Паника

POV – Глухарев Карпова уже нет полчаса. Где этого урода носит?! Телефон разрывается в кармане. Все-таки как-то изловчился, вынул его. И тут же выронил. Пальцы все в крови – липкой и теплой… Ирка… Ну ты чего? Приди в себя, пожалуйста… Кое-как перегибаюсь через нее, достаю орущий мобильник. Аня… - Да. - Сережа! Ты где? Почему не отвечаешь? Я уже который раз звоню! С тобой все в порядке? - Все в порядке. Аня послушай, ты пожалуйста никуда не выходи из дома. И скажи Насте, пусть она к нам приедет. Я уже давно приставил к ним – Ане, Насте, Маринке - охрану. Не особо доверяю этим пацанам, но все же лучше, чем быть совсем без присмотра. Это просто потому, что я сейчас вообще никому не доверяю. - А что случилось Сережа? Ты сейчас где? Что с тобой? Что-то случилось?! - Нет, Аня… Все хорошо, - говорю я бодрым голосом. – Правда, все хорошо. Я потом объясню. Обещай, что никуда не выйдешь и Сережку не выпустишь. Обещаешь? - Обещаю, - отвечает мне тихо. – Ты только скажи, все правда хорошо? - Все просто отлично. Ерунда. Потом расскажу, посмеемся. Я перезвоню. Целую. Нажимаю на отбой. Да, посмеемся… Все просто отлично. Все, *******, как отлично! - Ира, Ириша…- шепчу и прикасаюсь щекой к ее лбу. Господи, что ж холодный то такой! Дергаюсь, и бросаюсь проверять пульс, судорожно пытаясь нащупать сонную артерию. Нащупал. Успокоился. Слушаю это тихое биение жизни под моими пальцами. Карпов, ***** **** ****, где ты?! Ее ресницы дрожат. Медленно открывает глаза. Ну, наконец-то! - Ира… Смотрит на меня затуманенным взглядом. - Ира, ты узнаешь меня? Как ты себя чувствуешь? - Сережа… Переводит взгляд в сторону, как будто пугается чего-то. Шепчет: - Сережа, почему… все эти… люди… смотрят на меня? - Какие люди? Ир, ты о чем? - Вокруг нас… Почему… почему они так смотрят? По спине у меня пробегает дрожь. Становится жутко. - Ириша, ты о чем? Мы в машине и тут никого нет. Ты ранена. Мы сейчас отвезем тебя к врачу. Ты понимаешь о чем я говорю, Ира? Никак не реагирует на мои слова. Закрывает глаза и говорит: - Я видела его… - Кого ты видела, Ира? - Нашего ребенка… Того, который… умер… Мне, наверное, никогда не было так страшно… Нет, «страшно» - неподходящее слово… Мне никогда не было так жутко, как сейчас. - Ира… - Это был мальчик… Мальчик… с красивыми глазами и… светлыми волосиками.. - Ира… В горле пересохло. От услышанного у меня будто немеет лицо, особенно подбородок. Жутко… - Ира… И..ра… открой… глаза…пожалуйста… - Нет… Там… Открывает глаза. Пытается привстать, но тут же морщится от боли. - Убери… пистолет… не надо…стрелять… Палачи… Я убираю руку из-под ее спины и обеими руками беру ее за голову. - Ира, что ты говоришь? Посмотри на меня, пожалуйста… Смотрит, но никак не реагирует. Она в каком-то своем мире. Наконец-то появляется Карпов. - Глухарев, какого *** ты делаешь?! Что ты ее трясешь?! Я вздрагиваю и будто выхожу из транса. POV – Карпов Мой план прост. Они нас взяли на крючок тогда, когда я убил Антошина. И еще раньше, когда случайно от наших рук погиб судья. Мы теперь тоже палачи. И единственный способ разорвать порочный круг – признать это. Признать публично. Открыто. Они уверены, что мы на это не можем решиться, и поэтому мой план должен сработать. Я возьму всю вину на себя. Тем более, что я и правда виновен. То, что произошло сегодня – край… Если бы не Агапов… И я не догадывался, что они делают с ней… Для чего им понадобилось ее самоубийство? Скорее всего, пытались перекинуть на нее стрелки. Но она не такая влиятельная фигура, чтобы все поверили – все это происходило только с подачи начальника отдела… Значит в игре есть еще кто-то. И если они стремятся свалить и уйти от ответственности, значит к ним близко подобрались. И я этим неведомым друзьям помогу. Только я боюсь, что жертва моя окажется напрасной… Если эти ублюдки что-то сделают с ее сыном… все будет напрасно… Но сейчас главное найти укрытие, чтобы нас не завалили раньше времени. И нужно найти врача. Подхожу к машине и вижу, что Глухарев держит ее за голову, трясет и что-то говорит ей в лицо. Совсем уже охренел, *****! Ору на него, а он на меня смотрит так, как будто возвращается из глубокого транса. - Она бредит. - Это ты, по ходу, бредишь! - Да, нет же. Она пришла в себя, но ей мерещились… какие-то люди вокруг… еще там… Подозрительно смотрю на него. - Глухарев, ты что плетешь? Нам нужно пересесть в другую тачку. Выйди из транса и шевелись. Осторожно беру ее на руки. - Ириша… Она тут же приоткрывает веки, смотрит мне прямо в глаза, коротко улыбается и шепчет: - Стас… ты здесь… Ну вот. Узнала. Никакого бреда… С презрением смотрю в спину Глухареву, который обменивает мою тачку на неказистую «Ниву». Все, что удалось найти. Мужик, с которым я сторговался – впрочем, у него не было выбора – стоит припухший. Ну, от происходящего. И от того, что я ему двинул пару раз, чтобы молчал, слушался и всех посетителей к черту выгнал с территории своей ***** кафешки. Тачку жалко, конечно. Но, а на *** она мне сдалась то теперь? И так у нас будет шанс. Вряд ли кто нас будет искать в ободранной синей «Ниве». Есть шанс доехать живыми. - Ириша… Приникаю к ее губам. Обветренные, но все равно, мягкие и сладкие. Я не хочу расставаться с тобой. Почему все так глупо в моей жизни? - Ира… Ириш… Опять потеряла сознание… Дождь закончился и сквозь разорванные тучки нахально пробился лучик солнца. Заиграл в ее волосах, присоседился к золотой звездочке на погонах. Мне вспомнился тот день, на конюшне. И почему-то подумалось, что я еще долго буду вспоминать это – статную полковницу верхом на рыжей лошади, ужин в ресторане у пруда, вот этот солнечный зайчик запутавшийся в рыжих волосах. Оказывается, это все так близко, доступно… Просто протяни руку, да бери сколько хочешь. Беда в том, что мы видим и ценим это только тогда, когда бывает уже слишком поздно.