Презумпция невиновности

— У вас такая семья, мисс Литтон. Каждый думает, что я собираюсь арестовать его. — Кроме меня! — Да… Для меня большое облегчение говорить с вами, а то я уже начал чувствовать себя полицейским. — А вы и есть полицейский и хороший. Вы говорите что-либо только тогда, когда это нужно и не ранее. Вы умеете хранить секреты. т/с «Коломбо»

      — Добрый день, а Вы, собственно, кто? — напрягся Лисицын, увидев мужчину, обложившегося документами в переговорной.       — Добрый, подполковник Круглов, — офицер встал из-за стола, распахнул удостоверение, затем убрал его в карман и протянул руку для приветствия. — Андрей.       — Старший оперуполномоченный ФЭС, майор Лисицын, Константин, — представился Костя, отвечая на рукопожатие. — Тоже пролайфер?       — Профайлер. Уже пообщались с коллегами из отдела?       — Более чем… — не слишком дружелюбно ответил майор.       «Значит еще один специалист по болтологии. Что-то слишком много их стало в ФЭС. Забавно, насколько он не похож на утренних гостей. Те прям научные сморчки, а этот вполне бы сошел за нормального опера, только слишком молодой для подпола. Круглов, вон, и то до сих пор майор. Этот, кстати, тоже представился Кругловым. Интересно, родственники или однофамильцы?», — мысленно рассуждал Костя.       — Мне бы со свидетельницей поговорить, — кивнул Лисицын на стоящую рядом пенсионерку. — Не хотелось бы это делать в допросной.       — Не думаю, что помешаю Вам, — ответил Андрей, пропустив колкость. — Если принципиально, можете внести меня в протокол.       Лисицын не горел желанием разговаривать со свидетельницей в присутствии постороннего, пусть и коллеги из министерства, но не в лаборатории же проводить допрос.       — Расскажите как можно подробнее про вчерашний вечер, — попросил Костя, жестом предложив женщине сесть и устроившись на другом конце стола от профайлера.       Свидетельница замерла на некоторое время, собираясь с мыслями.       — Дочка у меня одна ребёнка воспитывает, работает по двенадцать часов. Вот я и забираю внучку из садика около шести, потом иду к ним домой. Пока сготовлю, пока по хозяйству помогу…       — Если можно, ближе к делу, — несколько раздраженно попросил Костя.       — Да, да, конечно, — свидетельница вздохнула, разглаживая складки на юбке. — Обычно я через парк хожу, так побыстрее получается. Иду, значит, вчера, а вдалеке мужчина сидит на корточках, в снегу ковыряется. Я сначала значения этому не придала, ну мало ли, обронил чего. А потом смотрю, снег как будто окровавлен.       — Не понял, — буркнул Андрей, непроизвольно смяв ни в чем не повинный лист, и тут же достал мобильный. Не успел Круглов набрать номер, как раздался звонок.       — Викторович, ты в курсе, вчера Влада задержали?       Костя отвлекся от допроса, обратился в слух, всё внимание сосредоточив на телефонном разговоре.       — Я знаю, мне Николай еще утром рассказал, — с горечью в голосе ответил Петров, зная, чем кончилось для парня общение с полицейскими. — Его к тому же сильно избили, он сейчас дома с переломами.       — Да они там совсем с катушек съехали?! — негодовал Круглов. — Настолько отвыкли работать, что из первого встречного козла отпущения готовы сделать?       — Андрей, не горячись и сосредоточься на поимке маньяка, — пытался переключить его внимание Владислав Викторович. — Вообще я звонил узнать, прилетел ли ты, мы почти подъехали к офису ФЭС.       — Понял, жду. Черт-те что творится, — Круглов отложил телефон и подпер кулаком щеку       — Вы хорошо знакомы со вчерашним задержанным? — влез в разговор Лисицын.       — Товарищ он мой, младший, — уклончиво ответил Андрей и демонстративно уставился в документы, не желая что-либо еще говорить Лисицыну.       — Продолжайте, пожалуйста, — обратился Константин к притихшей женщине.       — Так, а где я остановилась… Ах, да. Сначала увидела, что вроде снег в крови, а потом, я уж не знаю, может и померещилось, но вроде нет, — свидетельница взяла паузу. — Из-под снега рука показалась: кисть и рукав ярко жёлтой куртки. Я замерла на мгновенье, и тут мужик поднял голову, озираясь. Я вскрикнула и бегом оттуда. А дальше я Вам уже сказала, таблетки выпила и вашим звонить.       — Больше ничего не можете уточнить или добавить?       Пенсионерка лишь отрицательно покачала головой.       — Хорошо, тогда можете быть свободны. Пойдемте, я провожу Вас до дежурного.       Немного не дойдя до ресепшена, женщина остановилась и повернулась к Лисицыну.       — Ой, подождите, я еще кое-что вспомнила. Ерунда, конечно, но вдруг пригодится. Мне показалось, преступник не руками копал. Чем-то маленьким таким, скорее всего металлическим, предмет в свете фонаря блеснул. Может лопатка детская? В советские годы были железные, сейчас, правда, у детишек пластиковые в основном. Или может небольшой совочек, знаете, такие продаются в дачных магазинах?       — Спасибо за уточнение, — сухо поблагодарил Костя. — Если еще что-то вспомните, обязательно позвоните.       Лисицына продолжали грызть сомнения, но он не знал, стоит ли делиться ими с кем-либо. По первому впечатлению мальчишка на маньяка не тянул, но если убийца все-таки он, у папы-полковника была возможность повлиять на расследование. Хорошая семейка вырисовывается: сын-маньяк безнаказанно убивает, а отец, чтобы прикрыть его, фальсифицирует доказательства. А как же Настя? Она ничего не знает или тоже покрывает родных?       Вспомнив про Стрелецкую, Костя тяжело вздохнул. У всех в жизни есть моменты, в которые не хочется возвращаться даже мысленно. Расставание с Настей для Кости было именно таким. Он и сам не мог точно ответить, зачем закрутил роман на стороне. Перед глазами встала их последняя встреча: он целуется на крыльце РОВД с новенькой дознавательницей и вдруг замечает Стрелецкую. Ее грустный взгляд, как у побитой собаки, вмиг разочаровавшейся во всем человечестве. Волновать Настю в положении и, тем более, подставлять, абсолютно не хотелось. С другой стороны, закон есть закон, и если этот парень действительно убийца, он не должен уйти от ответственности, кем бы ни были его родители.       Решив перепроверить информацию по последнему эпизоду, Костя направился в буфет, где чаевничали Рогозина с Валентиной.       От опытного оперативника не ускользнуло, что женщины несколько напряглись, увидев его. Лисицын нервно дернул желваками, самому не хотелось верить в то, что его опасения не беспочвенны.       — Я по поводу вчерашнего трупа хотел уточнить. Насколько точно можно определить время смерти?       — Убийство произошло за двое суток до обнаружения тела, между двадцатью и двадцатью четырьмя часами, — ответила Валя, сильнее сжав ручку кружки.       — Ты уверена? Могла здесь быть какая-то ошибка? Все-таки труп лежал на морозе.       — Кость, я вообще-то не первый год работаю, — укоризненно посмотрела на него Антонова. — А с чего тебя это так заинтересовало?       — Да так, ничего. Спасибо.       Нервно измеряя шагами лестничный пролет, Костя рассуждал над ситуацией. Валентина вряд ли ошибается, но в то, что она специально подтасовывает результаты экспертизы, хотелось верить еще меньше. Костя никогда не собирал сплетен, но слышал, что когда дело было возбуждено против ее мужа, она специально что-то сделала с доказательствами. Но там был личный интерес, а здесь из-за чего? Приказ сверху? Если так, то Рогозина в курсе или надавили напрямую на Валю? «Бред это всё, товарищ майор, бред!» — убеждал сам себя Костя. А если бред, с чего Антонова с Рогозиной начали нервничать, при его появлении? Мало ли зачем он мог спросить про время смерти?       Матеря самого себя за поведение, недостойное чести офицера, Лисицын все-таки решил докопаться до правды и спустился в морг. На его счастье, педантичность Антоновой распространялась не только на вскрытие трупов, но и на работу с документами. Костя быстро нашел папку с нужным делом. Сверху лежало заключение о смерти. Информация в документе подтверждала слова Вали, но не факт, что написанное совпадало с действительностью. Для повторной экспертизы нужны веские основания, для этого надо было найти прокол или расхождение в иной информации. Следующие документы были по генетической дактилоскопии. «Совпадение ДНК подозреваемого (на момент проведения экспертизы личность не установлена. пол: мужской, предполагаемый возраст: около восемнадцати лет) и эпителия из-под ногтей потерпевшей 0%. Эпителий принадлежит: человеку мужского пола, предполагаемый возраст: старше сорока лет». Пробежав глазами по заключению, майор с досадой отложил и этот документ. «Поиск сходства ДНК подозреваемого в базе ДНК Федеральной экспертной службы: выявлено одно совпадение: Лисицын Константин Львович, совпадение по ДНК: 52%. Вероятность отцовства: 99,99%». Константин замер с листом бумаги. Потом сложив все документы обратно, спешно покинул морг.       Так вот почему Антонова так напряглась! Она еще вчера знала, что задержанный его сын! И ведь ни словом не обмолвилась. Что ей мешало подойти и поговорить наедине? Стрелецкая тоже хороша! Тогда пропала, ничего не сказав, и теперь про ребёнка промолчала. Вот из-за чего она вчера была так испугана и ошарашенно уставилась! Конечно, восемнадцать лет в секрете хранила, а теперь, как в детской книжке, тайное стало явным. «Сам же говорил, что если виновен, должен понести наказание и неважно, чей он сын?» — напомнил внутренний голос. И что теперь предпринять? Судя по времени убийства и генетическому анализу, парень действительно не при чем, но от этого беспокойство майора не уменьшилось. Лисицын посмотрел на часы. Если сейчас отпроситься у Рогозиной и пробить адрес, то с Владом и Настей можно успеть поговорить до возвращения домой Удальцова.