Презумпция невиновности

«Закон есть закон. Чтобы попасть в тюрьму, совершенно не обязательно быть виновным, но чтобы выйти на свободу, совсем недостаточно просто быть невинным!» Альфонс Алле

— Да вы совсем, что ли, охренели? — в допросную ввалился бородатый мужчина, который схватил за шкирку одного из избивавших подозреваемого. Опер, не потерпев такого хамского отношения к своей персоне, решил с разворота садануть вошедшего, однако тот оказался проворнее и приложил незадачливого полицейского о стену. — Умом повредились? Я сотрудник ФЭС, немедленно прекратить, — майор снова грозно рявкнул, после чего избиения действительно закончились. — Офигеть, — только и смог вымолвить капитан Котов, окинув взглядом результаты побоища. На полу «пыточной» согнувшись лежал крепко сложенный парень. Лицо его было залито кровью, из-за наручников за спиной он даже не мог закрыть голову от града ударов. — Вы лихие девяностые вспомнить решили или тридцатые годы в застенках Лубянки? — В добрых копов играть приехали? Ну и пожалуйста, пусть дальше девок по кустам режет, — решил, что лучшая защита это нападение один из районных оперов, разминая саднящие костяшки. — Это и есть, что ли, маньяк? — недоверчиво скосил взгляд на избитого Майский. — Он самый, а вы его ещё жалеете, да мало ему гаду, — замахнулся на парня оперативник. — Так, отставить, я сказал, — по небольшому помещению вновь прогремел раскатистый бас спецназовца. — Расстегните его. Недовольно сопя, полицейский снял браслеты с задержанного. Молодой человек перевернулся на спину и отполз к стене, бросая затравленный взгляд на своих мучителей. Майский подошёл к нему ближе, отчего парень напрягся ещё сильнее и обжег полицейского взглядом полным злости. Сергею вдруг вспомнилась фраза одного из инструкторов в разведшколе: самый опасный враг — это крыса, загнанная в угол. — Да не ерепенься ты, пойдём хоть кровь смоешь. Надсадно дыша и придерживая поломанные ребра, задержанный поднялся и, пошатываясь, побрел за майором. Он долго умывался и отфыркивался, будто стараясь смыть с себя все произошедшее. — Спасибо, — прохрипел предполагаемый маньяк, прикладывая руку к разбитой губе, из которой по-прежнему бежала алая струйка. — Вы чего так долго? — приоткрыл дверь уборной Костя. — Там Рогозина рвет и мечет. Распорядилась подозреваемого к нам вести, с местными сказала, потом разбор полётов будет… Несмотря на увещевания районных оперов о неадекватности задержанного, до офиса офицеры доехали без происшествий. С рукоприкладством и откровенным беззаконием сотрудников полиции в ФЭС давно не сталкивались, поэтому допрос решила провести лично руководитель службы. — Вы не имеете права меня допрашивать без родителей и адвоката, я несовершеннолетний, — вместо приветствия заявил молодой человек. — Вот как? — склонила голову набок полковник. — А в РОВД ты об этом, почему не сказал? — Говорил, но им все равно было. Я имею право на один телефонный звонок в присутствии сотрудника. — Я смотрю, ты юридически грамотный, — невесело улыбнулась Рогозина, протягивая мобильный. — Звони. Парень быстро набрал номер. — Меня задержали по подозрению в убийстве. Я сейчас в ФЭС. Только маме ничего не говори, ладно? Ты приедешь? Спасибо, жду. Во время короткого разговора Тихонов уже засек, кому поступил звонок, и пробивал владельца. — Так и будешь в молчанку играть? — Я всего лишь пользуюсь правом, предоставленным мне Конституцией. Ухожу в отказ по пятьдесят первой… — задержанный, демонстративно игнорируя Рогозину, начал рассматривать в зеркало последствия общения с полицейскими на своем лице. — Лейтенант, отведите его пока в морг. Юноша развернулся к полковнику и вскинул брови. — Да не дергайся ты так, просто раны обработают и всё. Больше никаких допросов с пристрастием. Патологоанатом обернулась на звук открывающейся двери, да так и замерла, вопросительно уставившись на вошедших. — Коллеги с РОВД постарались, — пояснила Рогозина, заходя вслед за конвоем. — Сильно буйный? — У нас вроде смирный, но районному оперу челюсть сломал. — Он первый начал, — задержанный старался меньше говорить и неглубоко дышать из-за ноющей боли в ребрах. Антонова улыбнулась, доставая медикаменты. По комплекции вполне взрослый мужчина, но вот черты лица и поведение всё-таки выдают в нем если не ребёнка, то старшего подростка. — Терпи, будет больно, — предупредила судмедэксперт. — Не маленький, — насупившись, буркнул избитый. Валя и сама не понимала, почему прониклась к нему практически материнской нежностью. А если бы её Юрку так зверски изувечили? Она хоть и была гражданским работником в ФЭС, но, тем не менее, малолетних преступников повидала немало, и этот парень никак не походил на них. Не было в нём ни гоповатости, присущей хулиганам из неблагополучных семей, ни понтов, за счет которых выделяется золотая молодёжь, убежденная, что родительские деньги и связи — панацея от всех происшествий. — Галина Николаевна, это срочно, — в морг залетело мини-торнадо, в миру более известное как Иван Тихонов. Взлохмаченный компьютерщик протянул начальнице папку. Даже многолетняя выдержка не помогла сдержать удивления на лице полковника от предоставленных документов. В это время на ресепшен экспертной службы подошёл мужчина в расстёгнутом пальто, из-под которого виднелась полицейская форма. Вместе с ним зашла невысокая глубоко беременная блондинка в белом полушубке. — Полковник Удальцов, — предъявил удостоверение офицер. — Рогозина на месте? Не успел дежурный ответить, как посетители обернулись на радостный возглас. — Коля! Сколько лет, сколько зим! Ты каким ветром в наших краях? — расплылся в улыбке при виде старого знакомого Круглов. — Петрович, к вам сейчас доставляли подростка? — полковник отнюдь не разделял радостное настроение тезки. — Подростка? Привезли парня какого-то, серийника вроде. Галя как раз допрашивает. Так ты по его душу? — Ты даже представить себе не можешь насколько… — с горечью в голосе ответил Николай. — Настен, давай я сам все выясню, а ты пока подождешь где-нибудь? — предложил мужчина, помогая супруге снять верхнюю одежду. Несмотря на то, что Удальцову абсолютно не устраивало такое положение вещей, она кивнула. — Можете пока посидеть в комнате отдыха, — радушно предложил майор, искренне не понимая, зачем профайлер приехал по рабочим вопросам с женой. Проводив Настю, офицеры отправились к Рогозиной. Константин Львович только собрался уходить, итак до этого весь день провёл за бумагами, как его внимание привлекла женщина, сидевшая в буфете. Черты лица были знакомы, но вот узнать её он не мог, пока та не подняла на него взгляд. Стрелецкая… К тому же с сильно округлившимся животом. Ну, хоть у кого-то в личной жизни все хорошо. Но тут же эта мысль сменилась другой: если она беременная среди ночи сидит в их конторе, значит, что-то произошло. — Здравствуй, Насть. — Привет… Почему-то Лисицыну показалось, что она смотрит на него как на привидение. С какой-то смесью удивления, испуга и чего-то ещё, что конкретно офицер не успел уловить. — Кого ждешь? — спросил Костя, садясь за стол боком к входу. — Сына. — Я не совсем это имел в виду… «Вот уж и правда у кого чего болит», — подумал майор без тени сарказма. — Да нет, я-то, как раз правильно поняла вопрос, — грустно усмехнулась женщина. - Мой сын задержан по подозрению в убийстве. Лисицын резко взметнул брови. Нечего себе новости… Спустя годы их расставания он всё ещё не женился, а у Насти вон уже взрослый ребёнок, который даже кого-то там убить успел… Тут он вспомнил, что когда дописывал отчёты, с выезда вернулся взъерошенный Майский, что-то бурно рассказывая про анархию, творящуюся на «земле» и избитого парня, задержанного за ряд убийств. Настин сын — серийный маньяк? Бред какой-то… Она же сама следователь, неужели так упустила ребенка? Да и лет ему сколько сейчас должно быть? Из всех крутившихся в голове вопросов, Костя решился лишь на один: — Хочешь, я пойду, узнаю, что с ним сейчас? — Нет, спасибо. Муж уже ушёл разбираться. Ах да, муж. Вот и его пальто на диване. А что, собственно, удивительного? Есть муж, есть сын, скоро ещё ребёнок будет. Сам когда-то загуляв, упустил такую женщину, винить здесь некого. Да и старые чувства не бередили душу, спросил просто из сочувствия и желания помочь. К тому же, рыжую бестию никто не заменит. Вот не упрямилась бы Соколова, глядишь тоже в декрет бы ушла! Уж Костя бы постарался… Но где там! На прогулки и провожания после работы соглашается, уже хорошо. Как школьники, ей богу… Лисицын, заметив резкую перемену на лице старой знакомой, обернулся к выходу. Обомлеть действительно было от чего. Рядом с руководством службы стоял темноволосый мужчина средних лет с уже начинавшейся пробиваться сединой в форме полковника МВД и парень атлетического телосложения. Голова последнего была перебинтована, все лицо в ссадинах, на разбитой губе запекшаяся кровь. Настя охнула, одной рукой зажав рот, а другой, схватившись за живот. Реакция мужчин была незамедлительной, они тут же кинулись к ней. — Мама, ну ты что? Тебе же нельзя волноваться! Со мной все в порядке. — Настен, ты только не переживай, слышишь? С Владом все нормально будет, он ни в чем не виноват. Живот болит? Схватки? — не унимался Николай, обеспокоенно вглядываясь в лицо супруги. Женщина лишь отрицательно покачала головой, проведя по волосам сидевшего перед ней на корточках мужа, и прижавшись к примостившемуся на диван сыну. Сотрудники ФЭС синхронно переглянулись. Дело приобретало все более необычный оборот… — Вечно ты меня не слушаешь, ведь говорил же тебе домой ехать, — осторожно пожурил Николай Николаевич. — Мне кто-нибудь объяснит сегодня что произошло? — проигнорировав поучения мужа, спросила Удальцова. — Влад оказался не в то время, не в том месте. Побудь пока здесь, мы ещё не закончили. Допрос пройдёт, и все домой поедем. — Ну, уж нет, — запротестовала Анастасия Юрьевна, — я иду с вами. — Ма, Коля прав. Незачем тебе лишний раз нервничать. — Конечно, я ведь на допросах не была ни разу, — в голосе слышалась нескрываемая издевка. — Пойдём. Женщина отстранилась от сына, косясь на лицезревших семейное общение полицейских. Мысленно ругая себя за непозволительное попустительство, Удальцов подхватил с дивана верхнюю одежду, кивнул Владиславу в сторону выхода и, придерживая за локоть супругу, вышел из буфета. Вся делегация, включая Лисицына, направилась в кабинет руководителя ФЭС. — Влад, расскажи с самого начало, как все было, — попросил полковник ГУУР, начиная изучать материалы дела, участливо предоставленные коллегами. — Когда я как обычно шёл через парк с тренировки, так до метро быстрее всего, в стороне от дороги заметил кровь на снегу. Нельзя сказать, что это одна из центральных аллей, скорее наоборот, но освещение там есть. Когда пробрался по сугробам ближе, увидел присыпанное снегом тело, — парень прервал монолог из-за саднящей боли в груди. Через какое-то время часто, но неглубоко отдышавшись, продолжил рассказ. — Потом включил на мобильнике фонарь, разглядел, что это девушка, у неё были множественные ранения на спине. Вряд ли она была жива. Я колебался, всё же попытаться прощупать пульс или нечего не трогать до приезда криминалистов. Только наклонился к ней, как тут же выпрямился от крика несущегося на меня мужика. — Что он кричал? — поинтересовалась Галина Николаевна. — Ничего конкретного, только непечатный текст. Подбежав, он саданул хилым джебом, а в ответ получил вполне приличный хук. — Влад, поясни по-русски для протокола, — обратилась к нему Анастасия. — Да он вроде нечего сверхсложного и не сказал, — вступился Круглов. — Ты боксер? — Кандидат в мастера спорта, — согласно кивнул спортсмен. — Потом подлетело сразу несколько человек, держать оборону стало значительно сложнее. О том, что это полицейские, узнал уже, когда ногами пинали.  — Дальше что было? — продолжала допрос полковник. — Ну, а что дальше, — пожал плечами, забыв про сломанные ребра, парень, но тут же пожалел об этом движении. — Били пока тащили до машины, били пока ехали, били в отделе. Потом двое из ваших приехали, — пояснил Влад, придерживаясь за бок. — Они уже не били, — быстро добавил он. — Начну с того, что девушке ты бы никак не помог. Вскрытия ещё не было, но, судя по степени трупного окоченения, убили её более суток назад, — продолжая внимательно вчитываться в дело, заключил профайлер. Рогозина, присутствующая в морге, разделяла его мнение. — В профиль я вписываюсь? — Чтобы тебе под профиль подходить, ты должен быть минимум в два раза старше и иметь несколько судимостей за насильственные преступления. Если говорить про предыдущие эпизоды, то на два из трех у тебя сто процентное алиби. Первая девушка была убита в начале марта, мы тогда всей семьей в Австрии на лыжах катались. Второе убийство совершено в июле. Ты почти всё лето на сборах и соревнованиях пропадал, нужно сопоставить даты твоих разъездов и день совершения преступления. — Я в середине июня на сборы под Краснодар уехал, потом там же в первенстве России среди юниоров участвовал. В Москву вернулся перед днем физкультурника, нас как раз в честь праздника всех на турнир по гиревому спорту согнали… — Галина Николаевна, это срочно, — Антонова, заходя в кабинет, повторила фразу, недавно сказанную Тихоновым. Быстро пробежав глазами по заключению анализа на сравнения ДНК, взятого с окровавленного бинта подозреваемого и биологического материала с места преступления, она окончательно убедилась в невиновности задержанного, о чем и сообщила присутствующим. — Все обвинения сняты? Тогда с вашего позволения мы поедем домой. Убийства наконец-то объединили в серию и дело окончательно передано в ФЭС? Если вы не возражаете, завтра же мой отдел присоединится к расследованию, — отложил папку уголовного дела Удальцов. — Хорошо, Николай Николаевич, — кивнула Рогозина. Все кроме Валентины покинули кабинет. — Галь, это ещё не все. Когда образцы преступника не совпал с ДНК парня, я на всякий случай пробила его по всей базе и нашла одно совпадение. Полковник второй раз за вечер изумилась, уставившись на документы.