а в конце ты один

   Порой это случается. Ты не замечаешь, но всё начинает меняться, а когда ты наконец понимаешь, что происходит, остановить это уже нельзя. И такое бывает. Тебе кажется что стоит тебе протянуть руки, и песок перестанет сыпаться, но в итоге ты сам обращаешься песком. Всё начинается с малого.    Сначала вы начинаете меньше говорить. Ты чувствуешь, как твои слова идут в пустоту, отскакивают от стенки теннисным мячиком, но обратно в стенку его уже никто не отбивает. И ты стоишь с этой глупой теннисной ракеткой, думая, что кто-то отобьёт, пока мячик скачет по полу. Но мячик уже спокойно валяется на полу, а в ответ тебе его никто так и не отбил.    Жар от толпы не угасает, поэтому Брендону остаётся лишь вытереть лоб рукавом пиджака. Брендон любит это чувство: его радуют улыбки на лицах грешников, и он не может не улыбаться им в ответ. Скулы сводит болью, ему начинает казаться, что сейчас это больше походит на оскал, но неведомая сила не позволяет опустить уголки рта. Брендон косится на Даллона. Тот с виду расслаблен, продолжает играть без единой ошибки, голос не подводит его. Брендон часто завидует этому.    Брендон что-то весело говорит толпе, не придавая этому значения. Он смотрит на Даллона, потому что сейчас будет играть Sins и им бы неплохо встать поближе чтобы как обычно пощекотать нервишки грешников. Но Даллон даже не смотрит в его сторону. Брендон мысленно хмурится.    Уже когда они заканчивают общим поклоном, за кулисами Брендон обращается к Уиксу:    — Чувак, — Даллон оборачивается. Спасибо, что хоть сейчас. — Ты не подошёл во время Sins.    Даллон делает вид, будто не понимает о чём идёт речь ( или действительно не понимает), а потом на его лице отображается осознание.    — Прости, я забыл. Забыл? Он серьёзно? Они отыгрывали это почти на каждом концерте в туре и он просто забыл. Даллон может говорить это кому угодно, но только не ему. Забыл, как же.    Но со временем таких «забыл» становится больше с обоих сторон. Забыл сказать об интервью, забыл прийти на вечеринку, забыл подойти во время песни. А потом Брендон забывает позвать Даллона на запись альбома.    Он поступает как ребёнок, и грешники абсолютно точно правы: он ребёнок в теле взрослого. Даллон в ответ пишет своё «трогательное» послание фанам, в котором Брендон предстаёт в виде злобного босса, а Даллон невинная овечка. Брендона переполняет злость, и он прерывает молчание длинной в девяносто дней и зовёт Даллона выпить.    Они встречаются в среднестатистическом баре Лос-Анджелеса: он чистый, пиво неплохое, персонал вежливый. Не уровень Мишлен, но им это и не надо.    — Что делал? — Брендон хочет завести непринуждённый разговор по всем правилам приличия, и ему вроде удаётся.    — Разбирал старые записи, встречался с друзьями, проводил время с семьёй, словом — как любой цивильный музыкант, — Даллон подчёркнуто вежлив.    Брендону становится неуютно, разговор не клеится и всё летит в Тартарары. У Брендона дежавю.    Потом ты начинаешь раздражаться. Какая бы самооценка у тебя не была, всегда приходит мысль, что ты ничего ведь плохого не сделал, итак что это они виноваты. Понимание, что виноваты все, приходит слишком поздно. Теперь ты стоишь один в темноте с факелом, а биту тебе так никто и не принесёт. Ты понимаешь, что с монстрами сражаться в одиночку ты не сможешь. Ты не в состоянии освещать путь и махать битой одновременно.    Для записи нового альбома приходится звать много людей. Раньше с большей частью ему помогал Даллон. Тот конечно, с мастерингом и сводкой не особо ладил, и старался сохранить свои отношения со звукозаписывающим оборудованием на уровне «я играю, а вы там делайте что надо», но он прилично играл на гитаре и был отменным басистом, да и его талант в написании текстов нельзя преуменьшать.    Брендон знакомится с множеством людей, рассказывает им свои задумки и невидимо морщится. Все они соглашаются, иногда мягко перебивают и предлагают что-то другое. Ури обожает говорить о своём творчестве, обожает говорить о себе, но сейчас ему кажется что всё должно быть иначе. Появляется желание отмотать всё на лет девять назад, когда они с Джоном, Райаном, и Спенсером сидели в небольшой звукозаписывающей студии, рвали на себе волосы и спорили до хриплого горла; когда каждому казалось, что какую-то часть в песне надо изменить. Ему хотелось вернуть Даллона, который своим безгранично вежливым взглядом заставлял себя чувствовать полным дерьмищем, и тогда Брендон соглашался с его решением (позже, конечно, он понимал, что Даллон действительно был прав).    Запись альбома идёт как по маслу.    Потом тебе становится страшно. Ты в ужасе от того, что наделал, ты хочешь вернуть всё, что было. Но это не сожаление. Это страх остаться одному. Но и извиниться ты не можешь, потому что ты боишься презрительных взглядов, направленных на тебя, ты боишься жестокого отказа. Ты стоишь перед клеткой со спящим львом, тебе нужно забрать оттуда одну маленькую вещицу, и ты спасён. Но ты не знаешь, проснётся лев или нет. Ты разворачиваешься и уходишь.    По-настоящему одиноким и покинутым до этого Брендон чувствовал себя лишь однажды, когда Райан и Джон ушли. Брендон был безумно зол. Сейчас этой злости не было. В этот раз объявление об уходе пришло по электронной почте. Этот ублюдок даже не захотел явиться в живую. Брендон советуется с Заком. Заку Даллон никогда особо не нравился, их отношения ограничивались сугубо деловыми, и Зак говорит Брендону его отпустить.    — Он не такой уж и охуенный, чтобы держать его при себе.    Уже в конце наступает осознание и смирение. Ты не одинок, но ты в одиночестве. У тебя есть целый мир, который выстраивался множеством людей на протяжении долгих лет, но теперь этот мир принадлежит лишь тебе, и ты не можешь с ним управиться. Теперь все монстры, которые появились в этом мире, захватывают у тебя власть. Теперь ты и вовсе не правишь этим миром.    Первый концерт в туре в честь Pray For The Wicked. Сцена стала больше, у него появился летающий белый рояль, новая крутая басистка и всё идёт хорошо. Грешники всё так же рады, хоть он часто ненароком замечает «это худший альбом panic!», «райан, даллон, помогите этому человеку, он не умеет в текста». Брендон не злится на них. Брендон прекрасно понимает всё. Но поделать ничего не может. Недавно он видел ролик AltPress про новую группу Даллона. При всей ревностной боли, которую он чувствовал, Брендон не мог не признать: Даллону лучше без него. Всем им лучше без него. Даллону, Райану, Джону, Спенсеру, Йену, Бренту. А с кем лучше Брендону? Брендон не знал.    — Брен, — Николь легонько коснулась его плеча, — я уехала.    Брендон от неожиданности давится пивом, Роу похлопывает его по спине, и всю эту ситуацию они заканчивают взаимными прощаниями. Когда-то на стриме он сказал, что не прочь заняться сольной карьерой. Он всё ещё не против, но отчаянно хочет отложить это до худших времён.    Брендон оставляет недопитое пиво на столе.