Часть 3. Трудная дорога
13 февраля 2019 г. в 17:58
Со дня на день из Хориниса должен был отплывать очередной корабль, идущий на материк. Игнац частенько наведывался в порт — узнать, не получится ли сделать заказ на травы из Дракии. Покупателей у Зуриса поубавилось, и изготавливать для него зелья в тех количествах, что раньше, уже не было нужды. Игнац заскучал без усердной работы, и чтобы хоть как-то себя развлечь, решил заняться изготовлением зелья памяти.
До сих пор с доставкой трав не складывалось. Корабли либо не собирались заходить в Дракию вовсе, либо никто не соглашался взять такой заказ.
— Тебе, друг, самому проще до Дракии смотаться, — потягивая трубку, медленно проговорил капитан, которого удалось отыскать на причале. — Никто нынче не возьмет твой заказ, я полагаю. Времена неспокойные. Поговаривают, война с орками на материке может принять совсем дурной оборот, и в Миртане тоже, тогда, кто знает, сможем ли вообще по морю ходить. Тебя, если хочешь, могу с собой взять, в Дракии высажу, у нас там день стоянки. Закупишь все, что надо, развеешься с недельку да вернешься с другим кораблем. За семьдесят золотых найдем тебе место в трюме. Заплатишь немногим больше, чем за девицу на ночь в «Красном фонаре».
Игнац вздрогнул от упоминания бордельных расценок и ошарашенно посмотрел на капитана. Но тот лишь курил свою трубку и смотрел вдаль, где у горизонта сходились море и небо.
«Но разве я когда-то выбирался дальше Хориниса? Да вы и сами, учитель, не выбирались дальше», — вспомнились слова Мигеля. А ведь и впрямь, что он, Игнац, успел повидать за собственную жизнь, кроме этого знакомого до последнего камня на мостовой города и его недалеких окрестностей? Он даже остров-то весь не видел, а говорили, что тот был вовсе невелик. Добраться до фермы Акила уже казалось целым приключением, на которое Игнац решался не чаще раза в год. Вон, тот же Зурис вместе с магом огня Дароном, с которым приятельствовал уже много лет, каждую неделю ходил молиться в святилище Инноса возле монастыря Магов Огня. Он рассказывал, что красота в тех местах неописуемая. А Боспер, бывалый охотник, в свое время излазивший остров вдоль и поперек, говорил, что в горах, где обитает черный тролль, пейзажи и того лучше.
Игнац никогда не видел ни монастыря, ни гор, ни, тем более, черного тролля. Хотя вот солнечное алоэ, которое вырастало только на говне этой ужасающей зверюги, несколько раз приобретал за бешеные деньги, чтобы использовать в некоторых не менее дорогостоящих зельях.
А что если сейчас, под старость лет, боги предоставляли ему возможность хоть немного посмотреть мир? И не будет ли грешно ею не воспользоваться?
— Но… я не смогу уехать на неделю, — проговорил он вслух — то ли для капитана, то ли для самого себя. — Робар останется дома один, кто будет за ним ухаживать?
— Робар? — Капитан удивленно приподнял брови и усмехнулся. — Король что ли?
— Да нет… — замялся Игнац. — Робар — это мой… мой питомец.
Он хотел было сказать «друг», в последнее время он не думал о крысенке иначе, но решил, что слово «питомец» будет понятнее для капитана.
— Свинья или овца? — без особого интереса уточнил тот.
— Эм-м… Нет. — Игнац потеребил фартук, размышляя как лучше описать Робара. Признаваться, что он крыса, не хотелось. И без того в Хоринисе все смеялись над очередным чудачеством известного безумца, и выглядеть идиотом еще и в глазах чужеземца не было никакого желания. — Он другой… Другое животное. Но очень умное и воспитанное.
Капитан окинул его оценивающим взглядом, подымил трубкой и раздумчиво сказал:
— Что ж, если и впрямь воспитанное, можешь взять его с собой. Накинешь сверху еще пятьдесят золотых — и дело с концом. Место в трюме у меня найдется, а животин мне не впервой перевозить.
— Робар, ты слышал когда-нибудь о Дракии? — с порога спросил Игнац. — Завтра мы отправляемся туда!
Крысенок посмотрел на него с таким выражением, что оставалось только когтистым пальцем у виска покрутить, и тогда бы точно не было сомнений в том, что он думает об этой затее.
Брать с собой клетку не хотелось, она была слишком тяжела, даже в дом ее когда-то приносил из своей кузницы Карл вместе с одним парнишкой, которого взял для этого в помощники. Робар, конечно, отлично ходил рядом с Игнацем, в последнее время они даже вместе выбирались за город за травами, и о лучшем защитнике от тамошнего хищного зверья можно было только мечтать. Но вот люди шарахались от их парочки, некоторые, завидев их издалека, уносили ноги или прятались в своих домах. А стражники грозились зарезать Робара при малейшем намеке на опасность для жителей с его стороны. Потому стоило придумать что-то, что позволило бы людям не бояться гигантской крысы, тем более, что впереди было путешествие в дальние края, где народ к таким зрелищам явно не привык.
Как всегда, на помощь пришел Карл. Уже к вечеру из кожи и металла он изготовил для Робара что-то вроде мудреного ошейника, опутывашего его шею и брюшко и застегивающегося на спине. К этой штуке можно было прикрепить поводок, и тогда Робар из пугающей многих гигантской крысы чудесным образом превращался в дивную дрессированную зверушку.
— Кхе-м! — При виде Игнаца и Робара капитан закашлялся, чуть не выронив свою трубку из рук. — Нет, животин я, конечно перевозил, но крысы на моем корабле никогда не были в числе желанных пассажиров. Таких тварей я вот этой вот рапирой десятками вырезал. — И он со значением положил руку на эфес притороченного у пояса клинка.
— Не надо вырезать Робара, — пролепетал Игнац, поглаживая по голове своего мохнатого друга, который опасливо выглядывал у него из-за спины.
Капитан цыкнул зубом, поворошил табак в трубке и, покачав головой, сказал:
— Ну ладно, уговор есть уговор. Я обещал взять тебя на борт с твоим питомцем, и я это сделаю. Но если эта… кхм! крыса погрызет что-то из моих товаров, платить за все будешь ты.
Игнац с облегчением покивал. Заставить Робара не грызть ничего лишнего было задачей сложной, но, наверное, выполнимой.
Как ни странно, команда корабля отнеслась к Робару куда благосклоннее большинства жителей Хориниса.
— Да что мы, крыс как будто не видали! — беззаботно махнул рукой один из матросов, когда Игнац спросил, можно ли им с Робаром постоять на палубе.
Хоринис медленно отдалялся, становясь все меньше и меньше. А когда он и вовсе скрылся за горизонтом, Игнац осознал, что отступать уже некуда. В ночь перед путешествием он не сомкнул глаз, перебирая в уме все ужасы и опасности, которые могут ждать его в ближайшую неделю. И под утро даже подумывал, не стоит ли отказаться от этой безумной затеи. Пожалуй, самой безумной из всех, что прославили его на весь Хоринис. Но за час до отплытия корабля все же решился. Он должен был сделать это, если не для себя, то хотя бы в память о Мигеле.
Опасения, что Робар может погрызть товары, оказались напрасны. Спустя несколько часов путешествия мохнатый друг не мог есть даже припасенную в дорогу пищу. Он лежал в трюме пластом, тяжело дышал, и его рвало чуть ли не каждые пять минут. Игнац грешным делом даже подумал, не отравил ли его кто из команды, но капитан, посмотрев на все это, сказал, что у Робара самая обычная морская болезнь. Он принес в трюм огненный корень и яблоки и посоветовал кормить ими мохнатого страдальца и побольше поить. Игнаца и самого знатно подташнивало, и советы капитана помогли даже ему. Проблема состояла в другом: Робар отказывался ото всего, и заставить его прожевать что-то или выпить было невозможно.
Игнац только рот открыл, когда матросы, по очереди заглядывавшие в трюм, взялись помогать. Притащили воронку, с помощью которой заливали воду в рот Робару, вынужденному ее глотать. Посоветовали измельчить яблоки в кашу и смешать с огненным корнем и развести с водой, а потом так же с помощью воронки запихивали это все в Робара.
— Есть еще одно неплохое средство, — сказал спустившийся в трюм капитан. — Смотри.
Он взял передние лапы несчастного зверька в свои руки и принялся массировать запястья большими пальцами. И уже через несколько минут измученный рвотой и насильными вливаниями лекарств Робар задышал реже и ровнее, взгляд его черных глаз стал более осмысленным, он шевельнул хвостом, а вскоре и вовсе начал постукивать зубами.
— Вы так добры к нам… — растерянно пробормотал Игнац. — Я даже не знаю, как вас и благодарить.
— Ой, да полно! — отмахнулся капитан. — Твой питомец хоть и крыса, но все-таки наш пассажир. А на этом корабле к пассажирам относятся со всей возможной заботой.
Вскоре Робару и впрямь стало легче. Он смог стоять на всех четырех лапах и даже ходить. А рвало его всего-то раз по пять на дню. Иногда Игнац выбирался вместе с ним на палубу, ему очень хотелось посмотреть на море, бескрайнее со всех сторон, но оставлять друга одного он не решался.
Члены команды неизменно спрашивали о здоровье Робара. Некоторые подкармливали его кусочками яблок, которые тот наконец начал есть сам. Робар при этом вставал на задние лапы и тянулся к угощению, которое, при его размерах уже почти взрослого гигантского крыса, ребятам приходилось поднимать над самой головой. А капитан даже научил его подавать переднюю лапу, как будто он здоровался.
— Повидал я на своем веку корабельных крыс, — как-то раз сказал он, — но ни одна не была такой смышленой.
— Смотри, вот и Дракия! — воскликнул один из матросов, хлопнув Игнаца по плечу.
Он указывал куда-то к горизонту, но различить в тумане что-то, кроме неба и моря, не получалось. А может, просто зрение на старости лет подводило.
— Вот что, друг, — сказал капитан, подойдя к Игнацу. — Тебе в Дракии неделю жить, потому послушай моего совета. Там есть таверна «Винная бочка», отличное заведение, при нем — постоялый двор. Но чует моя просоленая задница, что тебя с твоим питомцем туда не пустят. Потому найди-ка ты лучше кабак Алоисии. Баба она чудная да и местечко это всяким отребьем облюбовано. Впрочем, ты ведь сам в портовом квартале живешь, не мне тебе рассказывать.
— Хорошо, спасибо, — кивнул Игнац, постаравшись запомнить имя хозяйки кабака.
— И вот еще что, — добавил капитан, неспешно забивая трубку. — Алоисия твоему крысу тоже вряд ли будет рада. Скажи ей с ходу, что ты холостяк, тогда непременно сговоритесь.