***
Эта волшебная история берет свое начало 31 декабря 2018, в канун нового года. В Южной Корее не принято праздновать календарный новый год, но когда у всемирно известной группы BTS выдался небольшой отпуск, как можно его не отметить? Вообще, дело не только в долгожданном отдыхе, у ребят ещё с момента дебюта сформировалась традиция — перед новым годом ходить в чимчильбан (корейскую баню). Так сказать, смыть все свои грехи, вранье и фальшивые ноты, вступив в новый год чистенькими и свеженькими. Но вообще-то, они просто очень любили побухать. Причем их любовь к алкоголю разрасталась в геометрической прогрессии от участника к участнику, а если уж совсем точно, от Чимина к Тэхену. В правилах любого чимчильбана большими буквами написано «НЕ УПОТРЕБЛЯТЬ АЛКОГОЛЬНЫЕ НАПИТКИ», но неужели кто-то смеет перечить горячо любимой народной группе? — Знаешь, — Намджун выпил уже две пинты пива, — ванная в каждой квартире — это правильно. Это удобно. Это цивилизация. — Это ты мне говоришь? — этот странно начавшийся монолог Намджуна вывел Хосока из алкогольного экзистенциального кризиса. Но лучше бы он заткнулся поскорее, речи лидера всегда наводили лишь бóльшую хандру. — Тебе-тебе… Но сам процесс мытья!.. — Хосок устало переглянулся с, как всегда, трезвым Тэхеном и глубоко вздохнул. — Сам процесс, который в бане выглядит, как торжественный обряд, в ванной же — просто смывание грязи. — Это ты мне говоришь, да? — надежды заткнуть молодого философа не угасали. — Да, тебе. И потом, легкие пожелания с легким паром. В ванной! Джин, кажется, уже поняв, к чему ведет эта история, хихикал, но это скорее было похоже на крики умирающего дельфина. — Ну, разве в ванной есть пар? Звонкий хохот ребят заполнил собой все вокруг. Даже Хосок, которого алкоголь делал печальным и меланхоличным, расплылся в теплой улыбке. — Хвати-ит! — Чимин визжал, как маленький поросенок. — Я от смеха ничего не вижу! В последнее время им категорически не хватало времени на такие посиделки, хотя именно банальные выпивки с друзьями возрождали к жизни и напоминали, что они лишь семерка простых парней со своими странностями и недостатками. — Намджун прав. Баня очищает… — кивнул Юнги. — Ой, ребята, — Тэхен растянулся на диванчике и мечтательно смотрел в потолок, — как тут ни прекрасно, но мне пора… — Все-таки, ты нехороший человек, — недолго думая, Джин пододвинул Тэхену пивную кружку. — Мы все ждем… — Чего это вы ждете? — Тэхен вообще-то поддерживал здоровый образ жизни, так что ни-ни. — Ты что, хочешь уйти сухим? — Чимин негативно охуел. — Он же к шалаве своей поедет, — нахальные глаза Чонгука сверлили Тэ, а коварная улыбка вызывала желание дать ему по ебалу. — К Славе. Его зовут слава, — нахмурился Тэхен, — Хватит его так называть. — Тэх, не волнуйся! Всем надо быть в форме, — старший совсем незаметно подмигнул Чонгуку, и тот начал рыться в своей бездонной сумке, вынув из нее огромную бутылку соджу. — Мама передала! Если бы не я, вы бы все тут пропали! — одобрительные возгласы полились рекой. — Нет, я не буду, не могу… Мне же в аэропорт… — голос Тэхена потерялся в общем гуле тостов, хохота и звона пивных кружек. Последнее, что он запомнил перед первым в своей жизни алкогольным опьянением — это голос Чонгука: — Тэхен, Тэх, положись на меня. Я никогда не пьянею…***
«Объявляется посадка в самолет ТУ-134, следующим рейсом 392 по маршруту Сеул — Москва. Пассажиров просят пройти на посадку». Хосок, спящий в VIP-комнате аэропорта, встрепенулся. Но пробуждение это было далеко не из приятных, голова гудела, все вокруг шло кругом. Парень тупо смотрел перед собой несколько минут, прежде чем наконец смог сфокусироваться. Все мемберы мирно спали, один лишь Чонгук, как ни в чем не бывало, сидел, жевал свиную рульку и улыбался. Ухмылка это была говорящая, чонгуковская, что-то вроде: «Пиздец вы попали конечно, уебки». Но Хосоку было вовсе не весело, его охватил настоящий ужас. — По-моему, это наш самолет, — задумчиво протянул Чонгук, смотря в окно. — Я с тобой согласен. — А ты не помнишь, кто из нас летит? — как бы невзначай, поинтересовался макнэ. — Нет. — Хосок сглотнул. — Положись на меня, — глаза Чонгука блеснули недобрым огоньком. Уже здесь Хосоку нужно было сказать: «Нет уж блять, иди-ка ты нахуй. Мы сейчас всех разбудим и разберемся, что к чему. Потому, что мы оба пьяные в стельку и не помним н-и-х-у-я». Но пьяный в стельку и не помнящий нихуя Хоби решил, что слушать Чонгука — хорошая идея: — Ага, — протянул он. — Пойдем логическим путем, — Чонгук наконец отложил свою рульку, аккуратно вытерев лицо салфеткой. — Пойдем вместе, — кивнул Хоби. — Ты летишь в Москву? — Нет. — И я нет, — Чонгук осмотрел ребят взглядом знатока. — А кто летит по-твоему? — Юнги? — предположил Хосок. — Что ему там делать? Спать он может и дома. — Джин? Намджун? — Намджун сегодня уезжает к семье, Джин утром обещал приготовить завтрак. Не они! — Чонгук говорил так, будто объяснял ребенку что-то всем давно понятное и очевидное. «Продолжается посадка в самолет ТУ-134». — Тэхен может лететь в Москву? — младший наклонился к Хосоку. — У него там Слава в Москве… — Может. — А Чимин? — Чимин? Нет, — что ещё за глупости? Чимин? В Москву? — Что обычно делают в России? — Я по чем знаю, — терпение Хосока подходило к концу. — Живут, работают, как и везде… — Пьют. В Москве пьют. Повисла гробовая тишина. — Спрашиваю ещё раз. Чимин может лететь в Москву? — взгляд Гука прожигал изнутри. — Может… — Хоби пришлось согласиться. — Они оба могут, — восторженный Гук встрепенулся. — Кинем жреб… — Нет-нет-нет, мы не будем полагаться на случай. Хосоку порядком поднадоел весь этот разговор. Казалось, вот оно, адекватность восторжествовала, уже сейчас они все проснутся, переговорят, позвонят менеджеру, если нужно, и тот, кому нужно, полетит в Москву. А может и никто не полетит, так даже лучше… Но Чонгук не унимался: — Что мы делали в бане? Пили. Хосок, мы пили, — младший повысил голос. — Это был аперитив. Чимин летит в Москву бухать. И если бы его не развезло от усталости, он сказал бы об этом. Это был откровенно глупый довод, и Хосоку следовало бы послать Гука куда подальше, но в ту секунду то ли из-за Чонгука, то ли из-за алкоголя в крови Хоби все казалось таким верным и правильным, что он ответил: — Железная логика.***
Если уж Чимин и пил, то всегда пил много. Его любовь к алкоголю была самая чистая и нежная, что ни на есть «рожденная на небесах». Чимин пьет самозабвенно, быть может для того, чтобы расслабиться или уйти от реального мира. Кто-то мог бы даже сказать, что пьет Пак, чтобы заглушить душевную пустоту. Но нет, он просто любил пить. Особенно он обожал алкогольные трипы, когда вокруг лишь странные образы и глухие звуки. Сейчас ему кажется, что он в самолете, возвращается в родную Корею. Вот он прилетел, никто его не знает, нет никаких вспышек фотокамер, криков фанаток и толпы вокруг. Когда Чимин пьян, он может быть где угодно, а сейчас Пак хочет быть у родителей, в Пусане, поэтому, как можно скорее, находит такси и едет домой. Он открывает с детства знакомую дверь, и вокруг все как в тумане, темно и тихо, родители спят глубоким сном. Вот Чимин в своей комнате, лежит на кровати, своей кровати. Ему тепло, мягко и хорошо. Пак Чимин по-настоящему счастлив.***
Только белых мокрых комьев Быстрый промельк Моховой, Только крыши, снег, и кроме Крыш и снега никого. Крыш и снега никого.
— Алло, Сонь. Вообще, заводить собаку было хорошей идеей. Ипполит был верным и добрым псом. Он заставлял забыть про любые тягости и невзгоды, а так же чувство одиночества. Все вокруг оживлялось и окрашивалось яркими красками, и Сашин образ жизни стал более активным, ведь с собакой нужно гулять каждый день, даже в новогоднюю ночь. И вот, сейчас на часах 10 вечера, дома ещё салаты не приготовлены и торт не испечен, а она стоит перед своим подъездом и печально смотрит на своего пса, который, как назло, не торопится делать свои дела. — Сонь, ты где? — на Новый год Саша ждет в гости свою подружку-пердушку. Как ещё можно назвать человека, который забыл купить тебе подарок, не помог нарезать салаты, так ещё и опаздывает? — Пиздец тут пробка. Ты слышала душераздирающие истории о новогодних маршрутках? — Чего? Нет, не слышала, — Ипполит убежал в кусты, а Саша села на промерзшую лавочку. — Что за истории? — Расскажу, если выж… В трубке послышалось: «Девушка, передавайте за проезд» и какое-то невнятное Сонино бормотание. Пока возня продолжалась, Саша взглянула на небо. Ночь была звездная и морозная, многочисленные яркие огоньки будто смотрели на нее и говорили: «Ну ты и лохушка конечно, это надо ещё умудриться так Новый год проебать. Сони нет, салатов нет. Суши заказать хотела, но в новогоднюю ночь им заказов и так хватает. И картошки на «Оливье» не хватило, получилось «морковье»!» Саша вздохнула. — Короче, Саш, я еду, постараюсь успеть. Что-то может докупить надо? — Себя довези хотя бы, — пес наконец сделал свои дела и выбежал из кустов, гордо виляя хвостом. — Ладно, я пойду доделывать салаты. — Давай, а «Мимоза» будет? — Будет. — Жалко, я ее не люблю, — из трубки послышался звонкий хохот Сони, и Саша засмеялась ей в ответ.***
Со мною вот что происходит, Ко мне мой старый друг не ходит, А ходят в разной суете Разнообразные не те.
Подниматься пешком на восьмой этаж было не впервой, и вот уже она дома, снимая верхнюю одежду, стягивает теплые ботинки. Саша сразу затаскивает тяжелые пакеты с покупками на кухню, где достает из них два килограмма мандаринов, которые уже начинает мыть, как вдруг слышит пронзительный лай Ипполита из соседней комнаты. Немецкие овчарки собаки очень активные, пес любил выглядывать в окно и лаять на прохожих. Но сейчас это был не просто лай, а настоящий звериный рык. Мандарины посыпались на пол, а девушка скорее побежала в гостиную. Ипполит яростно драл плед, под которым что-то в страхе трепыхалось и пыталось освободиться от натиска огромного пса. Саша была в еще большем шоке: кто же пробрался в ее квартиру и что ему нужно? Но казалось, нежданный гость вовсе не пытался нанести вред ни ей, ни собаке, а просто визжал и плакал. — Ипполит, ко мне! — пес нехотя отпустил жертву и подбежал к хозяйке, все так же скалясь на незнакомца. Комок пледа ещё пару минут пытался высвободиться из объятий теплого покрывала, и в конечном итоге Саша сама пошла его распутывать. Заранее взяв в руку лак для волос, она одним рывком сорвала с жертвы плед и потеряла дар речи. Саша была готова буквально к любому развитию событий: к тому, что это маньяк насильник, который по глупости выбрал жертву себе не по зубам, недалекий воришка, решивший, что в её квартире есть, что ловить или даже кто-то из её родных и знакомых. Но нет, на нее смотрел круглыми жалостливыми глазами Пак Чимин. Пак. Чимин. — Ч-ч-чимин? — единственное и вполне логичное начало разговора с k-pop айдолом, который каким-то образом оказался в твоей квартире. — Я-я… Извините, извините… — тут Чимин как рванулся, и, схватив стоявшую рядом вазу, поднял ее для удара и испуганно глянул на хозяйку квартиры. — Кто ты? Что тебе нужно от меня? Живым не дамся! Саша так охуела от его прыткости, что лишь через несколько секунд поняла, что Пак Чимин говорит на русском. Вопрос напрашивался сам собой: — Ты говоришь на русском? — Нет, — и тут пришла очередь Чимина охуевать. Перед ним пронеслась вся его жизнь: детство, школа, тренировки, дебют, BTS, слава, концерты, фанаты. Он — Пак Чимин. Он всемирно известный айдол, он не говорит на русском. Но сейчас Пак был уже ни в чем не уверен. Голова раскалывалась, он задыхался от страха. Кто эта девушка? Сумасшедшая фанатка, сасэнка? Что ей нужно? Где он?.. — Что ты здесь делаешь? — Саше было страшно не меньше, она даже ущипнула себя за ногу, словно желая убедиться, что это лишь сон, который слишком похож на реальность. Но это был не сон… — Я-я, я не знаю. Кто ты? Зачем ты меня украла? — Я не крала тебя, — повисла тишина. — Ты сам пришел… — Я? Никуда я не шёл, я был в бане, я пил, в бане… — Пить меньше надо, — усмехнулась Саша, но это скорее было нервное. — Я не сделаю тебе ничего плохого, только опусти вазу, это опасно. Она аккуратно протянула руку к Паку, но Чимин не унимался, он, кажется, начал приходить в себя и злился не по-детски: — Не сделает она, конечно. Ты знаешь, как меня зовут! — И что? — И то! — Чимин, кажется, совсем осмелел. — Ты моя сумасшедшая фанатка! Выкрала! Увезла меня, пока я был вне кондиции. А теперь что?! Насиловать будешь? Попробуй!!! — Ага, сдался ты мне. Не высокого ли ты о себе мнения? Ипполит, ко мне, — пес, крадучесь подошел к хозяйке. — Чимин, давай вопрос по-хорошему решим. Ты мне здесь ну совсем не сдался, на тебя я салатов не готовила. В моих же интересах сбагрить тебя куда подальше, к тому же нас двое, — пёс зарычал. — Опусти вазу, и мы поговорим… — Убери собаку… Пожалуйста… Саша медленно отошла от Пака и села в кресло. Рядом с ней пристроился Ипполит. Чимину же ничего не оставалось кроме как поставить вазу на место и попытаться поговорить с хозяйкой. Если честно, в душе даже было как-то обидно: у нее в квартире сам Пак Чимин, а она его выгнать хочет. Его, Чимина! Да, он не накрашен, но неужели все настолько плохо? — Ну давай, — Саша выжидающе взглянула на Чимина. — Что «давай»? — Рассказывай, что ты делаешь в моей квартире. А Чимин и сам не до конца понимал, как оказался в совершенно незнакомом ему месте, но решил начать с того, что помнил: — Мы с мемберами… У нас есть традиция каждый год ходить в баню. Перед Новым годом, — он замолчал. — Значит, вы были в бане, — Саша усмехнулась, — Повеселились? Чимин злобно глянул на неё, и Саша даже потупилась, все же это не шутка, а Пак выглядел так, будто у него реально большие проблемы. — Мы были в бане, — сквозь зубы повторил Чимин, — а потом… Я не помню. — Вообще ничего? Ты сейчас в другой стране, — Саша опешила. — Ты же как-то сюда прилетел, каким-то образом завалился ко мне домой… И тут у Чимина все встало на свои места. «Пиздец» — подумал он. Ему начинала нравиться русская речь. — Блять, кажется, — Пак замешкался, — не я должен был в Россию лететь. — А кто? — Тэхен, к Славе, к своему парню, в Питер, через Москву, — Чимин сам удивился своей откровенности, — то есть никто… Повисла неловкая тишина, которую прервали резко начавшиеся всхлипы Пака: — Черт, пожалуйста, не говори никому. Я… Просто я… — он закрылся руками, — я просто так хочу домой… В этот момент даже овчарке стало жалко Чимина. Осознание того, что Пак находится за тысячи километров от дома, вывело Сашу из шокового состояния. Он ведь тут совсем один, и у него кроме неё в России никого нет. Девушка осторожно подошла к парню и присела рядом: — Чимин, ты главное не плачь, пожалуйста, — Саша приобняла его. — Я не выгоняю тебя, ты скоро полетишь домой… Успокойся, я не хотела. Я помогу тебе. — Правда?.. — проскулил Пак. — Конечно. Конечно правд… И именно когда они наконец нашли общий язык, их идиллию прервал звонок телефона. — Алло, да, Сонь? — Ну, ты как? — на фоне слышалась возня. — Пробка просто огромная, я боюсь, что не успею к полуночи. Саша глянула на часы: до нового года ровно час. — Ты все ещё в маршрутке? — Да, но Новый год я тут встречать не намерена. Я выйду скоро и пойду пешком, так быстрее будет. — Тут такое дело… — Прикинь чего? Пак Чимин пропал! Я прочитала, что… Саша даже и не знала, как рассказать подруге о неожиданном госте, поэтому решила, что лучше рубить с плеча: — Чимин у меня. — Познакомишь? — Соня хихикнула. — А говорила, гостей больше не будет. — Сонь, это не шут… — Моя остановка! Поговорим на месте, я уже бегу!***
Саша взглянула на Чимина, тот все ещё шмыгал носом с понуро склоненной головой. — Ты, может быть, кушать хочешь? — аккуратно спросила Саша, — У меня салаты есть, правда они не доделаны. Но я могу доделать. — Если можно, — Чимин стушевался. — Я могу помочь… И он действительно помог. Пак нарезал продукты мелкими кубиками, как хозяйка со стажем, филе отбивал с особенной ненавистью и обидой, а его маленькие пальчики особенно пригодились для вырезания цветочков из помидоров. — А это что такое? — он склонился над очередным блюдом, в котором Саша выкладывала уже третий слой заморских продуктов. — Это, Чимин, «Селедка под шубой». — Как так, «Под шубой»? — оторопел Пак. — Слой селедки покрывается другими продуктами, поэтому она и «шуба», — Саша вымыла руки. — Возьми на столе крабовые палочки и мелко нарежь. Это тоже для салата. — Крабовые? — Чимин оглядел пространство вокруг себя. — Вот эти что ли? Они из краба? — Нет, конечно, это просто название. — Везде у вас названия… А хоть что-то настоящее есть? — Зеленый горошек, — хмыкнула девушка. — Я, конечно, понимаю, ты привык к крабам… — А мне вот крабы не нравятся, — уминая уже вторую крабовую палочку, прочавкал Пак. — Я поэтому и спросил. — Уже и крабы ему не угодили! — воскликнула Саша. — Почему же ты по-русски заговорил? — Сам не знаю, — Пак вздохнул, — ещё шесть часов назад я говорил на корейском, а теперь… — Это жутко. — А может, это наоборот — чудо, — взгляд Чимина устремился на снегопад за окном. — Представь, я, в новогоднюю ночь, в России, ключи подошли и знаю русский… Несмотря на периодические косяки Чимина, его темные волосы в майонезе и странные распевки в процессе приготовления, ребята сработались. Пак даже смирился со своим положением, ему нравилось спокойствие, тепло и уют. Айдолам обычно не хватает времени на частые встречи с родителями, но сейчас Пак Чимин чувствовал себя действительно как дома. В полдвенадцатого на столе уже красовались холодец, заливная рыба, «Мимоза», колбасная нарезка, злосчастный «Крабовый» и король вечера — «Морковье». Только вот Пак канючил: – Ну, давай уже кушать, — протянул он, — ну, пожалуйста. — Мы ждем гостя! — Но я же голодный, — Чимин расковырял всю «Мимозу» и уже только на стол не забрался. — Гостям не убудет, я же совсем немножечко… Вилка уже тянулась к отбивным, но прыткая рука хозяйки быстро перехватила её: — У себя в Сеуле и будешь командовать… — Кого мы ждем-то хоть? — Соню, это моя подруга. — Ой, а может, не стоит? Все же мое пребывание здесь, — парень понизил голос, — конфиденциально. — А тебе не кажется, что я тебе ничего не должна?! — Но ты же обещала! — Чимин вскочил. — Обещала — это не значит, что я собираюсь потратить всю новогоднюю ночь на спасение какого-то Чимина. Тебе стоит сказать «спасибо», что я не выгнала тебя на улицу! — Но я… Я… Я Пак Чимин! Я айдол! Из BTS! Меня же давно все потеряли и ждут, у меня расписание! Я Пак Чимин! — его выкрики напоминали речь Хрущева на ХХ съезде КПСС, но Сашу и это не впечатлило. — Не велика потеря, — протянула она. — На одного айдола меньше, на другого больше. К тому же, ты и петь-то не умеешь, — добавила она. — Я?! — взвизгнул Чимин. — Ты. Тут ещё есть k-pop певцы? — А сама-то, — проворчал парень. — А мне оно и не надо! — воскликнула Саша. — Я просто хотела нормально отпраздновать Новый год с моей лучшей подругой, а ты! — Почему я должен тебя утешать, когда меня никто не утешает? Мне в тысячу раз хуже, ты хоть у себя дома. — Но ведь ты виноват, не я! — Но я же не нарочно. Я же тоже жертва обстоятельств, — Чимин громко цокнул языком. — Можно я поем? — Ешь, вон сколько всего, — взглянув на часы, сказала Саша, — Не выбрасывать же. У Чимина глаза так и разбегались, он любил иностранную кухню. Начать он решил с той самой «Селедки под шубой»: — Ф профлого года нифего не ел. Фкуфно, — пробубнил Пак. — Это ты сама готовила? — Конечно, для Сони, похвастаться хотела. — И это тебе удалось. В том смысле, что я обожаю вкусно поесть, — Чимин ел быстро, взбалмошно, Саша невольно заметила, что в еде они с Соней очень похожи, — А ты чем вообще занимаешься? По жизни. — Я сейчас учусь, — Саша к еде не притрагивалась. — На веб-дизайнера. — Круто! — парень жевал отбивную, успевая накладывать себе в тарелку «морковье». — Тебе нравится? — Нравится. Это сложно, конечно, и много времени занимает, но очень интересно. — Это же самое главное, — ложка салата полетела в рот, — чтобы нравилось. Мне вот нравится и танцевать, и петь, и болтать. — Последнее особенно, — Саша улыбнулась. — Ну, разве я говорю плохо? — Чимин осмотрел праздничный стол на предмет своей следующей жертвы. — Я очень учтивый собеседник, и все книги Карнеги прочитал! — Ну что, завоевал друзей? Влияние на людей оказал? — она засмеялась. — А то! У меня много друзей, а про влияние, что уж тут говорить, — «Мимоза» отправилась в тарелку. — Вот даже ты, Саш, я же уже тебе нравлюсь. — С чего бы это? — Саша приподняла бровь. — Ну хорошо, положим, — Пак замешкался, нарезая отбивную. — Но я уверен, что в отличие от тебя, твоя подруга заметит, что я человек положительный. — Конечно! — хозяйка заулыбалась. — Ты же не вламывался к ней в дом. — Верно, к ней я еще не вламывался! А это что такое? — палец его указывал на непонятное блюдо в середине стола, которое выглядело очень экзотично. — Это заливная рыба. Глаза гостя округлились, но спрашивать про название он больше не стал и потянулся к тарелке. На большом цветочном блюде лежала непонятная субстанция с кусками рыбы, но Чимин парень смелый, сразу пошел в наступление — взял два куска. Взгляд Саши остановился на нем: всё же, это, наверное, ужасно печально проводить Новый год вдалеке от дома. Пак аккуратно нарезал судака мелкими кусками, и в общем выглядел как гурман с многолетним стажем. «Надо помочь ему скорее», — подумала Саша, — «Придет Соня, она обязательно все решит», но Сони все не было. — Какая же гадость эта ваша заливная рыба! — Чимин гордо дожевывал кусок и смотрел куда-то в стену. Оставшиеся минуты до полуночи пара просидела молча. Саша все поглядывала на часы, но Сони не было. Ипполит задремал под столом, а сытый гость складывал кораблик из салфетки. — До Нового Года осталось 2 минуты, — прошептал Пак. — Открой шампанское, пожалуйста. Оно в холодильнике. Чимин ушел на кухню, а Саша набрала Соне. «Абонент временно не доступен или находится вне зоны действия сети». Где же Соня? Все ли с ней хорошо? «The number is not available now, try to call back later». Было так грустно и одиноко, что на фоне не хватало только песни ранеток «О тебе». Ещё пару часов назад Саша думала, что сейчас она будет с Соней кушать салатики, петь караоке и встречать 2019-й, но ей на голову свалился Пак Чимин и все пошло по пизде. Гость, кстати, уже вернулся с бутылкой шампанского. Неуклюжие пальчики Пака еле убрали проволоку, а пробка вылетела сама, слава Богу, что в потолок. Не хватало только всемирно известному певцу умереть в Сашиной квартире. — И тут не везет! — выругался парень. — Да что ж такое сегодня! Прости, — Пак протянул Саше бокал. Любимый президент договорил свою речь, забили куранты. — С Новым Годом, Чимин. — С Новым Годом. Комнату наполнил хрустальный звон бокалов, заиграл гимн России, Ипполит залаял, а за окном послышался салют и радостные крики. — Хорошо начинается Новый год. Ничего не скажешь, — вздохнула Саша, отпив из бокала. — Да уж. — Знаешь, в России есть такая примета: как встретишь Новый Год, так его и проведешь. — В таком случае, — Чимин отставил шампанское, — мне определенно нужно меньше пить. — И по баням не шляться, — добавила Саша. — Может, салюты посмотрим? — Давай, — встрепенулся Пак. — Я с детства салюты не видел. — Серьезно? — девушка распахнула балконную дверь, — Милости прошу. — Прохладно у вас как-то на балконе… — Вот, — рука Саши нащупала кофту, валяющуюся на диване. — Надень. Пак Чимин просунулся в оверсайз свитшот, на его легкой комплекции это смотрелось особенно уютно и даже мило… Но тут Саша похолодела: на кофте красовалась недвусмысленная надпись: «лол, но ты не Пак Чимин». — Иронично, — парировала она. — Чего? — Проходи, говорю. Балкон Саши, как должно быть, и любой другой балкон, был завален всяким хламом. Чья-то шуба, разнообразные коробки всех форм и размеров с давно никому не нужным содержимым, велосипед, оставшийся от прошлых хозяев, телевизор «Toshiba» — все это дополняла огромная книжная полка, заполненная литературой «совковых» времен, как бы не царской России. Ощупав коробки, Саша и ее гость нашли наиболее заполненные и залезли на них. Красочные салюты было прекрасно видно с высоты восьмого этажа, все небо было задымлено, каждую минуту вновь появлялись яркие вспышки. — Как ты мог с детства не видеть салюты? У вас совсем с экономикой проблемы? — толкнув Чимина в плечо, усмехнулась Саша. — Просто, знаешь, — Пак замолчал, — этого всего слишком много. — В каком смысле? — В прямом, — парень смотрел куда-то в пол. — Слишком много всего происходит. У нас у всех учеба, работа. И ты уже ничего не хочешь. Салюты смотреть — так тем более. — Но салюты классные, в этом есть праздничная атмосфера. — Перенасыщение, — Чимин про себя решил, что это крутое слово, и в корейском обязательно нужен его эквивалент. — В таком случае, сейчас у всех перенасыщение, наверное, — Сашин голос понизился. — У всего поколения… — У вас тут спокойно очень… — Ты просто за пределы моей квартиры не выходил, — улыбнулась Саша. — Ну так я выйду, — Чимин вытянулся, — прогуляюсь, осмотрюсь. — Ты уедешь, — сказано это было сухо, ни печально, ни радостно. Два слова звучали, как напоминание от голосового помощника в телефоне или навигаторское «Поверните направо». Но Паку почему-то стало как-то необъяснимо печально и тоскливо. На балкон так же вылез полусонный Ипполит, посидел немного и положил свою морду на колени Чимина. — Это он извиняется, — улыбнулась Саша. — Это мне извиняться надо, — Пак потрепал пса за ухом. — Не он же в чужую квартиру забрался. Пойдем, может, а то я замерз… — Насмотрелся? — На пару лет хватит, — улыбнувшись, вздохнул парень. После промерзшего балкона квартира напоминала Чимину баню, только тут не было Чонгука с уебанскими идеями. «Оно и к лучшему», — пожал плечами Пак. — Знаешь, мы с тобой своеобразно встречаем Новый Год, — включая телевизор, Сказала Саша. На «Первом» Миладзе без микрофона пел какую-то около лиричную песню. Может, зря она на Чимина наехала? Он хотя бы пытается. — Если мы с тобой когда-нибудь встретимся, случайно, я думаю, мы помрем со смеху, — Пак вытер руки об салфетку. — Мне было не до смеха, когда я увидела, как ты тут разлегся, — Саша налила гостю и себе шампанского. — А мне? Представляешь, я просыпаюсь в своей квартире, и вдруг на меня какой-то пёс набрасывается! — А я говорю: «Выкатывайся отсюда!». — А я говорю: «Сама выкатывайся из моей квартиры!» — Ты знаешь, — Саша наклонилась к Чимину. — Я от возмущения просто растерялась. Кто ты такой? Если вор, то почему лег? — Саша захохотала, — Вор, который устал от своих злодеяний и лег поспать в ограбленной квартире. В тот момент произошло то самое новогоднее волшебство: звонкий, громкий, веселый, неудержимый смех наполнил комнату. Казалось, будто наши друзья знакомы уже тысячу лет. — А знаешь, ты поначалу мне так не понравилась! — улыбка озарила лицо Пака. — А ты был мне так омерзителен! Ужасно! — Я могу себе представить! — от смеха глаза Чимина превратились в маленькие щелочки, — Ты мне просто мегерой показалась! «Дзы-ы-ынь!!!»***
Неожиданный звонок в дверь нарушил всю идиллию, гирлянды будто потускнели, шампанское стало безвкусным, а Миладзе начал фальшивить. Саша встрепенулась и побежала к входной двери. — Кто? — хозяйка наклонилась к глазку. — А ты ждешь кого-то ещё? — Соня тоже глянула в глазок. — Открывай скорее! — Соня! — Саша впопыхах отодвинула щеколду. — Соня! — Да-да, это я… — квартиру озарила задорная улыбка гостьи. — Тебе все ещё интересны легенды о маршрутках?.. Саша не дослушала: — Соня, ты где… Ты… — только сейчас она обратила внимание на огромные пакеты в Сониных руках. — Что это? — Ой, это такая долгая история, — Соня стягивала с себя куртку, перед этим повесив свои сумки на подругу. — Была уже почти полночь, а до тебя далеко было, — девушка поправила прическу перед зеркалом и отправилась в ванную. — Ну я и зашла в магазинчик поблизости, не на улице же год свиньи встречать. — Я хотела сказ… — «Овощи у фрукты»! Очень поэтично! Пакеты на кухню неси, — добавила она. — Там такие милые люди! Махмуд — продавец овощей, загляни-ка в пакеты, и Вадим. — Вадим?! — В пакеты глянь… Саша послушалась. Сумки были доверху наполнены овощами и фруктами: несколько килограммов моркови, пару связок бананов, огурцы, яблоки, даже вишня, в декабре-то! Целый пакет был полон молодой картошки, а в Сонин шарф завернута гора мандаринов. — Это тебе, Саша! С Новым годом! — подруга крутилась вокруг пакетов, как волчок: и продукты у нее свежие, и погода на улице прекрасная, и Махмуд хороший человек. — Ты уж извини, что я опоздала. Где тут у нас праздничный стол? Показывай скорее! — ещё краснощекая Соня вся сияла и скакала по кухне. — Сонь, я должна тебе кое-что сказать… — глаза гостьи округлились. — Понимаешь, тут такое дело, все хорошо было, я хотела делать салаты, а тут… — но казалось, Соня её вовсе не видела и не слышала, она стояла, не шелохнувшись, и смотрела как-то сквозь Сашу. Медленно повернувшись, Саша увидела так сказать виновника торжества, чертового Пак Чимина. Казалось, немая сцена длилась чуть дольше бесконечности, и Саша подумала, что это не такой уж и плохой исход событий, никому ничего объяснять не надо, но Соне обязательно надо было все прервать: — Это мой подарок? — она сглотнула. — Ну хотя бы не шампунь… — Я вам все объясню, не волнуйтесь, — Пак решил взять инициативу в свои руки. — Понимаете, у нас традиция. Каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню… Объяснение совсем не воодушевило Соню, а стало лишь непонятнее: — Почему он говорит на русском?! — А мы и сами не знаем, — в разговор вступилась Саша. — Как-то вот так получилось. Новый год… — Как он сюда попал вообще? — Это невероятное совпадение, — неловко улыбнулась Саша, — ключ подошел, представь! — Что он в России забыл?! — Соня осела на стул, полностью подготовленная слушать возможно самую захватывающую историю в своей жизни. — Он с друзьями пошел в баню, понимаешь. Там они выпили. И его по ошибке запихнули в самолет. — Где, в бане? — хмыкнула девушка. — Нет, — встрял Чимин, — в бане нет самолетов. Соня опешила окончательно и глянула на него взглядом полным презрения, раздражения и недоумения. Чимин после такого стушевался и прошептал Саше на ухо: — Скажи ей, мы там мылись с Тэхеном… — Они из бани поехали в аэропорт, — Саша уверенно продолжала свой рассказ. — Провожать Тэхена, — Пак не удержался. — Провожать Тэхена, — подтвердила Саша. — Здесь еще и Тэхен? — голова гостьи совсем пошла кругом. — Нет тут Тэхена! — воскликнул Пак. — Я вместо него. — Вместо Тэхена пришел Чимин? — Да никто не должен был приходить! — Никто не должен был приходить, — повторила хозяйка. — Он попал в самолет по ошибке. — Его в багаж сдали? — Соня хохотнула. — В какой багаж? — удивился Пак, — Хотя, может быть, я не помню… Соня, не моргая, смотрела куда-то вверх и ничего не отвечала. В руках она крутила одно из Махмудовых яблок. — Сонь, я обещала, что мы домой его отправим… — начала Саша. — Ты звонила в аэропорт, спрашивала про рейсы? — Нет, — Саша замешкалась, — я растерялась немного. Да и тут Новый год намечался… Мы же поможем ему? Ему надо скорее вернуться. Чимину очень хотелось встрять и сказать: «Вообще-то я никуда не спешу». Он ведь уже и правда не спешил. На Родине его ждали лишь высокие ожидания, постоянные требования и перенасыщение во всем. Это все, наверное, было глупо и спонтанно, ведь он привык плыть по течению. Неужели хотя бы раз в жизни Пак не мог попытаться делать то, что нравится ему, жить так, как он хочет? Он бы с радостью сказал все это Саше, и она бы его поняла, обязательно поняла бы, но сейчас вся искренность и интимность обстановки куда-то испарилась. Пак снова чувствовал себя тупым Чимином, который был настолько бухой, что и сам не заметил, как прилетел в другую страну и завалился в незнакомую квартиру, поэтому сейчас он просто стоял и молчал. — Ты пробовал звонить куда-то? — обратилась к нему Соня, — Менеджеру, мемберам, родителям? — Не пробовал, — сознался Пак. — А чем вы тут занимались вообще? — возмущение Сони не знало границ, — Тебя ведь все потеряли, всех на уши подняли. У меня все ленты в соц. сетях лицом твоим засраны, все ищут тебя! — Мы Новый год отмечали. — Чимин потупил взгляд. — Это же безответственно и, в конце концов, эгоистично! — девушка потянулась к своему телефону и вручила его Паку. — Звони, пожалуйста. Дрожащими пальцами Чимин взял телефон и замер. Он то ли не помнил корейские номера своих близких, то ли и не хотел вспоминать. Как он мог забыть телефон менеджера, он ведь названивал ему несколько раз по дню? Цифры будто бы не складывались в номер, а голова Чимина совсем пошла кругом: — Я, кажется, не помню… Сложно передать напряжение, повисшее в эту секунду. Соня очень долго вглядывалась в лицо парня, ища какой-то подвох. После взглянула на Сашу, но лицо той так же не выражало ничего, кроме недоумения. — Может, чай попьем? — предложила Саша. — Нет уж, чай мы пить не будем, — Соня начала рыться в своем телефоне. — Как написать твоему агенству? — Я не помню, есть почта какая-то… Поняв, что эти двое знают не больше нее, Соня полностью погрузилась в поиски путей спасения Пак Чимина. — А я хочу чай… — промямлил виновник переполоха. Саша встрепенулась, начав спешно что-то готовить: достала кружки, сахар, лимон, нарезала новогодний торт. И уже через несколько минут они сидели и попивали чай, точнее, создавали видимость этого: Соня все так же что-то гуглила, Саша взволнованно следила за ней, а Паку было неловко пить чай одному. Но вдруг гостья издала что-то похожее не визг, крик и вздох одновременно: — Чимин, — девушка отложила телефон и глянула Чимину в глаза. — Я помогу тебе вернуться домой за один миллион долларов. Саша что-то попыталась возразить, но Соня не дала ей этого сделать: — Договорились?! Чимин был слегка шокирован и напуган этим неожиданным заявлением, но он привык соглашаться со всем, поэтому выпалил: — Хорошо, — Пак и сам не успел осознать сказанного, как вдруг Соня начала что-то быстро тараторить: — Смотри, мы сейчас же выезжаем в аэропорт: как только ты пропал, сюда сразу же отправили личный самолет, и скоро он прибудет. В пять утра у тебя вылет, значит, — она задумалась, — собирайся скорее. Я скину твоему менеджеру номер моего счета, как только прилетишь, я жду деньги. — Хорошо-хорошо, давайте уже чай попьем… — Чай без меня будете пить, мне пора. Я вызываю такси и жду вас на улице. Саша чувствовала, что что-то не так, хотелось возразить, оспорить, но правда резала глаза — Соня ведь все делает верно. В Сеуле его ждет работа, друзья, семья. Вообще вся его жизнь где-то там, за тысячи километров. А это все не что иное, как просто глупая ошибка. Девушка вылетела из квартиры, как пуля, перед этим съев ложку «Морковье» и «Крабового». Без неё в квартире стало совсем тихо. Чимин все так же сидел на кухне, смотря в свой недопитый чай — Ну, что ж… — Саша присела рядом — Тебе пора. — А если я не хочу, — Чимин замешкался, — не хочу уезжать. Ему было тяжело выдавить из себя эти слова, ведь это все равно, что сказать: «Я ненавижу свою жизнь» или «Я не хочу жить своей жизнью». Но он ведь и правда не хотел, и вообще, сейчас Чимин хотел спать, и уюта, и тепла, и заботы, и любви. — Я мог бы вылететь позже, — или никогда, — завтра, послезавтра, на неделе. — Эти дни ничего не изменят и не спасут. — Нелепость какая-то, — перебил Пак Сашу, — просто глупость. Я потом всю жизнь себе этого не прощу. — Надо уметь сдерживать чувства. — Зачем? — парень подошел к окну. — Не слишком ли часто я в жизни сдерживаюсь? Крупные снежные хлопья парили в воздухе и опускались на запорошенный снегом асфальт, машины, крыши панельных домов. — Пойми, — Саша так же взглянула на снег. — Соня ведь в чем-то права. Мы все немножко сошли с ума, но новогодняя ночь кончилась. И все становится на свои места. — А если нелетная погода, можно я останусь?..***
Как больно, милая, как странно, Сроднясь в земле, сплетясь ветвями, — Как больно, милая, как странно Раздваиваться под пилой.
Дорога до аэропорта заняла примерно пару часов. Все молчали. Один водитель пытался завести разговор с пассажирами, но Соня так показушно надела перед ним наушники, что и он замолчал. Только сейчас, когда начинало светать, Чимин наконец смог разглядеть Москву. Серые здания, асфальт и огромное количество машин напоминали ему Сеул. Как говорится, не место красит человека, а человек место. Пак не совсем понимал, что происходило в аэропорту. Они переходили с места на место, заполняли разные бумаги. Все вокруг казалось таким нереальным и эфемерным, что больше походило на сон, нежели на реальность. Соня даже заставила его поговорить со своим менеджером по телефону, но в трубке Чимин услышал лишь невнятную речь, и ответить ничего он не смог. Все это время Саша была где-то рядом: подавала ручку, купила бутылку воды, что-то объясняла сотрудникам аэропорта. Пак и сам не заметил, как пришло время прощаться: — Утро уже, — это было, пожалуй, первое, что Чимин сказал в аэропорту. Соня все так же продолжала напоминать Чимину про его обязанности: –… Про миллион не забудь… А вообще, хорошо тебе долететь, — девушка приобняла Чимина. — Представь, выспишься наконец-то. — Ага, — вздохнул Пак, — высплюсь. Спасибо вам. — Передавай привет братьям нашим меньшим, — Соня похлопывала его по плечу. — Ентану? Я обязательно передам. — Я про BTS, — усмехнулась она, — Ну, что же, вот и прощаться пора. Саша укутывала Чимина в желтый шарф и приговаривала: — Ты только не болей, кушай хорошо, тепло одевайся. Шарф пах домом, Ипполитом, заливной рыбой, снегом, Сашей… — У меня такое ощущение, будто за эту ночь я прожил целую жизнь, — глаза Пака наполнились слезами. — Ты, пожалуйста… Вспоминай меня. — Ты тоже. — Ой, все, — Соня цокнула языком, — Чимин, иди в баню! — Иди, Чимин, иди…***
О одиночество! Как твой характер крут, Посверкивая циркулем железным, Как холодно, ты размыкаешь круг, Не внемля увереньям бесполезным.
Мысли в его голове сменялись одна за другой. Пак думал о своем будущем расписании и о родителях. Но одна мысль всегда сбивала его с толку: «Заслуживает ли он любви?». Он знал, что многие люди по всему земному шару любят его. Любят глубоко и искренне (а может, просто думают, что это так?). Но есть ли в этом хоть какой-то смысл, если в итоге Пак Чимин остается один? Именно сейчас, один, в личном самолете, он так ярко чувствовал свое всеобъемлющее и глубоко одиночество. А нужно ли вообще любить за что-то? А за что можно любить его? Он красивый, добрый, вроде бы не глупый, и обаятельный, и книги Карнеги читал. Но Чимину так хотелось, так хотелось верить, что любят его ни за что. Что в этом мире, в котором Пак Чимин совсем один, есть хотя бы один человек, который любит его просто так.***
О сколько вредных и ненужных связей, Дружб ненужных. Во мне уже осатаненность. О, кто-нибудь, приди, нарушь Чужих сердец соединенность И разобщенность близких душ.
В аэропорте Сеула Пака встречали сотни фанатов и ничуть не меньше папарацци. Представители разнообразных изданий, телеканалов, интернет-порталов обступили Пака, и вопросы их были примерно одни и те же: «Как вы попали в Россию?» или «Что вы делали в Москве?». Он понимал, что на такое нельзя отвечать. Чимин начал воспринимать корейскую речь, и вскоре его прострация прошла. Менеджер встретил его вовсе не радушно, но хотя бы без лишних вопросов: ему уже всё было давно ясно. — Это тебе ещё повезло, что у тебя отпуск, — сказал он, — нет никаких мероприятий. А то нам бы это влетело в копеечку. В здании агентства его ждали мемберы, все они были взволнованы и даже напуганы, видимо, им тоже влетело. — Чимин! — Хосок вскочил первым. — Прости нас, пожалуйста! — Не надо было мне напиваться, — Тэхен выглядел понурым и усталым. — Больше никогда я с вами пить не буду. Остальные так же присоединились к оправданиям, но все это делали по-разному. Намджун затирал что-то философское, Джин постарался перевести все в шутку, Шуга выдавил из себя что-то вроде: «Ну, могло быть и хуже», а Чонгук все так же улыбался своей неловкой улыбкой. Один лишь Чимин все слушал, но ничего не говорил. — Ну, чего же ты… — Джун приобнял его. — Хватит дуться на нас… — Мне надо к юристу, — говорить по-корейски Паку показалось таким странным. Теперь он едва ли мог вспомнить хоть одно русское слово — Зачем? — встрял менеджер. — Если перевод собираешься делать, то нужно в банк, а вообще, зачем оно тебе надо? Забудь и иди спи. — Я хочу разорвать контракт.***
Мне нравится, что Вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами, Что никогда тяжелый шар земной, Не уплывет под нашими ногами.
Сашу разбудило яркое январское солнце, а ещё крики её родственников в соседней комнате. Было прохладно, она совсем забыла закрыть на ночь окно. Рядом с кроватью лежали оставшаяся с новогодней ночи тарелка оливье и пустой бокал, а вокруг всё было усыпано разноцветными конфетти. Елка, стоящая у окна, казалась Саше особенно красивой в свете утренних лучей, но ни какая красота не могла перебить ужасную головную боль. — Приснится же… Девушка потянулась к телефону. «8.00». Кто в такую рань первого января просыпается? В «ВКонтакте» её ждало множество поздравлений от друзей по переписке, и не по переписке, и вовсе не от друзей. Но, пролистав, Саша нашла тот самый, нужный ей диалог. Соню, в отличие от неё, в такую рань не разбудили, ну ничего, послушает, когда проснется. Девушка нажала кнопку записи аудио-сообщения, потупила пару секунд, собирая мысли в кучу и заговорила: — Пиздец, Сонь, мне такая хуйня приснилась…