Путь ирьёнина

Земляной купол получается намного лучше и с меньшей затратой чакры, чем прежде. Это радует и заставляет гордиться собой, многочисленные тренировки и бои не прошли даром. Канг отпускает одну руку и достаёт кунаи с взрывными печатями. Ненадолго отрывает вторую руку от купола, чтобы метнуть кунаи на поле, скрыв их земляными пластами. Снова прислоняет руки к куполу, начиная вытягивать чакру из пленных. — Не жульничать! — прикрикивает он, когда чувствует чакру сендзюцу. Значит, Джуго пытается нарушить правила, видимо, Кимимаро, чья, безусловно, это была идея, думал, что Канг не сможет отличить обычную чакру от сен. — От кого, а от тебя не ожидал, — снова кричит Канг и отскакивает в сторону, вовремя понимая, что парни специально нарушили запрет, чтобы вычислить его местоположение и нанести удар в слабое место его купола. Канг создаёт клона и скрывается под землёй, уходя на другой конец поля. Эта тренировка предназначается не только для уже скоро генинов, но и отчасти — для него самого. Стоит оценить свои силы и возможности, понять, сколько техник он может использовать разом, точно осознать, какие из них всё ещё даются откровенно плохо, какие пригодятся в бою и как вообще их можно использовать с разными противниками. На тренировки и проверку сил сейчас у него уходит большое количество времени, намного больше, чем раньше. Даже несколько раз Мей-чан, Кисаме и Тони привлёк для этого. Потому что где-то сидит тревожная мысль: скоро будет нечто ужасающее, к чему необходимо готовиться уже сейчас. Может, это и нездоровая паранойя, но он должен это побороть в себе хотя бы таким способом, подогреть её в себе, но тем самым и успокоиться. Вторая же причина для тренировок, особенно с Хаку, Кими и Джуго — развить в них другие способности, кроме их кеккей-генкаев. Это полезно для их здоровья, безопасности, жизни, будущего в качестве шиноби. Может, пока они этого не понимают и воспринимают в штыки, но в скором времени к ним придёт осознание, что только улучшенным геномом пользоваться нет резона. Пока он размышляет, детишки уже выбрались из купола и рассредоточились по полю, сражаясь с его клоном. Вскоре он побеждён, но Хаку попадает в одну из ловушек, активируя цепную реакцию, в ходе которой задевает Кимимаро и Джуго по касательной. Канг быстро перемещается под землёй. Проводит Двойное Обезглавливание на Кими. Клон. Настоящий Кагуя пытается напасть сзади в воздухе, снизу его уже ожидает Джуго, готовый принять после удара Кимимаро в захват. Канг, вспомнив недавнюю тренировку с друзьями и финт от Кисаме, когда Тони и Канг пытались провести почти такой же приём против Хошигаки, решает испробовать его. Перекрут в воздухе. Рывком уводит Кимимаро вниз, чтобы уже он оказался между ним и Джуго. И мощным ударом ноги по корпусу отправить в руки друга. Удар выходит настолько сильным, что Джуго сбивает с ног, он и Кимимаро пролетают ещё несколько метров по земле. Сам Канг приземляется в двух шагах и чуть не попадается под атаку Хаку. Юки, зная, что Канг не силён в тайдзюцу, пытается вывести именно на него, сокращая дистанцию. И Цун поддаётся, желая показать, что в этом виде дзюцу уже добился многого, а также самостоятельно оценить свои возможности. Пытается вывести на медленные, тягучие движения, заставить следить за связками ударов и блоков, сделать так, чтобы хотя бы на секунду противник ушёл в оборону. Прижимает руки Хаку к земле, активируя технику, печати для которой незаметно складывал во время боя. Руки Юки тут же вязнут в трясине, как и его ноги. Если бы разрешено было использовать кеккей-генкай, то он бы это уже давно превратил в лёд, но не сейчас. Канг на секунду отвлекается на оценку выполнения техники Адской Трясины, которую он совсем недавно освоил и сейчас её выполнение не очень хорошо. Пропускает синхронный удар от Кими и Джуго. Таким образом теряет преимущество, которого так долго добивался. Беда в том, что по условиям, он тоже не может использовать медицинские техники, что даётся ему нелегко. С ними это всё давно бы уже закончилось, но ему действительно следует тренировать техники Земли, чтобы не обходиться одним лишь ирьёниндзюцу, которое всё-таки больше создано для лечения, чем для боя. И, как назло, в голову только они и приходят, чтобы контратаковать. Поэтому Канг уходит в глухую оборону, пытаясь понять, что можно сделать в его положении. Сдаться, проиграть? Ну, уж нет, раньше бы он так и поступил, чтобы, например, порадовать детишек, но не сейчас, не после той проклятой миссии в Чае. Решение по контратаке приходит не очень быстро, но он решается его реализовать. Кимимаро складывает печати. Канг прищуривается и в последний момент, подставив под удар Джуго правую ногу, перенаправляет технику Кагуи в товарища. Кимимаро, не желая вредить ему, отклоняется чуть в сторону и всё-таки попадает в друга, но в другого. Хаку, закованный трясиной, падает без сознания от врезавшегося в него земляного молота. Застывший было Кимимаро тут же попадается в Двойное Обезглавливание, Канг кладёт рядом с ним не активированную взрывную печать, давая понять, что тот тоже выбывает. Остаётся Джуго. — Считай, что твои товарищи мертвы, — на психологическое давление запрета не было, коварно усмехается про себя Канг. — Предположим, что ваш противник оказался настолько глуп, чтобы не оставить рычаги давления на одного из вас, не взял в плен твоих товарищей, а сразу убил их. Твои действия, если уже нет смысла бороться за их жизни? — в знак подтверждения своих слов, Канг отходит в сторону от Кими. Джуго пытается атаковать с помощью тайдзюцу, видимо, думая также, как и Хаку. Канг не даёт сократить расстояние, зная, что в этой области Джуго силён и может переплюнуть Юки и самого Канга, но не пытается больше ни заговорить, ни сам атаковать. Замечает краем глаза, что Хаку приходит в себя и хочет ринуться в бой, но Кими окрикивает его, видимо, говорит, что тот «мёртв» и остаётся только наблюдать. Канг качает головой на то, как Хаку дуется, завидев рядом с собой взрывную якобы активированную печать. И снова чуть не пропускает удар и огненную атаку от Джуго. Да, у него очень снижено внимание, большая отвлекаемость, а техника Успокоения и Концентрации Внимания была приравнена к «медицинским». Но это уже дело не исправит. Канг приседает и зажимает уши руками, когда Джуго наступает на ловушку и его несильным взрывом отбрасывает в сторону. Через мгновение Канг оказывается рядом, прижимая кунай к его горлу. — Убит, — констатирует мужчина и усмехается, убирая оружие в подсумок. — Вы были уверены, что Хаку активировал всё, но некоторые ловушки не были связаны друг с другом. Кими, зря ты не проверил поле после взрыва, у тебя довольно сильная связь с Землёй, но ты не пытаешься включиться с ней в работу. Хаку и Джуго намного лучше освоили свои элементы, — Канг сокрушённо качает головой. Он надеялся, что именно Кимимаро лучше освоит свой элемент, тем более он часто занимался. Видимо, изречение о том, что, если ты гений, то гений во всём — ошибочно. — Также вы редко переходили к командной работе, больше мешаясь под ногами друг у друга. Если уж решили сражаться поодиночке, предупредите остальных, чтобы не лезли под руку, — залечивая самые серьёзные травмы у ребят, объясняет им Канг. Казалось бы, простые вещи, мелочи, но чаще всего именно на мелочах люди и прокалываются: не переговорят в бою, не предупредят о самочувствии, не учтут, что человек склонен развиваться или уставать. — В следующий четверг соберёмся? — интересуется Кимимаро, заклеивая пластырем один из порезов. — Ах да, чуть не забыл. В следующий раз не я буду вашим противником и разрешу использовать кеккей-генкаи. — Я не ослышался?! — вопит Хаку и хватается за голову. — Ты же всё время говорил… — Что их необходимо использовать с умом, а не при каждом подвернувшемся под руку случае. Если понимаете, что без этого не обойтись, то это разрешено, — тяжело вздыхает. — Ты подготовил к завтрашнему дню то, что я тебя просил? — переключается на Юки. — Почти, — чуть нервно улыбается и, видя хмурое выражение лица Канга, восклицает: — Правда, почти! Я усердно готовлюсь! Канг лишь поджимает губы и качает головой. Ничего не поделаешь с ним, Хаку любит играть на нервах окружающих и наблюдать за их реакцией, выводить из себя, такой уж он. Но, стоит отдать должное, он действительно старается преуспеть в ирьёниндзюцу и показывает интерес к обучению, акцентировав внимание на то, что даёт Канг, и не спорит, хотя видно, что он бы сам хотел изучить что-то другое, мужчина даже знает, что, но уверен, что к таким знаниям пока мальчишку подпускать нельзя, да и ему не позволено этого сделать. Хаку всё равно усердно старается и даже не потому, что не хочет обидеть Канга невыполненным обещанием, не потому что дал слово, ему это действительно нравится, что не может не радовать. Таро-сан, когда Канг написал ему после совета Масуми-сан, пусть и удивился, но расспросил подробно о его ученике, а после дал рекомендации и согласие на обучение Хаку тем техникам, которым он сам обучал Канга. При встрече, когда Таро был проездом в Киригакуре, он оценил на одном из занятий знания и немногочисленные способности Юки, сказав Кангу, что из мальчика получится способный шиноби с навыками ирьёнина. А ещё, так уж и быть, Таро присмотрит за мальчишкой, пока тот будет проходить обучение в медицинском городке. Конечно всё это передавать Хаку Канг не стал, а то ещё зазнается. Также при встрече Таро-сан дал несколько советов по преподаванию. И, хотя Канг пытался отмахнуться, что он лишь временно и совсем немного обучит Хаку, а больше никого и не собирался приобщать к ирьёниндзюцу и медицине, всё равно не смог отбиться от этих разговоров. Да и, чего греха таить, ему было здорово провести время со своим наставником, пообщаться с ним и поспорить, расспросить о его жизни и семье. Выход из щекотливой ситуации, где им можно было бы проводить занятия, также нашёлся быстро. Какая-то сильно специфическая лаборатория для решения их задач им не нужна, поэтому Канг отказался от предложения мастера Масуми, понимая, что это будет просто кабалой и ошейником на его шее. Когда дома нет Мей-чан, то Хаку приходит в квартиру, время от времени сам Канг заходит в общежитие, Кими и Джуго всё равно не против, чтобы он там появлялся, и чаще всего всё проходит на тренировочных полях рядом с Академией. — Мы встречаемся уже завтра, — напускает на себя грозный вид Канг, который не производит должного эффекта на Юки, тот лишь с улыбкой кивает и поворачивается к Кимимаро, чтобы обсудить с ним будущую тренировку, на которой они смогут использовать свои кеккей-генкаи. — Канг-сан, я хотел спросить, — встревает в разговор Джуго, спасая Хаку от гнева мужчины, — то, что передавали вчера по радио, насколько это серьёзно? — нервно растирает шею рукой и кусает губу. Канг с удивлением осознаёт, что эта привычка передалась ему от самого Цуна. — Свода новых законов ещё нет, мы его получим в течение недели, как будут внесены последние правки, так что я доподлинно не знаю и не смогу ответить на твой вопрос, — вздыхает Канг, убирая оружие в сумку и подзывая к себе Шоу, который всё это время спал недалеко от них. — Но сегодня у меня встреча со знакомым, который знает об этом больше, — заметив, как мрачнеет Джуго, спешно добавляет. — Меня же могут исключить? — хмурится мальчик и криво усмехается, видимо, не слушая Канга и погружаясь в свои мысли. — Меня точно не допустят даже до получения звания генина, — сжимает голову руками, зажмуриваясь. — Хватит устраивать трагедию! Тебя пока никто не выгоняет из Академии, — встревает Кимимаро. — «Пока», — печально отзывается Джуго, закрыв лицо руками. — Кими-кун прав, — потрепав по волосам отчаявшегося мальчика, мягко отзывается Канг. — Всё ещё образуется. Даже если и не станешь шиноби, если всё будет так, как ты думаешь, в мире множество профессий, в которых ты можешь применять свои навыки: полиция, пожарные, любая работа с животными. Ты же хочешь стать шиноби не потому, что это твоя мечта, так? Я понимаю… думаю, что понимаю, почему ты так рвёшься именно в эту стезю. Хочешь отдать дань уважения и долг, как и Кимимаро. Но если ты просто послужишь даже в качестве продавца на рынке, если ты будешь поднимать продажи, это же тоже будет отлично, это будет посильная помощь. Тебе хочется быть нужным и важным, таким человеком можно стать в какой угодно сфере, необязательно рваться наверх и ломать себя ради этого. Пойми, Джуго, этот мир состоит не только из чакры, боёв и опасных миссий, хотя Безупречные и хотят создать представление, что только вокруг этого вертится мир, чтобы уничтожить его. Посмотри, кругом так много всего, что есть в этом мире другого. Просто за этой гонкой за рангами и званиями, выслуживаниями и служениями, поиском силы и средств для убийства мы не видим этого. Да, профессия шиноби важна и нужна, это большая часть военной силы, это неплохое подспорье для полиции, охраны, грузоперевозок, почты и Ками знает ещё чего. Но, повторюсь, это не всё, что имеется у этого мира. Заметь, Ноби-сан, мой друг из страны Огня, он выбрал стезю изобретателя, я всё чаще выбираю медицину. Думаю, в мире ещё множество таких примеров. Просто… не отчаивайся. Ты в любом случае найдёшь свой путь, даже если из-за новых законов тебе запретят вести карьеру шиноби, — Канг сжимает его плечо и ободряюще улыбается. — Может, вы и правы, — растерянно бормочет Джуго, кусая губы. — Тебе надо всё обдумать. Я, как только получу какую-либо информацию по этому вопросу, тут же вам сообщу, не сомневайтесь. Он ждёт пока трое друзей, собрав весь свой арсенал оружия, раскиданный по полю, уйдут. Сам выравнивает площадку, деактивирует оставшиеся взрывные печати. Встреча с Наоки Судзуки лишь через несколько часов, есть время зайти домой, как раз, может, Мей-чан уже вернулась. Отправлять её на миссии после создания Ягурой их подразделения стало чуть легче, и в то же время, осознание, что почти любая их миссия выше C-ранга будет связана с Безупречными, бьёт по нервам во сто крат мощнее. Двойственные ощущения. И в любом случае, он уже думал об этом неоднократно, предатель или шпион найдёт лазейку, чтобы передать информацию на другую сторону. Смертники — не редкость. Несмотря на все волнения, Канг понимает, что план и схема, созданные Мизукаге, действенны, хоть и не идеальны. Теперь, собрав всю информацию воедино, поняв, кто с кем сотрудничал и проведя несколько расследований, в том числе по гладиаторам, стало немного легче обнаруживать Безупречных и тех, кто попался на их речи, а также их врагов. Как раз тот, кто был главарём, а точнее рабовладельцем, коллекционером гладиаторов — людей с кеккей-генкаем — один из тех, кто хотел уничтожить Безупречных, в то же время, их же руками, пополнял свою человеческую коллекцию. Преступник и их союзник одновременно. Эта информация досталась от Тони и Забузы, которые в разные промежутки времени и в разных местах были внедрены в стан врага. Забуза перед нападением на Академию был рассекречен и пытался предупредить о готовящейся трагедии, а также о местонахождении нескольких баз Безупречных людей и некоторых членах группы, но оказался ранен и попал в больницу, на операционный стол Канга. По счастливой случайности спасён от Фудо — представителя гладиаторов, который был также внедрён в ряды Безупречных. Он служил своему хозяину — коллекционеру — с собачьей преданностью, а потому выполнял все поручения Безупречных, потому что хозяин приказал войти к ним в доверие. Фудо, находящийся сейчас под стражей на одном из островов страны Воды, уже несколько раз подвергался допросам, в том числе и от Ягуры-сама, но пока большую часть времени молчал и выдавал ту информацию, которую они уже знали, либо не очень значительную. Канга потряхивает и почти что тянет прочистить желудок, когда он слышит о том, что кто-то подвергается допросу. Допрос — пытки. Пытки — страшные воспоминания о стране Чая и их пленном, которого их команда мучила, чтобы выскрести хоть крохи информации. Тони же был внедрён в стан гладиаторов, когда от Забузы стало известно, что это третья сила. Правда, ни он, ни шиноби других стран, с которыми было решено скооперироваться для этой миссии, не обладал кеккей-генкаем, поэтому был «продан» другим людям, выставляющим своих бойцов на арене Колизея — дрейфующего в морях и океанах острове, который оказался местом развлечения богатеев, где процветал закон, что всё можно приобрести, были бы средства. Конечно, после рассекречивания и побега с острова шиноби Колизей пропал из их поля зрения, но он и человек, коллекционирующий кеккей-генкаи, всегда имелись в виду при составлении планов. Конечно, стоило сразу же наведаться на остров богачей и разрушить систему гладиаторских боёв, но за этим стоят такие люди, что без должной подготовки или обвинительной и доказательной базы их просто прижмут к ногтю, никакие Мизукаге и даймё не спасут. Дома оказывается тихо и пусто. Канг оглядывает стол, захламлённый расчётами и набросками статей. Точно. Скоро конференция в стране Молнии. Выступать он точно не будет, пока все его задумки остаются на стадии разработки. Со всеми волнениями, миссиями, работой в больнице, встречами не остаётся почти времени на науку, что немного огорчает. Конференция почти сразу после свадьбы. Интересно, Мей-чан сможет вырваться с ним вместе? Молния — очень красивая страна, а Кумогакуре вообще поражает воображение, деревня, обустроенная по последнему слову техники. Был бы в их стране уголочек, похожий на этот, он бы без колебаний перебрался туда, Мей не упрямее него, поэтому точно после долгих уговоров согласилась бы на переезд. А на небольшое путешествие согласится? Хотя… от них ничего не зависит, если Ягура-сама решит, то даже он никуда не отправится. Разобрав бумаги на столе, Канг принимает душ, переодевается в гражданское, прячет под одеждой оружие и пишет несколько строк на случай, если его невеста вернётся с миссии тогда, когда он будет беседовать с Наоки. Этот психиатр неопределяемого возраста пришёлся ему по нраву почти сразу. Довольно занимательный, весёлый и шумный, болтун, каких поискать, чем-то напоминает Аки-чана, но не настолько агрессивный. Компанейский человек, который осознаёт ценность важной информации и человеческих жизней. Им за прошедший месяц пришлось встретиться несколько раз случайно, а после празднования нового года решили вместе выпить. После к ним присоединились Тони и Кисаме, которые воспринимали Судзуки как, если не врага, то ужасного человека, но после этого дня стали относиться чуть более лояльно. — Наоки-сан, добрый день, — завидев за столиком, уже заставленном едой и напитками, тёмно-каштановую макушку, подходит туда. — Канг-сан, очень-очень рад, — тут же отвлекается от книги, захлопывая её и снимая монокль, приветствует его Судзуки. — Я говорил, что грядут перемены в первую нашу встречу, именно про это шла речь, — без предисловий, сощурив зелёные глаза, возвещает мужчина. — Но перед долгим разговором я бы сначала поел. Канг решает оставить замечание, что Судзуки не заставить замолчать даже едой, при себе, присаживаясь напротив за стол. Как он и ожидал, не съев и пары кусочков мяса, Наоки начинает расспрашивать Канга про жизнь, и даже не дав договорить или просто начать речь, болтает про какие-то свои наблюдения, шутит и рассказывает истории из своей врачебной практики. Канга такое поведение психиатра нисколько не напрягает, послушать он любит особенно захватывающие истории или важную информацию, а вот Кисаме, Мей и Тони всякий раз при встрече с Судзуки остро реагируют на такое поведение психиатра. Он их раздражает, и это забавляет Цуна. — Как ты понимаешь, — подводя итог своей почти что фантастической истории, говорит Наоки, — в мире много… ушибленных на голову людей. И не факт, что большинство из них — шиноби. У ниндзя есть множество средств психологической защиты. Наше первое призвание — убивать и разбираться в скандалах, интригах, проводить расследования, пытать, лечить смертельные раны и так далее. Мы постоянно сталкиваемся с жестокостью этого мира, и наш мозг вместе с нами адаптируется. У остального населения механизмы защиты не настолько совершенные. Но для них шиноби опасны тем, что у нас есть оружие и чакра, которыми обыватель не умеет пользоваться в полной мере. Безупречные сыграли на этом, взращивая в людях неуверенность, страх, гнев. Они дают с одной стороны правдивую информацию, а с другой перевирают её так, что даже интуиты могут им поверить. У них есть один или несколько людей, которые не только владеют информацией, но и умеют использовать её для своей цели, — Судзуки отпивает немного чая из чашки, Канг внимательно слушает его, не перебивая, потому что психиатр как раз подходит к той теме, которая и стала причиной их встречи. — Существуют кланы, и понятно, что в большинстве из них есть кеккей-генкаи, кланы сформировались именно на этой почве. Естественно, во многих из них, чтобы улучшить способности потомков и передать дальше техники, браки строятся между членами клана. Родственные связи. Да, иногда кровь разбавляется кем-то со стороны. Я даже больше скажу — такое делается очень часто, но не показывается на публику. Оттого и сформировано неверное мнение, что связи в кланах… слишком близкородственные, чуть ли не братья на сёстрах женятся, а матери за сыновей замуж выходят. На этом неправильно сформированном мнении и на том, что уже давно доказано, что такие связи приводят ко множеству заболеваний, в том числе и психических, Безупречные и сыграли. Они и так изначально подорвали доверие к людям с кеккей-генкаем. Но одно дело знать и так уже известное, что повсюду бродят люди, которые могут стереть деревню с лица планеты одним взмахом ладони, а другое, что эти люди неуравновешенные и жестокие сумасшедшие. Дальше они начали распускать слухи о том, что жестокость в мире шиноби — абсолютная норма, что ниндзя не знают жалости и в мирное время, что нам необходимо больше крови, смертей и страданий, что мы помешаны на этом. Как я уже говорил, у шиноби много защит ментального. Но люди обычно судят по себе. Безупречные говорят, что мы много и часто убиваем. Люди проецируют такой образ жизни на себя, и понимают, что свихнулись бы, если бы им пришлось так много убивать. Безупречные говорят, что шиноби пытают. И люди тут же представляют ужасы пыточных. У них в головах: «Как можно не тронуться рассудком в таких условиях?!». Безупречные говорят, что ниндзя предают, воруют, бьют своих же. Люди уже на пределе и представляют, как они вонзают нож в спину друга, и в голове это у них не укладывается. А после Безупречные проводят всего несколько примеров, которые где-то когда-то из-за утечки информации стали известны, и люди безоговорочно уже верят в построенную в их головах картинку, потому что у них даже доказательства есть. А что этих доказательств по пальцам одной руки пересчитать можно, — Наоки нехорошо усмехается, — так кто же им об этом говорит. — Получается, — осторожно говорит Канг, будто ступает по тонкому льду, где одно неосторожное движение грозит похоронить тебя в ледяной воде, — все эти приготовления и психиатрические экспертизы в будущем — для того, чтобы дать понять людям, что мы не держим никого… неадекватного? Но ведь выходит, что мы просто идём на поводу у Безупречных! Разве нет? Разве так не упадёт мощь страны в разы? В какого шиноби ни ткни, несмотря на все механизмы защиты, его восприятие мира и его поступки сильно отличаются от поступков мирного жителя. Я что-то упустил? — Подскажи мне, ты овладел Божественной Регенерацией на все сто процентов? — наклоняется и вполголоса уточняет Наоки. — Я могу активировать её с помощью ручных печатей, но не могу, как Цунаде-сама, справиться без них, — чуть хмурится Канг, пытаясь понять, к чему клонит его собеседник и почему переводит тему. — А изначальную трактовку приказа об ирьёнинах ты помнишь? — лукаво улыбается Судзуки. — О, — кажется, дошло, — это лишь первая версия закона о психиатрической обследовании и группах, по которым шиноби будут делить! — восторженным шёпотом делится своей догадкой. — Я бы это даже назвал черновым вариантом. Мы обозначили область работы, постарались понять, чего хотят люди, поставили самые жёсткие пороги. Теперь необходимо провести несколько пробных осмотров, понять, как эта система может работать, как её обойти. И всё это на фоне активной пропаганды, м-м-м… образцового шиноби. Показать по телевизору, радио, в газетах, может, несколько подвигов на публику совершить. Дать понять, что шиноби такие же люди, дать людям понять, что у нас есть семьи, что ниндзя женятся и выходят замуж даже за не шиноби, что мы умеем воспитывать детей, что наши дети, если они отказываются быть ниндзя, ищут свой путь в других областях. Пока человека носом во что-то не ткнёшь, то он не поймёт и не поверит. Также будем публиковать данные исследований экспериментальных групп психиатрической экспертизы или помощи. Я не знаю, что ещё придумают даймё, Мизукаге и Яхико-сан, но за месяц они уже проделали колоссальную работу. Теперь надо обойти Безупречных в безупречной подаче информации. Ну, и не забывать про то, что ещё их необходимо давить. — Превосходно, — качает головой Канг. — Ты так говоришь, потому что поддался всеобщей панике. Если бы ты не волновался за кого-то, то сразу бы всё понял и выстроил по полочкам, — пожимает плечами Судзуки. — Я тебе помог не терзаться в мучительных догадках только потому, что ты мне нравишься. Ты прекрасный специалист, у тебя горят глаза, ты волнуешься за многих, у тебя есть сердце, место в котором найдётся для многих, и ты сражаешься за свой путь, который мне импонирует. А так через три для Мизукаге-сама объявил всеобщий сбор, чтобы рассказать всё то же самое. — Спасибо, — улыбается Канг, наконец-то приступив к еде. — Я плачу, — заметив тоскливо брошенный собеседником взгляд на меню, говорит он. — В таком случае, прощайся со своей зарплатой, — радостно скалится Наоки, хватает меню и пробегается по нему взглядом. Канг лишь горестно вздыхает, но не возмущается, сам же предложил. — Судзуки-сан, а как… как вы попали в эту историю с Безупречными? Случайность? — Случайность, говоришь, — мрачнеет Наоки. — Много кто случайно с ними сцепился. Ты, я погляжу, тоже? — Поначалу случайно, — кивает Цун. — Если честно, то я повидал много чего, совершённого ими. Разрушенные города, убитые люди, чудом спасённые взрослые и дети, одинокие и никому больше не нужные жизни… А потом они угрожали моим родным и друзьям. Так что у меня к ним уже личный интерес. Одно дело, как бы это цинично ни звучало, пусть и своя страна, но чужие люди, которых уничтожают, а другое — кто-то свой, близкий, родной, — Канга даже передёргивает, когда он вспоминает всё то, что Безупречные сотворили с его семьёй, ненависть, зародившаяся в стране Чая, разгорается в нём всё сильнее. — Хм, если судить с твоей точки зрения, — вклинивается в сознание задумчивый голос Наоки, — то да, это случайность. Хотя, если взять в расчёт, что каждый пациент для меня дорог, то это всё-таки личный интерес. Когда Безупречные начали свою кампанию, я уже два года работал на Дурмане в психиатрической клинике. С их прихода к нам потянулись толпы людей. Детское отделение оказалось переполнено. В основном это были дети с кеккей-генкаем, иногда — просто попавшие под горячую руку ребята. Большинство из них так и не поправились, они до сих пор содержатся у нас, некоторые погибли. Часть из них пошла на поправку, кто-то смог оправиться и сейчас учится или уже выучился в Академии, но многие не могут использовать свои клановые техники, так как материалы утеряны, уничтожены, а в сознании зависла, подкрепляемая нынешней ситуацией, травма. Я не со многими вышедшими от нас поддерживаю связь, точно знаю, что очень многие оставили путь шиноби, даже просили запечатать их силу, и ушли в другие страны, некоторые даже за пределы Пяти Великих Стран. Многие, очень многие получили серьёзные травмы психики. Неизлечимые. Я не мог на это смотреть. Поэтому и учился использовать Бьякуго, но у меня ничего не вышло. Тем не менее, я мог продолжать изучать свойства психики и уже сейчас могу помочь многим, я хожу на миссии, помогаю командам как ирьёнин, — он сжимает зубы и кулаки, зажмуривает глаза, будто хочет закупорить в себе боль и гнев. — Четыре года назад Безупречные напали на нашу клинику в надежде убить тех, кто выжил. Шиноби, охранявшие нас, дали отпор, но напавших было больше. Поэтому наш главврач принял решение тоже вступить в бой, и призвал с собой добровольцев, честно сообщив, что за нарушение закона о невмешательстве ирьёнинов, нас потом могут казнить. Я пошёл за ним, потому что понимал, что либо мы, либо и так уже через многое прошедшие дети и взрослые, беспомощные пациенты. Мы выстояли, дождались АНБУ, а после… нас даже не стали судить, все закрыли глаза на то, что мы вмешались, будто ничего и не было. Да, Канг, думаю, у меня к ним что-то личное. Оба замолкают на какое-то время. Необходимо переварить те боль и гнев, всколыхнувшиеся в сердцах, после столь откровенного разговора. Через некоторое время продолжают посиделки за ничего не значащими разговорами, пытаясь вытянуть друг друга из невесёлых мыслей. Заканчивают общение только через час, Наоки почти что сбегает, когда приносят счёт, и Кангу ничего не остаётся, как таращиться в круглую сумму, открывая и закрывая рот, не в силах что-либо поделать. Судзуки не врал, когда говорил о прощании с зарплатой. И как в этого доходяжного мужчину столько еды влезает?!