Ради тебя.

      Эйлс становилась мрачнее и раздражение. Макс постоянно сидел около девушки, веляя хвостом, и жалобно заглядывая в глаза. С Эйлс в последнее время происходили большие перемены. Она отказывалась есть, и часто уходила. Гринч пытался выяснить в чем дело, но Эйлс, как и в тот вечер их первой ссоры отказывалась говорить, и молчала.       Не выдержав мужчина решил проследить за девушкой, но та будто бы чувствуя подолгу задерживалась около помойки, и уходила в сторону переулков. Потеряв девушку из поля зрения, Гринч вернулся домой. Он был злее и холоднее, чем обычно. Эйлс довела его своим молчанием и безразличием. Ее секреты так и не выходили из головы мужчины. – Я дома, – сказала Эйлс, вернувшись.       Гринч ничего не ответил, но вышел из гостиной. Эйлс прикрыла рот рукой, увидев забытую брош матери в его руке. Ужас застыл на лице девушки, когда Гринч используя инструмент рабил брош, подкинув ее. – Что ты наделал!? – воскликнула она, отойдя от ужаса. – Ты сама меня довела до этого, – отрезал Гринч. – Если бы ты не молчала все эти дни, а рассказала. Я же переживают за тебя.       Эйлс не ответила, лишь натянув на себя шапку, и выбросив ключи на пол, ушла прочь. Макс отчаянно начал скребстись по металлической двери, но остановился. Гринч молча вернулся в мастерскую, принимаясь работать. Он не поняв смысл и причины прошлых поступков собирался снова украсть и испортить всем праздник.

***

      Тем временем Эйлс вернулась в город. Ктоград давно опустел, и никого на улице не было. Девушка обречённо шла по пустой улице, глотая слёзы. Она держала злобу и обиду, в первую очередь на саму себя. Она недоверяла мужчине, которого любила... Продолжение следует...