***
— Ты так и будешь молчать? — Мы сидели в каком-то заброшенном доме, залечивая мои раны. Как оказалось, их было больше, чем я предполагала, поэтому лечением целиком занимался капитан. Я продолжала безэмоционально пожирать его взглядом, кажется, парня это начало немного пугать и подбешивать. — А что ты хочешь услышать? — монотонно ответила и слегка поморщилась, когда он прикоснулся ватой с лекарством к моей разбитой губе. — Хочешь, чтобы я спросила, предал ты меня или нет? — Парень резко перестал обрабатывать ссадину и медленно убрал руку с моего лица. — Ты всё слышала, — вдруг холодно ответил он. Я фыркнула. Конечно, как же забыла, что из него каждое слово вытягивать нужно. О Боги, терпения мне, иначе я ему сейчас тресну! — Парень, ты явно переоцениваешь мои интеллектуальные способности, если думаешь, что я прям всё поняла, услышав два слова, — усмехнувшись, произнесла я, не отводя от него взгляд. Кажется, холодает… — Прекрати так делать. — Как? — наигранно удивилась; в глазах появились озорные огоньки, которые и выдали меня парню. Ну, я и не пыталась скрыть, что мне весело, или только чуть-чуть. — Делать вид, что ничего не понимаешь. Ты всегда так делаешь… Хочешь, чтобы я сам тебе всё сказал. — Я улыбнулась и облокотилась о холодную кирпичную стену, подняв голову вверх. Сейчас дыра в потолке не выглядела такой уж проблемой, как было бы, если бы я была дома. Красивое ясное небо и мирно плывущие белые облака. Довольно романтичная обстановка, но нужно сосредоточиться на разговоре. Странно, почему мне сейчас так спокойно? И хорошо… — Угадал, — со смешком ответила я. Капитан с подозрением посмотрел на меня и уже хотел начать обрабатывать ногу, только я его сразу же остановила. Ему пришлось смириться и ответить на мой вопрос. — Был совершён донос… Один солдат видел тебя на вылазке и узнал, как Агату, а не Эмму. Мне было запрещено вмешиваться при вашем задержании. Имя доносчика было скрыто, и я не успел его найти. Да и они всё равно уже знают, что это была ты. — И что теперь будет? — На самом деле я догадывалась, но всё равно отказывалась верить. Леви на это решил тактично промолчать, а потом вдруг произнёс то, чего от него я не ожидала услышать. — Я спрячу тебя. Они не смогут найти… — И хоть я и была немного рада это слышать, но всё-таки перебила его. Точнее, я была вынуждена это сделать, несмотря на то что совсем не хотела. — Нана. Где она? — Капитана почему-то разозлил мой вопрос. — В тюрьме. Может, ты сейчас о себе подумаешь?! — Брюнет повысил голос, но, увидев, как я вздрогнула, вновь начал говорить спокойно. — Не могу. Мы должны вытащить её оттуда. — Леви ухмыльнулся с некой злобой. В этот момент я не узнала его. Слишком холодный… А в голове снова те слова: «Кто-то из вас должен умереть». И я уже сейчас знала, кто это будет. Это точно не Леви, не Нана и не я. Хренушки я позволю какой-то долбанной книге решать мою судьбу. Я уже имена нашим детям придумала, так что пардон, поход на кладбище отменяется. — Нет. Я не стану рисковать твоей жизнью. — Он сел рядом и прижал меня к себе, я даже услышала хруст собственных костей. Мне захотелось сказать, что от жизни Эммы зависит моя жизнь, но тогда он бы, рискуя собой, отправился на её спасение. Поэтому я промолчала и тоже обняла парня в ответ. После наши взгляды встретились, и тогда я не удержалась и поцеловала его. Нежно, коротко, словно пробуя на вкус его губы. После этого парень обхватил моё лицо руками и начал одаривать меня крохотными поцелуями. Сначала лоб, затем нос, потом щёки, подбородок… А я почему-то заплакала, и тогда он целовал те места, где недавно скатывалась слеза. — Солёные, — прошептал Леви. — Ну не сахар же, — с улыбкой ответила. Брюнет ещё раз заглянул в мои покрасневшие от слёз глаза и поцеловал теперь уже в губы. Вначале его поцелуй был требовательным, страстным, а потом внезапно я почувствовала такую нежность, какую не испытывала уже долгие годы. И я не стала отстраняться от него. Не сегодня… Именно сейчас я хочу быть ближе к тебе как никогда раньше, ведь… Это, может быть, последний раз, когда мы можем быть так близко друг к другу. И пусть это не самое романтичное место, не дорогая гостиница, не украшенный розами особняк или даже квартира друзей, которые оставили присматривать за ней. Пусть. Главное, что есть мы, и остальное неважно.***
Я осторожно освободилась из объятий мирно спящего Леви и, одевшись, прошмыгнула на улицу. Солнце только-только начало подниматься, и от того было ещё приятнее. Лёгкая прохлада умиротворяла, а первые лучи солнца напоминали то тепло, которое дарил мне Аккерман, и заставляли улыбаться. И, может быть, сейчас я шла без какой-либо уверенности встретить завтра рассвет, но вот в одном я была уверена… мой дедушка не оставит своего ещё даже не родившегося сына.***
Несколько раз постучав в дверь, я вошла, не дожидаясь разрешения. Эрвин Смит, к счастью или к сожалению, сидел на своём месте и, увидев меня на пороге своего кабинета, не скрывая, удивился. — Агата? Зачем ты пришла? — на долю секунды озадачился он. Я тут же ответила. — Мне нужно с вами поговорить. — Я села на стул, который стоял напротив рабочего стола мужчины. Смит вздохнул, но всё же отложил в сторону бумаги, с которыми, возможно, работал всю эту ночь. — Скорее всего, он тебе ничего не рассказал, поэтому скажу я. Леви нельзя было вмешиваться, потому что его тоже обвинили в этом деле, и если бы он спас тебя, это значило бы, что капитан виновен. Не вовремя ты ему это письмо передала. — Я удивлённо распахнула глаза. — Где ты взяла его и как смогла пронести за стену, не попавшись? — О чём вы? — Письмо, которое ты дала Леви прочитать. В нём были тайны, которые не должны были выйти за стены дворца, и теперь капитан обвиняется в шпионаже. Что за фигня? Тот скелет хуеву тучу лет был под землёй, и хотите сказать, эти тайны ещё тайны?! Же-есть. Вот это я понимаю, игра в молчанку. Ну, в принципе, да, я бы, наверное, тоже молчала, если бы за каждое неверное слово ты мог в любой момент оказаться в яме. — Ну я же не просила привязывать это письмо к палке и махать им, как флагом. И что теперь? Его… Его убьют? — Мои руки постепенно начала охватывать дрожь, и с щёк пропал даже тот слабый румянец. Теперь перед командором я сидела белая, как мел, и не знала, что будет выглядеть страннее: начать рыдать взахлёб или смеяться, как бешеная кобыла. Что я наделала? Так, нужно успокоиться. Агата, всё в твоих руках. — А если… А если я возьму всю вину на себя? — Лицо мужчины дрогнуло. Значит, этот вариант и ему приходил на ум. Конечно, рисковать лучшим воином человечества не самая классная затея. Что ж, так просто не выйдет. — Но только тогда ты должен спасти Эмму. — Эрвин замялся. — Я не могу… — Она носит твоего ребёнка. — Теперь, кажется, мы с ним были в одной лодке. Ну да, Эмма ему не сказала. Надеюсь, она не обидится, что я взяла эту роль на себя. Так и знала, что он не сможет бросить её, и теперь у него был самый сильный стимул, чтобы вытащить Нану. — Я возьму всю вину на себя, скажу, что угрожала Эмме, а письмо просто подкинула капитану. Вы поможете убедить в этом остальных? — Он долго думал, но вскоре всё же дал ответ, коротко кивнув. — Хорошо. Тогда я сдаюсь. — С этими словами я вытянула руки вперёд, давая как бы надеть на себя наручники. А командор просто пожал мне руку, что вызвало у меня улыбку. Так вот, каково это… Держать родного дедушку за руку.***
Почти сразу меня отвели на допрос, а потом в камеру, где сидела Эмма, только вот я предполагала, что её сразу выпустят, но не тут-то было. До выяснения обстоятельств никто никого не освободит. Ещё сказали, что и капитан скоро к нам присоединится. Надеюсь, нет, а если и не повезёт, то пускай хоть в отдельную камеру посадят, а то я ведь с ним утром так гаденько поступила, ещё не дай Боже прибьёт. И даже пребывая теперь в камере, я старалась не падать духом, чего не скажешь о бабушке… — Агата! Ты дурочка! — вопила та, ударяя меня по спине. Было совсем не больно, но вот за состояние девушки я начала немного переживать. Всё-таки ей-то как раз и не надо нервничать. — Эмма, спокойно. Тебе нельзя нервничать, — «Думай о ребёнке», — пронеслось в голове. — Я тебя убью сейчас! Они теперь нас обеих казнят! — крикнула она и снова стукнула меня по спине. Лицо Эммы стало совсем красного цвета, и я ещё больше забеспокоилась за неё. Вот что за женщина? — Никто никого не казнит, спокойно. У меня есть план. — Я взяла Нану за руки и подсела ближе. — Скоро они отпустят тебя, а я сбегу, и мы вместе придумаем, как вернуть тебя домой. — Внезапно моя голова закружилась, и я, сама не осознавая того, начала заваливаться набок. Что за чертовщина? Со вчерашнего дня такое состояние. Когда я упала Эмме на плечо, она не сразу поняла, что это не жест нежности, а вот когда девушка услышала моё тяжелое дыхание, то дотронулась до моего лба и ахнула. — Ты вся горишь! — Она встала и помогла мне лечь. И хоть я теперь и лежала на холодном каменном полу на каком-то старом одеяле, но прохлады совершенно не чувствовалось; было невыносимо жарко. — Тебя всю трясёт… Что-то болит? — Я указала на раненую ногу. Эмма сразу же сняла тряпку, чтобы осмотреть и проверить всё ли в порядке. — В ране гной. Только не это… Заражение крови?.. — Чудесно. Мы умрём не от титанов, мы умрём не от меча. Нас сразила очень быстро просто рана от гвоздя… — Закрыв лицо руками, я вздохнула. Н-да, к такому жизнь меня не готовила. — Я позову на помощь. — Эмма уже было собиралась бежать к двери, но я её остановила, схватив за руку. — Не надо… Мне просто нужно поспать, так что будь зайкой и посиди тихо. — Боюсь, если они узнают, то точно не отпустят Эмму, а я обязана убедиться, что её освободят. Я должна хорошенько отдохнуть, надеюсь, всё обойдётся. За мыслями я даже не заметила, как провалилась в сон. Изредка чувствовала прикосновения, но на этом всё. Видимо, я сильно устала за это время. Так даже лучше: успею всё обдумать и взвесить. Потихоньку жар спадал, но я всё ещё ощущала сильную усталость, поэтому даже не думала просыпаться. И тогда наконец я увидела первый сон без кошмаров за долгое время, а когда он закончился, я резко распахнула глаза и разбудила рядом лежащую Нану. — «В нужном месте, в нужное время…» — повторила я фразу из сновидения. — Быстрее! Какое сегодня число?!