У любви нет срока годности

***

      Если бы у Мамору спросили, с каким цветом он ассоциирует Усаги, он без промедления назвал бы жёлтый. Не белый или розовый — её горячо любимые и часто встречающиеся в одежде Усаги цвета — а именно жёлтый. Ведь первым, на что обратил внимание Мамору при первой встрече с ней, были её длинные золотистые хвостики, собранные в причудливую причёску. Благодаря им он и запомнил её.       Но даже сейчас, спустя столько лет отношений, Мамору продолжал восхищаться золотым водопадом.       — Как тебе только не тяжело с ними ходить? — спросил он однажды, когда они прогуливались по осеннему парку.       Усаги подняла на него удивлённый непонимающий взгляд.       — О чём это ты?       Он не мог говорить о Чибиуске, которая должна была появиться на свет через три месяца. Что же он тогда имел в виду?       Мамору оторвал руку от плеча жены и ласково погладил один хвостик.       — Сколько тебя знаю, ты с ними не расставалась все эти годы. Даже на свадьбу. Не тяжело?       Усаги рассмеялась и обняла его руку.       — Хочешь, чтобы отрезала? — лукаво поинтересовалась она.       Мамору тут же покачал головой.       — Ты что! — искреннее недовольство читалось на его лице. — Просто понимаю, какая эта тяжесть… Почему ты решила отращивать волосы? Ты же явно не родилась сразу с шевелюрой.       — Конечно, нет, — фыркнула Усаги.       Чибиуса толкнулась, словно подтверждала слова матери. Мол, пап, ты что такую ерунду говоришь? Усаги ласково прижала ладонь к животу, успокаивая дочку. Мамору не удержался и тоже погладил её животик сквозь тёплое шерстяное платье.       — Видишь, даже наша дочь понимает, что такого не может быть, — усмехнулась Усаги. — Просто… Однажды мы с родителями пошли в музей восковых фигур, я тогда была ещё совсем маленькой. И мама мне рассказала, что там в зале с персонажами из сказок, я увидела Рапунцель и просто влюбилась в её волосы. Упросила маму помочь мне тоже получить такие. Правда, как она говорила, в тот момент я больше хотела сдёрнуть их с Рапунцель, чем ждать несколько лет, когда они вырастут у меня.       — Но это ведь очень просто, — задумчиво протянул Мамору. — Чтобы они не истончились раньше времени…       Усаги кивнула.       — Сейчас я уже плохо помню, но в детстве это были сплошные мучения, особенно когда они не росли так быстро, как хотелось маленькой мне. Мама даже предлагала бросить эту затею. Впрочем, как видишь, я всё же смогла осуществить свою мечту. Я — Рапунцель во плоти, — и она весело рассмеялась.       — Ну, то, что ты — принцесса, это чистая правда, — Мамору наклонился и ласково поцеловал жену. — Моя королева.       Усаги покраснела, смущённо улыбнулась и поцеловала его в ответ.       — Нам пора возвращаться во дворец или мы можем ещё немного погулять?       — На собрание парламента я отправил отдуваться за себя Кунсайта, так что до вечера я полностью в твоём расположении.       — Супер, — Усаги довольно зажмурилась и прижалась к его руке, потёрлась как котёночек о серое пальто. — Хочу поесть мороженого сходить.       — Не простудишь горло-то? — не удержался от подколки Мамору.       — Если после этого мы выпьем по кружке горячего шоколада, то нет, — невинно улыбнулась Усаги, очаровательно хлопая ресницами.       Мамору рассмеялся и обнял жену за талию. Его Оданго как была маленькой сладкоежкой, такой и останется до конца дней. И неважно, четырнадцатилетняя она школьница или правительница планеты.       Они медленно шли вдоль озера, в котором отражались жёлто-оранжевые верхушки деревьев. Где-то на фоне шумел огромный Хрустальный Токио, а здесь, в этом парке, в тишине и спокойствие они могли делать вид, что за пределами их маленького мирка нет никого и ничего. А здесь — только их любовь и нежность. Их маленькая семья.