Первая встреча, последняя встреча...

- Любовь? Это даже не смешно. Касл уперся ладонями в край столешницы и откатился к стене, лениво пробежался взглядом по книжным полкам. Тягостно вздохнул и вернулся на место, в миллионный раз, посмотрев на молчащий телефон. С фоновой заставки ему приветливо улыбалась Беккет, все еще близкая и бесконечно родная. - Любовь? – задал он себе еще раз животрепещущий вопрос. И нахмурился, прикрыв глаза, холод ожидания, колом застрявший между ребер и не дающий глубоко вздохнуть, разрастался, растекаясь по всему телу. Расправив плечи, Касл кашлянул в кулак, рывком поднялся на ноги и, сообразив, что идти ему некуда и незачем, вновь рухнул в мягкие и надежные объятия кресла. Не удавалось сосредоточиться на работе, открытый ноутбук давно перекочевал на дальний край стола, и отсвечивал погасшим экраном. Касл бессмысленно тасовал листочки бумаги с собственными записями, в глаза то и дело бросались пометки сделанные рукой Беккет, они игриво выделялись на общем фоне. Кейт любила оставлять ехидные или шутливые заметки относительно поведения Ники Жары ярким оранжевым маркером. - Кейт, что же мы сделали не так? Не было любви. Не б-ы-л-о ! Да и откуда она могла взяться шесть лет назад. Скорее любопытство, банальный интерес. Азарт и задор. Нахальство. Желание покорить и завоевать. Очаровать и сломить. Сколько их было неприступных красавиц фыркающих и морщащих носик, но так или иначе ныряющих в его широкую холостяцкую постель. Разве он предполагал, что влюбится. Попадет в рабство ее необычных оливковых глаз. Полюбит, растеряет весь задор и уверенность в своей неотразимости, станет терять ясность речи при одной только мысли, что пришло время произнести самые важные слова. Что данное самому себе клятвенное обещание «больше никогда и ни за что» он не поведет к алтарю ни одну, даже самую распрекрасную женщину потеряет смысл и превратится в нелепицу. А как все забавно начиналось. Сцепив пальцы на затылке, Касл откинулся на спинку, вспоминая теплый летний день, когда он потрясающе серьезный и сосредоточенный сидел в роскошном кабинете одного важного полицейского чиновника, к которому попал по звонку еще более важного лица в департаменте полиции славного города Нью-Йорка. Перед ним на обтянутой кожей поверхности стола в стиле чиппендейл лежала внушительная стопочка файлов-дел лучших детективов «Большого Яблока». Не простых детективов. Все они были прекрасными дамам. Умными, талантливыми, успешным, но Рик искал особенную ту, что смогла бы стать прототипом будущей героини задуманной им новой серии книг. Похлопал ладонью по куче папок и насмешливо глянул на излишне серьезного чиновника, недовольным взглядом, наблюдающим за нахальным и самоуверенным гостем. - Храните данные по старинке,- иронично хмыкнул Касл. - А, знаете ли, мистер писатель, так оно надежней,- не поддался на провокацию чинуша и, вальяжно развалившись в кресле, недовольно скрипнувшем кожаной обивкой, уставился в окно,- Вы не особо тут рассиживайте у меня дел выше крыши. - Вы поступили в мое владение на неограниченное время,- со смешком ответил Касл, не поднимая головы. Утробное сопение хозяина кабинета только добавило Рику настроения. Нарочито хмыкая и причмокивая, чтобы поддразнить наливающегося бешенством чиновника, он листал документы с ленивой небрежностью, рассматривал фото, откладывал в сторону одну за другой картонные папочки, тем не менее внимательно, но быстро, профессиональным взглядом просматривая данные симпатичных и не очень детективш. Родилась, училась, место работы, количество успешно завершенных дел, доведенных до суда. Все дамочки на первый взгляд были профессионалами и достойны внимания, но… Каслу не удавалось подобрать правильную характеристику, они не имели ничего общего с его задумкой. Глаз равнодушно скользил по фото. Не цепляли. Наконец он нашел наиболее подходящее определение. Все выглядели как то скучно. Обычные женщины, хоть и с пушкой на поясе и сердитый прищур глаз присутствует и выправка что надо. Не было в них чего-то особенного, изюминки, того что заставляет сердце учащенно биться, а губы сами по себе расплываются в призывной улыбке. Внутренне «Я» Касла капризно молчало до тех пор, пока он не прочитал «Кетрин Беккет, детектив убойного отдела двенадцатый участок». Касл, аж привстал в кресле, по спине прокатилась горячая волна, так с ним случалось, когда он натыкался на нечто важное и необычное. Он пристально вглядываясь в четкий снимок молодой женщины в темно-синей форме и низко надвинутой на глаза фуражке, громко сглотнул. Женщина смотрела прямо на него, серьезный, даже немного сердитый взгляд темных глаз, мягкий овал лица и губы, они как бы сами по себе жили на нежном лице. Чуть приоткрытые в едва заметной улыбке. Насмешливой и дерзкой. Уж Касл мог различать все нюансы женских улыбок. И его смутила еще одна деталь… - Кетрин Беккет,- медленно повторил Касл. « Случайное совпадение? Мало ли в Нью-Йорке женщин с таким именем,- мелькнула мысль,- Не может быть»,- тут же решил Касл. Это имя он запомнил раз и навсегда. Так наверно хранит в памяти убийца имя своей первой жертвы. А ведь он мог лишить жизни девчушку из-за своего бахвальства, посчитав, что все особи женского пола, в том числе и лошади, поддаются его очарованию. Рик моментально вспомнил серьезную девочку с толстенькими косичками, стоящую у самой кромки воды. Испачканные в речном песке колени и круглую мордашку, серьезный взгляд каре-зеленых глаз. Свой безумный страх и облегчение, когда понял, что девочка едва не попавшая под копыта его лошади абсолютно невредима. Неужели это та девушка - старшеклассница, улыбчивая и беспечная, задорно хохочущая над его шутками и томно, совсем по-взрослому соблазнительно прикрывающая глаза, делая глоток восхитительного кофе. Угловой столик в догорущем кафе на 5 Авеню. Обмен игривыми взглядами. Ведь именно ей он подарил свой первый роман, и оставил первый в жизни автограф, на пахнущем типографской краской только что отпечатанном томике в яркой бумажной обложке. Ощущая внутреннюю дрожь и хорошо знакомый трепет, предрекающий увлекательное приключение, Касл лихорадочно прочитал скупые сведения, указанные в личном деле. Училась в университете на юридическом факультете, закончила вечерний колледж права. В графе семья числился только отец. Интересно, что случилось с ее матерью? Почему бросила учебу в университете? Он хорошо помнил, как Кейт серьезно уверяла его, что обязательно выучится на адвоката, и как мама станет помогать людям, попавшим в беду. Она почти выполнила свое обещание. Ловит и приводит к ответу нехороших людей, посягнувших на покой законопослушных граждан. И как видно по ее послужному списку весьма успешно. Бережно закрыл папочку и прихлопнул ее повлажневшей ладонью. - Когда вы сможете представить меня детективу Беккет. Двенадцатый участок. - Да хоть сейчас,- проворчал коп,- Мой помощник проводит вас и объяснит суть дела тамошнему капитану. А с ней,- он указал коротким пальцем, толстым как сарделька, с наманикюренным ногтем, на желтую папочку,- Будете договариваться сами. Она, как мне известно, дама крутого нрава. - Ничего,- самодовольно ухмыльнулся Касл,- Не беспокойтесь, справлюсь. Разве он мог представить в тот день, в какую круговерть его затянет, и какие препятствия будет вынужден преодолевать, рискуя жизнью, и что безнадежно запутается в сетях любви, прорубая, протаивая, разгребая ногтями, пробивая головой узкую дорожку к сердцу неукротимой и строптивой Кейт Беккет. И ведь сумел достучаться до ее души и обладать нежным телом, принадлежавшем этой душе. И ведь получилось. Почти получилось. Он думал, что выиграл «главный приз», уже держал его в руках… На столе завибрировал и тут же зазвонил телефон. Лицо Кейт на дисплее ожило, краски стали ярче насыщенней. Рик схватил мобильник, поднося к уху, услышав негромкое. - Касл. Он промолчал в ответ, ее голос он узнал бы и в бреду. - Это я. Нам надо поговорить. - Да уж надо. - Где тебе будет удобно? - На качелях,- не раздумывая, выпалил он. - Отлично, я буду там минут через сорок. Весенний ветерок шелестел листьями каштанов, их розовые «свечи» распространяли нежный волнующий аромат. Раздавались звонкие крики детей, чей-то смех и вторивший ему басовитый плачь. За углом стояла тележка мороженщика и жалобный голосок умолял: - Мама, хочу морожена, мама купи мороженку. Железные цепи едва слышно поскрипывали под его весом. Касл отталкиваясь пятками от земли, медленно раскачивался на качелях. Взад-вперед, взад-вперед. И в такт неспешным колебаниям звучало: - Скрллл…Скрллл… Под эти тихие звуки хорошо думалось. …Кейт стройная, загорелая, покрытая блестящими капельками воды с прилипшими к плечам мокрыми волосами, подчеркнуто грациозная в черном купальном костюме, выходит из бассейна. …Бархатный томный вечер. Под медленную французскую музыку они танцуют, двигаясь то в полумраке, то при свете фонарей, висящих вдоль старых каменных стен крепости. Кейт невесомая в его руках, прижимается к нему всем телом, мягко целует его ниже уха – от нее пахнет морем и жасмином – и шепчет: «Давай останемся здесь навсегда». … Ленч на террасе его загородного дома. Стол накрыт под огромным оранжевым навесом, они с Кейт только что освежились утренним купанием, и она убежала переодеваться. Он не успел выпить бокал сока, а Кейт уже выходит из дверей, щурясь на ярком солнце. Светло - синяя - под цвет его глаз - трикотажная блузка, подчеркивает упругость груди. Белые в облипку полотняные бриджи, не оставляют простора фантазии. Кейт идет навстречу, демонстративно покачивая бедрами, улыбается. Волосы все еще мокрые зачесаны кверху, открывая чистый лоб. Она вся такая нежная и неотразимо чувственная, перебирает цветы в вазе на столе, накрытом для ленча. Ее мягкие загорелые руки прикасаются к бутылке в ведерке со льдом, проверяя охладилось ли вино. …Послеполуденная сиеста. Кейт в его объятиях на огромной кровати в полутемной спальне с высоким потолком, исчерченным там и сям узкими полосками света от жалюзи, опущенных, чтобы не проникал зной. Любовные утехи неудержимые, страстные, нежные – два сплетенных тела, радость взаимного обладания, фруктовый аромат вина на губах в поцелуе. Тихие смешки и перешептывания в благоуханном сумраке спальни, коварное, возбуждающее прикосновение острых ноготков Кейт к низу его живота и нежное поглаживание… …Теплым ласковым вечером после ужина они, взявшись за руки, сидят на бортике бассейна, болтая ногами в освещенной луной воде. Таинственно улыбаются и легонько толкаются плечами. Пока не скатываются в прохладную воду. Жадно целуются, рискуя утонуть, то погружаются с головой, то выныривают, хватают ртом воздух и вновь соскальзывают в глубину. …Предрассветная зеленая мгла, они едут в его «феррари». Касл за рулем, Кейт рядом с ним, ее голова на плече Рика. Кейт мурлыкая мелодию песенки, впервые услышанную накануне вечером, поворачивается смотрит на него, их взгляды встречаются и они беспричинно заливаются смехом. Приятные картины. Разумеется, память если ей дать волю, обманчива. Никакой отрезок времени – даже месяц или неделя, о которой вспоминаешь потом как о самом счастливом периоде своей жизни,- не может состоять из одних лишь удовольствий. Но о ссорах не хочется вспоминать. О болезненных и страшных ситуациях тоже. Почему он сидит в парке на качелях? Почему он выбрал именно это место для встречи. Для важного разговора. Почему именно здесь, а не где-нибудь в уютном полумраке кафе? Почему спишь именно в этой постели, с этой женщиной. Почему ты здесь один, а не в шумной толпе? Как получилось, что ты снова в этом парке. Что побудило тебя сюда приехать. Что привело тебя именно сюда. Какие друзья, враги, успехи, неудачи, ложь, правда. Что послужило причиной того, что ты оказался на качелях в этом парке в этот предвечерний час? Прямой вопрос требует прямого ответа. Касл взял длинный прутик и начертил на асфальте «Почему я сижу на качелях?» И задумался на пару минут. Затем, не отдавая себе, в сущности, отчета в том, что делает, написал почти автоматически: «Я здесь чтобы спасти свою жизнь». И отшвырнул прутик на траву, понимая, что начертанное способен видеть только он сам. Среди окружавшей его какофонии звуков Касл легко различил звук автомобильного мотора, тормозящей машины. Двигатель, рыкнув напоследок, затих, с мягким шлепком захлопнулась дверка. И через пару минут знакомый стук каблуков по асфальтовой дорожке все же вынудил Касла повернуть голову. Сунув руки в карманы кожанки, к нему приближалась Беккет. Порыв ветра бросил ей в лицо волосы, она легким, заученным до автоматизма жестом откинула их за плечи и, сделав последний шаг, с тихим вздохом опустилась на соседние качели. - Прости меня. Не надо мне было утаивать от тебя свои планы. - Такова твоя суть. И вряд ли ты когда-нибудь переменишься. Ты не пускаешь никого в душу, даже тех кто близок тебе. Мне пришлось прогрызать каждый шаг, чтобы приблизиться к тебе. - Касл, я… - Дай мне договорить. Я много думал о нас. О наших отношениях. О том что происходит между нами и возможно ли совместное будущее. Я решил, что хочу большего. Думаю, мы оба этого заслужили. - Согласна. Тревога и неотвратимость происходящего, заставили замедлиться ее пульс. Кейт видела – Рик держит руку в кармане пиджака, мускулы предплечья напряжены и подрагивают, с такой силой, он сжимает что-то в кулаке. Она догадалась, что именно и внутренне была готова к словам и действиям, необычно серьезного, сосредоточенного Касла. За время их разговора он ни разу не усмехнулся, что было совершенно не похоже на Рика. Даже в самых сложных и опасных ситуациях он всегда находил уместным отпустить шуточку или хитро улыбнуться. Кейт глубоко вздохнула, скрывая свое волнение от Касла, он медленно привстал с качелей и опустился на одно колено, вынимая из кармана руку. «Не надо Рик!- Кейт едва сдержала рвущийся из груди вопль,- Не здесь и не так!» но привычно скрыв свои эмоции, промолчала, она со смешанным чувством боли и любви смотрела на коленоприклоненного мужчину. - Чтобы не случилось, и какой бы выбор ты не сделала. Кетрин Хоутон Беккет ты выйдешь за меня? – в свете заходящего солнца переливались грани небольшого, оправленного в белое золото бриллианта. Кольцо было обычным, вернее очень простым по стилю и оформлению, и от этого очень изящным и чтобы там ни было красивым. Холодок в груди не желал таять, слишком много осталось недосказанным. Кейт минуту помолчала, почти незаметно раскачиваясь на качелях. Коротко вздохнула и протянула руку, беря кольцо. - Кейт… - Подожди,- теперь она остановила Касла. Коснулась пальцами его руки, обхватила за запястье и перевернула кисть раскрытой ладонью вверх, нахмурилась и, прикусив нижнюю губу, аккуратно положила в самый центр ладони Рика кольцо, вновь блеснувшее в солнечных лучах. Поочередно сгибая пальцы Касла пока его дрожащий кулак не оказался зажатым между прохладных ладоней Кейт. - Это значит, нет?- каким-то пустым безжизненным голосом спросил Касл. - Встань и присядь,- попросила его Беккет. - А что… - Касл это не значит ничего. Я думаю, мы оба не готовы сделать такой важный шаг. - Не могу говорить за тебя, но я готов. - Не стоит торопиться, Рик. Своим предложением ты загоняешь меня в ловушку, вынуждаешь сделать выбор здесь и сейчас. Моя новая работа или ты. - А разве совместить и то и другое нет возможности? Казалось на не слушает его, думая о чем-то о своем. - Касл, я уже однажды сделала выбор. Нелегкий. Решив, что работа для меня важней. Но сейчас…- она опустила голову, пряча лицо за распущенными волосами. Затем резким движением забросила их за спину и, глядя в непривычно серьезное лицо Касла, горько усмехнулась.- Ты прав Касл, я никого не допускаю к себе в душу. Но если мы…Если действительно существуем мы, ты должен знать кое-что важное, что я утаила и не только от тебя. - Ты уже замужем? - шутка вышла нелепой и неуместной. - Не угадал,- Кейт улыбнулась одними губами,- У меня есть дочь. Ей четырнадцать лет. - Эээээ…- раскрыв рот, Касл ошарашено уставился на Беккет. - Не здесь и не сейчас,- она все же произнесла это вслух.- Если ты не передумаешь взять меня в жены, приходи ко мне домой. Я буду ждать до завтрашнего вечера. Кейт ухватилась за цепи качелей, резко поднялась и пошагала прочь. Ее каблуки гулко простучали по асфальтовой дорожке, и звук шагов поглотила мягкая трава газона. ***** Привычный мир перевернулся вверх ногами. В голове звенящая пустота, в груди при каждом вздохе словно ворочается ощетинившийся всеми иглами колючий еж. Касл понимал, что дело не во внезапно обнаружившейся дочери Кейт. В лицо больно ударил яркий свет, где-то раздался пронзительный вой. Касл открыл глаза. Прямо на него сквозь влажные полукружья в ветровом стекле неслись две расплывчатые луны. Руки его бессильно лежали на рулевом колесе, он резко свернул в сторону – совсем близко от него, всего в нескольких дюймах промчался по черной сверкающей дороге встречный внедорожник. Вой его гудка замер за спиной, как погребальный плач. Каслу казалось, что он спокоен, и ведет машину осторожно, не останавливаясь, зорко всматриваясь сквозь разрисованное прожилками дождя стекло в извилистую ленту шоссе. Когда он проехал несколько миль, у него затряслись руки, тело забила мелкая неудержимая дрожь. Касл свернул на обочину, остановил машину и стал ждать, когда отпустит спазм. Он не мог сказать как долго еще тряслись у него руки, чувствовал только холодный пот на лбу и ледяные ручейки, стекавшие под мышками. Он вынул платок, вытер лоб, сделал четыре глубоких вздоха. Тронул машину, медленно развернулся, возвращаясь в Нью-Йорк. Спрятаться от проблем - это не значит решить их. В ушах Рика звучал голос матери. - Дорогой, делать предложение женщине надо в тот момент, когда она ждет его, а не тогда когда ты понял, что возможно теряешь ее. Для женщины такой вариант поведения унизителен. Набирая скорость, Касл мчался на встречу с Беккет. Больше никаких тайн. Даже если Кейт выберет новую работу, откажется выйти за него замуж, он не желает мучиться и гадать о том, что она могла рассказать ему. Он не станет ее умолять. Он отпустит ее. Даст свободу. Кейт птица вольная, пусть летит за своим счастьем, собственным. Если считает, что он помеха на ее пути.