Рождественские каникулы

Семь тридцать утра. Радиобудильник Ульриха Штерна включился и начал проигрывть песню «Break away» Subdigitals. Ульрих потянулся. — Давай, тебе нельзя опаздывать, — поторопил Одд. На самом деле он не спешил, но зная мании отца Ульриха, понимал, что если мальчик не будет пунктуален, его ждет плохое рождество. Одд надел свою любимую футболку с короткими рукавами и наверх еще одну, уже с длинными рукавами, соответствующую фиолетовым штанам. Ульрих, все еще полусонный, напялил желтую футболку и куртку с короткими рукавами. Они еще должны были сходить в душ, но времени уже не было. В без десяти восемь ребята уже стояли у ворот Кадика. Ульрих надел ветровку на пиджак и держал сумку с книгами. Одд стоял рядом, опершись на забор, Джереми и Аэлита стояли чуть поодаль. — Все взял? — спросила Аэлита просто что бы сказать хоть что-то. — Да, особенно учебники. Сомневаюсь, что отец позволит мне заниматься чем-либо кроме учебы. — Бедный Ульрих… — выдавил Одд. По тротуару бежала девушка. — Ого, видимо, сегодня к тебе пришел кое-кто еще, — улыбнулся Одд, убедившись, что это была Юми. Не прошло и двух минут, как с конца улицы послышался мотор машины. — Ну, увидимся в январе, — улыбнулся Ульрих, положив одну руку на плечо Одда, а другую на плечо Джереми. — Отдохни как следует, — посоветовала Аэлита, уже привыкшая говорить это Джереми. — Увидимся, — добавила Юми. — Ульрих встал напротив нее и посмотрел на землю. — Эх… Юми, я… Японка отвела взгляд, опасаясь, что страх сыграет с ней еще одну злую шутку. — Передай привет родственникам, — закончил Ульрих, откладывая то, что собирался сказать. — А, да, конечно. Машина остановилась рядом с ребятами. Правая дверь оказалась прямо рядом с Ульрихом, а переднее окно было опущено, позволяя видеть родителей. — Пойдем, Ульрих, — бросила женщина, махнув головой подросткам в знак приветствия. Мужчина был серьезным и не отрывал глаз от руля. Шатен сел в машину и пристегнулся. Затем он пару раз стукнул по оконному стеклу, чтобы попрощаться, и Одд с ребятами смотрели ему вслед, пока машина не скрылсь из виду. Ульрих сосредоточил взгляд на пластыре, который был у него на большом пальце, а затем достал плеер из бокового кармана сумки. — Четыре заваленных предмета… — сухо сказал отецю — Я сделал все, что мог, просто… немного не сосредоточился. — Значит ты невнимателен. Что ж, тогда, думаю, ты не будешь против повторить весь семестр с миссис Смит. Ульрих фыркнул. Вообще, он не ждал ничего другого. Эта старая женщина заставляла его заниматься математикой всегда, когда парень приезжал навестить родителей. Как только отец закончил свой монолог, парень включил Subdigitals. Несмотря на то, что эта группа мучили всю предыдущую ночь, динамики все еще звучали в его ушах, с этой музыкой парень чувствовал себя свободным. Одд был прав, они помогали расслабиться. И несмотря на незнание английского, Ульрих скорее чувствовал музыку. Half-man, half-drawn You can make me out in this virtual center. Blue-red, switch my head You can make me out in this virtual center. Right now, we're fighting for our world We know that we're surrounded Got no time for girls, they just clash Hey now, we are on our own We're here to bring the sunshine to a million homes In a secret life In a secret life In a secret life In a secret life Half-trained, half-skill You can make me out in this virtual center This way, any way You can make me out in this virtual center… Ульрих уснул под первую же песню, когда она даже не закончилась. Он чувствовал себя комфортно, и понимал, насколько ему близок текст. Но затем двухчасовой сон после битвы дал о себе знать, и мальчик, опершись на стекло, спал, пока они не приехали домой. — Мы идем завтракать, — сказал Джереми Юми, поднося руку к животу. — Да, пожалуй останусь здесь. Я тоже не завтракала, но не думаю, что Роза будет против дать мне порцию Ульриха, — пошутила она, глядя на Одда, опасаясь, не задумал ли он то же самое. Одд поднял голову. — О, если хочешь, можешь взять мою порцию, — предложил молодой человек, а потом, не проронив ни слова, ушел в свою комнату. Джереми, Аэлита и Юми стояли и смотрели на него, пока он не исчез за одной из дверей, ведущей на лестницу. — Что с Оддом? — взволнованно спосила Аэлита. — Думаю, он все еще думает о своей вчерашней любви. Видимо, она его бросила, — монотонно ответил Джереми, прежде чем напрвиться в столовую. Киви радостно приветствовал своего владельца. Прошлой ночью они не виделись до пяти утра, и Одд уснул даже не покормив пса, поэтому сегодня он радостно вилял хвостом, увидев своего хозяина. — А, привет, Киви, — вяло сказал парень. Пес уловил грусть в голосе парня и потерся о его ногу. — Ох, ты, наверное, хочешь есть. Растяпа, Одд, ушел вчера, ничего не сказал и бросил тебя, — сказал парень вслух, полный сарказма. Одд рылся в ящиках своего шкафа, пока наконец не нашел красную миску и коробку с собачьим кормом, а затем высыпал чуть больше, чем обычно, чтобы загладить вину. Когда парень собирался закрыть ящик, он нашел свою старую папку. Это был желтый альбом, один из тех, в котором обычно носят бумаги. Одд открыл его. Внутри лежали несколько десятков чистых листов бумаги, карандаш и ластик. В этот момент проявилась творческая сторона парня. Это было логично, ему нужно было выпустить пар. Одд порылся в кармане, взял мобильник, и включил какую-то музыку, одновременно проявляя свои способности художника на бумаге. Gotta break away! It's not my style. I gotta get away. Here and now today. Out in half I'm already there. In my head I know it. Five, no four more steps Take me to the door. Open up I'm falling! One of those days When the lights go out And yet I smile. Gotta get away! Life's like that And I gotta get away! Get away! Here and now today. Gotta break away! Break away, break away! Gotta get away! Here and now today. Here I am As I stand I can feel you think «Such a waster»… По щеке Одда скользнула слеза, пока не растворилась в фиолетовом свитере. Он чувствовал такую ярость, бессилие… От того, что встретил лучшую девушку в своей жизни и больше не видел ее, и оттого, что она могла посчитать, что он такой же, как Алекс — кретин, который без причины бросил ее. Одд знал, что на самом деле есть причина, и это жизнь Аэлиты. Но Рэйчел ничего об этом не знала, и она наверняка посчитает, что он сыграл на ее чувствах. Парень посмотрел на то, что он только что нарисовал. Это была очень красивая девушка, с развевающимися на ветру волосами и потерянным взглядом. Одд нарисовал ее, думая о Рэйчел. Это точно была она, и ее образ никак не выходил из его головы.