Ссылка в смерть

Как абсурдно: Смерть приехала на такси, подумала Эшли, когда машина остановилась. Несмотря на неэффектное появление, лакей всё же открыл перед ней дверь и протянул руку, как того требует его работа. Не было слышно музыки, но возле дверей стояли двое мужчин, судя по всему, проверяющие гостей. И ещё двое, в галифе, глубже во дворе, заставили Эшли невольно съёжиться, когда она взглянула на них. Эшли уже раскрыла сумочку в ответ на просьбу показать приглашение, как вдруг из дверей выбежала леди Сара Энн Людфорд. Она была баронессой, невысокий титул, но, каким бы он ни был, после её смерти принадлежность к аристократии наследует сын, которого уже сейчас хотели заполучить девушки. – Мэтт, не заставляй нашу гостью ждать, – радостно вскрикнула леди Сара и взяла девушку за руки. Войдя в торжественный зал, Эшли увидела то, что ожидала: оркестр, столы с угощениями у стен и множество ярких платьев. Нанятые танцоры кружились в центре зала. Когда леди Людфорд попросила внимания, все присутствующие обернулись. Как владелица поместья Клеркенвелл, она оказала честь Эшли и громко представила её как «леди Смерть», а девушка заметила, как изменились взгляды близ стоящих людей: из равнодушных в удивлённые и даже презрительные. На Эшли было струящееся платье тёмно-кремового цвета, серебряные украшения и изящная маска серебристого цвета. Она извинилась перед леди Сарой за это и попросила понять, что негоже Смерти показывать своё лицо. Эшли была поражена, насколько безумна эта старушка, раз ей в голову пришла идея устроить приём в честь кого-то, кто, как она считала, был Самой Смертью. По этой причине леди Сара с восторгом приняла извинения и, всё так же крепко держа Эшли за руку, повела её знакомиться с гостями. По пути она рассказывала о каждом из них: – Это мой добрый друг Тревор Смит, у него поместье в Дерри, в Ирландии. Я с трудом уговорила его посетить мой приём, ах, как он упрям! Наверняка поэтому он и был хорошим политиком. Все друзья Сары Людфорд оказались людьми в возрасте, но среди них не было никого, чьи инициалы сообщил ей Карл: И. Джорман. – Вы не могли бы представить меня Джорманам? – сказала Эшли наконец, устав от бессмысленных знакомств. – О, да, конечно, Роланд и Кейт. У них есть замечательная дочь. Правда, скажу я Вам, многие считают её побочной. И я думаю, что крайне неразумно даме её возраста приходить сюда без кавалера. Дочь Джорманов звали Ивон. Услышав это, Эшли вздохнула с облегчением: наконец-то у неё будет шанс хотя бы на время избавиться от внимания назойливой хозяйки. С Ивон требовалось пообщаться, прежде чем получить возможность прикоснуться к ней. Ивон настороженно отнеслась к тому, что Эшли провела своей рукой по её руке, ведь от прикосновения Смерти можно ожидать чего угодно. Сразу же после этого она отошла, наверное, обсудить это с другими девушками. На помощь Эшли пришёл мистер Людфорд, сын леди Сары. – Моя мать настолько увлечена, что даже не представила вас мне. Я Дэвид Людфорд, – незаметно он взял Эшли под руку и увёл её от Роланда и Кейт Джорманов, беседовавших с леди Сарой. – Вы не боитесь меня? – Я не настолько безумен, чтобы бояться прелестных дам, – улыбнулся Дэвид. – Давайте я представлю Вас моему хорошему знакомому, Николасу. Даю слово, если вам угодно – это последний, с кем вы познакомитесь сегодня, ведь я вижу, что Вам это утомительно. – Нисколько, милорд. Эшли знала, что он даже не был удостоен пэрства, но мистер Людфорд был как раз из тех, кому льстило такое обращение. Под руку с Дэвидом Смерть пересекла зал, замечая взгляды его потенциальных невест. Про себя Эшли посмеялась. Дэвид был уже немолодым управляющим банка, и его мать в нём души не чаяла. И хотя леди Сара великодушно, но только ради приличия, знакомила разных дам со своим сыном, она была собственницей, поэтому вряд ли кто-нибудь получит руку и сердце Дэвида, пока она жива. Эшли сделала такой вывод по тому, как крепко леди Людфорд сжимала её руку и время от времени проверяла взглядом, с кем беседует её сын. Эшли предоставила Дэвиду возможность похвалить её «чуткость и сдержанность, с которой она выносила помешательство мамаши» Николасу, стоявшему в компании других мужчин, тот в свою очередь поклонился и высказал заурядную любезность. Затем, когда Дэвид их покинул, Гарри, как представил его Николас, был столь учтив, что приложил её пальцы к губам. – То есть, Вы и есть Смерть? – спросил Николас. – Так меня называют, – с улыбкой ответила Эшли. – У Вас есть другое имя? Странно, что до этого никто не спросил её имени. – Да, Эшли, – сказала девушка. – И, прошу, не нужно такой официальности. Я не настолько леди, как все тут считают. – Ты американка, да? – сказал Гарри, расслышав акцент. – По происхождению – да, и горжусь этим, – рассмеялась Эшли, – но прошло так много времени, я была в стольких местах, что теперь не могу с уверенностью сказать, где мой дом. Думаю, – сказала она, заметив понимающие взгляды, – неприлично девушке задерживаться в компании мужчин, поэтому я, пожалуй, присоединюсь к разговорам местных красавиц, – с этими словами она удалилась. Часы пробили одиннадцать, оркестр прекратил кадриль, и внесли цветы. Через некоторое время зал наполнился ароматом роз, хотя на подносах лежали также гвоздики и флердоранжи. Эшли подумала, как хорошо, что леди Клеркенвелла верна традициям. В самых нежных словах Эшли уверила трёх девушек, что не представляет для них опасности. Сначала они с высокомерной опаской выразили своё восхищение её нарядом, а после – рассыпáлись в словах удивления насыщенности жизни таинственной девушки в маске. Прервал их лишь Гарри, подошедший к этой щебечущей компании. – Миледи, – сказал он, остановившись левее компании девушек. Его блестящий взгляд был бесцеремонно устремлён на Эшли, в его руках находилась алая роза. Эшли обернулась на голос и была приятно удивлена увиденным. Какой милый мальчик! Хотелось бы думать, что он выбрал цветок не просто так, восхитилась она. Редкостью был тот бал, с которого Эшли уходила без букета, и уж точно в руках она всегда держала подаренную розу, настолько сильный эффект она производила на гостей. – Я подумал, что, раз ты пришла без цветов… Как ей повезло! Эшли знала, что не каждый, кто сейчас приходит на бал, знаком с его правилами. К счастью, Гарри, кажется, был о них наслышан. – Они у меня в волосах, – Эшли дотронулась до заколки, в которую были вплетены маргаритки. – Я слишком стара, чтобы приходить с букетом, – она приняла цветок. – Не стоит так говорить, – Гарри улыбнулся случаю лишний раз сделать комплимент. – Надеюсь, ты не откажешь мне и в танце. – Прошу, прекрати, ты убиваешь меня, – Эшли со смехом взяла Гарри за руку. Он повёл девушку в центр зала. Ну что ж, по крайней мере, он старается, подумала Эшли, слегка разочаровавшись в том, что её партнёр не захотел танцевать в быстром танце по кругу. Оркестр играл вальс. – У тебя холодные руки, – заметил Гарри. – Знаешь, это не то, что хочет слышать леди, – сказала Эшли. Ох, как она не любила эту часть знакомства. Жаль, что она не вспомнила про перчатки, когда выбирала платье. – Прости, но они словно лёд. Я думал, мне показалось, но теперь я уверен. Так ведь действительно можно счесть, что ты Смерть. – А кто сказал, что это неправда? – серьёзно сказала Эшли. И так как неловкое молчание затянулось, она спросила: – Что ты здесь делаешь? Я думала, что молодые люди твоего возраста считают такие балы чем-то противоречащим их темпу жизни. Почему бы не провести это время в клубе? – Я был там вчера, – улыбнулся Гарри. Неважно, говорил ли он это всерьёз, Эшли трепетала от восторга, общаясь с людьми, подобными ему. Обаятельность, покоряющая окружающих, заставляла подчиняться ему против своего желания. Эшли находила удовольствие в наблюдении за непринуждённостью, с которой её друзья, схожие с Гарри, завоёвывали расположение небольшой публики в качестве развлечения. Девушка скучала в обществе иных, противоположных ей людей. Возможно, поэтому она заигрывала с Джеймсом Шерманом, вице-президентом США начала XX века, и, возможно, поэтому она сейчас на этом балу, вместо того, чтобы давно повторить поступок Сэма. Десять минут невынужденного разговора в танце прошли, и Эшли с ужасом заметила, что совсем забыла о времени. Через несколько минут здесь случится трагедия. И чтобы не портить впечатление от такого вечера, она решила подождать душу бедняжки Ивон Джорман на улице. Приняв от Гарри благодарность за оказанную честь, она поспешила незаметно покинуть этот гостеприимный дом. Едва выбежав на улицу, она заметила двух Стражей, стоявших неподвижно на том же самом месте. Эшли знала, что их взгляды всегда обращены на жнеца. Они не позволят ему повредить исполнению назначенного. Если понадобится, они изменят реальность для всех, кроме жнеца. По сути, для всех, кто не связан с вопросами, о которых живым знать нельзя, а таких предостаточно. Выбежав по длинной каменной дорожке за пределы двора, Эшли остановилась за углом. Она отсчитывала время стуком каблука, скрестив руки и нахмурившись. Почему так долго? Обычно она остаётся и сосредоточенно наблюдала за гибелью человека, как за игрой искусного актёра. Эшли давно научилась подавлять жалость к живым обладателям душ и не слушала приглушённую надежду на избежание ими смерти. Вот уже почти триста лет она сама каждый раз избирает для себя такую участь, в её посмертной жизни нет места слабости. «Оглянешься назад – погибнешь». Наконец, из дома послышался пронзительный многоголосный женский крик. Затем к Эшли нетвёрдой походкой подошла Ивон Джорман. – Это сделала ты? – отрешённо, будто бы риторически спросила она. – Ты всё равно уже стара для замужества, а что за жизнь без мужа, правда? – ответила Эшли. Так, по крайней мере, когда-то говорили родители о её старших подругах. Вслед за Ивон из дома начали выходить гости, громко сообщаясь между собой. Эшли поторопилась увести Ивон. – Пусти, Ник! – услышала она один из множества голосов. – Эшли! Девушка обернулась. Сзади, на дороге, стоял Гарри, чуть поодаль – Николас, который, судя по всему, провалился в попытке удержать его. «Оглянешься назад – погибнешь». Эшли ускорила шаг и попыталась укрыться в тени, под деревьями, которые не освещались оранжевым светом фонарей. Но, к сожалению, Гарри был настойчив и, ускорив шаг и чересчур часто выкрикивая её имя, шёл за ней. Покрутив головой в сторону парка, в котором можно было скрыться, и в сторону приближающегося парня, Эшли сказала Ивон: – Видишь свет? Или что-нибудь подобное? – Как та арка? – безучастно, медленно проговорила Ивон. – Да, да! Иди к ней. Направив душу Ивон, Эшли как можно скорей направилась к Гарри. Нельзя, чтобы он или кто-либо другой догадался. – Я не говорю, что подозрительно то, что ты, Смерть, пришла именно сегодня и ушла прямо перед тем, как случилось… нет, это всё же подозрительно. – Я не убивала её! – это была правда. Жнецы не убивают. Они облегчают смерть. Душа не чувствует боли, когда тело каким-нибудь образом погибает. Эшли оглянулась: Ивон уже не было. Теперь она вздохнула с облегчением. Теперь нужно было сосредоточиться на убеждении Гарри, так как только он, видимо, сейчас был заинтересован в участии Эшли в смерти мисс Джорман. Будто бы больше никому из присутствующих в голову не пришло, что она в этом замешана. Это должно насторожить. – Мы можем уйти? Я думаю, многие сейчас будут меня искать. – Ведь ты же Смерть, – Гарри сказал очевидное. ***** – Куда мы едем? – спросила Эшли, узнав от Гарри, что мисс Ивон Джорман была обречена на смерть от удушья. Никому не пожелаешь. – Туда, где нет смерти, – ответил Гарри, сидя за рулём своей машины. Он, судя по всему, был подавлен происшествием. Ошибаешься, мой милый мальчик, она есть везде, подумала Эшли. Затем она на мгновенье обвинила себя в том, что так безрассудно села к нему в машину. Хотя, подумаешь, всего лишь лишний повод для ссоры с Карлом, одним больше, одним меньше. Может, когда-нибудь он привыкнет. Машина некоторое время ехала по бездорожью, а вскоре и вовсе свернула к обрыву, путь к которому не был накатан. Погружаясь каблуками в землю, Эшли прошагала к краю склона. Ей вспомнились слова Гарри в машине, и она прикинула, сколько же людей погибло, скатившись отсюда вниз. Две минуты оба стояли так, думая о своём. – Подожди минуту, я поищу, на что можно сесть, – сказал Гарри и направился к машине. Пока он копался в машине, Эшли, став ногой на колесо, ловко залезла на капот, благо, на нём можно было сидеть, не скатываясь. – Я думал, ты… леди, – сказал Гарри, увидев, как Эшли сняв маску, лежит на лобовом стекле. Он растерянно смотрел на тряпки в руках. – А я сказала, что я Сама Смерть. Давай, – она хлопнула по капоту рядом с собой. – Что насчёт твоего платья? Не боишься, что оно испачкается? – спросил Гарри, занимая одинаковое с Эшли положение. – У тебя грязная машина? – Эшли села, оглядываясь на лобовое стекло. – Нет. Неужели он обиделся? Как жаль, что нельзя над этим посмеяться. – У тебя глаза светятся. Как звёзды, только голубым, – сказал Гарри, повернув голову к Эшли. – Спасибо, – девушка поджала губы, проклиная себя за то, что для удобства сняла маску. – Я не вижу твоих глаз, но уверена, что многие от них без ума. Есть кто-нибудь, кого любишь ты? – Может быть. В своё черёд я спрошу: ты убьёшь меня? Гарри улыбался. Конечно, он знал ответ и спрашивал не всерьёз. – Не сегодня, – сказала Эшли. – Да и я не успею, скоро полночь. Может, завтра. – Я завтра занят, – рассмеялся Гарри. Вдруг Эшли почувствовала раздражение. Почему он ей не верит? Ведь она ни разу не солгала ему. Ну, кроме того, что она Смерть. Даже жнецы не знают, что Она собой представляет. – Это правда, – она села и уставилась на Гарри, широко раскрыв глаза. – Меня всегда преследуют трупы. Я точно знаю, кто и когда умрёт. Я знала об Ивон. – Нам даже не нужен фонарик, у нас есть твои глаза, – Гарри, будто бы не слыша её, вглядывался в лицо Эшли. Видимо, поэтому Эшли больше ни о чём не думала, кроме как доказать свою правоту, хотя это никоим образом не касалось этого парня. Более того, она совершенно забыла о последствиях. – Ты не понимаешь? Моя мертвенно холодная кожа, мои светящиеся глаза… – Как у Халка, – перебил её Гарри. В следующую секунду Эшли приводила последний аргумент: – …моё холодное дыхание, – сказала она, прикасаясь ледяными пальцами к щекам Гарри и целуя его. Она подняла свои глаза, они отчаянно бегали, но Гарри улыбался. Глупец. – Ты просто замёрзла и обзавелась прекрасными линзами и мятной жвачкой, – сказал он. Стон отчаянья вырвался у Эшли, она снова откинулась на лобовое стекло, закрыв глаза руками и осознавая ошибку своего эгоизма. – Прости, прости… – говорила она, – я не должна... Эшли Мэчайл дала слабину. Нет. Жнец Эшли Мэчайл дала слабину. Как редко это происходит! Возможно, эта роковая ошибка принесёт за собой ещё одно несчастье. Но нет, не в этот раз, с Гарри ничего не должно случиться. ***** Двери лифта оставались закрытыми целую вечность, невыносимо долго мигали кнопки, отсчитывая этажи, пока не достигли самого нижнего. Вне себя от волнения, Эшли шла по серому коридору, спотыкаясь. Дрожащими руками она открыла дверь в офис. В огромном помещении с бесконечным лабиринтом рабочих мест слышался непрерывный стук клавиатуры. Бегая от стола к столу, Эшли повторяла: «Нед, где Нед?» и заглядывала в лицо каждому, кто встречался у неё на пути. Отчаявшаяся, она подбежала к охраннику и, схватив его за руки, беспокойно потребовала Неда. Она вспоминала всех богов, известных ей, когда, наконец, появился тот, кого она разыскивала. Нед пропустил приветствие, увидев почти обезумевшие глаза Эшли, которая выкрикнула: – Не убивай его! ________________________ Да, я всё ещё планирую его дописать.