Вне игры

      Козлов трубку не брал. Телефон не вырубил (не дал вырубить?), но трубку не брал. Боря весь извертелся и наконец дозвонился.       Голос Андрея был ещё более бесцветным и потухшим, чем Олин. На Борин вопрос с места в карьер возникла пауза, столь долгая, тягучая и напряжённая, что у Белозёрова не осталось никаких сомнений — знает! — Приезжай, — отрывисто и коротко.       Выглядел Козлов неважно, словно не спал несколько суток. Боря терпеливо ждал. Кабинет Козлова казался холодным и неуютным. — Слушай, — мужчина наконец собрался с мыслями, — Это… не твоя проблема. Не перебивай! — Андрей, не глядя на Бориса, поднял руку, и вскинувшийся было Белозёров промолчал. Видно было, что слова Андрей подбирает с трудом. — Это всё, конечно, очень неприятно… — Неприятно?! — Боря не выдержал, — Это наша жизнь! Это огромная часть нашей жизни! И я не верю, что для Вас это значит меньше, чем для меня, для Ольки, для всех ребят! Вы же… Мы ведь… Я просто хочу знать, что произошло! Я имею право знать!       Козлов терпеливо выслушал тираду Белозёрова, которому вдруг стало стыдно за свою вспышку, медленно вытер взмокший лоб, явно борясь с собой. — Да, — произнёс он наконец, — Ты имеешь право. Вы все имеете. Просто ты не понимаешь, во что ввязываешься. И впутываешь других. А ты впутаешь, я знаю. Белозёров молчал. — Это опасно… По-настоящему опасно. И я боюсь. За тебя, за вас… За себя, чёрт побери, я тоже всё ещё боюсь! Но за вас сильнее. — Кто Вас так запугал? — решился спросить Боря. Андрей достал вейп и задымил прямо в кабинете. — Я не знаю, — сообщил он наконец. — Как… Стойте! — Борис потряс головой, выныривая из тумана клубов пара и собственных мыслей. Почему-то на ум лезла дурацкая ассоциация с курящей гусеницей-шелкопрядом и Алисой в стране чудес.       Алиса, блин! — Я его не видел, — пояснил «шелкопряд», пыхтя вейпом, — Никто не видел. Зато все поняли, что он не шутит. — Как? И кто — все? — Я, Боря Крюк, Наташа Стеценко. Ещё там были в тот момент Женя, Даша, Андрей — корреспонденты… Кажется, всё… «В общем, вся верхушка», — понял Белозёров. — Позвонил Наташе, попросил поставить на громкую связь, — сухо, безэмоционально продолжил Андрей, — Вежливо так сообщил, что теперь всё… вся… — Франшиза, — подсказал Боря. Козлов поднял на него тяжёлый взгляд и медленно кивнул. — Да. Она принадлежит ему, а если мы или кто-то ещё попытается… Ты видел когда-нибудь, как плавится сейф?       Боря открыл рот, но звук не шёл. Поэтому Белозёров просто помотал головой. — А я видел. И все видели. — Кх… А что было в сейфе? — зачем-то спросил Боря — ему показалось, что это важно.       У Козлова на лбу пролегла глубокая складка. Он наконец отложил вейп. — Сова, — проронил он наконец, — У Бориса там хранилась бриллиантовая сова…       …Даша, трясясь мелкой дрожью, вцепилась в рукав Козлова, который не отрываясь, как зачарованный, следил, как с противным шипением, оплавляется дверца сейфа.       Внезапно раздался глухой треск, в полуоплавленную дверцу стукнуло изнутри, и в кабинет вырвалась встрёпанная натуральная сова — громадная, теряя перья, она пронеслась по кабинету, снося папки и бумаги. Стеценко охнула, белый как полотно Крюк медленно стянул очки и потёр глаза, заслезившиеся от дыма. Сейф, дымясь и чадя, дотлевал прямо у него за спиной. Динамик стационарного телефона вздохнул — на том конце провода явно скучали. — Вы всё поняли, я надеюсь- кисло уточнил сиплый баритон из динамика, — Выбора у вас нет… — Ах ты… — Андрей Анатольевич, Вы мне надоели! — вежливо, но гораздо более твёрдо заявил невидимый собеседник в ответ на непечатные выражения Козлова, забывшего о присутствии в кабинете дам, — Вы не поняли — я не шучу!       Сова, страшно вздохнув, описав последний круг над столом, вдруг рухнула под ноги к Жене. Корреспондент охнул. К ногам Андрея откатилась хрустальная совиная голова в вычурной короне. — Я так и знал, — удовлетворённо сказал голос из динамика, послушав звенящую тишину кабинета, — Вы все трусы, господа. А я надеялся, что кто-нибудь рискнёт сыграть со мной. Ставки, конечно, были бы высоки, но ведь и награда… Не столь хрупка, ха-ха! Может, кто-то из молодых, горячих… — Не смей! — тихо, но с нескрываемым бешенством произнёс Андрей, инстинктивно сжимая в ладони руку трясущейся Даши. — Не надо никого впутывать, — поддержал его почти пришедший в себя и вновь нацепивший очки Крюк, Мы поняли. — Ну что ж, слегка разочарованно протянул собеседник, — Жаль, что Вы так быстро сдались… Владимир Яковлевич сыграл бы… -… …! — Андрей, хватит! Из телефона неслись гудки… … — Вы чего-то недоговариваете…       «Владимир Яковлевич сыграл бы…»       Ах ты ж сволочь!..       А они так легко, так быстро сдались! Ворошилов бы не сдался. И этот мальчик тоже.       Козлов собрался с духом и повторил последние слова узурпатора. — Сыграть? — переспросил Боря, — Это как? В смысле… В ЧГК с ним сыграть? Он кто вообще? И как с ним связаться-то? — Не смей! Слышишь? Не смей! — Андрей наконец посмотрел Белозёрову в глаза, — Я себе никогда не прощу, если с кем-то что-то… Как с той совой…       Борис с удовольствием отметил, что Козлов на глазах стал прежним, словно Борина решимость и безрассудство его оживили. «Играем, — понял он, — Вызов принят. Держись, кто ты там есть!» — Спасибо, Андрей Анатольевич, — сдержанно произнёс Боря вслух. — Борис, пообещай мне, что никуда не полезешь, — как ни пытался Козлов добавить в голос металла, глаза его блестели. Он понял, что не всё потеряно. А Белозёров понял, что не сможет врать. — Не могу. Я полезу. И если кто-нибудь согласится полезть со мной… — Я убью вас всех, если с вами что-то случится, — закончил Андрей, — Можешь на меня расчитывать. — Спасибо. — Борь.       Белозёров обернулся на пороге кабинета. — Будьте осторожны.       По лицу Бори Андрей понял, что тот снова ничего не сможет ему пообещать. «Если с ними что-то случится, это ты будешь виноват, Козлов», — подумал Андрей, вновь потянувшись к вейпу.