***
– Знал бы, что так произойдет, устраивался бы в этот университет с большим энтузиазмом, – мягко поглаживая мои растрепанные волосы шепчет Вячеслав Дмитриевич. – Я бы тогда ещё раньше надела эту юбку, а то просто так в шкафу пылилась полгода, – усмехаюсь я, пытаясь прочитать его эмоции после случившегося. – Что скажем охраннику? Что ты у меня экзамен экстерном принимал? Преподаватель улыбается, сжимая мою руку. – Я могу отвлечь его, если боишься, что он заметит твой нездоровый румянец. – Было бы неплохо, – отвожу взгляд в сторону, случайно останавливая его на парте, на которой у меня полчаса назад «принимали экзамен», и краснею ещё больше. – Я сегодня работаю допоздна, а вот завтра освобожусь в пять, – Вячеслав Дмитриевич подходит к своему столу, достаёт из кармана пиджака телефон и набирает кого-то. Мой мобильник резко начинает вибрировать в сумке. – Отлично, теперь у тебя есть мой номер. – Откуда у тебя мой, позволь узнать? – кокетливо спрашиваю я, поправляя воротник водолазки. В ответ он лишь смотрит на меня так, будто говорит «я не при делах, оно само». А мне, на самом то деле, всё равно. Если минуту назад я не знала, что теперь делать и как себя с ним вести, то сейчас он, кажется, решил эту проблему. В конце концов, я своё дело сделала – оделась как немецкая порноактриса, а остальное за ним. – Ну так что? Не хочешь завтра поужинать вне дома? – интересуется преподаватель, возвращая меня в реальность, и снова подходит почти вплотную. – Это ты так меня на свидание зовешь? – не до конца понимая всю абсурдность своего вопроса, выпаливаю я. – Да, Соколовская, ты очень догадливая, – улыбнувшись краем губ, Ковальский приобнимает меня и одаривает ласковым поцелуем. – Хочу, – собственный шепот пробирает до мурашек. – Очень. – Это я уже понял. А насчет свидания? – смеется он, уворачиваясь от моих ударов.***
Рукой отодвигаю край одеяла, протягивая её сквозь холодный утренний воздух, и добираюсь до телефона. Глаза удается разлепить не сразу, но яркий свет экрана быстро приободряет. Едва отдираю лицо от подушки, смахивая предательски вытекшую слюну, и проверяю уведомления. Три новых сообщения. Одно от подруги и два… «Доброе утро, моя госпожа» «Надеюсь, сегодня ты не проспишь первую пару, иначе придется отрабатывать» Приятная волна разливается где-то в груди. Я пытаюсь приподняться и аккуратно сесть, не задев холодные края матраса, но получается с трудом. «Доброте утро, мой господин. Обязательно приду» Мы не то, что бы не афишировали наши взаимоотношения, но в дверях университета такое не воспринимается положительно, поэтому приходится каждый раз проходить по коридору мимо него, не позволяя себе ни единого двусмысленного взгляда. Кроме того, у нас не особо получалось завести разговор о статусе, в котором мы друг для друга находимся, но это, в целом, для меня не имело веса, я просто довольствуюсь редкими мгновениями, когда мы остаемся наедине после занятий или прогуливаемся поздними вечерами по городу. Сегодня было относительно тепло и солнечно для зимы. Выбрав в качестве наряда черные брюки и розовую кофту на пуговицах под свое зимнее пальто, я вышла из многоэтажки и направилась к метро, окрыленная скорой встречей с ним. Думать о том, что ты вступаешь в отношения, которым суждено какое-то время быть неразглашенными, тяжело. Ещё тяжелее разобраться в том, как признаться ему в чувствах так, чтобы он не посчитал меня глупой девчонкой, у которой шалят гормоны. Мы не обмениваемся сопливыми сообщениями с сердечками, но продолжаем с нежностью держать друг друга за руки, не произносим откровенные комплименты, но наслаждаемся комфортной тишиной, иногда отпуская пошлые шутки на немецком. Люблю ли я его? Этот вопрос остаётся открытым. Такие поспешные выводы делать опасно, ведь то, что происходит, длится всего лишь три недели. Влюблена ли я? Скорее все таки да. Когда мы проводим время вдвоем, я не чувствую потребности произнести это вслух только лишь чтобы что-то доказать себе и ему. Я наслаждаюсь моментом и чётко понимаю, что он со мной не просто так, не ради отвлечения от рутины. Полупустая аудитория встречает меня тихим гулом одногруппников. Иногда я задумываюсь, не догадываются ли они, что происходит практически у них на виду, но вспоминаю о прекрасном свойстве людей не замечать очевидного. Усаживаясь на свое место, я делаю вывод, что нужно хотя бы иногда приходить на его лекции с опозданием минут в десять, а то приезжаю так рано, будто наконец ответственно взялась за учебу. – Всем доброе утро, – как гром среди ясного неба звучит его голос. Едва взглянув на меня, он улыбается, а я улыбаюсь в ответ. – Снова без опоздания, Соколовская. Делаешь успехи. Надо почаще наказывать тебя за прогулы, – повисает тишина, которую он быстро разбавляет. – Объяснительными. Надеюсь, отсутствие нормального освещения в аудитории маскирует мой румянец. – Вот ведь…– бормочу я, утыкаясь в телефон, и быстро набираю сообщение своему мучителю. «Ещё одна такая шутка, и наказывать уже буду я» Он смотрит в телефон и, довольно усмехаясь, снимает пиджак. – Какая властная госпожа, – произносит Ковальский, к счастью, на немецком. Пара человек с удивлением и непониманием смотрит в его сторону, пока я пытаюсь делать вид, что тоже ничего не понимаю. Все две пары проходят так, будто меня в этом помещении вовсе нет. Мы лениво записываем вопросы к предстоящему экзамену, а потом Вячеслав Дмитриевич озвучивает наши баллы за семестр, пока долгожданная большая перемена не оставляет нас наедине. – Ты пойдешь на праздник завтра? – спрашиваю я, собирая тетради в сумку. – Пока не знаю точно, – он, стерев с доски остатки мела, подходит ко мне. – Если будет не много должников и останутся силы на вечер, то пойду, – привычным движением распускает мой хвост и запускает пальцы в волосы, взъерошивая их. – А ты хочешь, чтобы я там был? – Что за вопрос? – приподнимаю бровь, глядя на него снизу вверх. Разница в росте у нас, конечно, приличная. – Естественно хочу, всё таки, я помогала украшать актовый зал не для того, чтобы ты и глазом не взглянул на эту красоту. – Красота там будет только одна, – отвечает он, целуя меня в макушку. – И ради неё я постараюсь прийти. – Тогда я надену самый лучший свой наряд. На мгновение он задумывается, а потом заливается смехом. – Это ты про свой коронный наряд из кожаной юбки и берцов, моя госпожа? – Я жду тебя, Слав, – чуть ударяя его кулаком в грудь, тихо произношу я. – Хочу провести завтрашний вечер вместе. Даже если это будет в компании всех студентов и преподавателей. – Хорошо, а теперь иди на обед, а то тебя уже одной ладонью можно обхватить, – шепчет Ковальский, обнимая меня в последний раз за сегодня. И мне совсем не хочется его отпускать.***
Вечером я прихожу в гости к Соне, заранее договорившись о ночевке с бутылочкой вина и доставкой из любимого ресторана японской кухни. – Сань, вот скажи мне, ты уже на третьем курсе, а до сих пор не нашла себе парня, – открывая бутылку произносит подруга. – Если бы не твои интрижки с тем пацаном из другой группы полтора года назад, я бы подумала, что ты по девочкам. Едва не поперхнувшись рыбой, я отпустила истерический смешок.***
Весь следующий день был посвящен покупке подарков родителям, так как в ближайшее время голова будет забита только экзаменами и тем, где же отпраздновать Новый год. Наша компания уже решила, что встретим мы его вместе, по традиции, а вот где именно, пока не придумали. Свою квартиру я предоставлять таким пыткам после прошлого раза не хочу, а остальные настойчиво отнекиваются, потому что боятся того же. Наконец-то выполнив свой план по разорению ближайших к дому магазинов, я переступила порог, вывалив все пакеты на пол в прихожей. Времени у меня оставалось только на то, чтобы искупаться и собраться. Ковальский написал мне всего пару сообщений о том, как устал выслушивать оправдания своих студентов и перебирать кучу документации. Я старалась морально поддержать его, хоть и понимала, что сейчас он нуждается только в крепком долгом сне и паре выходных. От Сони тоже пришло сообщение. Она уже нашла кандидата на место моего возлюбленного и теперь настойчиво уговаривала надеть то самое красное платье на лямках с вырезом до трусов. Выбора у меня, как я поняла, не было, так что очередной наряд полупроститутки пришлось отпаривать и готовиться к худшему. Накрутив локоны, я нанесла легкий макияж, оделась и вызвала такси. «Выезжаю в универ. Если бы ты видел мой наряд, то сказал бы, что я почти голая» «Так ты заставляешь меня оторваться от дел и приехать?» «Нет, так я намекаю на то, что тебе бы даже не пришлось его снимать)» В ответ последовала многозначительная тишина. Ничего, немного потерпеть и поехать домой. Все таки хочется увидеть то, ради чего я оставалась после занятий последние несколько дней. Едва протиснувшись через огромную очередь в гардероб, я наконец поднялась наверх. В актовом зале было подозрительно много людей. Обычно студентов всегда раза в три меньше. Заняв место для Сони, я, не теряя надежды на то, что увижу его в толпе, начала тихонько оглядываться по сторонам. Его не было. Зато мой откровенный наряд задирался настолько неприлично, что это явно заметили все. – Прости, чуток опоздала, – плюхаясь рядом произнесла запыхавшаяся подруга. – Пробки дурацкие, – она оглядела меня с ног до головы и ахнула. – Боже мой! Ты выглядишь потрясающе. Я же говорила, что нужно надевать именно его. Хоть я и выглядела «потрясающе», чувствовала себя максимально неловко. – Это немного перебор, не думаешь? – вновь поправляя край платья, прошипела я. – Брось, сегодня можно, – она двусмысленно подмигнула мне и, заметив кого-то среди вошедших, махнула ему рукой. – А вот и твой кавалер, кстати. К нам подсел весьма симпатичный паренек, которого я пару раз видела в буфете. Теперь казалось, будто он думает, что я так разоделась ради него. – Кирилл, – поздоровался он, протянув мне руку. – Саша, – с натянутой улыбкой ответила я. – Это она тут всё украшала, – с некой гордостью произнесла Соня. – Со вкусом, не правда ли? Я обреченно вздохнула, вслушиваясь в приветственные слова декана. Вечер обещал быть долгим.***
Сорок минут выступлений закончилось и все перебрались в спортзал. Я надеялась, что Кирилл пропадёт с радаров хотя бы на полчаса, но вместо него пропала Соня, оставляя меня наедине с молчаливым спутником. В какой-то момент мне показалось, будто он не особо хочет тут находиться. Мы толком не разговаривали, а просто стояли в стороне от танцующей толпы. – Тебе тут не скучно? – пытаясь перекричать музыку, спросила я. – А то ты как не очень то воодушевлен. – Если честно, я не люблю такие мероприятия, – он улыбнулся, наливая мне апельсиновый сок. – Я не хотел приходить, меня Соня затащила. – Понимаю, – облегченно вздохнув, я отпила из стакана. – Но если ты хочешь, можем потанцевать, – пожав плечами предложил Кирилл. Я отрицательно помотала головой. – Ты кого-то ждешь, – обратив внимание на то, как он постоянно ищет кого-то глазами, утвердительно произнесла я. – Я надеялся, что придет одна девушка, но не вижу её тут. В этот момент экран моего телефона загорелся в полумраке. «Посмотри в сторону выхода» Сердце трепетно застучало от неожиданности. Бросив взгляд на двери, я увидела Ковальского. Он стоял в углу, оперевшись на стену и сложив руки на груди. В черном пиджаке, в рубашке, он выглядел так… – Прости, мне нужно выйти, – перебивая монолог своего «спутника», протороторила я и неспеша двинулась за удаляющейся фигурой преподавателя. Пока я пробиралась сквозь толпу, успела потерять его из виду. На мгновение даже подумала, что мне показалось и это был не он. Чтобы убедиться в трезвости своего рассудка, пришлось идти туда, где он точно мог находиться сейчас. Стоя у дверей 102 аудитории, я не решалась дернуть ручку и, кажется, словила дежавю. Он тогда тоже стоял тут и боялся войти, думал, что меня там не окажется. Пересилив тревогу, переступаю порог. Он был один. В пустом темном кабинете, освещенным лишь уличными фонарями. Замок на двери щелкнул. – Всё таки пришел, – подходя почти вплотную, прошептала я. Запах его духов кружил голову. Всё как в первый раз. – Не мог отказать себе в удовольствии посмотреть на тебя, – Ковальский, запуская руки в мои волосы, смотрит прямо в глаза, и я не могу понять, почему он сейчас такой хмурый, такой отстраненный. – Что случилось? – мой голос едва слышим. Тот факт, что он может думать о чем-то плохом, меня настораживает. Впервые за всё это время я вижу его таким, слышу тяжелое рваное дыхание, словно он был зол или раздражен. – Ты не соврала, – усмехается мужчина, отводя взгляд. – Почти голая. И тут меня как током прошибло. Неужели наш хладнокровный харизматичный преподаватель ревнует? – Ты что? Из-за этого сейчас злишься? – удивляюсь я, приподнимая бровь. – Не злюсь, Соколовская, – хрипит он. – Я не хотел сюда идти, чтобы не дразнить себя. Не смотреть на тебя со стороны, не имея возможности просто потанцевать вместе. Касаясь его рук на своем лице, я не могла не улыбаться. Всё было так просто, а я и не понимала. Нас волновало одно и тоже, а я уже начала ревновать его к работе, пока он просто ревновал меня. – А потом все таки пришел и увидел тебя с тем парнем, – Ковальский медленно опустил ладони на талию, буквально стискивая меня. Его дыхание стало ещё более тяжелым, а глаза почти почернели. – Не волнуйся, он пришел сюда не со мной и не ради меня, в отличии от тебя, – я подперла его подбородок макушкой, прижимаясь ближе. Около минуты мы стояли в тишине, нарушаемой только тихим эхом музыки, доносившейся из спортзала. – Хочешь сбежать? – прошептал он над ухом и немного отстранился. – В прекрасное место? – улыбнувшись спросила я. – Ко мне домой, Соколовская.***
Из здания универа мы выходили по отдельности, но в такси, обнимая меня, он мягко поглаживал плечи, вдыхая запах моих волос. Я быстро набрала сообщение Соне, чтобы она меня не потеряла, и заблокировала телефон, прекрасно понимая, что до завтра больше не возьму его в руки. Квартира Вячеслава Дмитриевича была довольно просторной и очень скромной. Всё в стиле холостяцкой жизни. Он, как джентльмен, помог снять мне пальто и проводил в зал. Посередине стоял накрытый стол, не зажженные свечи, вино и коробочки из доставки. – Ты приготовил это для меня? – поворачиваясь к нему, спросила я. Он молча кивнул и коснулся моего лба своим. В этот момент я буквально не понимала, что ему сказать и что сделать, чтобы пропало скрытое напряжение в воздухе. Ковальский перебил меня, когда я уже собиралась открыть рот. – Послушай меня, пожалуйста, – мужчина взял мои ладони в свои и продолжил. – Я долго не мог произнести этого вслух, но вчера понял, что тянуть уже некуда. Для вас, девушек, это очень важно услышать, но я боялся, что ты не ответишь мне взаимностью. Не понимая, что пугает меня больше, его серьезный тон или состояние, в котором он предстал передо мной впервые, я просто молчала. Молчала и слушала, не в силах даже нормально вдохнуть. – Я понимаю, что придется долго скрывать от окружающих наш статус, понимаю, если ты не согласишься на это, если решишь, что я тороплю событие, но я хочу, чтобы ты была только моей. «Моей» Это слово он по особенному выделил паузой. Это слово он произнес так, будто его самого оно пугало. Это слово имело настолько интимный смысл, что такое говорят только очень близкому человеку. И я не могла никак придумать такой ответ, чтобы не нарушить эту тонкую грань, не запутать его, не оттолкнуть, не обидеть. Ковальский, которого я всегда знала и помнила в секунду стал не тем взрослым серьезным мужчиной, а кем-то родным и давно знакомым. Он снял маску юмориста и сказал это так, как если бы мы стояли абсолютно нагие, беззащитные, пребывая в полной честности друг перед другом. – Уже твоя, – прервав тишину, тихо ответила я, глядя в глаза, считывая его эмоции, нежно касаясь его лица кончиками пальцев. – Только твоя. Ты это знаешь. – Знаю. Вздох облегчения. Мои руки на его шее. Я потеряла счет времени в этом поцелуе, чувствовала только неприкрытую мужскую разгоряченность, наконец вырвавшуюся из него. Когда уже стало невыносимо ощущать на себе одежду, он резко потянул бегунок на моей спине вниз, с легкостью приподнял, сажая на гладкую холодную поверхность стола, позволяя обвить его ногами, быть ещё ближе, чувствовать тепло его тела, покрываться мурашками и просто сливаться воедино. А дальше только ладони, заставляющие выгибаться словно кошка, его губы на ключицах, животе, бедрах, спине, сбитое дыхание, резкие медленные толчки, выворачивающие душу наизнанку. Тихое «люблю» вперемешку с громкими вздохами, диван, кровать и снова касания, касания, касания… После мы ещё долго сидели за столом, поедая остывший ужин при свечах, болтали, улыбались как ненормальные и обнимались как в последний раз. – Подожди минутку, – он отстранился, подошел к колонке на столе, включил музыку и вернулся ко мне. – Я не мог пригласить тебя на медленный танец там, но могу это сделать здесь. Ковальский осторожно взял мою ладонь, поднимая со стула, и прижал к себе, покачиваясь из стороны в сторону. Я, наверное, выглядела очень нелепо в его огромной футболке и растрепанных локонах, но это уже нисколько не волновало. Сейчас были только мы, обычные безудержно влюбленные люди, иногда выступающие в роли строгого преподавателя и студентки, которая когда-то пришла на пары в кожаной юбке и берцах, перевернувших её мир с ног на голову.