Собранные по осколкам

PLC уже стоял с чемоданами возле машины, когда Макс подъехал к гостинице: "Где тебя черти носят? А ну залезай живо. Вся твоя 'супер нужная' хуйня здесь. Поехали". Он буквально затащил Макса в машину за шкирку, чтобы тот никуда не сбежал. Свобода сидел молча. Его дыхание: частое, прерывистое, глубокое. Руки, которые были в крови. Гнев, прожигающий внутренности. Может быть что-то сильнее ненависти? В глазах его огонь можно было увидеть, и пока он горит, все внутренности его пылают, оставляя пепел, который лёгкие отравляет. "Всё таки дал по ебалу", подумал Серёжа. Вслух это сказать было бы слишком. Максим и так очень сложный, чтобы понять, что происходит с ним сейчас: "Когда ты вернешься в Москву?" Макс не реагировал, в нем догорали последние остатки человечности. Демоны его, первый раз такую свободу почувствовав, костёр внутри все сильнее разжигали. Им эмоции нужны, им слезы и гнев необходимы. Они голодные. Он готов был разнести всю эту машину, при одном упоминании о Крис. Он сделал вдох с такими усилиями, словно он был его последним: "Надеюсь, не скоро". Казалось, что сейчас, когда огонь поглотит последнюю часть его души, пламя заполнит всю машину. **** Крис с пустым взглядом обошла полгорода. Ноги почти были стерты в кровь. Никаких эмоций. Её не напугала компания каких-то странных ребят, которые были не понятно под чем. В ней не вызвал никаких чувств холодный ветер, леденящий её голые ноги. Вокруг было сыро, холодно. Мама с детства говорила, что надо вечером теплее одеваться, потому что даже не заметишь, как простудиться можешь . Казалось, что даже, если она заболеет, то не заметит этого и вовсе. Пару раз за свой поход Крис потерялась, что тоже не произвело на неё впечатления. Редкие прохожие, казалось, проходили сквозь неё. Может это сон? Вот сейчас она проснётся. Ну вот прям сейчас. Или через пару минут. Утро наступит, и она проснётся, да, точно. Ей все снится. Всё только в её голове. Просто воображение. Какой-то парень на велике чуть не сбил её. Крис совсем прозябла, кожа была вся покрыта мурашками, зубы стучали. Её слегка поджатые губы отдавали фиолетовым цветом. Но она этого не чувствовала. Леденящий душу холод поселился в ней, а она даже и согреться не пыталась. С морозом и раны не так болят. Лифт не работал. Ей пришлось подниматься пешком. Крис еле волочила ноги по бесконечной лестнице, даже не замечая пройденные этажи. Как вдруг взгляд упал на какую-то вещь, лежащую возле её квартиры. Она села на ступеньки, аккуратно взяв её в руки. Это был подарок, аккуратно упакованный в крафтовую бумагу и перевязанный нитью. Крис развернула его и на глазах выступили слезы. С другой стороны была записка: Девочка моя, это извинение за мою завтрашнюю поездку во Владивосток. Эта вещь сможет согреть тебя, пока меня не будет рядом. Я отдаю тебе частичку себя. Хотя то, что осталось от моей души и так принадлежит тебе💔 ... (Мне жаль, что сегодняшнюю ночь проведу без тебя). *** Для Макса концерт был криком души. Его песни на этот раз звучали ещё проникновеннее. Пропитанные гневом и злостью они все целиком состояли из страданий. На каждом новом слове все внутри разрывалось, оставляя зияющие раны. Боль хочет, чтобы её чувствовали. И Макс чувствует. Чувствует, как лёгкие горят. Как обычный воздух на них ожоги оставляет, как кости все переломаны, как кровь сочится из всех трещин. PLC только зашёл в гримерку, когда увидел уже одетого Макса с чемоданом и рюкзаком, который сидел спокойно и только пачку сигарет все в покое не оставлял, из руки в руку перекладывал. Сережа прервал затянувшееся молчание: "Я вижу, ты уже готов". Макс впервые за сегодняшний вечер посмотрел на него: "Нет, Серый", голос хрипел, словно фраза на последних силах сказана. Он закурил прямо в помещении, забив хуй на всю технику безопасности. Скоро прибежит Даша и начнёт кричать, чтобы они вышли сейчас же. Всех посетителей распугают. Он набрал в лёгкие кислород, который сжигал дыхательные пути: "Я в аэропорт". "Какой аэропорт? Ночь глубокая уже. Ты издеваешься? Братан, поспи хоть немного", PLC и так не всегда понимал Макса, но сейчас вовсе не видел логики. Свобода встал и направился к выходу. "Я хочу во Владик, а здесь", он сделал паузу, в последний раз принимая решение, "здесь мне даже минута противна. Не ссы, лететь долго, высплюсь", он сказал это уже выходя из клуба. Возле входа которого стояла машина такси.