Разбитые души

Мы теряем лишь тогда, когда мы обретаем. Обретаем, но потом теряем, не задумываемся об этом.

София сидела в холодном, наполненном мраке кабинете, отчетливо что-то писала в своем блокноте, не обращая внимания на какие-то вещи. Например, что за окном уже темно, идёт снег, притом там очень и очень холодно. Она практически уже не плакала, за последнее время, за последние дни, может даже и недели, она выплакала все свои слезы, выпила несколько бутылок вина, съела пару коробок мороженого. Сердце разбито вдребезги. И сейчас сидя в кабинете, в абсолютно полной тишине, лишь изредка были слышны какие-то шорохи в коридоре, тиканье часов и противный звук машин. Соня дописала последний отчёт, аккуратно положила ручку рядом, а сама откинулась на спинку стула, смотря прямо в дверь. Прошло всего 2 недели, с тех пор, как они с Мишей расстались… Она бы не сказала, что расстались, но да. Это было правдой, ведь её гордость не позволила даже ему объясниться, девушка молча развернулась и тихо ушла, не хотела никому мешать. Пару дней, он пытался ей что-то доказать, объяснить, но все его попытки сводились на нет, но вместо того, чтобы добиваться, бегать, словно собаченка, он отступил, забыл, все чаще и чаще проводил время с другой. Но сердце принадлежало другой. Соня прикрыла глаза, но воспоминания нахлынули с новой силой, не давая забыть те моменты, когда они были счастливы. Словно это было вчера. Но все разбилось в одно мгновение, стирая такие прекрасные, светлые моменты, заменяя ужасной, жестокой реальностью. В последнее время, ей хотелось закрыться на замок в своей холодной, пустой и одинокой квартире, разбить, к черту, все фотографии, выкинуть вещи, напоминающее о нем. Но нет, что-то мешало сделать это. Но вопрос что???

***

Михаил вышел из отеля, за полночь, он выпил неимоверное количество виски, пытаясь забыться, но оно лишь заглушает боль, но не избавляет от неё. Время лечит, но всегда ли? Он понимал, что сам же все и разрушил, сделал больно той, которую любил всем сердцем. Мужчина пытался извиниться, но женская гордость брала вверх, просто закатывала глаза и уходила, даже не дослушав. Соня чувствовала себя эгоисткой, железной леди, стервой, или как ещё её называли? Ей всегда было плевать на мнение других, но не в этот раз. Ей очень сильно полюбился этот коллектив, который принял не сразу, надо было узнать друг друга получше.

***

Михаил сидел в своей квартире, абсолютно один, раздумывая над сложившейся ситуацией. Он сделал ей больно, разбил её сердце, он потерял её доверие. Он был в отчаянии, алкоголь — единственное решение, которое помогало хоть на несколько часов забыть о ней, но потом Миша снова и снова вспоминал её: её светлые локоны, которые ровно лежали на её плечах, её стройная фигура, спрятанная в строгой одежде, но главное — это её глаза, цвета морской волны, в которых можно было утонуть. Что он, в принципе, и сделал при самой первой встрече ещё. Но теперь эти глаза смотрят на него с полной ненавистью, равнодушием, холодностью. Они не светятся, они отражают всю глубину боли и страдания. Господи, какой же я был дурак. — Я не хотел ей изменять, не хотел, — оправдывал самого себя Миша, взявшись руками за голову. — Какой же я все-таки дурак. Взял и все разрушил собственными руками.

***

На следующее утро. София по привычке, а может и нет, да какая уже разница, сидела за рабочим столом, когда в кабинет, без стука, вошёл мужчина. — Мне кажется, мы должны поговорить, — он посмотрел на нее внимательным взглядом, пытаясь вразумить её, дать ему шанс все объяснить, но опять на него смотрят холодные, равнодушные глаза. — Есть какой-то смысл в этом? — София оторвалась от заполнения бумаг, подняв свою голову и посмотрела на него, тем взглядом, каким был он и вчера, и неделю назад. — Мне кажется, что есть в этом смысл, ну ты, конечно, скажешь, что нет, снова посмотрешь на меня таким взглядом, — чуть крича проговорил Джекович. — А каким я должна на тебя смотреть взглядом? — приподнялась блондинка, сверкнув его взглядом. — Ты намекаешь, что виновата я? — Нет, не намекаю, а прямо говорю, — жестко и грубо произнес Миша, посмотрев на девушку. «Господи, что же я творю, но это все твердит разум». Соня остановилась, уставилась на него своими голубыми глазами. А потом подошла к нему, влепила ему пощечину. — Заслужил, — протянула она, ехидно улыбнувшись, а потом развернулась и села на кресло. Миша взялся рукой за место удара, такая хрупкая внешне, но зато силы внутри хоть убавляй. — Может и заслужил, — согласился тот. — Но нам стоит поговорить, о наших отношениях, о нас, в конце концов. — Нет никаких нас, нет никаких отношений, — сложила руки на груди девушка, подняв взгляд. — Даже не продолжай. — Ну уж нет, я не закончил, — Джекович присел на стул, сложив вальяжно ногу на ногу, смотря на свои новые ботинки. — Ну и что ты хочешь услышать? То, что я прошу тебя, все вернётся на круги своя? Миша сглотнул, не в силах подобрать слов, он видел состояние девушки, от этого у него на душе было как-то не по себе, он не хотел, чтобы их история закончилась так, он не хотел, чтобы она вообще заканчивалась. — Соня, — спустя пару минут выдал он. — Я знаю, что очень сильно виноват перед тобой, это даже не прощается. София закатила глаза. Сколько раз за последние дни она это слышала? Может, раз 100, если не больше. — Давай ближе к делу, — остановила его она, не в силах больше слушать его, наверное, в глубине души, она любила его, даже готова простить его, но нет… Все сводилось на нет. Все её мечты, раздумья, даже просто какие — то представления о будущем разлетились по воздуху, не оставляя ни малейшего шанса на их существования. — Я люблю тебя, София. Я не хочу тебя терять, — наконец-то признался Миша. Ведь он никому никогда не говорил таких важных слов, он не находил смелости признаться ей раньше в этом, боясь спугнуть её. — Что ты сказал? — не поверила своим ушам, она, посмотрев на него. — Нет, ты врешь. — Ну, да, конечно, сидел бы я тут и требовал, чтобы ты меня выслушивала, — усмехнулся тот, повернув голову. — Я должен был признаться раньше. И всего этого бы могло не произойти. — Но что не делается, то к лучшему, слышал, — фыркнула Соня, решив поумничать немного. — А люблю ли я тебя? Ты не задумывался, — хотя она знала, что определённо любила его, да и продолжает любить, но вот смелости не хватает, да и гордость мешает. — Наверное, это вопрос не ко мне, — пожал плечами Михаил, посмотрев на её лицо, на котором ничего, кроме безразличия не отражало, но только Соня знала, что её сердце билось настолько сильно, насколько это возможно. — Ты сама ещё не разобралась в своих чувствах. — Да, что ты понимаешь, — горький опыт научил, что нельзя доверять человеку сразу, надо обязательно присмотреться к нему, нельзя делать поспешных выводов, пока не узнаешь человека. — Да, я не очень понимаю, но Сонь, загляни в мои глаза, они скажут тебе всю правду, я не вру тебе, — признался Миша. Соня посмотрела на него. Он определённо не врал. Но она? — Извини, Миш. Но мы можем поговорить в другой раз, — перевела тему Толстая, стараясь избегать с ним зрительного контакта. — Я устала, как физически, так и морально. Ты должен меня понять. — Я понимаю, — он тихо встал, посмотрел на неё, вышел из кабинета, оставляя одну.

Нужно доверять своему сердцу, именно оно скажет правду. Если любишь человека, то обязательно сделаешь все, чтобы он был счастлив. Даже если и без тебя. Нужно просто оступиться, понять, а, но не вернуть то, что когда-то тебе принадлежало. Такова жизнь — таковы правила реальности. Теряя, мы понимаем это, но оказывается уже слишком поздно. Все люди — способны на ошибки, но вот исправить, не каждый сумеет.