Рябина для байкера - 2. Возвращение на Землю.

Самое неприятное и, пожалуй, болезненное — это предательство близкого человека. Человека, которого знаешь много лет, которому доверяешь, как самой себе, и которого любишь. До определенного момента кажется, что все хорошо, ты привыкаешь к этому состоянию стабильности, привыкаешь к статусу, что у тебя есть постоянный партнер, и так будет всегда. Пока вдруг все это в один миг не рушится, как карточный домик, и тот, кто был для тебя всем, вдруг превращается в того, кого ты больше всех ненавидишь и презираешь. За годы, проведенные вместе, я настолько хорошо его изучила, что можно не прибегать к помощи телепатии, чтобы понять, что произошло. Но я до сих пор не могу в это поверить. Когда я увидела их вместе, я сразу обо всем догадалась. Он за несколько дней стал совершенно другим. Даже тот последний раз, что мы встречались, заставил меня почувствовать неладное. Но тогда я просто списала это на усталость. Троттл, честнейший и благороднейший из всех мышей, кого я знала, своими действиями, словами, поступками каждый раз доказывал мне свои чувства, в которых я не могла и не хотела сомневаться. Что на него нашло? Как он мог так быстро увлечься и пожертвовать всем, что между нами было? Решение пришло мгновенно. Я не хотела больше видеть его, разговаривать с ним. Зачем мне глупые и нелепые объяснения? То, что между нами было, не заслуживает такого финала. Я ожидала совсем другого продолжения. За окном мерцало множеством звезд ночное небо, и где-то там, среди них, мчался с огромной скоростью наш космический корабль, унося на своем борту мою любовь и надежду на счастье. В дверь постучали. — Вот черт! — пришлось срочно искать в ящике стола салфетки. Никто не должен видеть генерала плачущей. — Кто там?! — Карабин, это я, — раздался знакомый голос. — Входи, Стокер. Через пару мгновений мне пришлось смотреть в эти умные, уставшие глаза и молиться о том, чтобы Стокер не начал читать мне мораль. Он это любил, правда, только в особых случаях. А случай был очень особый! — Ты плакала, — это был не вопрос, а утверждение. — Нет, — солгала я, прекрасно понимая, что напрасно. Стокер покачал головой, взял меня за руку и отвел к стоящему у стены дивану. Сев, он, не выпуская мою руку из своей, вновь внимательно посмотрел на меня. — Что произошло, Карабин? Весь штаб как на иголках. Полет на Землю не был запланирован. Ты отправила с этой девушкой наших лучших бойцов. Ты думаешь, нам не нужна их помощь здесь? Или… — он сделал паузу, — у тебя были личные мотивы? Но это противоречит уставу. — События стали разворачиваться так, что это было единственным возможным выходом, — ответила я, чувствуя, как ком вновь подкатывает к горлу, и это не укрылось от внимания Стокера. Черт бы побрал этого вездесущего! — Могу я спросить, что за события? — поинтересовался он. — Лимбургер вновь отправляется на Землю, чтобы продолжить реализовывать свой план по похищению людей. И Роуан… — мне не хотелось произносить ее имя, но пришлось. — Роуан… — повторил Стокер. — Ты сказала это так, будто яд выплюнула. Значит, все дело в ней? Я меньше всего хотела сейчас это обсуждать, но по взгляду Стокера поняла, что это неизбежно. Он жаждал подробностей, а я не имела права ничего от него скрывать. — Я не имел чести быть с ней знакомым, но зная тебя, могу полностью быть уверен, что ты все сделала правильно. Ребята отправились с ней, чтобы защитить ее и спасти других людей от похищения на Плутарк? Верно? — Верно, — я кивнула, облегченно вздохнув, в надежде, что он больше ничего не спросит. — Но почему именно Модо, Винни и Троттл? — Потому что они уже знакомы с земной жизнью, и им будет проще сориентироваться, нежели новичкам, — выкрутилась я, поздравив себя за находчивость. — Ну что ж, — Стокер похлопал меня по плечу и встал. Выглядел он не вполне удовлетворенным беседой. — Ты выглядишь уставшей. Отправляйся домой. — Хорошо, — пообещала я, вставая, чтобы проводить его до двери. — Знаешь, Карабин, — остановившись на пороге, он взглянул на меня, и от этого взгляда внутри у меня все похолодело, — я, честно говоря, не ожидал от него такого. Сказав это, он глубоко вздохнул и ушел, оставив меня наедине со своими мыслями, от которых ему удалось меня отвлечь, но ненадолго. Я снова подумала о космическом корабле и о том, что происходит на его борту. «Надеюсь, ты доволен, Троттл, и благодаришь меня за эту командировку», — я пыталась мысленно злорадствовать, что от этого только сильнее защемило где-то в области сердца, и я сдалась. Слезы вновь хлынули нескончаемым потоком, и я позволила себе эту слабость. Кто сказал, что генералы не плачут? Я не плакала, когда меня ранили в лицо, не плакала, когда увидела этот кошмарный рубец, навсегда обезобразивший мою внешность… Но я плачу сейчас, потому что так больно мне еще никогда не было.