Шаг за шагом

После размолвки с Голубкой в покоях не сиделось, и Махмуд вышел в сад, призвав туда же и своего советника. Как не вовремя… как же не вовремя обрушилось на него это чувство к учительнице. Она ломала все устои дворца, а он спускал ей все выходки. Даже теперь, наказав ее, чувствовал себя обделенным. Ему самому хотелось видеть ее, слушать ее умные речи и глупую болтовню, наслаждаться улыбкой на ее лице. А вместо этого последнее, что он видел, обиду и невыплаканные слезы в глазах. Любить оказалось так непросто. Говоря с султаном о государственных делах, Намык-паша видел, что правителя гнетут совершенно другие мысли. Он прекрасно понимал, кто стал их виновником, и не стал скрывать от Повелителя, что в курсе случившегося инцидента в зале для аудиенций. - Ты же видишь, да, какие хлопоты доставляет мне учительница, Намык, - скорбно посетовал Махмуд. Оставаясь властелином огромного государства, он был лишен возможности открыто говорить с кем-либо о своих душевных переживаниях. Хвала Аллаху, что Он послал ему человека, которому падишах мог смело довериться в любом вопросе. - Но это не совсем похоже на дело рук учительницы, Повелитель, - вступился за Голубку Намык-паша. Повелитель был благодарен товарищу детских игр за участие, но на сей раз не мог пойти на поводу своей слабости и так скоро простить девушку. - Я спрашивал у нее, - все так же безрадостно отвечал он, - она призналась, что сама рассказала. Я сильно разочарован в ней. Чувство это так и сквозило во всем его облике. Намык не решился сказать еще что-либо. Так и стояли молча, пока не пришло время расходиться. Возвращаясь в свои покои, Махмуд думал о том, что зря он все-таки выходил в сад: покой в его душе так и не наступил. Прогоревав вечер, утром Анна решила не сдаваться так просто и отправилась просить аудиенции Повелителя, чтобы все ему объяснить. На вопрос о возможности увидеть падишаха Анна получила отказ, исходящий от него самого. Захир, стоящий перед вратами в святая святых, выглядел обескураженным. Ему нравилась эта своенравная, но добрая девушка, однако исполнить ее просьбу, противоречащую приказу Повелителя, он не мог. Упрямица ничуть не удивилась подобному повороту, но и в гарем отправляться не спешила. - Я подожду здесь, пока он не изменит своего решения, - твердо заявила она и расположилась на мягком диванчике, что стоял в приемной. Верный слуга султана только пожал плечами - не тащить же непокорную девицу силой. Ждать пришлось долго. Очень долго. От бездействия и длительного сидения затекли спина и ноги. Не привыкшая пассивно проводить время девушка встала и принялась прохаживаться по приемной от диванчика ко входу в зал и обратно. Бродить без дела тоже оказалось скучно. Тогда Анна взяла с диванчика валик-подлокотник и стала его подкидывать, продолжая при этом ходить. Но даже этого малого развлечения строгий Захир ее лишил. Не был бы он хранителем покоев, так и запустила бы в него тем валиком. Однако пришлось смириться… на время. Развлекать ее разговорами, как она поняла, тоже никто не собирался, и в конце концов, Анна совсем извелась. Спустя время она решила прибегнуть к хитрости и проникнуть в аудиенц-зал незаметно, под прикрытием очередных визитеров, но хранитель покоев оказался до безобразия бдительным, и задуманный трюк ей не удался. Чего только не сделала Анна, сидя на ужасно жестком диванчике (а ведь поначалу казался таким предательски мягким) — и зарядку для ног и шеи делала, и уснуть пыталась, и умоляющие взгляды в сторону охранников кидала. Ничего не помогло! Увидев наконец, что Захир вошел в зал, она встала и решительным шагом направилась вслед за ним, однако суровый хранитель покоев и не подумал ее впустить — прямо перед ее носом тяжелые двери закрылись. От досады она только по резной ручке стукнула. Еще хорошо, что сделала это не изо всех сил — могла бы и увечье получить в придачу ко всем своим неприятностям. Махмуд догадывался, что Анна не смирится с их размолвкой и обязательно попытается с ним встретиться. Когда все вопросы, запланированные на этот день, были решены, в зал вошел Захир. - Она до сих пор ждет? - спросил он своего верного слугу. Захир виновато подтвердил его предположение. - Я в жизни не видел такой упрямой женщины, - тяжело вздохнул Махмуд, не зная, то ли сердиться на нее дальше, то ли смеяться. - Повелитель, может, проявите милость и примите ее? Эта женщина, видимо, была способна растопить даже камень, если уж Захир — его верный Захир — просил за нее. Однако Махмуд решил, что время для его милости еще не настало. - Нет! Милость сильно разбаловала ее, - убеждал он то ли Захира, то ли себя в необходимости твердо держаться принятого решения. И как Повелитель он был прав. Вот только не прятаться же было от упрямицы в аудиенц-зале. Махмуд поднялся с трона и направил свои стопы к выходу. Совершенно измученная бесполезным ожиданием аудиенции Анна понуро сидела на диванчике, с которым уже почти сроднилась, когда врата распахнулись и из них вышел Повелитель. Куда только подевалась вся ее усталость — Анна мигом вскочила на ноги и кинулась к падишаху, да только он (до чего коварный тип, хоть и приятной наружности) даже не взглянул в ее сторону и молнией промчался мимо. Конечно, ей не удалось вставить ни словечка в свою защиту и оправдание. Как ни жаль было потерянного времени, но стоило предпринять что-то другое. Сдаваться Голубка не собиралась в любом случае, поскольку кроме места во дворце и приличного жалования, терять ей было нечего. После плодотворного трудового дня Повелитель вышел на балкон — вдохнуть немного свежего воздуха. Было довольно тепло, и он задумал немного размяться и пострелять из лука. Повернув голову, он так и обомлел: эта сумасшедшая Анна взгромоздилась на дерево и оттуда просила выслушать ее. Естественно, он и не думал вести с ней диалог в подобных условиях, приказав Захиру спустить безумную с дерева, пока она не упала. Сам же ушел с балкона, дабы не провоцировать девушку на продолжение разговора и не подвергать ее жизнь еще большей опасности. Стрельба в тот день не задалась. Мишени будто двигались, стрелы летели не туда. Вдобавок ко всему полил дождь. На обратном пути Повелителю снова встретилась Анна, чего он никак не ожидал. Встала у него на пути — не обойти ее. - Я долго искала вас и нашла. Теперь не отпущу. Мы должны поговорить, - выдвинула она ультиматум. Ничего не оставалось, как выслушать ее. Не стоять же весь день под проливным дождем. Его хотя бы Захир зонтом укрывал, Анна же была беззащитна под ледяными потоками падающей с неба воды. Видимо, ей пришлось изрядно побегать, прежде чем она нашла его. Теперь же бедняжка выглядела жалким насквозь промокшим птенчиком и, похоже, была на грани отчаяния, когда начала свою оправдательную речь. Получалось сбивчиво, словно все ее красноречие вымыло дождем. - Ты рассказала одному человеку, Анна. А ведь я тебя предупреждал: одному или многим — какая разница? - султан прервал ее покаянные слова, в которых не услышал для себя ничего нового. - Повелитель, все ошибаются. Простите меня, - со слезами в голосе прибегла она к последнему средству. - В моей жизни нет места ошибкам, Анна, - Повелитель оставался непреклонным. - Если бы это был кто-то другой, я бы простил, но тебя не могу простить. Закончив разговор с учительницей, Махмуд обошел ее, оставив одну - стоять и дальше под струями не прекращающегося ливня. У самого же сердце щемило от жалости к мокрой Голубке. Хоть отправляй кого-нибудь, чтобы увели это ходячее недоразумение с проливного дождя туда, где сухо и тепло. Это было очень больно. Чем она хуже других, почему именно ей нельзя простить единственную ошибку? Повелитель ушел, а Анна так и стояла, промокшая и озябшая, и глотала слезы вперемешку с дождевой водой.