Шаг за шагом

Новое платье было готово. Хошьяр-султан, словно ей нашептали про это, тут же появилась из своей комнаты. Наряд был поистине шикарным. Небесно-голубое платье с расшитой кружевом и жемчугом верхней частью и пикантным вырезом на груди не могло не притягивать взгляда. У султанши глаза загорелись при виде него. Однако заполучить обновку оказалось не так просто. Амбер-ага ни за что не хотел отдавать платье ее служанке Гюлизар. Причина стала понятна, когда он проговорился, что платье предназначено для Голубки. Лицо султанши просто перекосилось от ненавистного имени. Но как бы досадно ни было, свое реноме в гареме нужно было поддерживать. Сделав вид, будто вспомнила, для чего Повелитель позвал с собой Анну, она с наигранным смехом, как всегда, постаралась унизить Голубку в глазах девушек и с гордым видом прошествовала дальше, чуть не испепелив взглядом бедного евнуха. Войдя в свою комнату, Анна первым делом хотела спрятать злополучное письмо, но ей и на сей раз помешали. И снова это был Амбер-ага, возмущения которого девушка услышала еще до его появления. Письмо перекочевало в шкатулку, шкатулка, в свою очередь, была заперта и запрятана в шкаф на верхнюю полку и прикрыта первым попавшимся под руку предметом одежды. Ключ от секретного сундучка Анна закинула в ящик прикроватного столика. Видно, досталось Амберу от кого-то по пути к ней — стоило ему войти, как он начал проявлять свое недовольство: и бледная-то она, и волосы растрепанные! А вот платье, что он принес, было самим совершенством. Без преувеличения. Руки сами потянулись к нему, чтобы коснуться роскошного творения и почувствовать тяжесть этого роскошества на себе. Не доверяя способностям своей любимицы, Амбер оставил с Анной двух девушек, чтобы те помогли ей одеться и уложить волосы. - Дабы мы перед Повелителем не опозорились, - не совсем обычно напутствовал он их. Впору было возмутиться, но Голубка была так рада предстоящему приему, куда она должна была поехать вместе с Повелителем, что лишь рассмеялась в ответ. Стоило главному евнуху скрыться за дверью, как девушки немедленно принялись выполнять его указания. Махмуд Хан спустился со ступеней главного входа, и все, кто присутствовал в центральном дворе, склонили головы. Среди приветствующих Повелителя были и русские гости. Султан поприветствовал их в ответ. - А где наша учительница? - не увидев Анны, поинтересовался он у хранителя покоев. Узнав, что Анна уже идет, улыбнулся Сергею и Татьяне и повернул голову в сторону входа во дворец, откуда только что вышел сам. Кинул взгляд, собрался было его отвести, не найдя той, кого искали глаза, да так и замер в восхищении. Анна, в тот момент показавшаяся в распахнутых дверях, была ослепительно хороша в своем новом наряде, с высокой причудливой прической. Махмуд зачарованно смотрел на ее выход и невольно улыбался: к нему спускалась не та вздорная Голубка, которая по любому поводу спорила с ним, не та строгая учительница, которую он видел однажды во время ее занятий с детьми, сейчас Анна выглядела словно настоящая принцесса. Махмуд откровенно любовался ей, никого и ничего не замечая вокруг, и даже когда она подошла и попросила прощения за свое опоздание, мог лишь смотреть на нее да улыбаться — настолько был сражен ее красотой и царственной манерой держаться. Как же он угадал с цветом ткани для нее: небесно-голубой подошел ей, как никому другому. Он знал, что сам отправится во дворец Эсмы в синем, и теперь они так очевидно гармонировали даже цветом нарядов, что любой увидевший их рядом безоговорочно согласился бы с тем, какую красивую пару они составляли. Что особенно нравилось Повелителю в Анне, это то, насколько она, при всей своей неповторимости, не замечала этого за собой, часто принижая собственные таланты. Вот и на этот раз вдруг засомневалась, что способна достойно проявить себя на приеме в честь приезда своих соотечественников. Когда же он сделал ей комплимент, то и тут не поняла его, лишь выразила надежду, что он сказал ей что-то хорошее. - Я хотел сказать, что ты очень хорошо подготовилась, - произнес Махмуд вслух, а про себя подумал: «Ты так прекрасна, что ослепляешь меня, и я никого, кроме тебя, не вижу». Его похвала мягким облаком легла на сердце Анны, а улыбка, подаренная ей, заставила глубже дышать. Вот так бы и стоять, не сводя друг с друга глаз и никого не замечая вокруг. Магию момента умудрилась испортить Татьяна, напросившись ехать в одной карете с Повелителем. У нее, видите ли, была масса вопросов, которые она желала бы ему задать! А Повелитель даже не воспротивился этому, что было еще более неприятно и обидно. Да нет, это было просто возмутительно! Махмуд и сам был бы не против проехаться в карете наедине с Голубкой, но ее явное недовольство присутствием Татьяны вдруг зародило в нем желание проучить Анну за ее слова о ревности, заодно и проверить, насколько искренними они были, а потому он не стал отказывать непосредственной и прямодушной сестре инженера в ее просьбе. В то время, когда они размещались в карете, чтобы отправиться на ужин к Эсме-султан, в комнату Анны влетела разъяренная Хошьяр. Неприкрытое восхищение в глазах Повелителя простой учительницей вызвало у ревнивой особы безудержную ярость, которую она решила выместить если не на Анне, так хотя бы на ее вещах. Женщина стала сбрасывать на пол все, что попадалось ей под руку. Открыла шкаф Анны, выбросила вещи из него. Последним предметом, упавшим на пол, оказалась деревянная шкатулка, и она была заперта. Решив, что в ней спрятано нечто важное, то что могло бы помочь ей окончательно погубить Анну, Хошьяр заметалась в поисках ключа от шкатулки. Искать пришлось недолго: глупышка-учительница забросила его куда поближе. Открыв шкатулку и найдя в ней письмо, воровка вся загорелась от предвкушения близкой победы.