Лето в Плесси (1667 год)

Жизнь потекла свои чередом. К разочарованию Анжелики прекрасный кузен и не подал вида, что случившееся той ночью как-то взволновало его. Что ж — таковы мужчины! Как часто наши жертвы не находят в их сердцах должного отклика. Молодая женщина, стараясь отвлечься от невеселых мыслей, погрузилась в домашние дела. Прежде всего ее интересовало, как мальчишки могли найти треклятый подземный ход. Она допросила прислугу — безуспешно. Барба не могла ответить ей ничего внятного, не знали о ходе и приехавшие в первый раз в Плесси наставники. Расспрашивать Ла-Виолетта Анжелика не решалась, она вообще старалась не обращаться лишний раз к этому верзиле. Но не было дела, которое Маркиза Ангелов не довела бы до конца. Вздохнув, она сама отправилась на поиски. Подвалы Плесси представляли собой затейливую анфиладу залов, в которой чужаку было легко заплутать. Так случилось и с Анжеликой — вместо того, чтобы повернуть к винному погребу, она по ошибке свернула к купальням. Остановившись перед массивной дверью, ведущей в одну из них, она вспомнила, что уже была здесь не так давно с Молином. Дверь внезапно открылась. Перед ней стоял Филипп. — Мадам! Вы здесь…? Вы искали меня? Удивление в его тоне, как показалось Анжелике, смешалось с неким ожиданием. — Вовсе нет, — холодно ответила она. — Я заблудилась. Он вздохнул. — Куда Вы направлялись? — Я искала, как мальчики сбежали из замка. — Я Вам покажу. Маркиз повел ее. Залы, переходы, сводчатые потолки — тянулись, казалось, бесконечно. И вот, они стоят у небольшой двери в каменной кладке. — Это здесь, — Филипп, отодвинул затвор. На них из пахнуло сырой землей — подземный ход представлял собой скорее лаз. Анжелика смело заглянула внутрь, подняв над головой фонарь. — Уж не собираетесь ли Вы пройти тем же путем? — Почему бы и нет? — Ход очень низкий. Вы вся испачкаетесь. Если хотите, я покажу Вам, где он заканчивается в лесу. Подумав, Анжелика согласилась. Почти всю дорогу они ехали молча. — Кто рекомендовал Вам аббата, что учит Ваших сыновей? — неожиданно спросил маркиз. — Мадам де Шуази, — ответила она, и с удивлением взглянула на маркиза. — А почему Вы спрашиваете? — Молодая женщина никак не могла предсказать ход его мыслей. Вместо ответа Филипп холодно уточнил: — Вы водите дружбу с мадам де Шуази? Анжелика пожала плечами. Дружбу? Скорее это просто навязчивая соседка, от чьих забот не всегда получается избавиться. Но надо признать, что она давала неискушенной в придворной жизни Анжелике дельные советы. — Мадам де Шуази проявляет участие. К чему этот холодный тон? Сам Его Величество доверяет ей. — Я бы так не сказал. — Если бы король не доверял ей, он не передавал бы мне свои распоряжения посредством этой дамы. — Его Величество и не может передавать Вам свои распоряжения посредством Этой дамы, — в голосе маркиза зазвучала злая ирония. Удивление Анжелики росло. Она повернулась к мужу. — Да будет Вам известно, Филипп, что в тот злополучный вечер в Фонтенбло именно мадам де Шуази передала мне распоряжение короля немедленно покинуть Двор и вернуться в Париж. — И Вы ей поверили?! — Почему я должна была ей не поверить?! — в свою очередь воскликнула Анжелика. — Черт возьми, так вот кому я обязан? Я думал, Вы сами сбежали в Париж… — проговорил маркиз, не отвечая на ее вопрос, и сухо продолжил, — Когда Вы научитесь быть осторожнее в своих связях, мадам? — Учусь, как могу, — обиженно ответила молодая женщина. «Хоть бы раз Филипп предостерег ее от очередной опасности или сплетен! Раз он так прекрасно осведомлен». И, вспомнив об аббате, она уточнила: — Почему Вы спросили об аббате де Ледигьере? Филипп как будто очнулся ото сна. — Об аббате? Ах, да. Так Вы еще не знаете, что вчера случилось в гостиной? Ваш аббат дал учить мальчикам любовные стихи. Их Кантор и зачитал Монсеньору принцу. «Стыдно служить старику, стыдно любить старику», — процитировал он, усмехнувшись. — В духе того, что Вы мне шептали у чертова камня. Овидий, да? Произнеся последнее, маркиз, осененный какой-то внезапной догадкой, повернулся к жене: — А может книгу им дал вовсе не аббат? — А кто же? … Вы думаете, я сама читаю им любовную сонеты вместо сказок на ночь?! — С Вас станется… — Я-мать! — напомнила она, — мой долг — следить за их нравственностью. — Раз так, было бы неплохо, мадам, чтобы Вы объяснили своим сыновьям, что стоит и чего не стоит читать в гостиной. Анжелика закусила губу: — Я найду, откуда взялись эти стихи. И, помолчав, строго спросила: — Мне сказали, что пока я была в аббатстве, Вы наказали моих сыновей. Я хотела бы знать, за что. Маркиз медлил с ответом. Наконец, он проговорил: — Они сварили ворону в вине… хотели узнать, отойдут ли кости. — Ах, какая глупость! — рассмеялась Анжелика, — это всё Ваши истории о вареных королях, Филипп! Я же Вас предупреждала! Но муж не поддержал ее веселье. — Вино, — невозмутимо продолжил он, — мальчики взяли в графине в гостиной. И поскольку молодая женщина не поняла, добавил: — И, испугавшись, что пропажу обнаружат, после вернули обратно. До Анжелике дошел смысл сказанного и инстинктивно она прижала пальцы к губам. — Да, — с мрачной иронией согласился маркиз, — господину принцу тоже не понравилось. — О, Боже! Я принесу свои извинения Монсеньору! Вот видите, как опасно подавать такие идеи мальчишкам! Неужели Вы поверили, Филипп, что Ваши угрозы удержат их от подобных опытов? — Полагаю, теперь удержат. -?! — Я сказал, что они сядут за стол не раньше, чем съедят сваренное. Они нарушили обещание и получили урок. — Чудовище! Вы заставили их это съесть?! — в ужасе вскричала Анжелика, резко осадив лошадь. — Я Вас сейчас убью, честное слово! Но маркиз лишь улыбнулся. — Не горячитесь! Мессиры отказались обедать, а потом и вовсе сбежали. - и, помолчав, добавил, - Кстати, любопытно, куда делась ворона...? Анжелика тоже улыбнулась, и заметила: — Вот что действительно любопытно, Филипп, так это кто показал им подземный ход. Никто так и не сознался. Я думаю, на слуг из Плесси или … на Вашего Ла-Виолетта. Она пристально посмотрела на маркиза и ей показалось, что тот смутился. — Вы не там ищете… Это я показал. — Вы?! — поразилась Анжелика. — Они слишком шумно играли, докучали гостям. Мне показалось, узнай мальчики о тайнике — это займет их надолго. — Но Вы же понимали, что они им воспользуются?! — Я не предполагал, что они отправятся по нему ночью! — Филипп, — упрекнула она, — как будто Вы сами не были ребенком! Когда же, как не ночью, творить самые серьезные шалости! Я Вам уже рассказывала, как сама в их возрасте отправилась искать Америку с местной детворой. Мы полночи проблуждали в лесу и чудом вышли к Ньельскому аббатству. — Стало быть, мадам, Вы всегда были безрассудной… и шалили по ночам, — добавил он, тонко улыбнувшись. Вот они и дошли до воспоминаний о той ночи, когда был уплачен долг. Анжелика проворковала: — И не говорите, что мои шалости Вам не понравились, месье. Они спешились у небольшого холма, раздвинув ветки, маркиз обнажил довольно неприглядную дыру — именно здесь мальчики вышли в лес. Тишину между ними нарушило чье-то вежливое покашливание. Из-за деревьев вышел Альбер. — Дорогой зять, — обратился он к Филиппу с глубоким поклоном, и тут же спохватившись, поправился, — господин маркиз, я смею надеяться, что мог бы чем-то помочь семье, отплатив за ту щедрость, что я нашел в Вашем гостеприимном доме. Мне кажется, что достопочтимая мать-настоятельница, Ваша матушка, нуждается в сопровождении при возвращении из аббатства, где она задержалась. Не позволите ли Вы мне оказать Вам эту услугу и съездить за ней? — Если Вам будет угодно, месье, — сухо ответил Филипп и холодно поклонившись, отвернулся к лошади. Альбер де Сансе хотел еще что-то добавить, но увидев спину зятя, еще раз поклонился сестре и ушел. Анжелике всё это не понравилось. Она сразу вспомнила, как еще в Ботрейи, брат просил ее о протекции, надеясь завладеть Ньельским аббатством. Хорош же из него настоятель! Она хотела предупредить маркиза, но не знала, как начать разговор. Лицо Филиппа посуровело, он думал о чем-то своем. Словно вспомнив что-то, он подошел к лошади и вскочил в седло. — Вы уезжаете?! — изумилась Анжелика, — и не проводите меня? — Ваш брат составит Вам компанию. Вы легко догоните его. Смотря, как маркиз уезжает, молодая женщина боролась с отчаянием — никогда она не поймет его! Никогда не привяжет к себе. Вернувшись в замок и выйдя из конюшни, молодая женщина стала невольной свидетельницей весьма озадачившего ее рандеву — юная графиня де Жанси заливисто смеялась, пока Дени ловко освобождал ее прическу от соломинок. Увидев Анжелику, оба смутились и ей это тоже не понравилось. Во дворе стояла повозка. «О, а вот и Ортанс пожаловала», — подумала Анжелика, — «ну попадись мне». Только завидев сестру, мадам Фалло де Сансе затараторила: — И не думай меня упрекать, Анжелика! Как только ты уехала, за мальчиками явился этот убийца с черными глазами, месье де Бюсси. Что мне оставалось делать?! Сражаться с ним? По закону маркиз имеет на пасынков все права! Молодая женщина смерила ее взглядом и спокойно сказала: — Можешь не оправдываться, Ортанс. На тебя никогда нельзя положиться. День прошел в пустых заботах. Впрочем, Анжелика кое-что узнала, о происхождении томика Овидия. Обыскав детскую под хмурыми взглядами сыновей и лепетанием аббата, молодая женщина обнаружила тайник с обратной стороны каминной доски — где же еще в летнюю пору хранить то, что должно быть надежно укрыто от чужих глаз. Ее успех произвел на мальчиков впечатление. — Итак, мессиры, — насмешливо начала она, разглядывая добычу, — сознавайтесь, у кого вы это взяли? Это был довольно потрепанный томик любовной лирики Назона, местами закапанный воском. Флоримон и Кантор переглянулись, и, очевидно поняв, что соврать матери не удастся, заговорили наперебой. — Мы не брали, матушка! Это подарок! — Чей же это подарок? — прищурилась Анжелика. — Мне дал ее адъютант месье дю Плесси. Сам дал, честное слово! Еще в Париже! — сообщил Флоримон. Молодая женщина несколько растерялась, ей никак не удавалось выучить всю свиту маршала по именам. Молодых адъютантов было двое, но ведь ее сыновья могли именовать адъютантом и месье де Бюсси — начальника личной охраны Филиппа … Все же она сделала вид, что ей всё ясно. — Так-так. А кто выбрал стих, что Кантор прочел Монсеньору принцу? Мальчики переглянулись. — Они должны были учить из «Скорби к Августу», мадам! — без особой надежды подал голос аббат де Ледигьер. Но Анжелика не сводила с проказников глаз. Наконец, старший нашелся. Подняв на мать невинный взгляд, он сказал: — Так ведь там было заложено, матушка! Мы подумали, раз отмечено, то это точно подойдет. — Господин аббат, — повернулась к наставнику Анжелика, — Вы должны лучше следить за вверенными Вам воспитанниками. Я надеюсь, что не зря плачу Вам жалованье и Вы больше не допустите подобный промах. — Да простит меня, госпожа маркиза, я и представить не мог подобное развитие событий! Чтобы случилась такая проказа! — Опасайтесь худшего, — посоветовала ему Анжелика, — месье маркиз может быть суров в гневе. — О, мадам…! Затем подозвав сыновей, она наклонилась к ним и шепотом спросила: — Мои маленькие проказники, не знаете ли вы, куда делась ворона? Мальчишки как по команде зажали рты руками. Наконец, Флоримон тихо взмолился: — Матушка! Вы не выдадите нас господину маркизу?! О, пожалуйста! Анжелика покачала головой, как бы раздумывая, и, наконец, кивнула в знак согласия. — Мы бросили ее в речку, там в лесу, — прошептал Флоримон. — Мы хотели зарыть, но тогда же найдут собаки! — А в воде они же ее не найдут, правда, матушка? — с надеждой уточнил Кантор. — Месье дю Плесси сказал, что чтобы мы не сделали с вороной, его собаки все равно найдут ее и принесут нам на обед. Анжелика еле удержалась, чтобы не рассмеяться. «Кажется», — подумала она, — «и с опытами и с побегами покончено». И чтобы развеять страхи детей, сказала: — Думаю, вы верно рассчитали. Но смотрите, в будущем будьте осторожны. Ваш отчим не любит шутить. Посчитав, что она сделала все от нее зависящее, молодая женщина покинула детскую. «Что ж, — подумала она, — «Филиппу тоже будет полезно узнать, о проказах его адъютантов». Она увидела маркиза только вечером. Протянув ему свою находку, Анжелика поинтересовалась беспечным тоном: — Узнаете, месье? Филипп повертел книгу в руках и пожал плечами: — Нет. — Напрасно. Знаете ли Вы, что это тот самый Овидий. И, возможно, Вам будет интересно узнать, что Флоримону подарил его Ваш адъютант. И даже отметил самые пикантные стихи! В глазах Анжелики зажглись озорные огоньки. — Какой адъютант? — сухо уточнил маркиз. Боясь попасть впросак, назвав не ту фамилию, мадам дю Плесси многозначительно заметила: — Тот, что дерзит. Лицо маркиза осталось непроницаемым и все же Анжелика заметила произведенный эффект. И не в силах удержаться, добавила, передразнив его утренний тон: — Было бы неплохо, Филипп, если бы Вы объяснили своим адъютантам, что стоит и чего не стоит дарить моим детям. И одарив его улыбкой, прошествовала в гостиную. Оставшийся вечер хозяин замка был мрачен. Развлекая себя разговором с принцем, который с удовольствием подшучивал над неловкостью в гостиной, Анжелика украдкой поглядывала на маркиза, но ей никак не удавалось поймать его взгляд. Ей хотелось вовлечь Филиппа в разговор, но она не смела. «Какая же ерунда эта история! Разве стоит ссориться из-за чьей-то глупой шутки?». Расходясь после вечера, супруги остались в галерее с глазу на глаз. Анжелика боролась с желанием первой предложит мужу забыть о разногласиях. Пока старой маркизы нет в замке, они могли бы вернуть прежние веселые времена. Она уже собиралась заговорить, как в галерею, ревя словно бык, влетел граф де Жанси. В одной руке он сжимал свой ночной колпак, потрясая им, словно штандартом, а в другой — обнаженную шпагу. — Я убью этого мерзавца! Где он?! Где прячется этот чертов молокосос?! — кричал обманутый муж. Увидев хозяев, граф несколько умерил свой пыл и в растерянности опустил шпагу. — Месье! Вы кого-то ищете? — с холодным бешенством поинтересовался Филипп. — Антуан, опомнитесь, Вы позорите меня! — воскликнула непонятно откуда возникшая Мари де Жанси. Граф почел за лучшее принести свои извинения. — Дурацкий сон, должно быть! Прошу прощения, маркиз! Мадам, — поклонился он Анжелике. — И, обращаясь к жене, повелительно приказал, — идемте, госпожа графиня! Когда шаги четы де Жанси затихли, Филипп резко обернулся к жене и схватил ее за талию. Но, не успев обрушиться на жену с гневной тирадой, он, как будто передумав, выпустил ее и метнулся к нише рядом с лестничным проемом. Вытащив за шиворот худую фигуру, он грубо потряс ее. Анжелика узнала в несчастном Флипо. — Ай-ай-ай, месье, отпустите меня, пожалуйста, я ни в чем не виноват! — Что ты здесь делал? — строго спросил маркиз, продолжая держать мальчишку в подвешенном состоянии. — Филипп, отпустите его! — вмешалась Анжелика. Но Флипо счел за лучшее признаться во всем, что знал, и залепетал: — Это месье де Сансе, месье Дени де Сансе. Я должен был караулить на лестнице, пока он не проберется в спальню к госпоже графине. У него был запасной ключ. Пустите, месье, пожалуйста! Я больше ничего не знаю, вот Вам крест! — Что он там делал? — потребовал Филипп. — Он отпер графиню и вышел с ней…. И еще сыграл с графом маленькую шутку. — Дальше! — Старого рогоносца опоили снотворным. Подмешали в вино, а он выдул чуть ли не половину кувшина! Мы думали, до вечера не проснется. Ну, и месье Дени хотел немного пошутить — натянул графу колпак на нос. Вот тот и проснулся в такой ярости. Маркиз отпустил шиворот Флипо, и слуга моментально исчез. — Как Вы обращаетесь с моими слугами?! — к Анжелике возвращалось самообладание. — Раньше я думал, что Вы одна такая идиотка, — угрожающе начал Филипп, медленно повернувшись к ней. — Но нет, и Ваши дети, и Ваши братья — все пошли в Вас. Сумасбродная кровь! Что, по-вашему, последует за этой выходкой?! — Но… — пробормотала ошеломленная маркиза дю Плесси, — я поняла, что граф не видел своего обидчика? — Граф де Жанси не такой дурак, моя дорогая, и может свести одно с другим. Вы что не заметили, что Ваш брат волочился за его женой с самого приезда? — и сделав паузу, добавил, — Если Вы думаете, что другой Ваш брат получит через меня протекцию, чтобы завладеть Ньельским аббатством, то Вы очень ошибаетесь. Я не собираюсь, хлопотать за Ваших родственников! Учтите это, мадам. Анжелика была ошеломлена. Значит, Альбер все же не оставил надежды, и не найдя поддержки у сестры, обратился к маркизу напрямую. И в такой неподходящий момент! Она хотела возразить. Хотела сухо сообщить, что ни она, ни ее братья не нуждаются в его покровительстве, но слова не шли. Не дождавшись ее ответа, он грубо спросил: — Что Вы здесь стоите? Хотите простыть? Отправляйтесь немедленно к себе! И, круто развернувшись, ушел, давая понять, что не желает продолжать разговор. Анжелика безумно устала, но кажется, вечер еще не исчерпал себя. В довершение всех бед, к ночи в Плесси вернулась старая маркиза. Перепуганная Жавотта прибежала к хозяйке, едва узнав новость. «Что она наговорит обо мне? — невесело размышляла Анжелика, — может сообщит Филиппу, что я пыталась ее убить?»