недосказанность

— Ты могла убить ваши отношения, а он всего-лишь себя.

— Ты всегда чего-то ждешь-ждешь и расстраиваешься, когда не получаешь — Женя затягивается чужими сигаретами. Предыстеричное, постироничное. Максим заебывается жить в страхах и проблемах Жени достаточно быстро. У нее в голове черти что и одна навязчивая мысль о том, что она непонята. Макс вздыхает, кофе небрежно сыпет прямо из банки в кружку. Ему иногда кажется, что если он из квартиры уйдёт — она и не заметит — если перестанет с ней завтракать подгоревшим омлетом, запивая его кислым рябиновым соком, который Женя сама же, блять, делает (умница-красавица) между собственными истериками и приступами несчастья — жизнь продолжится, как она шла — и Майер будет сидеть на кухне в одиночестве и темноте с сигаретами, рассыпаясь в патетических высказываниях о жизни. Макс думает, что если он однажды уйдёт на работу и не вернётся вечером, не поцелует ее в лоб и не укроет пледом, когда она в очередной раз уснёт в кресле за чтением, дожидаясь его после полуночи — ничего ровным счетом не изменится ни для неё, ни для него. Только он вовремя вспоминает каждый раз, что вместе с Жениной истеричностью из его жизни пропадёт ее странная, маниакальная забота, ее смех и редкая улыбка; что он больше не будет слышать ее пускай даже грустные стихи в ночи и не проснётся в 5:48 от ее случайный, ледяных прикосновений. Макс думает, что он, очевидно, делает больно своим молчание даже больше, чем прежним враньём. Он больше не может говорить «я завяжу, Жень, честно» — смотря в её грустные глаза. Он не может клясться ей вечно, каждый раз, когда она приезжает его спасать, чтобы через гребанные 24 часа нарушить собственное же обещание. Максим, наверное, начинает ненавидеть себя, но, чёртову, маниакально истеричную, заботящуюсь Майер больше — он не хочет уходить, он не вынесет разлуки — но.. Он не может ответить ей честно «у меня все не под контролем» — он не хочет сказать ей «нужна помощь!», потому что, на самом деле, помощь ему не нужна. — Не ври мне, — будто бы/наверное прочитав его мысли, шепчет Майер. У неё даже шёпот особенный: рассыпчатый. Макс не знает, как объяснить собственную аллегорию. Макс не может придумать ничего лучше, чем поцеловать Женю в щеку и крепко обнять, он думает, что им нужно время, но, на самом деле, ей нужны его честные слова.