Merry Christmas to one and all

На следующий день я стал упаковывать все, что купил в Лондоне. Прошлым вечером, вернувшись из столицы, я не мог даже пошевелиться от усталости: шесть (общей сложности) часов в пути, столпотворение в молле, долгий выбор некоторых подарков. Поэтому оказавшись в квартире, я только снял обувь и верхнюю одежду, упал на кровать и заснул. А сегодня утром мне в голову пришла идея упаковать все подарки и закончить на этом с ними возиться на некоторое время. Все остальное можно будет купить и ближе к самому празднику, еще есть время, но пока что я больше не хочу этим заниматься. Хотя если посмотреть с другой стороны, то скорее всего я скоро поеду опять по магазинами, потому что больше мне заниматься нечем. Дженни сказала, что мы можем сегодня созвониться, и чтобы не было потом накладок с этим, мы договорились на три часа дня. И если вы думаете, что это очень не скоро, то вы ошибаетесь, так как встал я в час дня, и пока упаковывал все, не замечал, как проходит быстро день. Я включил skype, и теперь ждал, когда Дженни появится в сети. Еще не было трех, но я надеялся немного, что она зайдет раньше. Но даже когда часы «пробили» три часа, Дженнифер не появилась в сети. Она забыла? Или не смогла, и не предупредила меня об этом? Или она не хотела изначально созваниваться, но стало жалко меня, и поэтому согласилась, а потом поняла, что это слишком тяжело для нее? Может быть, именно так. Не хочу, чтобы это оказалось правдой, но ничего поделать не могу с тем, что эти мысли парализовали мои мысли всецело. Я решил, что не хочу писать Дженнифер, чтобы спросить почему она не в сети. Как и всегда, моему сознанию понравилась самая самобичующая идея, почему Дженни до сих пор нет в сети. И я даже не собираюсь переубеждать себя, не имеет смысла, потому что у того меня, который всегда должен быть сильным и убеждать самого себя, что все не совсем плохо, больше сил. Может быть, мне не стоило привыкать к доброте Дженни и принимать ее, как что-то должное. Сейчас, скорее всего, девушка поняла, какие хорошие у нее друзья, и как они сильно отличаются от меня (конечно же, только с лучшей стороны). Думаю, уже пришло время самому зализывать свои раны, и делать это так, как я умею: просто надеяться, что все само сделалось и ничего не делать самому. Свернув окно Skype, я открыл тексты со своей работы, чтобы поработать. Может, хоть это поможет дню быстрей пройти, может быть так я смогу отстраниться от угнетающих мыслей в моей голове хоть на какое-то время. Но в тот момент я понимаю, что мне физически нужно начать сейчас рисовать, мой организм требует этого. Иногда такое происходит, если я долго не занимаюсь этим, но за последнюю неделю я не раз подходил к картине Дженни и как-то совершенствовал ее. В любом случае, доделав свои минимальные задачи по работе, я решил оставить это на время, и вернуться к портрету Дженнифер. Да, я могу быть расстроен сейчас из-за того, что она не общается со мной, но это не значит, что заброшу свой проект, который мне нравится. В конце концов, я сам возлагаю на него надежду. Беру телефон, чтобы посмотреть ту фотографию, и надеюсь увидеть там пропущенный звонок или сообщение от Дженнифер, но ничего не нахожу, она и не вспоминала обо мне. И как же меня бесит, что у меня нет права злиться на нее. Мы не друзья, уже тем более не близкие друзья, не коллеги, не пара. Мы никто друг для друга. Если уйдем из жизни друг друга, даже не будет заметно. Максимум, на канале Дженнифер останется видео, где она отвечает на мои вопросы или рассказывает о том, как какой-то человек помог ей добраться до Лондона. И все. И честно, меня расстраивает это, очень задевает, но изменить я ничего не смогу. Уже бывало так. Да, мне нравится Дженнифер, во всех смыслах этого слова: как друг, как обычный человек человек или же тот, с которым я мог бы начать любовные отношения, если бы она испытывала те же самые чувства ко мне, что и я к девушке. Не могу сказать, что люблю ее, это слишком большие и глупые слова. Но она мне нравится, очень сильно. Мне нравились те дни, когда она оставалась у меня дома, нравилось просыпаться с ней в одной комнате, нравилось засыпать под ее голос, нравилось, что она понравилась моей маме, но при этом в какой-то степени смогла поставить брата на место (просто тем, что не обратила на него внимания, она повела себя уникально, не как все). Все эти качества описывают Дженни именно такой, какая она есть: сильная, добрая, смелая и недурна собой. Да, мне нравится в ней все это и еще много других деталей, которые я бы предпочел не освещать и надеяться, что никто другой не замечает их. Может быть, они будут только для Дженни и меня? Но будем честны. Я не нравлюсь ей, и не способен понравится. Что есть во мне такого? Да, внешние данные, может быть, мне передались не самые плохие, но все познается в сравнение, а по сравнению со своим братом или отцом, я — подземное чудище. А все остальное во мне совершенно непривлекательно: я запинаюсь когда говорю (не всегда, но довольно часто), не уверен, что мою речь можно назвать красивой, не умею держать себя на людях, постоянно какой-то сконфуженный. Людям рядом со мной так же неудобно, как и мне с ними. Может быть, в один день я найду себе такого же спутника, но Дженнифер полная противоположность. Она активная, она — медийная личность, которая сохраняет спокойствие в присутствие людей, прекрасно умеет выражать свои мысли, и она превосходно говорит. У нее очень хороших «слух на язык», или как это называют, когда точно знаешь, как и что правильно говорить. И это, к сожалению, еще одна вещь, которая мне нравится в ней. Девушка всегда и во всем прекрасна.