Глубины твоей души

— Если ты не перестанешь унывать, я врежу тебе, — угрожающе произнесла Стина, гневно смотря на меня. — Юношеский максимализм тебя губит. Сейчас заплачешь ведь. — Стина, я не собирался плакать из-за второго места! — недовольно прокомментировал слова подруги я.       Нильссон скептически посмотрела на меня, развернулась, села на колени сидящего в кресле Эмиля и продолжила: — Твоё состояние, что вчера, что сегодня одинаково. Ты слишком расстроен, не смей это отрицать. — А разве я не должен быть расстроен? Я должен кричать от счастья, что лоханулся? — с иронией спросил я, а Эмиль издал смешок. — Вот именно. Несмотря ни на что, ты по-прежнему силен. Да, сегодня ты не первый, завтра можешь быть десятым, а потом выиграть. Это спорт, Йоханнес, — спокойно ответила мне шведка, проигнорировав мой тон. — Клэбо, реально переставай. Она вон вообще упала, — Иверсен положил руку на бедро Стины, усаживая её поудобнее, и посмотрел на меня. — Ты объективно самый сильный сейчас в спринте. То, что ты не выиграл — просто случайность, которую нужно забыть. — Дай другим возможность хоть раз за сезон почувствовать вкус победы! — Стина произнесла эту фразу с весёлым упрёком и кинула в меня небольшую подушку, которая лежала за спиной Эмиля. — Эй, блонди, вообще-то теперь мне неудобно сидеть! — возмутился Эмиль. — Эмиль, как тебе не стыдно? У твоего друга горе, а ты думаешь только о своём комфорте. — Ни стыда ни совести у меня нет. — Какой ты друг после этого? Йоханнес, он после этого тебе не друг. Это тяжело, но такой момент нужно просто пережить, — подруга положила руку на сердце и сконила голову. — Помни, что я всегда помогу тебе. — Господи, вы такие придурки, но вы лучшие, — я искренне рассмеялся и кинул подушку обратно Иверсену. — Лучше уж мы будем друзьями. — Я тоже так считаю, — ловко поймал подушку мой норвежский друг и вернул её за свою спину. — А теперь я слушаю, — Стина резко стала очень серьёзной и вернула своё внимание ко мне. — Рассказывай нам причину истинного расстройства. — Стина, — осуждающим тоном обратился к ней Эмиль. — Разве это не очевидно… — Очевидно, но я хочу услышать от него, — Нильссон даже не взглянула на собственного парня, а продолжила наблюдать за мной. — Белорукова вчера одержала первую победу. Что-то я не видела, чтобы вы бегали по всему отелю и радовались этому. Ты сидишь, будто лимон съел, да и она за завтраком не была сильно счастлива. Делаю вывод, что вы поругались. А теперь сообрази сам, какой у меня вопрос. — Зачем тебе лыжи? Иди в следователи, — прыснул я в ответ, но подруге явно не понравилась моя реакция, судя по её гневному взгляду. — Клэбо, не пытайся меня провести. Я не Эмиль, со мной этот номер не пройдёт. — Эй, я вообще-то здесь и всё слышу! — возмутился товарищ. — Знаю, поэтому и говорю, — спокойно ответила шведка. — А если ты не помолчишь, то вообще ничего слышать не сможешь. — Детка, ты слишком жестока, — страдальчески проговорил Иверсен, но через секунду замолчал, и всё внимание вновь вернулось ко мне. — Если не вдаваться в подробности того, какой я идиот, то я не порадовался за неё, а сидел с лицом, как будто проиграл всё… Она обвинила меня в эгоизме и, знаете, наверное, была права. Но не могу я лицемерно радоваться за неё, когда мне плохо. — Ты действительно придурок, Клэбо, — гневно произнесла Стина. — Она же так работала ради этой победы, сам должен понимать, как это классно — наконец победить. И она хотела разделить эту радость с тобой, с любимым человеком. А что делаешь ты? Одна неудача сломила тебя? На мой взгляд, проиграть любому из финала — не грех. Они же все сильные ребята, тем более Большунов. — Друг, это всего лишь случайность, — добавил Эмиль, ободряюще улыбнувшись. — Юля тоже переживает, я уверена, — Стина встала с колен Эмиля, подошла ко мне и взяла за руку, слегка сжав ладонь. — Извинись перед ней и поздравь. Ей будет приятно, и тебе станет легче. — Да, пожалуй, ты, как всегда, права, — кивнул я, благодарно улыбнувшись. — Мы пойдём, хотели прогуляться, — Эмиль тоже встал и подошёл к нам, обняв Стину за талию. — Не хочешь с нами? — заботливо спросила шведка, но я отрицательно покачал головой. — Ну, хорошо. Тогда сходи к Юле. — Хорошо. Удачной прогулки. — Пока, Йоханнес, — произнесли они в один голос и вышли.       Встряска от Стины помогла мне. Вообще, Нильссон никогда не умела быть тактичной и говорила всегда правду, но именно за это, могу с полной уверенностью сказать, все и уважали её.       Да и мозги она мне поставила на нужное место. Я действительно погорячился. Слишком много уж во мне эгоизма, это правда.       Но я люблю Юлю. И я действительно счастлив за неё, осталось только показать ей это.       От мыслей меня отвлек скрип двери. В комнату, допивая сок, зашёл Дидрик. Хотя при виде меня он слегка удивился. — А почему ты не с Белоруковой?       Да твою же мать! Сегодня всем что ли охота залезть в мою личную жизнь? — Дидрик, не твоего ума дело! — огрызнулся я, но мой сосед даже не удивился моему такому ответу. — О, наша парочка поругалась… А по ней и не скажешь, что она расстроена… — Тёнсет усмехнулся, нарочно замолчав на самом интересном моменте.       Я прожёг его взглядом, но сосед продолжал молчать, демонстративно улыбаясь и делая вид, что всё в порядке. — Что ты имеешь в виду? — не выдержал я, а губы норвежца растянулись в улыбке. — Она весело смеялись в коридоре с Ре. Ре. Как его фамилия? Спринтер, он тебя как-то обогнал в том году… — Дидрик защёлкал пальцами, пытаясь вспомнить имя российского гонщика, но фамилия никак не приходила ему на ум. — Ретивых, — облегчил ему задание я, а он торжественно поднял руки вверх. — Вот, да, с ним. — И этот человек обвиняет меня в эгоизме…       Сама не лучше. Смеётся и веселится, пока её молодому человеку плохо. Блеск, Юлия. — Так ты и есть эгоист, — со смешком прокомментировал мою реплику Тёнсет. — Спасибо, друг, тебе огромное, — с нескрываемым сарказмом в голосе ответил я.       Ну, прям Америку мне открыл! — А кто тебе ещё правду скажет? Ты действительно не понимаешь, что из-за этого страдают ваши отношения, — лицо моего собеседника стало неожиданно очень серьёзным, и он, хмурясь, в упор смотрел на меня. — Из твоего эгоизма порождаются ревность, ссоры и недоверие к Юле. Ты же любишь её, зачем ты себя так ведёшь? Ей больно, ты хмурый, оно того стоит? — Давай хоть ты не будешь выносить мне мозг? — раздраженно ответил я.       Сегодня, кажется, все посчитали своим долгом промыть мне мозги. Да понял я уже, что сам виноват. Но что ж за несправедливость такая? Я всего лишь проявил слабость, не сдержал эмоции. Она вообще поехала к чертовому другу, не сказав мне. И чёрт вообще знает, собиралась ли она вообще говорить мне! — Правда глаза колет? — догадался Дидрик, криво улыбаясь. — Пошёл к чёрту! — гневно ответил я.       Мне не хотелось сейчас никого видеть. Да будет вообще в моей жизни хоть один человек, который встанет на мою сторону? Ну, вечно вот виноват я. Да хоть раз бы меня просто выслушали нормально, а не капали на мозги! — Я тут тоже живу. — Пошёл вон! — Ладно-ладно, истеричка, — сокомандник поднял вверх руки, показывая, что он сдаётся, и покинул комнату, видимо, не рискнув мне что-либо объяснять в таком состоянии.       А я злился. Злился сам на себя. Конечно, и Стина, и Эмиль, и Дидрик — все они были правы. Для себя я это признал, но произнести это вслух не мог.       Какая же ты сволочь, Йоханнес.       И опять мои размышления прервали! Дверь вновь открылась, и в комнату зашёл Симен. — Почему номер, в котором живу я, вечно как проходной двор?! — Кто-то не в духе… — Крюгер, излучая прекрасное настроение, сел напротив меня, улыбаясь.       Аж бесит его хорошее настроение. — Есть такое, — согласно кивнул я. — Ты почему не с Наташей? — А русские ребята устроили мини-вечеринку. Отмечают победы Юли и Саши, — ответил на это друг, а я ещё сильней нахмурился. — Прекрасно. Мне плохо, а моя девушка веселится… — Ну, может там скучно… — предположил мой друг, а меня неожиданно осенило, и я даже встал с кресла. — Симен, сходи узнай. — Я?! — Крюгер, подобно мне, встал и огромными глазами глянул на меня. — Да, будешь шпионом. Пожалуйста, — я положил руки на плечи друга и молящим взглядом посмотрел на него. — Ладно, — всё ещё не понимая, зачем мне это надо, кивнул он. — Но потом ты мне расскажешь, что там у вас с Юлей произошло… — Спасибо, — благодарно улыбнулся я. — Сообщай мне обо всех подробностях!

***

— Да кого вы там загадали!       В ответ я услышала смех. Глядя на ребят, я поняла, что им очень забавно наблюдать за тем, как я пытаюсь угадать лыжника, имя которого написано на бумажке на моем лбу.       Идея поиграть в столь забавную игру принадлежала главной заводиле в нашей компании — Денису Спицову. Неисправимый оптимист.       Правила очень просты: назначается жертва, на лоб который пишется какое-то существо, и этот несчастный должен угадать, кого ему загадали. Можно задавать вопросы, ответы на которые «да» или «нет». Пока я всё равно не очень понимала, кто я. — Это спритер? — Да, — ответил мне Большунов, широко улыбаясь. — Так, это мужчина? — Да, — подтвердил Ларьков, а в моей голове появились догадки.       Могли ли мои друзья написать имя моего парня? Мой мозг считал, что это вполне в их стиле. — А он красавчик? — Оооо даааа, он очень горячий парень, судя по его инстаграму, — ухмыльнулась Настя Седова, а мои догадки подтверждались. — Это мой парень? — Ну, так сразу и не скажешь, мы сами не знаем…       Что несут эти черти? — Вы меня запутать решили? — постаралась придать своему голосу злобы, но потерпела фиаско. — А ты нас сама запутала, — посмотрите на эти лица, сама невинность.       Но у всей нашей сборной были очень хитрые выражения лица. Кого вы там написали? Уж точно я теперь поняла, что там не Клэбо.       Стоп, если не Йоханнес, то… Ответ лежал на поверхности. — Он француз? — перестароховалась я, но уже по лицам поняла, что абсолютно права. — Люка Шанава? — Бинго!       Я сняла бумажку со лба и прочитала, что там действительно было написано имя моего друга. Но тут, видимо, все не очень верили в дружбу между нами. — Ну, что вы придумываете, он мне просто хороший друг, — произнесла я, а ребята зашумели. — Да-да, конечно, охотно верим. Видно, как по-дружески он на тебя смотрит! Как Клэбо его до сих пор не убил, интересно? А ваши обнимашки? Друзья так обнимаются? — Да перестаньте вы, — гневалась я, а они в ответ только смеялись. — У меня же есть Йоханнес.       Порой меня так раздражали такие подозрения в адрес Люки. Он никак не проявлял симпатию ко мне, как к девушке. Он абсолютно так же общался и с другими. Ну, а смотрел по-особенному… Я предпочитала не обращать на это внимание. — Ой, твой Йоханнес. Они терпеть друг друга не могут, ты думаешь, его волнует, что ты с ним? — Остановитесь, — подняла руку вверх я, призывая к молчанию. — Мы просто друзья, и…       Мой телефон завибрировал, и я взяла его в руки, смотря, что же там пришло.

Lucas Chanavat прислал Вам фотографию

— А это сообщение от «просто друга», — прокомментировала для всех Аня Нечаевская, которая сидела ближе всех ко мне. — А мы и не думали, что ваши отношения уже на таком уровне! — Да он просто фотку прислал! — Интим? — поинтересовался Ларьков, за что я ударила его в живот. — Ой, ладно, открывай давай. — Потом гляну, — отмахнулась я, а ребята подняли очередной шум. — Значит, не просто друг! — Она что-то скрывает! — Клэбо убьёт вас! — Так, тихо, — я демонстративно открыла сообщение от Люки и показала всем обычную фотографию.       На ней Люка стоял на лыжах на фоне прекрасного пейзажа Финляндии. Мимо такого пейзажа я вчера летела по трассе. А как красиво вечером… — Интересно, с кем он? — скорее, сама у себя спросила я, но Спицов не удержался от комментария. — Уже ревнуешь парня? — Как друга, — поспешила поправить его я, отвечая на сообщение и задавая интересующий вопрос.       Через буквально пару секунд телефон вновь дал о себе знать. — Так быстро отвечают только девушкам, которые нравятся, — вставил свои пять копеек Ларьков и дал пять Денису.       Я закатила глаза и прочитала ответ француза.

С Клеманом Париссом. Вытащил меня покататься :)))

— Он со своим лучшим другом, — сказала я, и кажется все мгновенно потеряли интерес.       Неужели всё так просто?       Но я ошиблась. Просто всех привлёк стук в дверь, и мы с удивлением посмотрели на гостя. — Ооо, Крюгер, заходи. Я требую реванша в карты! — крикнул ему Андрей и достал непонятно откуда колоду карт. — Ты их везде с собой носишь? — Конечно, всегда надеюсь встретить Крюгера, — ухмыльнулся Андрей. — Ты со мной. Симен, разрешаю тебе взять в пары Нату. Денис и Саша вместе. Всё так, как и в Корее. — Наталья, я прошу вас на мои колени, — обратился норвежец к своей девушке, чем невероятно смутил её. — Ну, Ларьков же сказал, как в Корее. — Какие страсти, — вздохнул Глеб, и мы вновь залились смехом.       В итоге, Симен всё-таки усадил Непряеву к себе на колени, состроив лицо самого счастливого человека. Стол, благо, был большой и стульев хватило, так что ничто не помешало начать игру. — Я тебе, шулеру, не доверяю карты! — Андрей сам стал раздавать колоду под дикий хохот Крюгера. — Тебе это не поможет!       Козырь — крести. У нас шестёрка. Всё, можно ходить.       Игра развивалась весьма стремительно и была напряжённой, даже чересчур. Мы умело заваливали друг друга, а потом блестяще отыгрывались.       И вот остались мы с Андреем с одной картой. Ход Наташи и Симена. Наша проблема была в том, что сидели мы с королём бубней. Ну, тут пан или пропал. — Да, черт с вами, — Крюгер бросил последнюю карту в руках Наташи и внимательно стал изучать свои три.       А кинул он нам даму бубни. — Ларьков! Мы отыгрались, — мы с радостью обнялись с напарником и продолжали кричать, радуясь своему выигрышу.       Симен, кажется, даже не понял, как это произошло. Саша и Денис кинули им двух тузов, от которых они отбились, но в руках олимпийского чемпиона осталась одна карта. — Любимая, а мы проиграли, — оповестил он свою напарницу, а та только рассмеялась. — Что вы хотите?       После этой фразы меня просто прошибла дрожь. Именно после этой фразы в Корее я отправилась в чёртов коридор, где встретила Клэбо и поцеловала его. И потеряла себя в нем.       Йоханнес.       Одно имя стучало в моей голове. Мне было просто отвратительно чувствовать, что мы в ссоре. Он обидел меня, но в жизни не признает этого.       Но он так дорог мне. Мне плохо без него, мне не хватает его. — Андрей, — решение созрело в моей голове моментально. — Сам придумай им желание. У меня появилось важное дело.       И я быстро покинула комнату, избежав ненужных вопросов.

***

Йох, она куда-то ушла… Я не знаю. Она просто встала и сказала, что у неё появилось важное дело…

      Очередное сообщение от Симена, который прекрасно справлялся с миссией шпиона за Юлей, повергло меня в полнейший шок. Она только что победила в паре с Ларьковым у всех, а тут просто ушла. Куда ты собралась, моя хорошая? Что там у тебя за дела?

Напиши мне, как только она вернётся. И обязательно выясни, где она была

Клэбо, ты как маньяк: D

      Я не успел ничего ответить Симену. Дверь, чёрт бы её подрал, опять открылась, впуская очередного гостя. Мои глаза моментально расширились. Что же, это самый интересный гость этого номера за весь день.       Сама Юлия Сергеевна Белорукова. — Какие люди… Что же, Юлия, вам стало скучно на вечеринке?       Признаться, я был польщён. Она сбежала с вечеринки, чтобы прийти ко мне? Именно ко мне. Не пошла к своему вечному другу-успокоителю Люке Шанаве.       Ты можешь быть доволен, Клэбо. — Нет, просто решила зайти, — даже если она и удивилась тому факту, что я в курсе о вечеринке, то виду не подала. — Чем ты опять недоволен?       В её карих глазах, которые горели огнём всего пару минут назад, блеснуло крайнее недовольство, а брови нахмурились. Сама она скрестила руки на груди, закрываясь от меня и напрягаясь. Я чувствовал это. — Мне плохо, а ты на вечеринке, — я убрал телефон в карман и встал в точно такую же позу, как и она, внимательно наблюдая за ней. — Я не обязана развлекать тебя, — Белорукова смело глянула мне прямо в глаза, стараясь придать голосу как можно больше безразличия. — Ну, конечно, лучше идти развлекать других, — не сдержался от комментария я. — Ты тоже мог развлекаться с другими, а не сидеть затворником, — в такой же манере ответила мне девушка.       Ах, ты! Какой же иногда ты можешь быть бесяче спокойной. Такой равнодушный тон, но плохо скрываемый гнев в глазах. Ты никогда не сможешь равнодушно реагировать на меня. — Ну, простите, что я переживаю из-за ссоры с любимой девушкой. — Звучит как упрёк в мой адрес, — фыркнула россиянка мне в ответ. — Ну, так и ты не упрекай меня! — чуть повысив голос, ответил я. — Я и так переживаю сейчас, ещё с тобой ссоры теперь, как по расписанию! — Не надо делать из меня виноватую, — Белорукова сделала шаг в мою сторону и пригрозила пальцем. — Ты сам начинаешь эти ссоры! — И не без повода, знаешь ли!       Юля смерила меня самым убивающим взглядом, на который только была способна. Я видел, как она дрожала от собственного гнева, открывала и закрывала рот, но не могла ничего не сказать. — Ты снова злой, я не понимаю, что я сделала такого? — она опустила голову, не смотря на меня, а я услышал нескрываемую обиду в голосе. — Мне нельзя посидеть и пообщаться с командой? — Если бы всё ограничивалось этим… — тоже более спокойным тоном ответил я, выдыхая. — Но ты ведь каждый день выкидываешь такое, что оставаться спокойным просто невозможно. — Ой, а ты прям идеальный, — буквально выплюнула эти слова мне в лицо спортсменка, снова вскинув голову. — У меня хотя бы нет «лучшей подруги», которая являлась бы твоей потенциальной соперницей, и с которой я бы проводил больше времени, чем с тобой! — да, упоминать Шанаву равносильно самоубийству, но сдержать такой аргумент я не мог. — Я так понимаю, ты про Лу? — Представь себе, да! Как же он меня бесит! — А может быть, ты просто ревнуешь, и тебе всё равно к кому? — закричала Юля, уже не сдержав злость.       Молодец, Клэбо, ты сам довёл её. — Да, ревную, потому что люблю тебя! — да как она, глупая, не может этого понять? — Если любишь, то должен доверять мне и пытаться понять, — зашипела в ответ на это девушка. — Я не всегда права, да, иногда перегибаю палку, но я умею признавать вину. Я пришла сюда, чтобы помириться с тобой, потому что ты мне дорог, а ты… — Постой, что ты сказала? — моментально оживился я. — Ты пришла мириться со мной? — Да, но какое это имеет значение, если ты такой… — Идиот, я знаю, — вчера я дал ей возможность уйти, но сегодня я не совершу такой ошибки.       Я сократил расстояние между нами и заткнул её поцелуем. Моя любимая лыжница моментально среагировала на это и сильнее прижалась ко мне, страстно отвечая мне. Да, такие примирения мне нравятся.       Я почувствовал её холодные руки под своей футболкой и ухмыльнулся, крепче сжимая её в своих объятиях. Сегодня ты никуда не уйдешь. — Я так тебя люблю, принцесса, — проговорил я, целуя её щёки и губы, и спускаясь к прекрасной шее. — И я люблю тебя, мой золотой мальчик, — ответила она мне, томно вздыхая, чувствуя, как мои руки опускаются ниже по её телу.       Надеюсь, что Дидрик не рассчитывал возвращаться в комнату в ближайшие часы. Иначе я снова выгоню его.