Ее имя.

- Feed me to the beast I give up I sink right through the floor We escape together Because Six started a war! - Temperature drops Runnin' I'm lost Feelin' shallow in the deep end Twistin' my thoughts Stomach's in knots Feelin' shallow in the deep end...

***

      Нога Шестой немного соскользнула с выступа, но её друг успел схватить её за руку и притянуть к себе. Девочка не ожидала такого момента, она хотела оттолкнуть его, но не могла даже пошевелиться, она смутилась, хоть это было и незаметно от капюшона желтого дождевичка. Беглец тоже немного смутился, он хотел улыбнуться, но не улыбнулся. Какие сейчас могут быть улыбки, их жизням все ещё угрожает опасность? Не сказав ни слова, паренек отпустил руку девочки и помог ей забраться на самую верхушку этой груды хорошо сложенных коробок и клеток, а затем и сам стал карабкаться наверх, но рука соскользнула и Седьмой мог упасть на пол, если бы не Шестая. Она схватила друга за синюю кофту, тот рукой схватился за решетку клетки и залез к подруге. Они долго смотрели друг другу в глаза, но вдруг Шестая резко обняла Беглеца. Захлопав глазами и опешив, тот сначала не понял, в часть чего такие нежности. Все также не говоря ни слова, он обнял в ответ девчонку в желтом дождевичке. "Мы выберем и отсюда, Шестая, даже если придется идти на риск..." – прошептал мальчишка, вселяя уверенность в подругу. Та ничего не ответила, она обнимала его и не хотела отпускать. Она поняла, что влюбилась, да-да, влюбилась. Причем так неожиданно. Вдруг Седьмой отпустил ее, но все так же держал ее за руки. – А теперь давай осторожно пойдём по краю клетки до того окошка. – и он указал на маленькое "окошко" в стене. Шестая кивнула, отпустила руки его и пошла первой, почти не смотря вниз. Беглец осторожно пошел за ней, иногда балансируя, если вдруг он чувствовал, что сейчас упадет. По пути он думал, почему это Шестая вдруг обняла его? Здесь было довольно-таки много вариантов. Она не успела обнять его в благодарность за спасение от голодной смерти и вызволения из холодной клетки, в которой было некомфортно и жутко сидеть? В благодарность за спасение от пиявки, которая чуть не впилась в ногу подруги, а потом чуть не вцепилась в его руку? Седьмой сразу представил, каково это – быть съеденным злобной и склизкой тварью. Сначала она впивается в часть тела, которую поймала, а потом, когда остальные черные сестрицы подползут или упадут с потолка к жертве, начинала вместе с ними кровавую трапезу, а там уже поминай, как звали! А может, она обняла его из за того, что тот чуть не сорвался и не разбился? Ведь она успела схватить его за кофту. Седьмой решил спросить потом об этом.       А сама Шестая шла по краю, все время балансируя. Иногда она поглядывала вниз, она боялась упасть и умереть, она не хотела умирать. Ей ещё рано умирать. Она шла и думала по пути: откуда же взялся этот маленький сорванец в синей кофте. Откуда он знает о глубинах Чрева, откуда знает о страшном дяде Стороже, откуда знает саму Хозяйку этого жуткого корабля? Девочка знала всех "матросов" на Чреве, ибо раньше она чистила головы толстым гостям и разносила еду. Да, раньше на корабле обстояли дела куда получше... Раньше дети были как рабы, как прислуга для прибывших толстопузов. Но в один прекрасный день, прямо на глазах у Шестой, один обжора случайно съел маленькую невинную девочку, которая ненароком упала в тарелку с едой. Она слышала отчаянный визг девчонки, слышала отвратительное чавканье старого гостя... Сама девочка в жёлтом дождевичке была в ужасе от такого кровавого представления. И с тех пор Леди, поняв, что дети нравятся гостям, она решила извести всех до единого. Теперь маленькие прислужники не знали, как им быть. Их ловил длиннорукий Сторож, который мог дотянуться до всех высоких полок. Правда, он был слеп, но выловил он не так мало детей. Злодей сажал их в холодные клетки, а потом по одному уносил на смертную казнь. Пойманные бедняжки плакали, просили не трогать их, но чёрствого сердце слепца уже ничем не задобрить. После он забирал трупы замученных, уносил в свое темное логово и завертывал по нескольку трупов в старые грязные тряпки. А те дети, которые обманывали Сторожа, или попадали под ножи для мяса или в кипящие кастрюли Братьев Поваров, а если и их обходили, то могли попасть сразу же на обеденный стол гостей. Живьём. Не сваренными. Не жареными. А вот саму Хозяйку Чрева ещё никто не смог победить или обойти. Она отлавливала глупых и наивных детей и превращала их в маленьких серых существ с большими колпаками конусовидной формы. Затем она их отправляла ближе к низовьям, туда, где была печь и заставляла их поддерживать огонь. Эти воспоминания для Шестой были как страшный сон, который являлся к ней каждую ночь. А вдруг Беглец тоже из выживших, но он не рискнул пойти в покои Леди? Он побоялся, что его могут поймать и превратить в маленького серо-белого гномика? И вдруг она вспомнила его слова, когда он освободил ее из клетки: "...и живёт какая-то страшная бабка, которую я нечаянно убил, скинув телевизор в воду.". Кто это такая, которую паренёк назвал "бабкой"? Раньше она не видала никаких бабушек на Чреве. Значит, она из низовьев корабля, а там она ни разу не была.       Вскоре друзья по несчастью дошли до своеобразного "окошка". Как всегда Седьмой помог залезть подружке на "подоконник окошка", а потом и сам залез наверх к ней. Впереди было довольно-таки темновато, но у детей были свои "оружия" от темноты. У Шестой это была обычная зажигалка, которой она зажигала небольшие фонарики на корабле. Она было вытащила свою черную зажигалку с рисунком окаменяющего глаза, но Беглец положил свою ладонь на ладонь подруги и тихонько, почти шепотом, проговорил: – Давай лучше я буду светить фонариком. Так будем намного лучше.       Да, на самом деле паренёк говорит истину. Зажигалка тоже хороша, почему бы не поджечь пиявок, которые попутали берега? Мальчишка вытащил из кармана фонарик, включил его и стал светить по темному помещению. Деревянная дверь с рисунком окаменяющего глаза, рядом шкаф с отломаными дверцами, в котором не хватало многих полок. На полу лежали порванные бумажки, вроде, газеты, а в углу скучал самолётик из бумаги. Похоже, кто то до Шестой и Седьмого здесь кто то был. Потерявшийся ребенок? Ном? Или Сторож? Никто не знал, кто был здесь. Но что самое интересное: это то, что на столе, на пыльном столе, который стоял справа от полусломанного шкафа, спокойно лежала та самая грязная материя, которой завертывал трупы невинных сумасшедший слепец. Беглец сразу вспомнил, как он был пойман им и упакован с другими трупами. Да, в тот роковый час он притворился мертвым и так Сторож его запихнул в один из окровавленных коконов. Да, паренёк смог спастись, упав с большой высоты, чуть не переломав все кости, чудом выжил. Все эти коконы куда то ехали по своеобразной "канатной дороге". Вспомнив это жутковатое приключение, паренёк уставился в одну и ту же точку, обдумывая каждое действие, каждый шорох в тот ранний момент. – Беглец? – послышался тихий знакомый голос. – Все в порядке? – Д-да... – ответил тот немного дрожащим голосом.       Бедные дети. Ну почему они не имеют шанса жить спокойно, иметь нормальные имена, быть с семьёй, лучшими друзьями? А не бегать по черной дыре в море в поисках выхода, где на каждом шагу хотят тебя или сожрать или убить? Почему они не могут иметь нормальные, красивые имена, а не прозвища-числительные, не как взбрело в голову дурнушке-Леди? Но сейчас у них совсем иная цель – выбраться из проклятого Чрева. – Там нет пиявок? – опять спросил девчачий голос. Седьмой, не спи! – А? – удивился паренёк, чуть не выронив фонарь. – Нет-нет, нет пиявок, уже проверил. – Тогда спускаемся. – решительно говорил девочка в жёлтом дождевичке, подойдя к краю "подоконника". Она посмотрела вниз и увидела обычную пыльную коробку. Тогда Шестая, собрав все свои силы, спрыгнула на этот ящик. За ней спустился и Беглец.       Теперь нужно было найти или темную бутылку с посланием, или незажженный фонарик. Это было не так трудно, бутылка была найдена на одной из полок сломанного шкафа.       Седьмой задумался.