Моя Лолита.

— Если Сереженька узнает о том, что я его крохотку по клубам протащила, напоила всеми коктейлями, да еще и не пресекла вовремя приступ разврата, он же меня дояркой в Хацапетовку сошлет, — весело щебечет Женя, пока они летят в Москву. — Слушай, меня все равно встречает водитель, поэтому давай-ка ты выйдешь и будешь отвлекать внимание усатого, а я проскользну незаметно, а на ковре после доложу, что укладывала тебя спать в девять, давала на ночь молочко и пела песенки, ммм? Трущеву немного коробит от того, что девушка, которую она подругой решила называть, так лихо и так ветрено про ее папочку любимого, но она все равно благодарна за прикрытие, потому что разборки с единственным родителем устраивать совсем не хочется. Да и Крис вполне по нраву диоптрии розовых очков Сергея — через них он все еще видит крошку, которую нужно беречь, холить да лелеять. С таким уговором они и спускаются по трапу по прилету в Москву. Все мысли о Максиме на время покидают голову Кристины, потому что скоро ей предстоит встреча с главным мужчиной своей жизни — любимым папочкой.

***

Но мысли таки возвращаются, разражаясь смехом злого гения, ровно в тот момент, когда Трущева разворачивается на призыв отца и застывает в немом… Будем честными — ахуе. Потому что на месте очередного папочкиного знакомого стоит ее пражский «друг». Тот, с которым наслаждение ярким было, воспоминания о прикосновениях которого пламенем жгли и от одного образа в сознании возбуждение приятным покалыванием в животе зарождалось. Но теперь... Как себя вести? Черт!!! Ей же казался знакомым его голос! Она, дура, на наваждение списала, потому что пьяная была в ноль. Оказывается, именно этот голос ей в том далеком воспоминании у моря песенки напевал, когда гроза началась и малышка испугалась до жути, пока отец свои дела московские решал; оказывается, именно этот голос сказку ей на ночь читал по просьбе Сережи и игнорировал все возмущения Кристины о том, что та «давно уже взвослая!»… Черт… Крис показалось, что из стобалльной шкалы палева они спалились уже, как минимум, баллов на восемьдесят и уже почти готова была ловить осуждающий гул толпы, но, кажется, никто не понял. Все стояли и ждали какой-то реакции от этих двоих. — Ну чего как неродные-то? — ожил Трущев первым, потрепав друга по плечу. — Блять… как ты выросла, — прохрипел Свобода ошарашенно, словив от другобосса подзатыльник за мат. Он неловко руки раскинул, сделав несколько шагов в сторону Кристины, пока та бубнила: — Твою мать… дядьМакс, я совсем не признала вас. — Вы долго не виделись, но теперь будете чаще, намного чаще! — сияющее счастьем лицо PLC заслоняло весь взор его доченьки и у той сердце пару-тройку раз екнуло нежеланием расстраивать родителя любимого. Применить бы все свои актерские навыки, что ли… Когда руки-плети Максима, который себя явно не в своей тарелке чувствовал, скользнули по ней и сомкнулись на ее спине, Кристина на секунду расслабилась, с каким-то мазохистским удовольствием подметив, что она в объятиях его полностью поместилась. Олег плюхнулся возле Настики и ткнул ее в плечо. — Слушай, че-то Крисулька наша поникла… — Хэй! — возмутилась было девушка, потирая плечо. — Олеж, ты конечно думаешь, что это прикосновение перышка, но поверь, все далеко не так. Настино настроение, колеблющееся весь день где-то подле отметки «дно» не давало ей в полной мере насладиться фуршетом божественным. Она, не отрываясь, смотрела на дочку босса и на нового подопечного лейбла, который сегодня собственноручно похоронил бедные ее нервные клетки. Смотрела и понимала, что что-то не так и вообще, надо бы… — Ой, лобстеры? Меня не отвлекать! — Рубцова решила, что психоанализ может подождать. В этот момент Трущева под предлогом срочного звонка свинтила на балкон в коридор, накинув наспех поверх черного коктейльного платьица пальто. На улице успел выпасть легкий снежок. Уперевшись в перила, девушка наклонилась вперед и начала дышать громко, мотая головой из стороны в сторону. Господи, это же нереально! Мужчина, поселившийся в ее мыслях, расшевеливший все ее чувства… читал ей сказки на ночь? Обнимал и заслонял собой, когда она пугалась грозы? Она втрескалась в человека, который ей колыбельные на ночь прокуренным голосом хрипел? Но Крис не могла отрицать, что даже после всех воплей, устроенных ее мозгом, душой она все равно тянулась к Анисимову. Непонятно, конечно, из-за детских сказок или отменного секса, но не суть. Отец такое точно не одобрит. Он раздобудет мясорубку и прогонит Максима через нее, параллельно зачитывая список всех наград, которые могла бы его группа собрать, да не собрала. А вся группа будет в сторонке пыткам от Феи-крестной да Настики подвергаться. Жесть. Внезапно за спиной ее деликатное покашливание раздалось и зазвучало робкое: — Не думал, что так скоро… — Подожди, стоп, — девушка до судороги в перила вцепилась, даже зубами от напряжения скрежетнула, не подбирая слов для своей отповеди. — Я скажу. Все то, что в Праге случилось, не значит ничего, понятно? Мы дальше так не можем, и это… это… ошибкой было! Я пьяная была, себе отчет в действиях не отдавала, да! Все! Это было ошибкой! — Серьезно? — тут же Анисимов ощетинился, встав за спиной девчонки и обхватив ладонями ее плечи. Волна электричества мгновенно взбаламутила нутро все и девочка выдохнула хрипло, ртом воздух пытаясь схватить, словно рыба, на берег выброшенная. — Помнишь, как ты стонала, как ты имя мое растягивала, и от этого одного я взорваться был готов? Помнишь, какой кошкой податливой была, как меня хотела? Это, стало быть, ошибка? — ДА! — в возмущении задохнулась Кристина, резко развернувшись и оказавшись почти нос к носу с Максимом. — У меня парень есть, забудь обо всем, прошу. Дай пройти. Блондин не двинулся ни на миллиметр, но узрев в ее глазах напускную уверенность, кивнул и сделал шаг в сторону. Уже когда малышка с балкона убежала, унеся с собой все его воспоминания о песенках на ночь да глазах-блюдцах, переполненных слезами страха, вернулись недавние. Жаркие. Страстные. — Блятушки, — выругался музыкант и вытащил из кармана джинсов пачку сигарет, медленно одну раскуривая. — Дура малолетняя. Связался же, кретин, вот кретин… Сделав две затяжки и с остервенением выбросив окурок с балкона вниз (тот одиноко до карниза долетел и остался дотлевать на фоне серого московского воздуха), мужчина прикрыл глаза и вдохнул несколько раз глубоко-глубоко, приводя себя в порядок. Нет, враки это все. Она чувствовала, она настоящей была, и он… Он зеркалил все ее эмоции, он ее в душу впустил… — Так не ошибаются, Кристина Сергеевна, — выговорил он пустоте перед собой. — И я тебе это докажу.

…

— Итак, я очень рад представить Вам, мои близкие и дорогие друзья, нашего нового члена семьи, группу Свобода! — Трущев стоял во главе стола, подняв бокал виски и хитро улыбался в усы, глядя на лучшего своего друга, который изо всех сил абстрагироваться старался и закинуть себя в нужную колею. Он, мать твою, артист крутого лейбла, его босс — его лучший друг… Что может быть круче??? — Так, стоп, дочери моей вина не надо, она не пьет, — тут же переключился строгий руководитель на другую свою роль, отгоняя от чада своего официанта. В этот момент Максим натурально заржал, вызвав очередную волну внимания к себе. — Что-то смешное, Максим Дмитриевич? — едко осведомилась Рубцова, в нетерпении покачивая свой фужер с шампанским. — Да я это… от счастья, — вырулил Макс быстро, узрев бешеный взгляд «непьющей» Кристины Сергеевны. Повисла тишина. Все переглядывались в недоумении достаточно долго, пока Бабич, весь вечер ожидающий свои стейки, не зааплодировал внезапно, желая хоть как-то дело сдвинуть с мертвецкой точки. Команда поприветствовала новеньких, Макс раскланялся дурашливо. Ужин продолжился. — Завтра у нас первая запись в студии, будем пробовать новые песни. У нас скоро новогодние передачи, надо бы материал подготовить крутой. Вечер внезапных встреч продолжился эффектным появлением Майер в мини… кажется, платье, которое, кажется, даже что-то прикрывало. Шагая размашисто, улыбаясь ослепительно, она хохотала от радости скорой встречи, и для Банкеса в этой шубке белого цвета нараспашку, с локонами голливудскими да очками новомодными, была богиней, потому что он поперхнулся, раскашлялся и свалил на пол несколько тарелок с едой. — Сереженька, родной, рада тебя видеть! — прощебетала главная звезда, расцеловывая в щеки своего «папочку». — Спасибо тебе за внеплановый отпуск, мы вели себя хорошо, кушали кашку и ложились спать сразу после девяти… Искусно подведенные глаза Майер окинули взором людей за столом, и, наткнувшись на нежданную фигуру, привели хозяйку в ступор. — Блять, а ты что здесь делаешь? Кристина закрыла свои глаза рукой и захотела резко сквозь землю провалиться, параллельно умоляя Женю включить мозги и сыграть за ее команду сегодня. — Вы знакомы? — удивленно осведомился уже немного поддатенький Трущев. — Эм… Мы? Нет, что ты… Я просто, кажется, что-то такое слышала про этого лохматого обаяшку… Или даже видела его где-то... эм... на рутубе? Или все-таки порно-сайте? — Песни слушала его? Ты? Жек, удивляешь… — улыбнулся PLC во все тридцать два. — Что больше всего понравилось? — Оу, я и… Глаза Майер вновь заметались по собравшимся и остановились на Кристине, которая каким-то судорожным движением пыталась что-то ей показать. Ко рту подносила сложенные вместе указательный и средний пальцы, чтобы изобразить нечто наподобие…? — Сигареты! Точно! — Да, крутая песня, — согласно Сергей кивнул и махнул рукой в сторону пустующего места рядом с Анисимовым. — Присаживайся, Жек, я уже заказал для начала твой любимый Цезарь. Майер выдохнула с облегчением, чувствуя, как по спине уже от напряжения пот скатывался, и весьма строго зыркнула в сторону Кристины, мол, после поговорим.

…

Все эти сорок минут превратились для наследницы корпорации «Big Music» в настоящий ад. Всем было весело, всем было душевно: папочка уделял внимание каждому, запивая радость виски; фея уплетал стейк, параллельно разговаривая по телефонам через наушники беспроводные, чем изрядно бесил Настику, не успевавшую следить за ходом его разговора и каждый раз считавшую, что в этот раз Бабич говорит именно с ней; Илонка и Вероника щебетали о чем-то своем, периодически селфясь для инстаграма; Банкес, подперев подбородок ладонью, кидал взгляды обожания в сторону Майер, которая, черт бы ее побрал, склонилась к Максу близко-близко и о чем-то ему говорила. — Хреново играешь, Максимка, — сладко пропела тем временем Женя Анисимову, глядя на него приторно. Со стороны бы могло показаться флиртом, но ирония у Майер всегда граничила где-то совсем рядом с этим понятием. — Думаешь, Крис заставить ревновать? Пару раз перепихнулись и все, любовь неземная? — Как же ты бесишь меня, Кукла, — тут же стрельнул в ответку Свобода, не забывая при этом улыбаться широченно. — Подыграй чуток. Не будь врединой. А я никому не расскажу, что ты романчик с Сережкой крутила… Все-таки, я хоть и мужик, но когда выпью, язык в помело превращается, честно-честно. Если бы Женя пила в этот момент, она бы точно поперхнулась. Причем, краем сознания ее даже раздосадовала эта мысль, потому что искупать этого хама в вине было бы нелишним. — С чего ты это взял? — Да сложил два и два. Сережка в Прагу тебя отправил, хоть мог и Настику туда закомандировать. Та бы явно лучше тебя справилась, и Крис бы уже в восемь в постели лежала; заказал заранее Цезарь твой любимый, причем не с самого начала, а значит, знал, что ты опоздаешь, да еще и прилично… — Бред, — улыбнулась Евгения широко, все так же продолжая отыгрывать роль флиртующей дурочки. - Ладно тебе, Майер, я же не дебил форменный. Почти под тридцатник, реакции женские уже давно изучить успел… — Что ты хочешь, маньячелло? — Подыграй мне немного, всего лишь. — Договорились.

…

Под конец вечера, когда почти все сотрудники уже разъехались, Сережа, который слегка покачивался, вцепился в Макса и твердо ему заявил: — Стоять, Мась, едешь с нами. Че тебе эта гостишка, успеешь еще там натусить! А я хочу, чтобы два моих близких человека сегодня рядом были… Крис! Детка! Сегодня Максим к нам поедет, правда, здорово? — Да заебись просто, — пробубнила Трущева себе под нос, но ради отца разразилась идиотской улыбкой, кивнув. Ее бесило сегодня все. Бесил отец со своим излишним энтузиазмом, бесил Макс, который разве что не облизывал Майер сегодня, бесила, собственно, Майер, гогочущая под шутки Свободы и строящая ему глазки… Всю поездку до дома девочка просидела на переднем сидении, сделав вид, что спит, пока Трущев расспрашивал Макса про жизнь, про творчество, про его настроение. Максим, к слову, и правда был рад такому стечению обстоятельств. Карьера двигалась вверх, он и его ребята теперь в Москве, да и девчонка, которая в мыслях так прочно обосновалась, тоже рядом. Вон, на расстоянии вытянутой руки кактусом сидит и иголками обороняется. Все круто. Все обязательно так будет, он надеялся на это. Уже заехав во двор загородного дома и узрев, как Сергей чуть ли не встретился носом с землей, Крис и Макс синхронно подскочили к нему и схватили под руки, переглянувшись. Крис фыркнула только недовольно, а Анисимов проглотил ухмылку удовлетворенную. — Папуль, спать, ладно? — дойдя до кровати и отпуская отца, девушка кивнула Максу и тот сделал то же самое. Трущев улетел на кровать и прикрыл блаженно глаза. — Спасибо за заботу, дочь, — прошептал мужчина так нежно, что у дочки внутри все в приступе изошлось и она расцвела широкой яркой улыбкой, которой третий лишний, присутствовавший в комнате, залюбовался невольно. Как она прекрасна, с ума сойти. Кристина поцеловала отца в щеку и вышла за дверь. Когда рядом встал Максим, она выдохнула тяжело и закрыла глаза, вздрогнув на мгновение от легкого, почти неосязаемого его касания. — Спокойной ночи, — прошептал музыкант с улыбкой и пошел по коридору в сторону гостевой комнаты, улыбаясь все шире от ощущения взлетевшего до небес возмущения Крис.

…

— Да что он себе позволяет, говнюк! — бушевала девочка спустя десять минут в своей комнате, тщетно пытаясь заснуть и потерпев фиаско. С таким уровнем адреналина хрен заснешь. — Ахаха, она не пьет? Ахаха, Майер то, Майер се… Тьфу! Лицемер! В сердцах закинув игрушечного медведя в угол, Крис повернулась набок и с силой зажмурила глаза, считая овечек в сознании. Где-то на пятой она вновь широко распахнула их и закусила губу, фырча что-то неразборчивое. Лживое создание этот Максим! Еще и с хреновой актерской игрой! Хотел на эмоции ее вывести? Вывел!!! Только как же рядом с ним быть хочется… Плюнув на все свои обещания, малышка оправила пижаму свою с оленятами и тихо пошла в сторону комнаты гостевой. Спасибо, папа, что не держишь прислугу, запалили бы они ее сразу… Постучав в нужную дверь тихо, Крис скорчила самой себе рожицу недовольную, когда после третьего стука не откликнулся обитатель комнаты. Едва занеся кулачок ради четвертого раза, Трущева очнулась лишь тогда, когда стукнула уже не по двери, а по груди Анисимова. — Кристина Сергеевна? — нахально осведомился Свобода, пропустив танком вломившуюся к нему гостью. — Чего не спим? — Отличный спектакль, Максим, — хриплым голосом вывела девушка и подошла к нему близко-близко, цепляясь за ворот его футболки и томно поглядев прямо в глаза, покусывая губу. — Но я вот нихуя не верю. Ты ведь только меня хочешь… И, не дав блондину опомниться, девочка в губы его поцелуем страстным впечаталась, с удовлетворением каким-то отметив, что в рот ее влетел полустон Макса, который ответил на удивление пылко, накрывая ладонями своими ее спину. Только вот… — Не забудь, что завтра на студию рано. Майер тоже там будет, все-таки, звезда главная, — отстранившись от тяжело дышащего мужчины, Крис лукаво улыбнулась ему напоследок, губки облизала и ручкой помахала, резвой птичкой вылетев за дверь, но не забыв при этом ее прикрыть. Анисимов, как идиот, еще несколько минут пялился на створку, пока до него, наконец, не дошло. — Блять, — простонал он раздраженно и обреченно, пытаясь отдышаться. Ну, Кристина. Ответишь еще.