Хроники геройского табора

— Колосья на ветру, — вдруг говорит Тейн. Кристиан и Билл недоуменно на него оглядываются. Да, после Мира мертвых им тоже отрадно видеть яркие живые цвета Дариона, до которых, по их мнению, не дотягивает даже хваленая и воспетая в тысяче баллад Эллиния, но маг никогда не отличался чрезмерной сентиментальностью: не писал пейзажей, стихи складывал весьма скверные, по большей части — застольные песни без рифмы и ритма, надо только горланить погромче, а мечтаниям у открытого окна предпочитал старые пыльные книги. На несчастного эльфа Анноре, воплотившего в себе образ влюбленного мечтателя-поэта, он походил слабо. — А разве что-то не так? — осторожно спрашивает паладин. — Насколько мне известно, здесь всегда было поле, а для колосьев сейчас самый сезон. — Да, хороший урожай будет, — согласно кивает Гилберт. — Что случилось-то, Матиуш? Словно привидение увидел. — Чур меня, — фыркает Тейн. — Ваша последующая шутка про домашних питомцев, протащенных через Книгу Смерти, мной уже разгадана и испорчена. Нет, просто это… колосья. Золотая пшеница на ветру. Никогда не замечал, все время оказывался то в Академии, то на болотах, но на кладбище или еще где… А в Эллинии, сами знаете, с сезонами тоже довольно туго, я потерял счет времени. А в Гринворте уже вот… пора урожая. — А, так дело всего лишь в этом, — с облегчением вздыхает воин. — Тысяча импов, Тейн, я уже подумал, что ты почуял какую-то засаду или магическую аномалию! — В том-то и дело, — качает головой маг. — Мы так привыкли быть все время настороже, что не можем себя от этого отучить. — Если на тебя так сильно повлияла смерть Анноре… — неуверенно начинает Тайлер, хотя сильно сомневается, что могильный камень несчастного барда мог оставить в душе их саркастичного чародея такой след. — Да не при чем здесь этот бедняга Анноре и его принцесса! — Матиуш закатывает глаза, как всегда, когда у него не получается сходу донести свою мысль до товарищей. — Дайте я вам просто покажу! Он спешивается, хлопает лошадь по шее (та стоит как вкопанная, только косит на хозяина любопытным глазом) и решительно направляется к кромке поля. Воин и паладин недоуменно переглядываются и подъезжают поближе. Маг делает несколько шагов среди колосьев, осторожно разводя жесткие стебли руками. Останавливается, склонив голову набок, не то прислушиваясь, не то концентрируясь для заклинания. Потом медленно поднимает руки — и золотое море расходится от него мелкими волнами, как настоящая вода, только гораздо роднее, ближе к сердцу всех трех героев, родившихся далеко от Островов Свободы и так и не понявших любви тамошних обитателей к этим бескрайним синим просторам. — Ветра-то и не было, — негромко замечает Гилберт. — Он это пытался нам сказать, а то мы и ехали себе мимо, не сообразив, что так и не вышли из боя… — Верно, — откликается Тайлер, как завороженный, — но теперь все в порядке. Мы дома.