Горят рукописи, горят

Когда Фитц — в очередной раз — балансирует на краю гибели, он не улыбается, как некоторые, наслаждаясь этим кратким мигов опаснейшего равновесия. Он с волчьим оскалом и волчьей же яростью рвется в сторону жизни — даже в те минуты, когда сил у него, казалось, нет, и милосерднее было бы отпустить его, прекратить бессмысленные страдания. Только Шут знает, что смысл у этого есть — смысл есть в жизни Фитца, который должен на себе вытащить этот старый мир на нужную дорогу. И берется за оглобли огромной телеги рядом, хотя толку здесь от его слабых рук и сбитых о невидимые камни ног. Когда миру нужно повернуть на новый путь, Фитц стоит на краю колеи, опасно раскачиваясь, как маятник из стороны в сторону — ну как, шагнет на твердую землю или не удержится, сорвется в бездну, поскользнувшись на вечно залитой невидимым дождем земле? Когда бастард Видящих готов уже упасть наконец, Шут хватает его за руку, ощущая под пальцами волчью шерсть, — и вместе со старым зверем нарушает равновесие в сторону своего нового будущего, про себя едва решаясь просить прощения за новые шрамы на теле и сердце старого друга. Уже и не счесть, сколько раз он так его предавал — там, в Баккипе, в Джампи, снова в Баккипе, когда он убил Лодвайна… Считает, впрочем, похоже один Шут; Фитц молчит, и только взгляд становится постепенно угрюмее, хотя и Молли возвращается к нему, и Дьютифул наконец получил свою невесту, нужда в ставшем легендой бастарде отпала — он может уйти на вполне заслуженный его многочисленными почти-смертями покой. Когда Шут смотрит на каменного волка, он понимает, что они всегда нуждались в Фитце Чивэле Видящем, как бы он ни сокрушался о потере навыков, как бы они ни хотели дать ему отдохнуть. Он был нужен потому, что никогда не отступал даже перед самыми безумными заданиями. Не доказательство ли то, что из завала, где он отдал Шуту последние силы, он сумел попасть сюда, где давным-давно по своей воле остались Верити и старая Кестрел в облике дракона в цветах Бакка… И Девушка-на-Драконе, волшебным изваянием застывшая не так далеко. Когда Шут видит каменного волка, он понимает: время пришло. Они дотащили телегу.