"Новые приключения неуловимых мстителей (1 часть)"

22 апреля. Утро. Данька встретил в Збруевке тётку Дарью. Оказалось, что она какое-то время жила в городе и вот наконец-то вернулась домой. Вместе с детьми. Он весь прошлый день думал о ней и захотел навестить. Пока Валерка не решил уехать, он предложил друзьям снова отправиться в Збруевке. Они естественно не отказались. Уже к следующему вечеру они прибыли на родину. Тётка Дарья и не думала, что сведется с племянниками. Крепко обнимала их. Дарья приходилась младшей сестрой отцу Дани и Оксаны. Сейчас ей 43 года. И все прошедшие ужасные года она помнила очень хорошо. Её коснулась война... Муж Савелий, погиб во время Первой мировой. Уж десять лет с тех пор миновало. Старшего сына, Фёдора, убили в 1921 году. Он воевал на стороне белых. Не говоря уже о смерти брата и его жены... Вот и живёт теперь, как может, с двумя детишками: сынишкой - Мишкой, и дочуркой - Любочкой. Ему - 14 лет, а ей - 12 только исполнилось. Сидят они все вместе за столом. Дарья рассказала обо всём, что пережила за последние пять лет. Как собрала детей и уехала из станицы, за лучшей жизнью. Но, как оказалось эта лучшая жизнь для неё - здесь! На родимой земле! Там, где она научилась ходить... Женщина сидела за столом, напротив неё сидела Ксанка. Данька стоял в углу комнаты, слушал свою тётку. Валерка присел на старенький диван. А Яшка стоял в дверном проёме. Дарья много вспоминала о прошлом, о молодости. - В 1909 году, помню весна холодная была, поздняя. На полях ещё даже никто работы не начинал. Заморозки были в начале марта. Помню, тогда ваши родители из Збруевки уехали на три дня, на ярмарку. А вы у нас дома остались. На второй день мы печь растопили, я ужин сготовила. Мы всей семьёй сели, поужинали. А вы детки не привередливые были! - улыбается женщина и они ей в ответ, - А потом вы в комнату пошли играть. Я со стола стала убирать. А тут вдруг в дверь кто-то постучал. Я ещё удивилась так. Подумала, брату вроде рано ещё возвращаться. Но, открыла сразу. А на пороге цыганка стояла, пожилая такая. В каком-то чёрном балахоне, а на плечах, как сейчас помню, такой цветастый шерстяной платок. Она мне что-то говорила, но ясное дело я не разобрала. А потом она русском попросилась в дом передохнуть. Ну, я и впустила... - И что дальше было? - спросил Даня. - Она зашла, а за ней мальчишка заскочил. Маленький, лет пяти. Я их в дом пригласила, посадила за стол. Бабушке воды подала, она вроде болела чем-то, дышала тяжело. Я ещё им много чего на стол положила. Она ещё, помню, поела там чего-го, а мальчик тот вообще только кусочек хлеба со стола взял! Такой чудной был! Потом я его к ребятам отвела и они до поздней ночи играли. А потом я вам постелила и вы быстро заснули. - Странно, я этого совсем не помню! - с горящими глазами сказал Ксанка, - Ну это по крайней мере объясняет кое-что иное! - она медленно поворачивает голову в сторону Яшки. И видит, что он как-то изменился...Занервничал что ли?! Но расспрашивать она не стала. Повернулась снова к Дарьи. - Ой, как же её звали то?...То ли Зара, то ли Зира...- морщиться Дарья. - Зора! - вскидывает Яшка и друзья оборачиваются на него. - Откуда ты знаешь? - удивляется Ксанка. А Дарья присматривается к нему и продолжает вспоминать... - Она рассказала, что её дочь умерла при родах, а этот мальчик её внук. Вот имени я не помню...А утром они ушли и больше мы их не видели. - Мою бабушку хоронили летом, когда мне было 5 лет, - говорит Яшка, - подошёл к тётке Дарье и присел на пол, перед ней, - Это был я? - Ой! Столько лет прошло! Может оно и так, а может и нет... - Вспомните, пожалуйста! Его друзья с замиранием сердца наблюдают за ним. -...Но ты на него похож! - соглашается женщина, - Те же глаза! В 1904 году всю зиму табор цыганский стоял у Збруевки. Тогда к ним ещё терпимо относились. А в аккурат зимой там кого-то хоронили. Плач стоял такой! Но больше ничего не скажу! А детишек там и впрямь было много. Но, та пожилая цыганка мне запомнилась. Яшка встаёт. Хмурый, опечаленный, тоскливый взгляд! - Ну, если приглядеться, то очень похож! - продолжает Дарья. Даня сделал шаг вперёд:"Я вроде ничего такого не помню. А ты Ксанка?" - Я тоже...- она пожимает плечами. - Может это и не ты был?! - вклинивается Валерка. Ксанка подумала и сказала:"Я помню только, как сижу возле окна, а из дома кто-то выходит. Вроде женщина в чём-то чёрном..." Валерка усмехнулся:"Быть такого не может! Совпадение?" Но, судя по Яшкиным глазам, но уже поверил в это. В то, что наконец нашёл что искал! - Погоди-ка, я когда мужа хоронила наткнулась на одну цыганскую могилу. Я сразу это поняла, их могилки от наших отличаются. Подписаны без фамилий и даже без имен некоторые. Что-то неясное на табличках начертано. И вся могилка в веночках. Хотите я покажу вам её?! Бабка говорила, что её дочка там похоронена. А могилка та примерно в то время и появилась... Парня будто током ударило, он разворачивается и быстро выходит из дома. Ощущая холод и какую-то странную неприязнь. Смуглое, встревоженное лицо; беспокойные и тоскующие глаза; понурый, боязливый взгляд. Стоя спиной к стене, он судорожно прокручивал в голове то, что помнил о детстве. Вспомнил свою бабушку, день в который видел её в последний раз. Стало больно. Даже очень. Друзья не торопились выходить за ним. Понимали. Он продолжал прожигать взглядом землю под собой. За последний месяц на него свалилось слишком много новостей. Закрыв глаза, он вроде улыбнулся, но как-то иронично. Вышел Валерка. Посмотрел на друга. - Ты в порядке? Там Даня с Ксаной тоже в шоке. Яшка поворачивается, он сбит с толку. Как-то сам себе не верит, машет головой из стороны в сторону, а потом говорит, явно с болью:"Я так больше не могу! Хм, что я в этой жизни сделал не так? Сначала у меня никого не было: ни дома, ни семьи. Потом появился отец. А сейчас я узнаю, что земля по которой ходил всё это время, и которую считал чужой, на самом деле - моя земля! Что здесь похоронена моя мать...Сколько раз я говорил с дадо и он ни разу не упомянул об этом. Не рассказал...Меня болит душа". - Я понимаю. Это нелегко. Но, я думаю, что лучше узнать всю правду! Это честно! Ты достоин знать правду о себе. Мы все этого хотим. В конце концов мы на 70% состоим из прошлого. У кого-то оно было радостное, у кого-то нет. Но, это неизменная часть нас самих. От этого никуда не денешься. Яшка кивнул. Безрадостно посмотрел на почерневшее небо. Протяжно вздохнул. - Ты хочешь увидеть её могилу?- Валерка подошёл вплотную. - Да...Хочу! - цыган был уверен в том, что говорит. - Правильно... Они слегка обнялись и Валерка зашёл в дом. А он ещё постоял у порога. Данька подозвал к себе Валерку. - Ну? Как он? - Порядок. Но, что внутри творится можно только догадываться. - Ясно. Эти откровения когда-нибудь закончатся?! - Не знаю...Ещё одной такой новости он не переживёт! - Справится. Он сильный! Было уже поздно. Те, кто был в доме, спали. Яшка только стоял у окна на кухни. Он стоял там около часа, но даже не замечал, как течёт время. Вдруг на окне показались свежие капли дождя. Поднялся ветер. Ксанке тоже не спалось. Она встала с постели; укуталась шалью и вышла из комнаты. Осторожно закрыла дверь, чтоб не будить друзей ( Они все ночевали в одной комнате). На кухню двери не было, поэтому она заметила друга. Сразу в комнату не вошла, ждала пока он обернётся и увидит её. Потом только вошла, поправила стул; встала в восьми шагах от него. - Ты чего по дому, как привидение ходишь? - шепотом спросила она. - А ты?- парень оглядел её. Ксанка по инерции приподняла шаль по выше. Тётка Дарья отдала ей своё льняное белое платье, более походившее на длинную рубаху. Она была Ксанке велика. Рукава широкие и длинные. Воротник простой, с завязками. Это платье было таким длинным, что при ходьбе Ксанке приходилось приподнимать подол. А шаль обычная, болотного цвета, широкая. Ксанка подошла ещё ближе. Отдернула немного шторку. - Дождь идёт? - удивляется она. Парень не сводит с неё горящих глаз. Но, периодически гордо поднимает голову, смотря в окно, а потом снова на неё. И всё это молча, с обжигающей тоской. - Да что с тобой? - с участием спрашивает Ксанка. Увидев, что ответа не последовало она продолжает:"Я пойду с тобой!" - Сейчас не понял... Куда ты собралась? - На могилу твоей матери. Я уже представляю, в каком ты будешь состоянии! - говорит она, кидая на Яшку трогательный взгляд. Он посмотрел с благодарностью в её глаза. Смотря с особым трепетом, как на что-то хрупкое и изящное, он видит, как Ксанка делает ещё шаг вперёд. И вот между ними расстояние меньше метра. - Мы тебя не бросим! Можешь даже не мечтать! - улыбается она. Усмехнувшись, он застыл с таким же особенным взглядом, только ещё более глубоким. Снова оглядев её с ног до головы, он немного подумал, и тихо сказал:"Отойди, пожалуйста, чуть дальше!" С лица девушки мгновенно исчезает улыбка. - Что? - изумляется она, не сходя с места. Тогда он сам делает шаг назад и уже не смотрит на неё. - Я, что чем-то обидела тебя? - Не в том дело...Просто поздно уже. Ты не выспишься! Её это немного задело. - Ладно. Спокойной ночи! Говорит и уходит. Он успел посмотреть ей вслед с нескрытым обожанием. А за окном всё стихло... Следующий день 24 апреля выдался теплым. Дарья, как и обещала проводила Яшку и Ксанку на ту могилу. Девушка шла чуть поодаль от него. Могила была ухоженной, что странно. Вся в цветах! На табличке крупными буквами имя - Лигита и ещё какие-то слова, видно на цыганском. Описывать, что чувствовал Яшка нет смысла. Словами всё равно не описать! Но, то что глаза были мокрые, это точно... Ксанка подошла немного ближе и спросила:"Что там написано?" - Цыганка Лигита, золотое сердце! - с дрожью в голосе ответил он. Постояв ещё несколько минут, парень присел на землю. Они находились там примерно минут сорок с небольшим. А после медленно направились домой. Но, дорога сама привела к отвесным скалам вблизи табора. Подойдя одному из таких обрывов, откуда открывался прекрасный вид на поляну, лес и озеро, Яшка впервые за последний час заговорил. - Выходит Збруевка и есть моя родина. Всю жизнь искал место, где родился, а оказалось оно было здесь...Странное чувство! - Теперь ты всё знаешь! - Да. Но почему-то легче мне не стало... - Ещё не скоро станет, поверь. Со всем, что ты узнал надо свыкнуться, привыкнуть...Оказывается мы и в детстве встречались! Кто бы мог подумать?! Ты не зайдёшь к отцу? - Зачем? - Как "зачем"? Он всё таки твой отец! Яшка усмехнулся и ушёл. За обедом друзья разговаривали шумно. Все, кроме Яшки, но это понятно. Данька сам предложил пойти и проведать Тэлэйту. Тогда Яшка недовольно поглядел на Ксанку, поняв что это вероятнее всего она надоумила брата. Но, спорить не стал... Они пошли в табор. Данька взял с собой и Олю с её братишкой. И они шли рука об руку! Войдя в табор, Яшка замечает пристальный знакомый взгляд Русалины. Подумав, он тут же берёт Ксанку за руку. Она приподняла от удивления брови. - Ты чего? - Хочу кое от кого избавиться! - улыбается он. - От нашей дружбы что ли?! Или от моего хорошего настроения? - поначалу и она шутит. - Нет! - потихоньку с лица пропадает веселье. - Ты точно хочешь поссориться! - Вы идёте? - окликает их Данька, который уже достаточно впереди. - Да! - кивает Яшка и уходит вслед за другом. Валерка напротив шёл чуть позади них и поэтому подходит к Ксанке и слегка приобнимая её, так они продолжают путь вместе. - Что это с ним происходит? - спрашивает она у друга, идущего рядом с ней. - Я бы сказал, что с вами обоими что-то не так в последнее время! Они останавливаются и смотрят друг на друга. Барон сам вышел встретить гостей. А вместе с ним и Аза. Он пожал руку Даньке, Валерке, хотел и сыну, но...Яшка оглядел отца с презрением и отшатнулся в сторону. Тэлэйта сразу увела куда-то девчонок: Олю и Ксанку. Русалина появилась будто из ниоткуда... Только Валерка заметил, как она подошла к его другу. - Зачистил ты к нам! Без нас жить не можешь?! - Уйди ты, не до тебя сейчас! - сказал он и отошёл в сторону. Русалина хотела пойти за ним, но потом передумала и крикнула вслед:"Она тебя не любит!" Яшка остановился. Почувствовал какой-то резкий холод. Но, оборачиваться не стал. - Это же видно! - продолжала цыганка, - Разве не видно?! Да ты и сам знаешь! Девушка подошла к нему, слегка ухмыляясь. - Так и будешь страдать?! - С чего ты взяла, что я страдаю? - искренне удивляется он. - Видно. И без слов понятно. Особенно когда ты смотришь на неё. Он тоже усмехнулся. - Если бы ты кого-нибудь по настоящему любила, то знала бы, как я счастлив! - Какое же это счастье?! - Ты не поймёшь! Счастье, когда знаешь, что в любой момент сможешь помочь тому, кого любишь! А если потребуется, отдашь даже жизнь! Для меня даже видеть её каждый день - счастье! Он с сочувствием посмотрел на Русалину и ушёл к друзьям. А она осталась стоять там. Думала. Была удивлена, но приятно. Данька подружился с братиком Оли, следил за ним, не отпускал далеко от себя. Ольге понравилось в таборе. Столько радостных впечатлений за один день! Но, ближе к вечеру она засобиралась домой. Даня вызвался проводить её. И они ушли. Яшка всё ещё избегал встречи с отцом. Не хотел говорить с ним. Взяв в руки гитару, он почувствовал прилив необычайных сил. Веру! Он наигрывал старинную мелодию, едва слышно. Неподалёку шумела группа цыганок. После он начал играть что-то погромче. "Ты живи, моя земля! Дыханием летним воскреси меня. Весенними ветрами подхвати... Печаль моя, да в радость обрати! Ты живи, моя земля! Я столько лет искал тебя. Скиталец я, себя не находил. Но за тебя на жизнь и смерть ходил! Ты живи, моя земля! Дороги, по которым шли мои друзья! Могилка в зелени, в цветах... Где та лежит, которую носил бы на руках! Ты живи, моя земля! Моя душа и родина моя! Живи и расцветай, как сад весной! И, чтобы ни случилось, я с тобой! Мири мангипэн, кхаморо! Туса мэ барвало!" - Снова грустишь? - подсела к нему Ксанка. - Знаешь, когда я уходил из табора, не обещал что вернусь. Да я и не хотел! Но, я и подумать не мог, что у меня есть семья. Какой бы она не была, но она у меня есть! Ксанка слушает его с опасением. - Оказывается, у меня тоже есть родина! Мама...- нежно произносит цыган, - Я многое бы отдал, чтобы вернуть её к жизни! Ксанка сглатывает, смотрит на друга волнительно, с ожиданием. - Я часто думаю, как бы сложилась жизнь, если б не война...У меня был бы дом, семья, наверно дети...И мирное небо над головой! И жизнь не пропахла бы порохом! - Ты...- несмело начинает девушка, чем привлекает его взгляд, - Ты хочешь всё бросить и остаться здесь? - с ужасом вглядывается в его глаза. - А ты как думаешь? - спросил парень, придвигаясь немного ближе, краем глаза замечая в центре цыганок Русалину. - Я не знаю... Костёр неподалёку от них разгорался всё сильнее. Над ним кружили в бесконечном танце мотыльки. Пока две тени медленно притягивались друг к другу. И для них будто замер весь мир. Будто его и не существовало. Только сухие ветки потрескивали в костре. Когда между двумя людьми совсем не осталось расстояния, Ксанка резко вскакивает на ноги. Она явно в замешательстве. Яшка просто опустил голову. - ...Прости, - всё что он смог сказать, - То, чего боялся! Она хотела уйти, но сразу передумала, когда увидела как радуется её уходу Русалина. Поэтому, на удивление Яшки, присаживается обратно. - Всё нормально. Расскажи лучше что-то о детстве, чтоб глупости в голову не лезли!...Ты помнишь свою бабушку? - Плохо...Помню, глаза у неё были красивые. Волосы длинные, - Яшка говорит и вспоминает на ходу, - Она красиво пела! - А мама? - И мама тоже! Бабушка говорила, дае была очень красивой! - Как Русалина! - усмехнулась Ксанка. - Не напоминай мне о ней! - занервничал Яшка - У меня на это имя аллергия! Ксанка засмеялась про себя. - Ладно. Пойду я. Вон звёзды уже появились. Лачи рят! - Спокойной ночи! Правильно перевела? Яшка кивнул и ушел к себе в кибитку. Даня вернувшись из станицы тоже прилёг и заснул. Валерка уже давно отдыхал. Да и Ксанка тоже. Русалина бродила по табору погружённая в свои мысли. Её глаза неистово горели при свете луны. Девушка постучала в кибитку к Лачи. И та открыла. - Ну, что тебе, чаюри, не спится? - Лачи, мне нужен один отвар! - Какой? Русалина, ты что задумала? - Одна станичная барышня попросила меня. Она не замужем и хочет избавиться от ребенка. Я обещала ей принести такой отвар. - Ой, не знаю...Как бы не было беды! - Не будет! Нашим я бы не дала такого! - Ну, хорошо. Сейчас приготовлю. Утром Тэлэйта готовила завтрак для себя и для Ксанки. Приготовила чай и поставила две кружки на поднос. А сама отлучилась на пару минут. Русалина подошла к столу, дрожащей рукой, оглядываясь назад, она поменяла одну из кружек на подносе на ту, что принесла с собой. Вдруг появилась Тэлэйта. И Русалина повернулась к ней, миролюбиво улыбаясь. - Кому завтрак несёшь? - Ксанке! - Знаешь, что она любит? - Немного знаю. Она к сладкому равнодушна. Так что ей чай без сахара сделала. - Значит чашки не перепутаешь! - улыбнулась Русалина. Тэлэйту её слова смутили, но добрая девушка всех судит по себе. И ничего такого подозревать не может. Она берёт поднос и уходит. Русалина смотрит ей вслед с плохо скрываемым счастьем. Даже светится вся! Протяжно вздыхает, словно избавилась от тяжкого груза! Тэла и Ксанка уже во всю завтракали. Смеялись. Потом чекист берёт свою чашку и, как ни в чём не бывало, отпивает меньше половины жидкости. Сразу ощущает странный запах и вкус, но отбрасывает тень сомнения и продолжает улыбаться. Однако, к чашке больше не притрагивается. Это и спасло ей жизнь! Валерка тоже проснулся, но завтракать не стал. Нашёл Яшку, который занимался лошадьми. Возле него снова крутилась Лигита. Данька ещё спал. А было почти восемь утра. Тэлэйта собралась с цыганками на рынок, потащила с собой и Ксанку. Пели, танцевали...У Ксанки уже через час, впервые за последнее время, закружилась голова. Но, она быстро опомнилась и не предала этому особого значения. Данька нашёл товарищей. они оседлали лошадей и проскакали вокруг табора, миновали кладбище, добрались до железной дороги; промчались по тем местам, по которым их гнали бурнаши в мае 1920 года. По той дороге, где они когда-то задержали повозку с Гриней Кандыбой. Как много лет прошло с тех пор?! Сколько всего случилось?! Как гордо теперь подняты головы трёх всадников! Как нежно треплет волосы весенний станичный ветер! Вернувшись в табор Ксанка уже чувствовала сильную головную боль и усталость. Старалась улыбаться как-то поддерживать разговор с девушками. Ещё больше её смутила Русалина. Цыганка гордой походкой прошла мимо надменно приподняв чёрные брови и, усмехнувшись. Ксанка почувствовала сильную тошноту. Она встала, немного шатаясь, отошла подальше. Перед глазами всё плыло. Как раз друзья вернулись с прогулки. Данька отправился искать сестру. Был полдень. Ксанка делает несколько неуверенных шагов в сторону...Останавливается и теряет сознание. То, что она упала пока никто не заметил. Спустя примерно пять минут к ней подбегает Даня. И Тэлэйта спохватилась о ней... Данька поднял её на руки и отнёс в кибитку, а Тэлэйту послал за фельдшером в станицу. Девушка быстро побежала в Збруевку. - Ксанка! Оксана! - чекист стоит над сестрой, не понимая что с ней. Вокруг стали появляться цыганки...Причитать. Ксанка никак не реагировала и в себя не приходила. Тут подбежала и Лачи. Не на шутку испугалась, но сначала ни о чём не догадалась. Яшка и Валерка закончили с лошадьми, напоили их и уже возвращались в табор. Шли рядом, о чём-то болтали, посмеивались. Вдруг к ним подходит цыганка с каменным лицом. Парни останавливаются, смотрят на неё, а она на них. - Там, ваша девочка...Померла, кажись, - со слезами на глазах сказала она, закрыв рукой рот от страха. Они вмиг побледнели. Валерка ринулся к подруге, а Яшка по началу и шевелиться не мог. Потом только отправился следом за другом. Валерка подбежал к Даньке. - Что? Что случилось? - пытается быть услышанным. Но, Даня молчит. Его трясёт. - Что с ней? - Валерка пытается нащупать пульс, - Ксанка! Яшка подошёл к кибитке, войти так и не смог. Его также трясет, как и Даньку. Стал похож на тень, призрака. Ничего не слышит, да и не видит. На лице застыл ужас. И Даня, кажется, ели стоит на ногах. Наконец появился фельдшер. Попросил всех выйти из кибитки, кроме Тэлэйты. Новость об этом быстро разнеслась по табору. Данька мечется туда-сюда, сжимая кулаки, тяжело дыша. Валерка встал неподалёку от входа в кибитку. С волнением смотрит на лучшего друга. Яшка упёрся спиной о стену кибитки, немного наклоняясь к земле. Молчит. От боли немного морщиться. Сейчас действительно страшно! Даже очень! А из под ног, кажется, уходит земля. Рушатся вокруг стены... - Мы не сможем прожить без неё! - раньше времени переживает Валерка, - Не сможем! - Замолчи! - яростно говорит Яшка, обернувшись на товарища. Даньке только не до разборок, он их не слышит. Валерка сглатывает. - Овечкин ответит за это! Найду и убью! Если её не станет, ему тоже не жить! - Я сказал, замолчи! - чуть громче произносит цыган. Пока они говорили Лачи догадалась в чём причина происходящего. Она незаметно удалилась. Пришла к Русалине. И с порога начала высказывать ей всё, что об этом поступке думала. - Ой, Дэвлэс мири! Что ж ты натворила? Чего ж тебе, чаюри, свет не мил? Чего на свою душу такой грех взяла? Ой, грех-то какой! Молись теперь, чтобы девочка выжила! - Ты сама мне отвар дала! - оправдывается Русалина, внутри переживая, что она действительно умрёт. - Если бы я только знала, что ты отравить задумала, разве я дала бы его тебе? Разве позволила бы?! И как тебе не совестно? Ты ведь цыган позоришь! Из-за таких как ты про нас невесть что болтают! - Так будет лучше! - твердит девушка, сидя за столом, сжимая руки в кулаки, - Так лучше! - Молись, что Дэвлэс дал девочке сил! А не то беда будет! Ой, какую беду ты на нас накликала! Русалина не плачет, но глаза мокрые. Ей стало страшно, что кто-то узнает всю правду. Минут через десять- пятнадцать выходит фельдшер. Все подскакивают к нему. А он молчит, вытирая руки полотенцем. Вздохнул. - Не переживайте вы так! Состояние удалось стабилизировать! Кровотечение удалось остановить. Даня хмурится:"Какое ещё кровотечение? Откуда?" - Вы ничего не путаете, доктор? - не меньше удивляется Валерка. Яшка начинает о чём-то догадываться. Видно, как забегали его глаза. А когда доктор сказал:"Её отравили!", цыган резко обернулся, посмотрев на него. И сомнения иссякли! Пока его товарищи уверены, что к этому причастен Овечкин, он знает правду! - Так лучше! Лучше!- словно завороженная повторяет Русалина. Лачи хватает с полки полотенце и, замахнувшись, бьёт им цыганку по спине. - Как тебе не стыдно?! Совсем разума лишилась! Вдруг в дверях появляется Яшка и цыганки застыли в ожидании. Он, вроде, был спокоен, но во взгляде было что-то странное. Лачи оставляет их и уходит. Яшка входит в кибитку, постепенно приближаясь к девушке. Она побледнела, встала из-за стола. - Что ты ей дала? - тихо спрашивает Яшка. - Я...Я не знаю! - отнекивается цыганка. Парень резко опрокидывает на пол стул. - Что ты ей дала? - повышает тон голоса. Цыганка вскрикнула от неожиданности, забившись в угол комнаты. - Я не хотела...Я - у неё наворачиваются слёзы, - Это настой. Его используют, чтобы вызвать кровотечение. - Что же ты натворила?! - с горечью сказал Яшка, - В собственном таборе нож в спину всадили! Ненавижу вас! - Я сделала это и не жалею! - гордо, но сквозь слёзы, произносит она, - Так будет лучше! Яшка посмотрел на неё с отвращением и вышел. А Русалина наконец зарыдала в голос. Он, пытаясь прийти в себя, бродил по краю отвесных скал. В какой-то момент остановился и не заметил, как подошёл близко к краю. Очевидно, со стороны это выглядело однозначно...Поскольку Валерка, появившийся из ниоткуда, отдёрнул его чуть в сторону. - Ты что? Спятил что ли? Одна уже лежит... Яшка искренне не понимает, в чём причина волнения друга. Посмотрев вниз, он начинает догадываться. - У меня и в мыслях не было. Просто...Задумался. - Там Даня...Сам не свой! Сидит возле неё и молчит. - А...Как она? - Без сознания...- вздыхает Валерка, - Я пойду, ещё раз поговорю с доктором! - и уходит. Около двух часов Яшка где-то прогуливался, а потом подошёл к кибитке, где сидел Данька. Командир настолько подавлен, что узнать в неё прежнего холодного стратега, практически невозможно. Яшка не знает, что ему сказать. Просто стоит. - Знать бы кто! Кто посмел поднять на неё руку? Задушил бы своими руками! - Дань, ты пошёл бы поспал. Иначе рядом с ней ляжешь! - Я найду его и всю душу вытрясу! - Даня вздохнул и встал, - Ты посидишь с ней? - Да, - кивает Яшка. - Если что, сразу зови меня... Данька ушел. Повисла тишина. Постояв какое-то время на пороге, он делает шаг вперёд и снова замирает. Смотрит, как она спит и вроде дышит ровно. А лицо невероятно светлое, чистое, а может просто бледное из-за кровопотери. Яшка присаживается на край дивана. Смотрит на противолежащую стену. Вдруг прогремел гром и он немного дёрнулся от неожиданности. Хлынул дождь, ливень. Застелило всё, словно пеленой. Стало прохладно. Снова гром и молния. Разъярённое небо! - Прости меня...Это моя вина! Я и подумать не мог о таком, - он говорит тихим усталым голосом, - Я уже многих потерял, ну и пусть, если такова цена нашей встречи! Только ты, пожалуйста, живи! Что за рок преследует нас?! - после каждого предложения наступает полуминутная тишина, - Куда ни глянешь, куда ни пойдёшь - всюду беда! Даже птицы больше не поют...Кругом одно зверьё! Больше никогда тебя не оставлю! Я б никогда не остался здесь. Всё изменилось и, прежде всего, я сам! Мне здесь не место. Я без вас не существую! Нет меня... Он слегка поворачивается и смотрит на Ксанку. Она спит. Он медленно берёт её руку и целует. Тихо, чтоб случайно не разбудить, хотя вряд ли её состояние похоже на обычный сон. Осторожно кладёт ей руку обратно на постель и в этот момент чувствует, как девушка немного сжала его ладонь. Яшка улыбается, встаёт и подходит к выходу. На улице всё ещё идёт дождь. Небо стало хмурым, затянутым до самого горизонта. Резко потемнело. Потекли ручьи. О крышу бьются, и наверное, разбиваются, смеле капли дождя. Они ничего не боятся! Летят с огромной высоты, со скоростью мысли! Так свежо!