Рей Сандерсон номер на двоих с роуз Рей Сандерсон а у тебя?
Бен Соло Хе, действующим чемпионам плюшки: личный номер для каждого члена команды.Рей Сандерсон ооооо идеально чтобы добить марафон очень странных дел да?
Бен Соло Именно.Рей Сандерсон в тот раз жутковато было..... если станет слишком страшно можно залезть к тебе на колени?
Бен Соло Пожалуй, лучше заранее туда забраться, просто на всякий случай.Рей Сандерсон пожалуй что так ;)
Бен Соло Боже, знаю, ты шутишь, но я ведь тогда в ЛА ТАК сильно хотел тебя обнять. Того, что ты сидела рядом, мне не хватало.Рей Сандерсон с чего ты взял что я шучу?
Такой откровенный флирт для Рей в новинку. И если они с Беном всё-таки реально переспят — а она бы с удовольствием, — то это также будет для неё впервые. Отношения и секс никогда не были у неё в приоритете. Рей не была их противницей, просто с семнадцати лет она думала и заботилась лишь о том, как бы освободиться, выбраться из Великобритании, переехать в Штаты, устроиться там и постараться заработать на жизнь. На поиски любви времени не оставалось. Самое близкое к сексу у неё случилось с одним парнем, с которым она пару раз ходила на свидания, когда ей было девятнадцать. Они обжимались на какой-то вечеринке, и он неуклюже облапал её, засунув ладонь под блузку. Он вроде как… раскачивал её груди в лифчике из стороны в сторону, и эта неопытность, эти нелепые движения скорее раздражали, чем возбуждали. А потом её увлекли работа, игры и новые друзья, и больше она никогда активно физической близости не искала. И вот само собой так сложилось, что данная сторона жизни осталась позабыта. «Надо ли мне как-то больше об этом волноваться?» — задавалась вопросом она, вспоминая романы и фильмы, где девственность — и её потеря — вгоняла героиню в бесконечный стресс и беспокойство. Но вся концепция невинности, ей-богу, выглядит форменной глупостью, из-за которой и париться нечего. Не похоже, чтобы оно того стоило. Рей очень, очень хочет переспать с Беном. А он — с ней. Не имеет значения, что она ещё никогда ни с кем не была. Честно говоря, она больше переживает, что что-то пойдёт не так между ними в тех областях жизни, которые с сексом вообще никак не связаны. С точки зрения логики, Рей понимает, что затея спать с Беном, возможно, хуже некуда. Есть целый перечень причин, почему этого делать нельзя категорически. Его команда. Его менеджер. Тотальная слежка. Чемпионат. Их профессиональное соперничество в реальной жизни. И всё же. Бен пробрался к ней в душу, и она не в силах его оттуда выселить. Его голос, его руки, глаза, воспоминания о том, как его тёплое, мускулистое тело вжимается в её… Всё в нём влияет на молекулярном уровне. Из-за него она жаждет того, чего на самом деле никогда не хотела прежде. И даже если после Чемпионата ей не суждено увидеться с ним снова, она хочет того, чего у них не было тогда в ЛА, когда она всё ещё пыталась сдерживаться и быть неприступной. Она хочет Бена, пусть даже если и на одну ночь. И он тоже её хочет. На своём жизненном пути Рей преодолевала преграды гораздо более серьёзные. Разумеется, у неё получится переспать с ним и при этом остаться профессионалом в достаточной мере, чтобы сойтись лицом к лицу на арене так, будто ничего не изменилось. Правда же? В эту пятницу она в кои-то веки одна в квартире. Финн с По умотали на выходные в гости к родителям последнего, в Калексико. Те недавно переехали из Гватемалы, чтобы быть поближе к сыну, но жёсткий график отборочных игр мало времени оставил на гостевание у родственников. И, так как из Сан-Диего ехать туда недолго, парни решили воспользоваться свободным временем по полной и пробыть там пару дней. Биби уже давно накормлен, выгулян и оставлен на вечер в вольере в комнате Финна. На кухне прибрано, со стиркой она тоже разделалась. Маясь от скуки, она, как обычно, обращает всё внимание на телефон и Бена.Рей Сандерсон привет занят вечером?
Ответ от него приходит незамедлительно. Бен Соло Только что вернулся с ужина с очередной старфолловской шишкой, планировал постримить в лёгкую, спустить пар. Бен Соло Хотя, если у тебя есть идея получше, я в деле. Рей ухмыляется.Рей Сандерсон античный орден только что выпустил на стиме кампанию на двоих игроков Рей Сандерсон не знаю играл ли ты когда-либо в ао но это прикольно и я подумала может мы с тобой сыграем Рей Сандерсон не оч похоже на ск зато никаких любопытных до наших дел
Бен Соло Хаха, обожаю Античный Орден. Вообще-то я уже скачал его и думал спросить, не хочешь ли ты как-нибудь поиграть.Рей Сандерсон рыбак рыбака :D
Бен Соло Дай только переоденусь и возьму пиво. Оно мне необходимо, после такого-то ужина. Десятью минутами позже Рей сидит в новом игровом кресле, любезно предоставленном Cyarika, притянув одно колено к груди и болтая другой ногой. Она потягивает персиковый алколимонад, и звонок в Дискорде принимает с глупой ухмылкой. — Не очень вечерок, да? — спрашивает она. — Сноук тоже ходил: хотел убедиться, что я хорошо себя веду. Так что да, три часа нудных разговоров с двумя напыщенными лысыми старпёрами, — произносит Бен уныло. — Фу, — говорит Рей, кривясь. У неё зубы сводит даже от мимолётного упоминания имени Сноука. Он — что-то вроде камня преткновения между ними, и ни он, ни она не знают, чем оправдать его присутствие в их жизни, поэтому без крайней нужды даже не заикаются об этом человеке. — Давай просто скажу так: если бы ты не предложила сыграть, я бы несколько часов срался с посторонними в Интернете, просто чтобы был повод на кого-то поорать, — признаётся Бен. Рей закатывает глаза. — Всё равно не понимаю, что ты в этом находишь расслабляющего. Терпеть не могу ругаться. Ей слышно, как Бен выдыхает. — Да, знаю, — говорит он. — Ну, это просто подходит, когда надо отвлечься от того, что на самом деле выводит из себя. И это удобно, когда иначе никак, понимаешь? Рей думает, что понимает до определённой степени, но если гнев Бена горяч и взрывоопасен, то ярость Рей, наоборот, медленна и холодна. Она проникает внутрь подобно зимней стуже и замораживает всё вокруг, пока лёд не берёт в кольцо, оберегая от любой боли, какую бы ни вызвала та первоначальная злость. Опыт не из приятных, и в конечном счёте от него редко когда делается легче. В этом они с Беном очень разные. Поэтому сама мысль намеренно раздражаться на посторонних людей не вызывает у неё ничего, кроме недоумения. — Но не суть, — продолжает Бен. — Мы с тобой сегодня гамаем, и на это отвлекаться будет намного веселее, чем на кучку злобных гиков в Интернете. — Сказал злобный гик в Интернете, — поддразнивает Рей, качая головой. — Да-да. Загружай уже игру, и погнали, — произносит Бен, и она почти слышит, как теперь уже он закатывает глаза. Она делает, что он сказал, — запускает «Античный Орден» в окне Стима. «Античный Орден» — космический шутер от первого лица с элементами фехтования, которые выгодно отличают его от других подобных игр. Рей очень понравилось проходить одиночную кампанию. Сюжет развивается вокруг воительницы по имени Веспер из ордена генетически модифицированных супер-солдат, по стечению обстоятельств оставленную её ударной группой на задании в космосе. Первая часть пересказывает её путешествие — побег с негостеприимной планеты и возвращение домой. Действие несётся быстро и технически схоже с тем, что ей так нравится в старкиллеровских сражениях. Совместная кампания — новое, но очень ожидаемое дополнение к игре, которое можно скачать. Оно позволяет паре игроков выступить в роли двух других членов той самой ударной группы и биться за то, чтобы вернуться к их исчезнувшей соратнице. Эта кампания короче и добавляет к игре пять-шесть часов контента, но для того, чтобы занять их с Беном на вечер, она подходит идеально. — За Мусорщицу хочешь сыграть или за Берсерка? — спрашивает Бен, как только присоединяется к созданной ею игре и его ник появляется в списке участников. — Возьму Мусорщицу, если ты не против. В целом они одинаковые, но мне всегда больше нравилось, как она выглядит, — говорит Рей. — Давай, — произносит Бен, выбирая Берсерка. — Просто чтоб ты знала, я уже где-то год не играл в АО, так что могу запороть эту первую миссию. Рей смеётся. — Боже, то же самое. Я тогда установлю «Жёсткий режим». Если будет слишком легко, поднимем до «Кошмара». — То что надо, — говорит Бен. Рей устанавливает сложность и начинает игру. Пока идёт открывающий ролик, они сидят в молчании, наблюдая, как Мусорщица и Берсерк спорят с руководством, потом с боем сбегают с космической станции, угоняют звездолёт и улетают к далёкой звезде, где в последний раз видели свою подругу. Когда ролик заканчивается и герои оказываются в причудливом, ярком мире, Рей садится прямее и, размяв кисти, зависает пальцами над клавиатурой и мышью. Вдалеке она видит крошечные фигурки, снующие у каменного строения. Она оборачивается к Бену, нажимает на клавишу, которая отвечает за эмодзи «подзадорить», и её аватар на экране начинает пританцовывать. Бен испускает смешок. — Ладно, давай-ка надерём пришельцам задницы, — произносит с ухмылкой Рей.***
Совместная кампания в «Античном Ордене» никакого права не имеет так доставлять! Первая часть, конечно, была крутой, Бену она понравилась, но, играя с Рей, он маниакально лыбится с самой первой перестрелки, в которую они ввязались. И частично это оттого, что они с Рей действуют в таком синхроне, что игра с ней — это не бой, а двоичный танец какой-то! Но ещё прелесть в том, что без высоких ставок, как в СтарКиллере, оба они половину времени просто дурачатся. Рей тырит все липкие гранаты и устраивает ему засады в самых неудобных местах. Ещё она палит по нему из рикошетной пушки, от чего он отлетает на пол-карты. В отместку он по возможности спихивает её с каждого уступа, с каждой крыши или стены, и она визжит и хохочет, либо разбиваясь насмерть, либо активируя свой отнюдь не безлимитный джетпак, чтобы выжить и выместить агрессию на врагах, прежде чем те придут и укокошат её. К концу первой миссии они оба буквально бьются в истерике. Смешно просто всё, включая предельно драматичный диалог между героями перед сражением с боссом. Даже в «Жёстком» режиме они побеждают его относительно легко, и, когда на экраны выскакивает таблица с результатами по окончании миссии, Бену уже в тысячу раз лучше, чем было сразу после ужина. — Эй, — говорит Рей задорно ему в ухо, — я, походу, тебя побила. Он смотрит на результаты, и, разумеется, у Рей 59 убийств против его 55. — Ага, — отвечает он, — но я вполне уверен, пятóк твоих киллов на самом деле мои, и к тому же соотношение убийств и смертей у меня лучше, ведь ты всё время с чего-то падала. Если б мы играли по-нормальному, я бы тебя каждый раз уделывал. — Да-да! Говори себе это почаще! — смеётся Рей. — Но вот о чём мне тут подумалось: почему бы не добавить фана? — Оу, — заинтригованный, произносит Бен, — что ты задумала? — Ты пьёшь пиво, да? — спрашивает она. — А есть что покрепче? — Виски есть, а что? Он практически слышит, как Рей ухмыляется, отвечая: — Покатит. У меня тут бутылка текилы «Хосе Куэрво», так почему бы не сыграть на выпивание? У кого счёт меньше, тот опрокидывает стопку. Бен издаёт смешок. — Но ты ж так мало весишь, это будет не честно. — Сказал парень, продувший раунд, — дразнит она. И этого, как выясняется, вполне довольно, чтобы пробудить его соревновательную ипостась. В чём-то их отношения всегда вертелись вокруг конкуренции. Они настолько во всём друг другу под стать, что узнать, кто выйдет на первое место, было бы просто по кайфу. Он чувствует, как делается шире его улыбка, потому что его охватывает знакомое возбуждение — то самое, что так часто вызывает в нём Рей. — Ладно, замётано, — говорит он, — пойду схожу за виски. Он снимает с головы гарнитуру и идёт на кухню за бутылкой и рюмкой. — Так, — произносит он, снова садясь в кресло, — значит, после следующего раунда тот или та, у кого будет меньше киллов, выпивает шот? — Именно! — отвечает Рей радостно, после чего нажимает на кнопку, чтобы загрузить новую миссию. Их затягивает в цветной водоворот галактики, и через несколько секунд они оказываются на новой планете. Теперь это — сверкающая, покрытая снегом гористая местность, населённая механическими зверьками о четырёх лапах, с головами как у собак и стрекозиными крыльями, будто сотканными из света. — Ох, — выдыхает Рей, — эти зверушки так прекрасны, что мне будет почти грустно их убивать. И она стреляет в ту, которая несётся прямо на них. — Отрадно видеть, что это не останавливает тебя от того, чтобы по полной включиться в тобой же устроенное состязание, — поддразнивает Бен. Рей издаёт ртом неприличный звук. — Не дождёшься, дружочек! Они с боем прорываются через заснеженное поле боя, на этот раз гораздо меньше занимаясь ерундой, сосредоточив внимание и энергию на том, чтобы ликвидировать как можно больше врагов. Оба они по-страшному воруют друг у друга фраги, отбирают врагов один у другого, когда только возможно, и каждый раз со смехом этим похваляются. На этой карте противники роятся и нападают толпой — совсем не так, как это было на предыдущей планете, и в царящей суматохе всё сложнее и сложнее следить за числами. К моменту как они доходят до босса, Бен вообще без понятия, кто по количеству убийств на первом месте. Но как только его красный лазерный клинок пронзает толстую механическую шею босса и на мониторе вспыхивает таблица миссии, Бен обретает утраченную было самоуверенность. — О-о, не-ет, — стонет Рей, и Бен ухмыляется. — До дна, — говорит он ей. Через гарнитуру он слышит едва различимый шорох откручиваемой от бутылки жестяной крышки и тихий звон стекла о стекло. Воцаряется тишина, а затем Рей издаёт звук, характерный для того, кто только что опрокинул в себя стопку. — Ну и дерьмо же эта текила! Надеюсь, в этот раз По привезёт побольше нормального, — произносит Рей. — Что ж, наслаждайся победой. Это был мой тебе подарок. — Ну конечно, — комментирует Бен сухо. — М-м-м, — тянет она, загружая следующую миссию. — А теперь готовься, потому что шутки кончились. После этого два раунда выигрывает Рей, следом два раунда — Бен. Последний раунд очень напряжённый, но он вырывает победу, обгоняя на одного убитого — в основном благодаря тому, что решающий удар по боссу снова оказывается за ним. На данный момент они, наверное, в середине кампании, и он расслаблен и ощущает лёгкость во всём теле. Вот какое сочетание создают тепло алкоголя, отвлечение на игру и присутствие Рей. Её голос в ушах, такой милый, весёлый, заполняет весь его мир, всю голову, не оставляя в ней места для обычного нагромождения мыслей. Вот они на очередной планете. Мерцающий тёмный лес наполнен биолюминесцентной флорой и фауной, и Бен как раз собирается открыть рот и что-то сказать, но тут говорит Рей: — Слушай, если я выпью ещё хоть рюмку, то уже буду не в состоянии играть, и это не круто, и… я тут подумала, может, сыграем на что-нибудь другое? — Что у тебя на уме? — спрашивает он, и все его прежние мысли улетучиваются. Рей замыслила какую-то проделку; это слышно по голосу, когда она произносит: — Ну… как насчёт того, чтобы… По заказу победителя проигравший запостит что-то в Твиттере и оставит на сутки. Бен фыркает. — Почему бы и нет. Давай, — отвечает он. На этот раз Рей подходит к задаче со всей ответственностью и уделывает его с таким отрывом, что Бен задумывается, уж не блефовала ли она насчёт того, что слишком много выпила. Он высказывает ей свою догадку. Рей смеётся. — Просто у меня есть отличный стимул, — отвечает она. — Потому что очень-преочень хочу увидеть в Твиттере твоё школьное фото. — О, да ладно, — произносит он жалобно, — я был похож на мальца, которого мутузят в каждом дебильном фильме для подростков. Давай, пожалуйста, я запощу что угодно, кроме этого. — Не-а! Пари есть пари! — говорит она со смехом. — Блять, ты просто кошмар, ты знала? Ворча, он роется в файлах и находит фото из школы старших классов. Как и говорил, на фотке он семнадцатилетний, несуразный и тощий, с огромными ушами, торчащими из-под короткостриженной шевелюры — в том возрасте мать вечно настаивала, чтобы он так стригся. — В следующий раз выиграю я, и ты горько пожалеешь об этом, — бурчит Бен. Он открывает Твиттер, загружает это фото за компанию со свежим селфи в зеркале, где напряг мускулы после тренировки. И подписывает их таким образом: «сделал тело, гуляй смело #пятничныйфлешбек на времена, когда я был хилым козлиной» — и нажимает «опубликовать». — На. Получай свой приз. Надеюсь, теперь ты довольна, — говорит он, слыша, как Рей что-то набирает на клавиатуре. — Читер! — восклицает она, хотя в её тоне сплошное веселье. — Предполагалось, что это станет наказанием, но ты запостил эту фотку вместе с другой, на которой похож на небольшую гору, способную поднять автобус. Да сейчас просто весь этот озабоченный народ кинется тебе говорить, насколько ты стал горяч! Бен смеётся. — В следующий раз будешь конкретней изъясняться. — Ну да, раз уж ты оказался мастером отговорок, да ещё и любителем покрасоваться впридачу. Вот тебе мои очень конкретные слова: когда я возьму следующий раунд, я хочу фото топлес. Не для Твиттера, а только для меня! — властно заявляет она. Желудок Бена ухает вниз, проваливаясь сквозь пол и падая к соседям в гостиную. — Я тоже, — умудряется он выдохнуть внезапно пересохшим ртом, не успев даже сообразить, о чём просит. — Ну, то есть необязательно полностью топлес. Тебе не обязательно раздеваться догола. Под рёв крови в ушах он начинает быстренько давать заднюю, будучи в ужасе оттого, что только что пересёк какую-то серьёзную черту. — Можешь быть в майке, если хочешь. Ну, или, типа, отправить обычную фотогра… — Топлес за топлес! — произносит Рей со смехом. — Погнали! Теперь он улыбается так, что у него лицо болит. Кажется, это происходит постоянно, когда они взаимодействуют друг с другом. Он словно пытается несколькими месяцами перечеркнуть тридцать лет хмурых мин, и щёки просто не поспевают за такой метаморфозой. Скоро появятся мимические морщины вокруг рта, и для окружающих этому не будет разумного объяснения. Он не знает, как ему с ней быть. Она — это просто перебор во всём. Рей запускает новую миссию, и они начинают. Оба жульничают просто по-страшному. Он заимствует у неё трюк с липкими бомбами из первого раунда и при помощи их удерживает её на месте, пока сам гребёт фраги. Она же в ответ на это отбрасывает его рикошетной пушкой от каждого склада с оружием, и к концу игры у него выходят на ноль все патроны. Ему приходится сражаться мечом, пока Рей бомбит врагов с крыш, укладывая их пачками. Но вот они синхронно наносят по боссу решающий удар, применяя новое комбо-движение, настолько охрененное, что оно мгновенно отвлекает их от личного противостояния. В комбо они одновременно выбрасывают мечи вперёд и назад в убийственном световом завихрении, которое располовинивает возвышающийся дух. И выглядит это неебически отпадно. Бен ждёт, затаив дыхание, финальную таблицу, и, как только та загружается, он невольно вскрикивает от радости. Он сделал её со счётом 74:73. — Блин! — говорит Рей. — Мне реально казалось, что я опять тебя обыграла! Его улыбка слегка выцветает. — Ты вообще-то… не обязана посылать мне фотку топлес. Не хочу тебя ни к чему принуждать, — говорит он, затыкая ту часть мозга, которая заклинает прекратить уже сюсюкать, потому что на самом деле он хочет этого просто ужасно. Это трудно, но не настолько; он ещё как хочет эту фотку, но только не такой ценой, если Рей от этого станет некомфортно. Как оказалось, он зря волновался. — Не-а! Уговор дороже денег. Секунду, — произносит Рей. На том конце шуршит и лязгает — это Рей снимает и кладёт наушники. После слышится звук расстёгиваемой молнии, затем — тишина. Долгое мгновение — и его телефон звякает. Бен хватает его быстрее, чем когда-либо прежде в своей жизни.Рей Сандерсон прислал(а) изображение
— Не смейся, ладно? — просит Рей, и шум в ушах оповещает о том, что она снова надела гарнитуру. — Да я бы никогда, — говорит он, кликая по уведомлению и открывая вышеупомянутое изображение. Бен забывает как дышать, а затем тут же вновь вспоминает, едва успевая прикрыть ладонью рот, чтобы не выпустить наружу смешок, которого, как он только что пообещал, не будет. Фото одновременно и самое смешное, и самое горячее из всех, что он видел. Она не полностью обнажена выше пояса, но близко к тому. На ней весьма прозрачный голубой бюстгальтер, почти не скрывающий тёмно-розовые верхушки сосков и плавную округлость грудей. Похоже, они бы идеально разместились в его ладонях, и образ этот будет преследовать его ещё долго. Распущенные волосы локонами мягко окаймляют лицо, что слегка розовеет нежным румянцем. И это из-за лица ему так смешно. Ну, и, может, ещё из-за позы. Она состряпала гримаску и похожа на тёлочку из какого-нибудь второсортного комикса, неестественно изогнув позвоночник и до предела выпятив грудь; одна рука упирается в бедро, а другая поднята высоко над головой, чтобы сделать снимок. Также на её лице красуется, как он догадывается, её версия «зазывного» выражения, возведённого в энную степень. Губы сложены «уточкой», а ресницы опущены до того сильно, что выглядит практически так, будто она в этот момент закрывала глаза. И пусть поза смешна, член всё равно просыпается и требует обратить на него внимание. У Бена уже наполовину встал, поэтому он ёрзает в кресле в поисках хоть какого-то облегчения. — Ну, — подгоняет она, — нравится? — Да, — выдавливает из себя кое-как Бен. — Знаю, титьки у меня, типа, маленькие, и я не то чтобы… совсем топлес, но ведь ты тоже сжульничал с той фоткой, так что… — лепечет она. — Рей, — обрывает он её серьёзным тоном, — ты безупречна, твои титьки безупречны, фото безупречно. — Оу, — пищит она, довольная, судя по голосу. — Что ж. Ладно. Хорошо. Теперь, надеюсь, ты готов, потому что следующий раунд начинается. Он, конечно же, не готов, однако всё равно безропотно соглашается, и они подключаются к новой миссии.***
Миссия стартует, а Рей всё ещё пунцовая, да к тому же такая взволнованная, что не осознаёт, пока они не появляются на новой планете, что так и не оделась перед тем, как вернуться за комп. Странное покалывание гуляет вверх и вниз по телу, танцуя под самой кожей. Она слышала, как при виде фотки у Бена перехватило дыхание, как сел его голос, и это… окрыляет. Хотя она знает, что сделала всё от неё зависящее, чтобы выглядеть там скорее забавно, нежели волнующе. Делать это фото было просто пиздец как неловко. Пока не столкнулась с этой задачей, Рей и не догадывалась, насколько непривычной и неуютной может оказаться подобная затея — изображать из себя секси. И дело не в самом акте съёмки себя, и даже не в осознании того, что она отправит это фото Бену. Просто когда она смотрит на собственное тело, она вообще-то не видит этого… «секси». Она длинная и худощавая — ценные качества для бегунов или, например, скаковых лошадей, а для обольстительных секс-бомб — как бы, не очень. И ещё она осталась в лифчике. Не сказать, чтобы прозрачная голубая сеточка хоть что-то скрывала, но… Рей вообще впервые снимает себя подобным образом, и, как ей кажется, всего лишь справедливо, что в этом пари она оставила себе место для манёвра, ведь и Бен со своим твитом допустил много вольностей. Она сделала несколько серьёзных фоток, стараясь изо всех сил, но после ловила себя на мысли, что смотрит на них и видит просто всё, чего ей не хватает по части сексапильности. Поэтому в итоге она решила, что если не получается так, то она просто обязана сделать это как-нибудь по-другому. Так появились утиные губы и поза Девушки Эшера. Если эта фотка не сделает её желанной в глазах Бена, то хотя бы повеселит. Но сейчас Рей уже должна бы усвоить, что она ничего не знает о том, как работает мозг Бена. Потому что, даже не видя его лица в момент, когда он получил фото, она готова поклясться, что оно ему нравится. И Рей нравится, что ему нравится. Игра, в которую они играют, опасна. Но опасна она тем будоражащим образом, к которому, она знает, пристращаются с лёгкостью. — На этот раз я заполучу своё фото, — говорит она, нарушая наконец молчание и пропуская их игривые шутки в адрес друг друга. — Могу прислать его просто так, — произносит Бен, — если тебе настолько надо. — Не-а, — отказывается она, одним вращательным движением лазерного меча разрубая трёх врагов сразу. — Я добуду его честным путём. И так и происходит. Она обходит Бена на целых девять убийств. И терпеливо ждёт, пока он сфотографируется, не спуская глаз с телефона в ожидании входящего. Когда фото наконец приходит, у неё вырывается хохоток. — Ты неисправим, — говорит она, всё ещё хихикая. Это — самое драматичное селфи из всех, что кто-нибудь когда-нибудь делал. Начать с того, что Бен пропустил его через чёрно-белый фильтр, и от этого суровый контраст между темнотой комнаты и его алебастровой кожей стал ещё явственнее. Вверху фотки видно его согнутую в локте руку, ладонь которой покоится на затылке. Татуировка, по которой она тогда водила кончиками пальцев, резко выделяется тёмным на коже. Рей угадала насчёт того, что под футболкой пряталось больше линий, — теперь она насчитывает восемь штук. Голова слегка повёрнута влево, но взгляд устремлён в камеру, а на губах играет лёгкая ухмылка. Он стянул волосы на затылке в низкий хвостик, не давая им прятать мощную шею, а его голая грудь, она… «О боже», — думает Рей, пожирая его всего глазами-блюдцами. Она не то чтобы не заметила, что тело Бена в порядке, — она достаточно времени провела с ним в небольшом помещении. Но знать и видеть — поистине далеко не одно и тоже. Весь его облик говорит о том, что он может с лёгкостью закинуть её на плечо, забрать себе и делать с нею всё, что ему захочется. «О да, пожалуйста и спасибо», — любезно подсказывает подлый мозг. — Как ты можешь быть таким здоровенным?! — произносит она, когда к ней возвращается способность говорить. — В смысле, я знаю, ты в форме, но это же просто уму непостижимо! Разве геймерам не положено быть тощими задохликами? Бен смеётся. — Я много тренируюсь. Вообще-то все в Первом Ордене это делают. Если тело в порядке, то и голова лучше работает. — Милостивый боже, — выдыхает она, всё блуждая глазами по фотке. — Как ты мог в Эл-Эй лечь спать в футболке и отлучить меня от этого? — Обычно я сплю без футболки… Ну, я просто подумал… что так тебе будет спокойнее, — произносит Бен немного смущённо. Рей недовольно хмыкает. — Как грубо с твоей стороны, — говорит она, качая головой и ощущая, как губы растягиваются в хитрой улыбке. — Похоже, мне придётся побить тебя снова и преподать урок. — Ещё чего, — отвечает он. А затем тоном тихим и коварным добавляет: — У меня на эту победу большие планы. Мурашки пробегают по всему её телу, между ног сокращается. Рей прикусывает губу и запускает очередную миссию. Эта — короткая. Они перебираются через поток лавы и попадают в чёрный замок из иззубрённого щербинами обсидиана, но в последнюю минуту босс сбрасывает Рей в огонь, что немедленно её убивает, а посему по существу в чёрной маске решающий удар наносит именно Бен. Он опережает её на одно очко. Рей вздыхает. — Я ведь пожалею, что заранее не поинтересовалась, какой приз ты хочешь на этот раз, да? Бен издаёт смешок. — Надеюсь, что нет, — говорит он и делает паузу, чтобы сделать вдох и продолжить: — Хочу увидеть тебя по видеочату. Такой, как на фото. Если… ты не против? У Рей ёкает сердце, а желудок совершает опасный кульбит. Фотка — это одно; у неё было некое подобие контроля над всей этой ситуацией, а видеочат… там не спрячешься за глупой позой. Будут только она и он. Но в то же время… Ему явно нравится то, что он увидел на фото, а иначе стал бы он просить о большем. И поэтому всё это… вся эта затея с тем, чтобы он смотрел на неё… Ладно, это её определённо привлекает. Ёрзая в кресле, Рей сводит ляжки. — Ладно, — говорит она, ощущая, как колотится сердце. — Ладно. Давай. Ей слышно, как он делает резкий вдох. — Переключись в Дискорд, — просит она, сворачивая окно Стима, после чего кликает на себя. Рядом с мышью стоит бутылка «Хосе Куэрво», и у Рей мелькает мысль потянуться к ней и отхлебнуть для храбрости, но… Она хочет это сделать. Ей не хочется делать это из-за того, что она пьяная и смелая. Ей хочется, чтобы он её увидел, и для этого не нужно спиртное. Рей проводит рукой по волосам, приосанивается, делает глубокий вдох, чтобы успокоиться, и кликает на «Начать видеозвонок». Бен его принимает, и на несколько секунд между ними повисает тишина, пока оба ждут, когда прогрузится видео. Наконец Бен появляется на экране. Он сидит во мраке своей комнаты, освещённый тусклым светом от монитора. Он, как и она, похоже, не потрудился одеться после фоток. Он жадно смотрит на неё, и по её телу снова проходит дрожь. — Ну, — говорит она слегка неловко, борясь с порывом прикрыть рукой грудь, — вот она я. — Вот она ты, — тихим эхом откликается он у неё в ухе, и эти слова несутся прямиком вниз по позвоночнику. Он вздыхает, затем добавляет: — Рей, ты понятия не имеешь, что со мной из-за тебя творится. Её сердце бьётся так быстро, что она боится, что может потерять сознание, а во рту сухо, как в пустыне. — Это… э-э… взаимно, — говорит она. — Можно тебя увидеть? — спрашивает он. — Ну, в смысле, без бюстгальтера. Между ног ещё раз сокращается. — Ага. Ладно, — произносит она, после чего тянется за спину и пару секунд возится с крючками. Те всё же поддаются и расстёгиваются, и она глубоко вздыхает и спускает лифчик с плеч, обнажая груди на суд его взгляда. Кожа горит и покрывается мурашками в холодном воздухе её комнаты. Соски, мгновенно твердея, вытягиваются в клинышки. Она облизывает губы. И слышит его тихий одобряющий стон. Рей заворожённо наблюдает за тем, как он наклоняется вперёд, словно бы и не понимая, что делает. — Рей, — шепчет он, да так нежно, что вдруг всё, чего ей хочется, — это слышать, как Бен точно так же произносит её имя в реальности. Хочется ощутить дыхание на коже, когда он притягивает её ближе и когда его ладони блуждают по её телу. — Ебать. Если б ты только знала, как сильно я хочу к тебе сейчас прикоснуться. — Наверное, примерно так же сильно, как я к тебе, — признаётся Рей. Она подмечает, что его правая ладонь упала и скрылась под поверхностью стола, но ракурс и едва заметное движение подсказывают ей, куда та приземлилась и что он делает. — Ты, что… трогаешь себя? Из-за меня? — спрашивает она, в равной мере ошалевшая и восхищённая, и жар в животе нарастает. Он закрывает глаза, делает глубокий вдох, после чего отвечает: — Честно говоря, я пытаюсь взять тут всё под контроль, — говорит он отрывисто. — Думаю… мне лучше отключиться. — И что собираешься делать? — неожиданно для самой себя спрашивает Рей. Бен стонет, и этот звук резонирует у неё между ног. — Из окна выпрыгну, — говорит он невозмутимо и закатывает глаза. — Нет, я собираюсь подрочить, пока ещё сильнее перед тобой не облажался. Из глубин сознания поднимается одна мысль, шокирующая в своей отчаянности. Она будто бы пришла откуда-то извне, и Рей по ошибке её присвоила. Но, глядя на наблюдающего за ней Бена, она чувствует, как любопытство и желание перебарывают стыд, и она понимает, что эта мысль ей очень даже по вкусу. Рей пусть и неопытна, но совсем не наивна, так что она знает точно, что именно предлагает, когда произносит: — Ну, у меня в планах то же самое… поэтому… что, если… может… ты бы остался, и мы бы… знаешь… Выходит сбивчиво и несмело, и по большей части даже не из-за того, что она сомневается, а потому что попросту не в силах подобрать для этого слов. Рей — на большой воде, дрейфует и уповает на то, что он различит её среди волн и вытащит, пока она не потонула в собственном смущении. От его резкого вдоха волосы у неё на затылке встают торчком. — Ты уверена? — спрашивает он, вглядываясь в неё своими тёмными глазами с расстояния в миллион миль. И в них столько всего! Желание и голод, да, но ещё и неверие, и благоговение, и что-то такое, что у Рей не получается распознать. Она уверенно кивает — единожды. — Да, — говорит она. — Я не могу тебя коснуться, и это полнейший отстой, но я хочу тебя видеть. И хочу, чтобы ты видел меня. Бен закрывает глаза, и Рей реально видит, как он проговаривает цифры, беззвучно считая до десяти. Она ухмыляется. — Боже, — произносит он. — Если это тактика такая — прикончить меня до Чампа, чтобы проредить конкурентов, то я тебе так скажу: способ действенный. Она прыскает со смеху, и он открывает глаза и смотрит на неё снова. — Ну так что? — спрашивает она. Его лицо расплывается в улыбке, и он дотягивается до камеры и наклоняет её поточнее, так, что теперь Рей видит не только лицо и грудь, но и остальное. Он непринуждённо откидывается в кресле, шире расставляя ноги и надёжно упираясь ими в пол. Она неосознанно облизывается при виде его рельефного пресса и тёмной дорожки волос, что устремлена вниз, в чёрные штаны, оттопыренные в паху впечатляющим стояком. Оба больших пальца дразняще подцепляют пояс. — Давай дашь на дашь, — говорит он, криво ухмыляясь. Она наклоняет вниз свою камеру, вздыхает поглубже и стаскивает с себя хлопчатобумажные розовые пижамные шорты. До этой минуты она и думать забыла, что на ней трусики, усыпанные восьмибитными сердечками! Да уж, эти — не самые её сексуальные. Но не похоже, чтобы для Бена это имело значение. Он пялится на только что открывшиеся его взгляду голубые хлопковые трусики с очевидным влажным пятном, обнаруживающим, что именно творит с ней вся эта игра. — Слушай, предупреждаю, — произносит она, отводя взгляд, — я никогда раньше этого не делала, так что могу в этом… быть… ну, не на уровне порно-звёзды и всякое такое. — Пиздец, Рей, — говорит Бен, снимая штаны. — Если бы мне хотелось посмотреть порно, я бы так и сделал. Прошу, просто поверь: это гораздо круче. Он умолкает, и его щёки слегка розовеют. — Да и я тоже этого раньше не делал, — добавляет он, — так что вместе разберёмся, что да как. В груди у неё расцветает тепло, и она улыбается, возвращаясь взглядом к экрану и наблюдая, как он спускает штаны. Или он был без нижнего белья, или снял и то и другое разом, но внезапно Рей понимает, что смотрит на член Бена, улёгшийся ему на живот, длинный, затвердевший и влажно поблёскивающий. Бен обхватывает его ладонью, и зрелище мгновенно её завораживает. Крупные пальцы смыкаются в кольцо под розовеющей головкой, сжимаются и начинают медленно водить вниз и вверх. На секунду она забывает, что он тоже её видит, забывает обо всём, кроме того, что у Бена такой стояк, и при этом на неё. Ей хочется потрогать его, попробовать на вкус, ощутить внутри. Рей в жизни своей никого не хотела так, как хочет сейчас Бена. — Рей? — произносит он, и она резко возвращается в реальность. — Да? — отвечает она, с трудом переводя взгляд с члена на лицо. — Может, снимешь трусики? — интересуется он. Никаких командных ноток в голосе, а лишь надежда и любопытство. — Ой, — спохватывается она, затем собирается с духом, приподнимает бёдра и стягивает по ногам вышеупомянутый предмет гардероба. — Боже, милая, — стонет Бен, продолжая дрочить, — почему ты в трёх тысячах миль отсюда? Я умираю как хочу тебя коснуться. — Что бы ты сделал, будь ты здесь? — спрашивает она, осмелев и чувствуя себя как никогда отважно. Всё происходящее пробуждает в ней что-то дикое, и ей это, кажется, нравится. Он поднимает другую руку и пробегается по шевелюре, отводя назад выбившиеся из хвоста пряди и на миг оголяя уши — они очаровательно алеют. — О боже, э-э… Я бы… поцеловал тебя. Целовал бы повсюду. Лицо, шею… сиськи. И ещё трогал бы их, игрался бы с ними, пока бы у тебя нервы не сдали, — говорит он, начав робко, но обретая смелость с каждым новым словом. Она скользит ладонями по телу снизу вверх и накрывает груди — сводит их вместе так плотно, как только может, сжимая, сминая, а затем большими пальцами начинает гладить соски. Он зачарованно за ней наблюдает. — А ещё… блять, я бы положил руку тебе между ног, — продолжает он, и его голос тихо рокочет у неё в ушах. — Господи, ты уже такая мокрая, хочу посмотреть, как ты кончишь на моих пальцах. Оставив левую руку там, где она была, правой Рей нерешительно проводит по животу вниз. От этого прикосновения чувствительная к щекотке кожа и мышцы вздрагивают. Затем, не успевая растерять запал, она спускается пальцами по редким тёмным волосам между бёдер и окунает пальцы в скопившуюся внизу влагу. Рей всхлипывает и откидывается на спинку кресла, раздвигая ноги немного шире. Веки опускаются, когда пальцы задевают комочек нервов вверху между складок. Она крутит сосок, тянет и мнёт, а её другая рука тем временем пробирается ниже, погружается во влажный жар. Рей не в курсе, как правильно делать это напоказ, поэтому даже не старается преуспеть. Она просто кружит большим пальцем на клиторе, а остальными трахает себя, глядя, как ласкает себя Бен. — Вот так? — спрашивает она и сдавленно стонет. — Да, именно так, — выдыхает он. У Рей богатое воображение, но ни одна фантазия не возбуждала её так отчаянно. Пальцы, которые до этого, казалось, были вполне достаточного размера, теперь ощущаются слишком маленькими. Жаждая лучшей стимуляции, она поднимается пальцами выше и сосредотачивает всё внимание на клиторе. — Бен, — произносит она, задыхаясь, когда тело охватывает трепет удовольствия, отчего поджимаются носочки и выгибается дугой спина. — Ёбаный пиздец, — стонет Бен, задыхаясь и водя большим пальцем по головке члена. — Обещаю, когда я до тебя доберусь, ожидание окупится. Я дам тебе всё. Всё, чего бы ты ни захотела. У Рей вырывается тоненький стон, когда волны покалывающего, ошеломительного наслаждения вырастают в целое цунами, и она понимает, что разрядка — только руку протяни. — Ты близко? — спрашивает он. — Да, — выдавливает она кое-как. — Давай, милая, хочу увидеть, как ты кончаешь, — говорит он, и его глубокий, дрожащий от возбуждения голос, проникающий через наушники прямо ей в уши, в сочетании с последним движением пальцев сталкивают Рей в бездну. С резким вскриком она кончает, содрогаясь и трясясь. Несколько секунд она — вся на виду, в забытьи, и ей так легко. После она возвращается в собственное тело. Глаза, которые в какой-то момент закрылись, приоткрываются, и она видит, что Бен ускорился. Ей слышно, как он шёпотом твердит её имя, точно заклинание. Он наблюдает за ней из-под полуприкрытых век, в его глазах отчётливо различим голод, желание. — Бен, — откликается она, всё ещё кружа пальцами между бёдер, чувствуя, как по коже прокатываются афтершоки удовольствия. — Тоже хочу видеть, как ты кончаешь. И, кажется, этого довольно. Он со стоном изливается себе на грудь, на живот и руку, и Рей ощущает, как глубоко внутри поднимается прилив удовлетворения. «Это с тобой сделала я, — думает она гордо и по-собственнически. — Никто не видел тебя таким. Эта часть тебя — моя, и только моя». — Рей, — выдыхает Бен, откидываясь головой на подголовник кресла. — А ты точно настоящая? Иногда мне кажется, что я тебя выдумал. Она издаёт смешок, полный удивления. — Чувствую себя настоящей, — говорит она. Мотнув головой, он поднимает её, чтобы снова видеть Рей. На мгновение между ними повисает молчание, и они просто смотрят, разделённые экранами и расстоянием, но предельно друг перед другом обнажившиеся. Его грудь раскраснелась, и Рей увлечённо наблюдает, как мягчеет на бедре член. Бен вновь смотрит на неё с тем самым выражением — странным, непонятным. И, вопреки тому, как открыта, оголена она была какие-то секунды назад, именно теперь она чувствует себя наиболее уязвимо. За всю эту ночь. — Я бы так хотел тебя поцеловать, — наконец говорит он, вздохнув. — Я бы тоже хотела, чтобы ты меня поцеловал, — отвечает она. — Я всё ещё злюсь на себя за то, что подумала, что там, в Эл-Эй, это был сон. Бен издаёт смешок. — Теперь я, видимо, просто обязан повторить это в Лас-Вегасе. Чтобы ты точно знала, что это наяву. Рей улыбается, затем жестом указывает на его испачканные живот и руку. — Ну-ка, — говорит она, — иди вытрись. Нам осталась всего одна миссия, и мне хочется узнать, что произойдёт с Мусорщицей и Берсерком. — Ты до сих пор думаешь об игре? — произносит Бен, похоже, оскорблённый, но только слегка. — Слушай, — говорит она с ухмылкой, — только что я думала исключительно о тебе. Но меня волнует, что с ними будет, поэтому поторапливайся! Он качает головой, однако позволяет себе чуть улыбнуться и, исполняя её указание, идёт приводить себя в порядок.