Лимит доверия

Порпентина мельком заметила, как Якоб тактично увёл Куинни в сторону кухни, оставив её наедине с нежданным гостем. Грейвс поднялся с кровати и сделал несколько уверенных шагов в сторону брюнетки. Она инстинктивно отступила, отчего с губ мужчины слетела холодная усмешка. — Это начинает входить у вас в привычку, — Персиваль жестом указал на сжатую в руке маркоборца палочку, которая была направлена в его сторону. Тина, разрываясь между банальным «извините» и «какого Мерлина вы тут забыли?!», так ничего и не ответила, а её рот застыл в полуоткрытом состоянии. Голдштейн молча опустила руку и убрала ненужный предмет в сторону. Взгляд женщины привлекла открытая аптечка, которая стояла на тумбочке позади Грейвса. Практически всё её содержимое было разбросано по гладкой поверхности. Тина снова взглянула на гостя. Сейчас обнажённый торс бывшего начальника не казался ей таким идеальным, как это было в первые секунды её появления на пороге собственной комнаты: тело мужчины практически полностью покрывали различные гематомы, где-то виделись свежие рубцы. Порпентина непроизвольно вздрогнула. Она могла бы и раньше заметить эти ужасные суффузии, если бы не отвела стыдливо глаза в сторону при виде раздетого Грейвса. — Какой кошмар, — забыв про стеснение, брюнетка быстро сократила расстояние между ней и Персивалем. — Ничего страшного, — проговорил мужчина. Он шумно выдохнул, когда холодная ладонь Голдштейн соприкоснулась со свежим синяком в районе грудной клетки. — Обычные рабочие моменты, — он снова усмехнулся. — Скоро пройдёт. — Вы не обрабатывали их, с тех пор как…? — Тина замолчала, не решаясь произнести это вслух. — Как выбрался из плена? — помог ей аврор, и женщина слегка сморщилась. Казалось, простые слова приносят ей нестерпимую боль. — Да. — На это не было времени, — отмахнулся Грейвс, словно речь шла о завтраке, который он не успел съесть перед работой. — Нужно было сообщить обо всём МАКУСА. — Садитесь, — непривычно напористо произнесла Голдштейн, и мужчина подчинился. Порпентина заботливо обрабатывала раны бывшего начальника, стараясь не замечать его пристального взгляда. Она мысленно отругала его за такое халатное отношение к самому себе. — Спасибо, — на выдохе произнёс Персиваль. Он перехватил руку Тины, накрыв её своей ладонью. Брюнетка осторожно подняла взгляд на раненого. Его тёмные глаза выглядели устало, а седина осыпавшая виски мужчины, казалось, стала более приметной. — Почему вы пришли именно ко мне? — Голдштейн высвободила свою руку и продолжила лечить ссадины. — В Нью-Йорке не так много людей, которым я могу полностью доверять, Тина, — тихие слова Грейвса отдались лёгким щелчком в сердце женщины. — К тому же, у вас уже есть опыт в укрывательстве беглых преступников. Лицо Персиваля оставалось непроницаемым, и Тина не смогла разобрать: была ли это попытка пошутить или мистер Грейвс был абсолютно серьёзен. — Помнится, в прошлый раз вы отправили меня на смертную казнь, — сердито сказала брюнетка и надавила на чёрное пятно на боку Грейвса чуть больше дозволенного. Густые брови мужчины сдвинулись и теперь его лицо выглядело более сурово. — Или не вы? — надежда в голосе была слишком явной, но сейчас это мало волновало Голдштейн. Она просто хотела услышать, что это был не он. — Вы мне поможете? — сухо спросил Персиваль, оставив вопрос Порпентины без внимания. — Я постелю вам в гостиной, а завтра вместе решим, что будем делать, — после недолго паузы сказала Голдштейн. Она быстро собрала лекарства в аптечку и поднялась с кровати. — Мистер Грейвс, — на пороге комнаты появилась Куинни, — не желаете кружку какао? — Я бы не отказался от хереса или медовухи, — признался мужчина. — Хорошо, тогда мы ждём вас к ужину, — улыбнулась блондинка. — Только наденьте рубашку, чтобы больше никого не смущать, — добавила она и перевела взгляд своих весёлых глаз на сестру. — Куинни! — строго проговорила Тина, но младшая сестра уже скрылась за дверью. — Я не хотел вас смутить, — тихо сказал Персиваль и позволил своим губам растянуться в улыбке. — Не стоит придавать большое значение всему, что говорит Куинни, — ответила Тина и поспешила покинуть комнату, пока гость не заметил, как её щёки покраснели.

***

Персиваль вышел на кухню через несколько минут. Под пристальным взглядом собравшихся он занял место по правую сторону от старшей Голдштейн, напротив них расположились Куинни с Якобом. — Я вас помню, — бросив взгляд на последнего, прервал тишину Грейвс. — Вы тот немаг, которого укусил один из питомцев Саламандера. Разве вас не должны были подвергнуть забвению? — Так и было, — признался Ковальски. — Но я всё вспомнил, когда снова увидел свою любимую Куинни, — мужчина перевёл взгляд полного обожания на блондинку и легко прикоснулся губами её щеки. — Интересно, — аврор склонил голову вбок и о чём-то задумался. — Но не так интересно, как бывший заместитель президента Магического конгресса, который скрывается в постели другого маркоборца, — вступилась за любимого Куинни. — Вы правы, мисс Голдштейн, — Персиваль коротко кивнул и в один глоток опустошил свой бокал с медовым напитком.

***

После ужина Порпентина растелила беглецу в гостиной, а сама отправилась в свою комнату. Она лежала с открытыми глазами и никак не могла уснуть, думая о Грейвсе. Её руки до сих пор сохранили тепло его тела. В памяти остались свежие картины, как мужская грудь поривисто вздымалась и опускалась под её маленькими ладошками, как она чувствовала под его мощным телом частое сердцебиение, которое практически билось в такт с её. — Спокойно ночи, мистер Грейвс, — тихо шепнула она, в то время, как в своей кровати мистер Грейвс негромко произнёс: «Спокойной ночи, Тина. Завтра нам предстоит тяжёлый день.»