Тот, кто тебя бережет

*** Мы возвращаемся. Миссия признана удовлетворительной, отчеты написаны, заверены и сданы в архив. А мы, как и положено, в перерыве между миссиями, принимаемся за текущую рутину. Проверка информации для аналитического отдела, отладка новых боевых единиц, стажировка новичков – все это обрушивается как-то сразу и не остается времени – ни на что. Наташу я вижу в коридорах базы, рано утром на пробежке, в спортзале на спарринге и ночами – в нашей постели. Если последние события и оставили на ней след, то – где-то глубоко внутри, там, где она скрывает мою Нат. Внешний фасад по-прежнему непроницаем для всех, но мне заметны мелкие трещинки, грозящие обернуться бедой. Директор вызывает меня к себе неожиданно, а это всегда предрекает неприятности. – Агент Бартон, - он указывает на кресло напротив, - разговор предстоит долгий. - О чем речь, сэр? - Об агенте Романофф, - Фьюри разворачивается, нацеливая на меня свой единственный глаз, - Ваша оценка ее действий во время последней миссии мне известна. Ее психологический профиль говорит о готовности к полевой работе, - я жду продолжения, но он почему-то молчит. - Так что требуется от меня, сэр? - Бартон, - странно, но Фьюри кажется мне несколько неуверенным, - мне нужно мнение не агента организации, а – мужа миссис Бартон, - наверное, у меня очень глупое выражение лица, потому что директор вдруг усмехается, - это неофициальный брифинг, я просто хочу услышать это от вас. - Услышать – что, - поднявшись, я подхожу к огромному во всю стену одностороннему окну, выходящему в наш информационный зал, - сэр, если вы позволите, - тот делает приглашающий жест. – Вы хотите знать, рад ли я, когда моя жена рискует жизнью, вытаскивая меня из очередной задницы? Или – когда она появляется в моем прицеле, приманкой служа для какого-нибудь супер-злодея, возомнившего себя Царем Горы? Нет, но даже будь у меня выбор, - поворачиваюсь, встречая его заинтригованный взгляд. - Вы это хотели услышать от меня, - делаю паузу, добавляя, - сэр? - Вообще-то, - смеется тот, - мне нужен, так сказать – совет. Следующая миссия агента Романофф предполагает двух агентов, - не давая мне перебить, продолжает, - думаю, мистер Роджерс вполне в состоянии стать ее партнером в этом деле. - Стив – профессионал, - нейтральным тоном отвечаю я, - Из них с Наташей выйдет отличная команда. - Ну, раз вы так уверены, - произносит Фьюри, - будем считать дело решенным. Вы – свободны, агент Бартон. Как это все не вовремя! Мы все-таки привлекли пристальное внимание руководства, скорее всего – это инициатива Хилл. Пару минут я стою посреди коридора, не совсем понимая, что дальше. Пожелание Директора равносильно прямому приказу, а это значит, что мы с Наташей – больше не напарники. Она либо будет работать соло, либо – в паре с кем-то другим. Это – не катастрофа, но почему же мне кажется, что ничего хорошего это не принесет. Наташа и раньше отправлялась на миссии без меня и, так или иначе – возвращалась назад. - Бартон? – она ждет меня у лифта, - Домой собираешься? - Нет, - стараясь не выглядеть особо расстроенным, отвечаю я, - Займу на пару часов спортзал. - У Старка это все тоже есть, - резонно напоминает Нат, - причем, в большем количестве и в лучшем качестве. - Мне нужно немного личного пространства, - она отвечает долгим взглядом, но не возражает, - Ладно, как знаешь. Тогда – до утра? - Наверное, - осторожно киваю, - хотя, возможно, через пару-тройку часов я присоединюсь к вам. – Створки лифта скрывают ее от меня. В зале – пусто, только в дальнем конце кто-то методично колотит боксерскую грушу – Роджерс. Черт, только этого и не хватало. - Стив, - сбрасываю на маты полотенце и начинаю разогреваться. Он кивает, не прекращая долбежки, - Бартон. Тебя вызывал Фьюри, - это не вопрос. – Я не был в курсе этой рокировки, - серия ударов и даже не запыхался, - и считаю ее лишней, - еще одна серия и песок начинает высыпаться из продырявленного спортинвентаря. - Брось, Роджерс, ты мне ничего не должен – ни извинений, ни объяснений. Наташа – отличный оперативник, агент высшего класса… - Убийца, каких поискать, - негромко перебивает он, разматывая защитную ленту на руках, - Я не вникаю во все эти подковерные игры, Бартон, но мне кажется это неправильным. Я сообщил об этом Фьюри, но он ответил, что во-вторых – ты не возражаешь, а во-первых, это прямой приказ. - Роджерс, - несколько пробных ударов, - я же сказал – все нормально. - Я вижу, - комментирует он мой поединок с боксерским снарядом. - Приказы я не обсуждаю, ты знаешь, но могу обещать – я за ней пригляжу. - Мой скептический взгляд многое ему объясняет, - ну, постараюсь, во всяком случае. – Такими темпами она его по дороге пристрелит. - Уверен, вы сработаетесь. – Роджерс молча ждет, но я продолжаю тренировку. - Вот и поговорили, - резюмирует он, к выходу направляясь. Да уж – поговорили. Возвращаться в Башню Старка – нет никакого желания. Наша с Нат квартира кажется сейчас наиболее удачным выходом. Чайник негромко свистит на плите, сигарета дымит в пепельнице, входная дверь открывается и закрывается с мягким щелчком – я знаю, кто пришел. - Личное пространство, место для маневра, - Наташа останавливается в дверном проеме, - Серьезно, Клинт? - Хотелось немного побыть одному, - вяло объясняю я, она реагирует мгновенно, - Мне – уйти? - Можешь попытаться, - перехватив ее запястье, резко дергаю на себя. Мы не говорим, почти – все на взглядах, жестах, прикосновениях. И все весьма невинно – мы просто вместе. Она полулежит в моих руках, читая одну из книг на этом трудном и непонятном русском языке, то и дело касаясь меня – локтем, плечом, коленом – словно для того, чтобы уверенной быть в моем присутствии. Я разгребаю архивы на планшете – аналитики скинули кучу старых дел схожего профиля, две кружки – чай и кофе, на столе неподалеку – просто вечер вдвоем. Лишь далеко за полночь мы ложимся в постель – неторопливо и бережно касаясь друг друга, в тихой любви есть свои преимущества – Наташа проводит пальцем по моей щеке, контур губ обрисовывая, я пытаюсь ее куснуть, она смеется – негромко и нежно. Перевернувшись, приподнимаюсь на локтях, сверху глядя в распахнутые навстречу мне глаза, значительно медленнее привычного вхожу в нее, одновременно целуя – также неспешно и со вкусом, многое обещая. Ее руки обвивают шею, притягивая на себя, наш поцелуй все длится, а я – двигаюсь внутри нее, сдерживая инстинкты – вперед-назад и снова… Ее пальцы неожиданно сильно сжимают мои запястья, прикусив губу, Нат почти выгибается дугой от накрывшего нас наслаждения, я нагоняю ее – хриплые стоны вырываются из груди. И – тут же, без передышки, мы возвращаемся – только во второй раз все быстрее и острее. Нат вздрагивает от каждого моего прикосновения, нервные окончания чувствительны, словно оголенные провода и желание скользит по телу, наподобие тока, в каждой клеточке разгораясь бушующим огнем. В этом пламени мы сгораем, словно феникс, возрождаясь из пепла – я и она, мы – вдвоем. Только под утро мы начинаем говорить. – Ты слышал – про Роджерса? Она заходит издалека, умело прощупывая и подготавливая почву, но мне все ее уловки известны, - Мне сообщил обо всем Директор, - без обиняков отвечаю я, - вы, безусловно, сработаетесь. – Я тоже умею подводить к нужной точке, - Возможно, эта будет не единственная общая ваша миссия. - Твою мать, - равнодушно произносит Нат, - Фьюри все-таки решился на это. - Это разумно. Вы с Капитаном Америка – закономерный результат противостояния двух лучших разведок в мировой истории, вы – как две стороны медали. - Клинт, это – бред! Твоя лояльность руководству никому не интересна, и Директору в том числе! – не в силах усидеть, она вскакивает с постели и принимается мерить комнату шагами, - Просто – это очередной эксперимент над нами, тысяча первая попытка, мать их! - Таша, - обычно этого достаточно, чтобы ее остановить, но – не сегодня. - Перестань, Клинт! Просто – прекрати, хорошо? – она останавливается передо мной, - мы – не новички и даже исходя из элементарных требований безопасности – эти рокировки – полный бред. Потому что – тебя я знаю. Я могу просчитать твои действия на несколько шагов вперед, как и ты – мои. Нам известны способности, возможности и пределы прочности друг друга. А Стив… - она замолкает, когда я обнимаю ее. - Нат, послушай, это ничего не изменит. – Стараюсь быть убедительным, но – не верю себе, - Мы ходили на разные миссии и все кончалось… - ее ладонь ложится на мои губы, глаза тревожные. - Не говори так больше – никогда. Сглазишь. Черт, если бы я знал, чем все обернется – не отпустил бы ее с Роджерсом. *** Капитан Америка вернулся – три недели спустя. Один. Без Наташи. О скоропостижном завершении миссии в Восточной Европе узнаю по возвращении, последние две недели на ферме я занимался отбором и подготовкой мобильного отряда снайперов. На базе же только и разговоров, что о провале, но ни Роджерса, ни Нат не видно. Руководство тоже недоступно – они хронически заседают за закрытыми дверями, в Башне Старка, скорее всего – уже известны все подробности. Я застаю парней в «кают-компании» пентхауза – тут явно что-то произошло, обстановка накалена до предела, а стоит мне войти, как Стив с решимостью мученика, идущего на костер, поднимается навстречу. - Бартон… - Где Нат? – пожалуй, это единственное, что волнует меня сейчас. Одно упоминание ее имени и судорога проходит по его лицу, болью застревая в глазах, - Роджерс?.. - У меня не получилось…- голос срывается, обеспокоенный Тони подвигает к нему далеко не первую порцию виски, кивнув, Стив опустошает бокал, - Наташа осталась на той стороне. Нас накрыла внешняя разведка, мы никак не могли от них отцепиться, она сама отправила меня по запасному маршруту… - Здесь моя выдержка летит ко всем чертям – Стив удара не ожидает, но и от следующих двух не особо защищается. Меня перехватывает Тор, удерживая, пока Тони и Брюс помогают Стиву подняться - Ты охренел, Бартон!? – принимается вопить Старк, - Вы можете поубивать друг друга, твою ненаглядную занозу в заднице это не вернет! – я дергаюсь с очевидным намереньем дать в морду и ему, но Тор по-прежнему крепко держит меня. - Если Человек-Птица винит в гибели Валькирии Чемпиона, - произносит он за моей спиной, - мы должны дать им возможность сразиться. Только в бою истина станет явной. - Прежде всего, - принимается увещевать Брюс, - давайте все успокоимся. Тор, отпустите его, не нужно – он не будет больше никого бить. Клинт, - он подходит близко, заглядывая в глаза, - Поверьте, я знаю – что вы сейчас чувствуете, но – гнев не поможет. - Бога ради, Брюс, избавьте меня от сеанса психоанализа! – прохожу к бару, наливая себе неразбавленный виски, - Старк, уймись, не трону я больше твоего подопечного. - Тебе везет, Леголас, - откликается тот, - Наш Оловянный Солдатик просто не в состоянии сейчас адекватно реагировать. - Я сам могу говорить за себя, Старк, - все еще вытирая кровь, бормочет Стив, Тони кивает, - Это все заметили, Роджерс. - Заткнись, Старк! – он садится напротив, - Бартон, я хочу объяснить… - Не надо, - допиваю виски, - Мне известно все, что ты скажешь – про миссию, преследование, выбор Наташи – я ЗНАЮ. И не хочу выслушивать это от тебя. – Озарение наступает неожиданно, - Мне надо поговорить с Фьюри. - Эй-эй, стой, - вскидывается Тони, - ребята, остановите его! Что, никто – кроме меня не считает это плохой идеей? Старик, ты ничего не выжмешь из этого сухофрукта, - он догоняет меня у дверей лифта, - Не стоит, Бартон. - Отвали, Старк, - отвечаю я, прежде чем створки лифта сходятся. В нормальном режиме от Башни Старка на Манхеттене до базы добираться часа два, я – доезжаю за пятьдесят минут. Дверь в брифинг-зал открыта, когда я залетаю внутрь – Мария Хилл обжигает меня взглядом, Коулсон поднимается навстречу, а Фьюри даже не считает нужным повернуться. И, прежде чем я раскрываю рот в обвинительной тираде, Фил перехватывает меня, - Агент Бартон, я же просил вам ждать меня в кабинете. Вы простите нас, директор, - он почти выталкивает меня в коридор, - В мой кабинет. ЖИВО! - Фил, я должен, поговорить с директором! - Я же сказал – в мой кабинет, - чеканит он слова. Выдерживаю его пристальный взгляд, киваю – разворачиваясь, - Она – жива, Клинт. Привычная обстановка кабинета Фила действует успокаивающе. Я вышагиваю вдоль стен, не знаю, сколько придется ждать, но – после слов Фила дышать стало легче. Ко мне возвращается способность мыслить здраво, а что – если все это – провал операции, преследование, отделение Нат – еще одна разработка Фьюри? И Наташа – на очередной тайной миссии по внедрению. Если смотреть на часы каждые пять минут – время от этого быстрее не пойдет. К ожиданию я отношусь, как к неизбежному злу – ураган не остановишь, если только рядом нет Бога Грома с его молотком. Но – не в этот раз, сегодня ожидание узлом скручивает внутренности, и я не знаю, куда пристроить руки, полчаса кажутся мне столетиями. Коулсон возвращается и, прежде чем разговор начать, отключает запись. - Фил? – от него нет смысла скрывать, - Прошу, скажи мне, что это – секретная операция под прикрытием и Наташа работает по оговоренному заранее плану! - Мне жаль, Бартон, - он присаживается на край стола, - но – нет. Агент Романофф была на миссии агентом прикрытия и сознательно увела преследование по основному маршруту. Она не успела вернуться в точку эвакуации. - Тогда с чего ты взял, - глухо произношу я, - что она – жива? - Потому что это – Наташа, - откликается он, - потому, что я верю в нее, потому что – она нужна тебе, - на мой пристальный взгляд Фил разводит руками, - Ну и – наша агентура все проверила, ее не захватили и перестрелка, судя по всему, закончилась благополучно – для нее. - Ты дашь мне координаты, откуда она выходила на связь, - проглатываю «в последний раз», поднявшись, - Проще начать оттуда… - Нет, - безаппеляционный тон, - ты никуда не поедешь. - Я не прошу разрешения, просто – информирую о дальнейших действиях. - Клинт, я не хочу отправлять тебя в карцер, - качает головой Фил, - Это обсуждалось отдельным пунктом на совещании. Директор особо подчеркнул – запрет на какие-либо несанкционированные акции. Мария жаждет привести новую директиву в исполнение – не давай ей повода. - Сколько – до вывода? – простой вопрос заставляет Фила поморщиться. - Стандартная неделя, - все-таки отвечает он, - но мне удалось увеличить срок до десяти дней. – Срок вывода из списка действующих агентов, это значит, что агент, объявленный пропавшим без вести, считается объектом, доступным контрагентствам и подлежит немедленному взятию под контроль. Остается только ждать… Кажется – это самые тяжелые дни в моей жизни. Работа – отвлекает, но не до конца, каждый день начинается с одной простой мысли «она вернется, сегодня, еще целый день впереди», я существую с ней, мирюсь с ее постоянным присутствием на заднем плане, ловлю себя на ней, если не думаю о чем-то другом. Вместе с солнцем угасает и надежда, минутами утекая сквозь пальцы, и, утомив себя до изнеможения, я засыпаю глубокой ночью с одной-единственной просьбой – «Таша – вернись!». А на рассвете все начинается заново… *** Я знаю – он здесь. Прислоняюсь лбом к двери, набираясь сил для последнего рывка. Эти восемь дней я провела будто в аду. И теперь, на пороге нашей квартиры я просто выдохлась. - Нат. – Бартон распахивает дверь и, не рассчитав, буквально, падаю ему на руки. А его, кажется, ноги тоже плохо держат, потому что вместе со мной Клинт опускается на пол прямо в нашей крошечной прихожей. Поднимаю на него взгляд – его лицо, вернее – глаза… Он выглядит так, словно меня не было лет десять и, вдруг, я неожиданно возникаю на пороге. - Неважно выглядишь, - комментирую я, вызывая ответную улыбку, - Сплю плохо. - Сделаешь мне одолжение? – не пытаюсь освободиться, - Съезди со мной на базу, боюсь – отключусь по дороге. - Прямо сейчас? - Да, хочу поговорить с Фьюри! Всю дорогу меня преследует взгляд Бартона и от этого мурашки бегают по телу, откликаясь на его желание. - Расскажешь? – негромко произносит он, я лишь качаю головой – не сейчас. Бартон кивает, вдавливая педаль газа в пол. Директор и Мария Хилл – в его кабинете, на очередном рабочем совещании, я влетаю в кабинет, бесцеремонно отодвигаю ее с дороги и останавливаюсь напротив стола Директора. - Миссия успешно завершена, - высыпаю остатки амуниции и экипировки на стол перед ним, сверху кладу пистолет, - И – никогда больше, слышите – никогда не пытайтесь сменить мне напарника! – опираюсь на край стола, нависая над ним, - сэр! Неожиданно Фьюри усмехается, - Агент Бартон, заберите свою …, - он медлит, подбирая оптимальную формулировку, - напарницу, и можете не появляться на базе в ближайшие трое суток. – Уходя, мне кажется, я слышу, - Ваше предположение, агент Хилл, не подтвердилось. Как я и предупреждал. Дома я долго отмокаю в ванне, медленно дрейфуя на грани полусна. Звуки, доносящиеся извне – гудение кофеварки, шипение масла на сковородке, чертыханья Клинта – идут фоном, периодически вырывая меня из провалов сна. Кажется, я провела в ванне минут десять, но – видно, это не так, потому что – когда я открываю глаза в очередной раз, Клинт сидит рядом, раскуривая сигарету. Я настолько «растеклась», что даже говорить не в силах, вяло шевелю рукой под слоем пены, но он кивает и, затянувшись сам, подносит сигарету к моим губам. Я втягиваю спасительный дым, отчего в голове моментально проясняется – как будто в комнате с застоялым воздухом окно распахнули. Бартон усмехается, делает очередную затяжку, - Здесь спать собираешься? - Вода уже остывает, - откликаюсь я, снова затягиваясь из его рук, - Полотенце дашь? - Держи, - его взгляд скользит вдоль моего тела, мгновенно отмечая следы новых повреждений – тень пробегает по лицу, ему больнее, чем мне. Помогая мне вылезти, он повторяет, - Расскажешь? - Потом, - на миг глаза закрыв, прислоняюсь к нему. Только здесь в нашей квартире, в его руках, я могу позволить себе стать другой. Мы оба знаем, насколько редки эти моменты – я не распускаюсь, практически всегда «держу лицо», все решаю сама. Я из породы «сильных» женщин, мужчины избегают таких. Крайне редко находится тот, кто в состоянии мириться с этим, на моей памяти – только один. Тот, кто меня бережет… - Идем, - шепчет он, гладя мои волосы, - я там стейк пожарил. - Какое роскошество! – улыбаюсь, глядя на него. – Не как в последний раз, надеюсь? - Не смешно, между прочим, - изображает обиду он, - у самой-то каждый омлет подгорает, а мне ты этот гриль вечно вспоминать будешь. - Омлет вообще имеет свойство – подгорать, - разумно отвечаю я, - а вот мясо в угли превратить – это ж как стараться надо. - Тебе напомнить? – его глаза темнеют, да, я тогда его очень сильно и очень надолго отвлекла – от мяса… - Не надо, - от стейка исходит такой аромат, что у меня моментально сводит желудок, - черт, как я есть-то хочу! – Бартон с нескрываемым удовольствием наблюдает, как стейк исчезает с тарелки, - Добавки дать? - Издеваешься, - констатирую я, подбирая соус остатками хлеба. - Как ты выбралась? – вместо ответа произносит он. - Чудом. Нас поливают прицельным огнем, стрелки и снайперы – по обе стороны трассы, поразить движущуюся цель трудно, но местная разведка использует лучших. Наш автомобиль уже несколько раз испытал это на себе, за рулем – я, а Стив позади, рядом с ним приткнулся наш объект – девочка лет пятнадцати. Почему мы должны ее вывезти, директор не сказал, но мы должны привести ее целой и невредимой. Развилка, ведущая к запасному маршруту выхода, появляется в поле зрения. - Роджерс, бери посылку и прыгай в овраг, - поймав его взгляд в зеркале заднего вида, говорю убежденно, - миссия, кэп, это – в приоритете. Я уведу хвост и вернусь в точку эвакуации. - Нет! – Роджерс прикрывает девочку от выстрелов щитом, - мы не будем разделяться. - Иначе – не выберемся оба! – резко выворачиваю руль, - Здесь самое удачное место для прыжка. Я их уведу. Через овраг, по тропинке, попадете на дорогу, там машина – за рекламным баннером. Кэп уже не спорит, правильно – бесполезно. Избавившись от балласта, я увеличиваю скорость, передние колеса то и дело отрываются от земли, словно машина становится на дыбы. Преследователи гонят меня, как волка – по флажкам, автомобиль расстреливают практически в упор, меня задевает по касательной несколько пуль, ничего серьезного. Из-за пробитой шины я теряю управление и машина заваливается набок, сползая в кювет. Несомненная удача – у меня есть несколько минут форы, чтобы выбраться и скрыться в лесу. Быстро сориентировавшись, за мной пускают собак. Что за чудо вывело меня на ту тропинку и каким богам я должна принести благодарность – не знаю, но фургоны, повозки и трейлеры неподалеку от огромного шатра наводят на одну мысль – «Шапито». Бродячих цирков осталось не так много, в основном они встречаются на дорогах Старой Европе, кочуя от города к городу, давая по несколько представлений в день. «Цирковые» - особое племя, людей извне считают чужаками – всех, кроме бывших «своих». И снова мне везет, несколько лет назад мы с Бартоном провели пару месяцев с бродячим цирком, и меня держат за свою. - «Цирковые»? – улыбаюсь чуть недоверчиво, глядя на мою Нат. Ее глаза мерцают в темноте, она кивает, - Вот именно. Они спрятали меня, сбили собак со следа, залечили раны и помогли перебраться через границу. - Честь им и хвала, - бормочу я, прижимая ее к себе. Таша тихо смеется, - Нашему кэпу сильно досталось? - Есть немного, - неохотно откликаюсь я, - но я тоже пострадал. - Как – кулак об его зубы поцарапал? – она фыркает, глядя на меня. Посерьезнев, легко касается ладонью моей щеки. – Очень тяжело было? - Невыносимо, - не раздумывая, отвечаю я, моя Нат лишь смотрит пристально, ни слова не говоря. Слова не нужны нам, они лишь усложняют все. Таша затихает в моих руках, а я крепко держу ее, не собираясь больше отпускать.