Я боец

— Капля — относительно небольшой объём жидкости, ограниченный поверхностью, определяемой преимущественно действием сил поверхностного натяжения, а не внешних сил. — сейчас Умановой вспомнились уроки её «любимой» географии. Она всегда зубрила этот урок, пыталась запомнить определения, но память Умы давала сбой на уроке, но зато сейчас, когда Олеся уже не подросток, а взрослый человек, память её возвратилась. Когда она идёт по улице и видит лужу, то сразу вспоминает, что это относительно небольшое скопление жидкости, в большинстве случаев воды в углублениях на поверхности земли или в неровностях какого-либо покрытия, а когда идёт снег, что это форма атмосферных осадков, состоящая из мелких кристаллов льда. Вот и сейчас она вспомнила уроки географии — Лесь ты чего? — медсестра подошла к ней поближе. — У меня скоро нервный тик будет от этого звука. Можно, как-нибудь ускорить? — Странно, а я ничего не слышу! — Просто оно не стоит возле тебя…прости, я какая-то нервная стала…ну так можно ускорить? — Быстрее к сожалению нельзя, иначе это плохо скажется на твоём здоровье — Да какое тут здоровье? Надь, ну вот какое? — Так я щас Женю позову. — Всё всё. Я держу себя в руках. — Вот и молодец! Скоро уже раствор заканчивается, минут 10 ещё. — Хорошо! — прикрыв глаза, она задумалась. На данный момент назад пути нет. Она находится в плену. Нет не у бандитов, она находится в плену лекарств, как это банально не звучало. Она не могла сбежать, как говорила сама себе Олеся «обречена». Да она улыбается, смеётся, но свои отрицательные эмоции она засунула глубоко, глубоко. Сейчас она находилась под постоянным контролем Жени, её ели выпроводили из палаты, когда Олесе нужно было капать лекарства — Надь, а у тебя было когда-нибудь такое чувство, когда ты нечего не можешь сделать, в плане себя —  Бывает, например во время операций. Когда у пациента останавливаться сердце, я виню себя, что где-то допустила ошибку — Ты же медсестра, какую ошибку ты можешь допустить? — Вот поэтому я хочу изменить в себе это, но у меня не получается. Одно время я вообще успокоительное колола себе. — Ого — Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо — Ну вот и отлично. — Бизон, а Женька на сколько приехала? Тарасов усмехнулся и добавил: — Что старые чувства? — Да нет, да и не было у нас их никогда, ну так насколько? — На 2 недели, ты только не забудь, что на хризантемы у неё аллергия, а то как в прошлый раз — Да я это на всю жизнь запомнил — А ты больше запомнил, как Женька чихала и кашляла, или как тебя Уманова потом во всему КТЦ веником гоняла? — И то и другое » — Ионов ты вообще очумел? Как ты мог не знать, что у неё аллергия на эти цветы! — Я ведь как лучше хотел — он вытянул руку, чтобы показать, что цветы очень красивые и что он хотел как лучше, но Мурашова только два раза подряд чихнула. — Убери их отсюда и сам скройся — строго сказала Ума, включая кондиционер — Да куда я их дену? — он повторил свое действие, протянув хризантемы уже к Олеси. — Ионов — схватив веник, который оказался, как раз рядом с Умановой она пригрозила им Васи — Да всё всё ушел я. Жень прости… — Уйди… — Уже проговорили вместе девушки. Конечно за свою любимую сестру, она не могла просто пригрозить веником, поэтому, когда Василий снова показался в дверном проёме, она схватила веник и побежала за ним.       Вспомнив ту ситуацию, Василий улыбнулся. Это происходило в их родном Смерче, как будто вчера, но с этого момента прошло года 3.       Вроде бы 2 месяца назад они с Умановой сидели у него дома, пили мартини с апельсиновым соком, вспоминали, как было хорошо в Смерче, где они могли вылить друг другу на голову воду, таким образом разбудив человека, и это было у них в порядке вещей, а сейчас попробуй в Сармата кинуть яблоком, за то, что он забрал кружку с чаем. Вроде бы, тогда они даже не могли представить, что один из них окажется практически в безысходной ситуации. Будет бороться за жизнь больше месяца. «Откуда у неё берётся столько сил, она столько пережила за эти месяцы» — задавался он каждый раз этим вопросом, когда смотрел в окно на её дом. Их дома стояли напротив друг друга, даже жили они на одних этаж. Каждый спецназовец знает, что такое морзянка, поэтому жители домов уже были рады видеть постоянное мигание фонариков. Все считали, да и до сих пор считают, что это влюбленные, которые так общается, чтобы их не увидели родители вместе, после таких слухов Олеся в шутку называла Кота «любовь моя», а Кот в свою очередь «любимая».       Больница, вечер — Самые простые, незамысловатые, обыденные вещи непременно обретают экзотический, романтический, диковинный привкус необычайного — если заниматься ими в местах, скажем так, несопоставимых. Будь Мазур космонавтом, он обязательно протащил бы контрабандой на станцию «Мир» балалайку. И это были бы минуты небывалого, неземного прикола: когда ты, оказавшись снаружи для подвертки каких-нибудь вакуумных гаечек, паришь возле станции на короткой привязи, внизу медленно, грузно проворачивается планета, вся в белых, твердых стружках облаков, в руке у тебя бесполезная в безвоздушном пространстве балалайка, и ты постукиваешь по струнам затянутыми в космическую перчатку пальцами… — читая книгу, Мурашова поглядывала на Уму. Она прекрасно знала, что книги про морской спецназ она обожает, поэтому и скачала её на телефон.       Мура умела читать красиво, она соблюдала пунктуацию, она делала это с выражением и с улыбкой на лице. Женя могла передавать все эмоции, читая даже обыкновенную сказку, и она даже не прилагала к этому никого усилия — это получалось само собой. — Тук тук — Мура резко повернулась голову в сторону звука — Бизоон… Ритка… Батя — скорее она сказала для Умы, чем для себя.       Услышав позывные дорогих людей, Леся привстала на локтях. Мура дотронулась до руки девушки, чтобы помочь, но в ответ она услышала — Сама — но помимо командиров в палату вошли несколько не знакомых лиц — Жень, знакомься это Вика, Игорь и Илья, а это наша Женька — Приятно познакомиться — Нам тоже — Что-то я не слышу шуток Кота! —       Уманова повернула голову в сторону человека, который сел слева от неё — А он… — Батя хотел сказать местонахождение бойца, но не спел, так как в палату зашли. — Вася — тихо сказала Мура, но к сожалению услышали все — Женька — также тихо сказал Кот — подойдя к друг другу они крепко крепко обнялись — Эх жалко, что я этого не вижу. Завтра наверное снег выпадет. Все таки историческая встреча — смеясь, сказала Ума — Меньше видишь, крепче спишь — также со смешком в голосе сказала Кот, за что получил от Мурашовой — Обалдел? — неожиданно для Умы это сказали все       Засмеявшись, Ума добавила: — Вот видишь Котяра все против тебя. — Жень, тут случайно веника не где нет? — спросил Бизон, смеясь.       Батя, Багира, Бизон, Ума громко засмеялись, увидев вопросительный взгляд Нерпа, Рита рассказала всю ту ситуацию. — Вась, тебя по-моему Олеся только стулом не гоняла — сказал Опер, смеясь. — Гоняла, за то, что он на меня таз воды вылил. — Ты меня тогда скинула в море. — В чёрное море. — Зимой! — А я тогда на следующий день схватила бронхит — А у меня, насморк был. — А у… — Да мы поняли, что вы, как брат и сестра. Вину на друг друга смахиваете — сказал Опер, продолжая смеяться.       Сейчас это больше смахивает на семейные посиделки. Нерпа много рассказывали про Смерч, то есть про ситуации связанные с ним, Кот с Умой конечно спорили, начиная от того кто лучше бегает, заканчивая тем, кто лучше метает ножи. Действительно, как брат и сестра. — Ой, ну расскажите чтоль ещё что-нибудь про Васю и Лесю — проговорил Опер. — Ну мама Рита, рассказываете про своих детей — сказал Булатов, обнимая Риту за плечи, но вспомнив, что здесь ещё находятся и Нерпа, быстро убрал руку обратно. — Слушайте мы как будто такие проказники, что нас надо за решетку сажать — сказала Ума — Во-во — А кто же вы ещё? Из больницы сбегаете, за то, что врачи вас не пускают друг к другу в 3 часа ночи, грозитесь ногу прострелить, деретесь постоянно… — Зато мы заботимся о друге друге — Как? В чай соль подсыпаете, друг друга в море или речку хотите сбросить, сколько в ваши лбы прилетало что-нибудь, замете тоже друг от друга, так что вы ещё… А! Друг друга табуретками гоняете — Это всё она — указав пальцем на Уму. — Ионов тебе повезло, что я не могу за тобой побежать. И между прочим ты за мной гонялся с палкой от сломанной швабры… По палате опять разнесся голос спецназовцев       На следующий день. — Доброе утро! Как себя чувствуешь? — доктор подошла к Олесе — Голова побаливает, а так всё хорошо! — Голова? А где Евгения? — Виктория посмотрела в глаза Умы. — Она умываться пошла — посмотрев на показатели, Вика потерла затылок — Олесь сожми мою руку, сильно сильно, насколько способна — доктор положила свою руку в ладонь Олеси, но вместо привычного сильного рукопожатия, она лишь почувствовала лёгкое сжатие — Не могу! Вик… Что со мной? — Так, я сейчас приду — доктор вышел из палаты, а Олеся добавила: — Ну вы это поторопитесь, а то коньки отброшу — закусив нижнюю губу до крови, Леся ударила кулаком об койку. — мам ну ты же обещала, что со мной будет всё хорошо, а со мной каждую неделю какая-нибудь фигня происходит. Господи до чего я дожила? Сама с собой уже беседу виду! — девушка закрыла лицо руками и прошипела сквозь зубы — да что же ты так разболелась? — Олег, можно? — Да, заходи. Ты по делу или так? — По делу. Мне Уманова не нравится. Сказала, что голова болит, а когда попросила сжать руку, то сделала она это слегка. — Не вчерашнем МРТ ничего не было — А ты, что не знаешь, как может поменяться всё за одну ночь — спокойно проговорила девушка, вспомнив фрагмент из своего прошлого — И что ты здесь сидишь? Давай бегом на МРТ — девушка улыбнулась мужчине, но вспомнив, что тяжёлая пациентка лежит сейчас без присмотра, Виктория вышла из кабинета. — Смотри вот эта часть — Олег указал карандашом на монитор — и сосуды здесь повреждены, могут быть гематомы — он посмотрел на доктора — переводим её в реанимацию — По-моему она там уже как дома — девушка закусила нижнюю губу — мне кажется, что нужно хотя бы на 2 дня прекратить капать лекарства — Мне кажется пусть организм реагирует так на лекарства, чем повторным инсультом, или не дай бог повторной опухолью — А если она впадет в кому? Ты видишь её сосуды? — Я прекрасно все вижу и тебя я прекрасно слышу. Вик, что с тобой случилось? Почему ты всего боишься? — Потому что эта пациентка мне дорога, я боюсь за неё так же, как её сослуживцы. — Может тебе к психологу? — Не надо меня никуда отдавать! Продолжаем значит продолжаем! — строго сказала доктор.       Подойдя к палате Умы, где должна была находится Женя, она глубоко вдохнула. Зайдя в палату, она увидела, что девушка усердно что-то печатает в телефоне. Увидев доктора, она положила телефон на тумбу и вопросительно посмотрела на Вику — Сейчас мы будем переводить Олесю в реанимацию. Ты не волнуйся пока всё хорошо, но есть риск образования новых гематом, ну, а там до инсульта недалеко — А лекарства? — Продолжаем капать — Хорошо, а в реанимации я могу находится рядом с ней? — Ну конечно можно! Сейчас Леся, можно сказать живёт только тебя, мы просто не можем тебя здесь оставить. Там также есть койка, .так что, на скамейке спать не придётся — Ты знаешь, я на камнях спала, поэтому для меня скамейка, это как мягкая кровать — Ну значит, жёсткая койка для тебя покажется раем — Это точно — Мура улыбнулась. «За что ей такое наказание? Неужели она где-то провинилась в жизни так, что её теперь так мучает судьба?» Действительно за что? Уманова всегда была жизнерадостным человеком, на все проблемы улыбалась или даже смеялась. Когда кто-то получал серьезные ранения, то она не плакала, а просто смотрела в одну точку, а в глазах горели огни. Мурашова билась об стенку, когда Кот находился в реанимации, а она лишь сжимала кулаки и успокаивала её словами. — Почему ты такая? — спросила, тогда Мура — такое ощущение, что тебе наплевать — В детстве, да и до недавнего времени, со мной случилось столько всего плохого, что людям кажется, что мне на все наплевать, но на самом деле мне очень трудно выражать свои эмоции. Я этого не умею делать. Я больше не могу плакать. — Как ты с этим борешься? — Я всегда улыбаюсь проблемам и показываю смерти язык — подмигнув девушки, она ушла. «Куда» — спросила Женя, сковь слезы, ведь тогда поддержка ей была жизненно необходимо — «За кофе, а то тебя Кот не узнает, когда в себя придёт» Когда за доктором закрылась дверь, девушка ударила кулаком об ногу. Только таким способом она могла прийти в себя. Взяв телефон с тумбочки, она зашла в телефонную книгу, и чтобы долго не искать набрала букву «Р». Она не стала звонить, поэтому написав сообщение: «Олесю переводят в реанимацию», она закусила нижнюю губу и опять ударила кулаком об ногу… «А ведь всё начиналось налаживаться» — мысленно подумала девушка.