Рождество

       Рождество — праздник семьи. Так всегда говорили, учили, да и сама Сильвер так думала. Она не раз убеждалась в правдивости этих слов, но эта ночь была особенной.       На горе Арис было много снега, сугробы замели всю дорогу по колено ещё вчера. Сейчас снег, безмятежно кружась, падал вниз. Тёмное вечернее небо было сине-фиолетовых оттенков с примесью чёрного. Как и обычно, зимой темнело раньше, и этот раз был не исключением. Тусклые фонари блекло освещали дорогу вдоль хрустальных домов гиппогрифов. Осколки холодного стекла, которые соединяли металлические перекладины, напоминали крылья бабочки — хрупкой и нежной. Но сейчас из окон лился тёплый жёлтый свет, оставляя на снегу длинные яркие пятна.       На входной двери висел венок из остролиста, припорошенный снежком. Внизу, посередине на нём висел красный бархатный бант. В гостинной дома, освещая помещение спокойными тёплыми тонами, уютно трещал камин. Изредка искорки огня выпрыгивали на деревянный пол, но Сильвер всякий раз смахивала их лапкой обратно.       — Не больно? — спрашивал Галлус.       Сильверстрим только улыбалась в ответ. Они лежали в обнимку прямо перед согревающим очагом на бархатистом ковре, под огромной ёлкой, упирающийся в потолок. Блестящая золотая звезда красовалась на её макушке. Мягкие смолистые иглы деревца были украшены разноцветными шарами, отражающими свет камина и атласными бантиками. Длинная жёлтая гирлянда, не мигая, обвивала всю ель, выделяя её в полумраке гостинной.       Здесь было так тепло и уютно… в воздухе витала предпраздничная атмосфера доброты и семейного единства. Такая согревающая и нежная, о которой мечтает каждый. В такие дни ощущаешь себя кому-то нужным и стремишься заботиться о близких сам. Здесь нет этой ежедневной суеты и предрассудков серых будней. Только сказочная тишина и безмятежность.       Вокруг нет ничего, кроме пылающих языков пламени, сияющей праздничной ели и его сверкающих глаз. Сильвер не отрываясь смотрела на Галлуса. В его голубых бездонных озёрах отражался жёлтый свет и тепло очага. Но она видела что-то ещё. Галл смотрел на неё с любовью и заботой, едва заметно улыбаясь. Сильвер всё думала: чем она заслужила такое чудо? Ещё несколько лет назад она была заточена в подводной ловушке, страшась короля Шторма. Но сейчас она смотрела в глаза тому, о ком мечтала всю свою жизнь. Может, она и представляла себе его несколько иначе, думала, что встретит обыкновенного гиппогрифа. Но она была безумно счастлива, что это был именно он — Галлус, а не кто-то другой.        Сильвер широко улыбнулась. Её душа трепещала от восторга, она поддалась порыву радости и негромко мелодично запела:       — Oh, father time, — она положила свою лапку на лапу Галла — You and me and holiday wine.       Синий грифон широко улыбнулся:       — Я сразу сказал, что у тебя лучший голос из всех гиппогрифов.       Сильвер смутилась.       — Пой со мной, — предложила она.       — Но я не умею, — возразил Галл.       — Пожалуйста, — Сильвер умоляюще посмотрела на него.       Галлус вспомнил, как ещё в детстве впервые услышал пение Сильверстрим. Тогда он с такой же мольбой попросил спеть её ещё. Но он и предположить не мог, что сейчас будет лежать вместе с ней, пить тёплое какао с нежным розово-белым зефиром и есть имбирное печенье в глазури. У него не было ничего: ни дома, ни семьи, ни друзей. Но сейчас была Сильвер и она дала ему всё. Галл был благодарен ей и не знал чем отплатить.       — Ладно, — согласился он.       — Wait for the snow, — начал грифон.       Гиппогриф изумилась. Сколько лет она знала Галлуса, всегда мечтала услышать его пение. И этот момент наступил именно сейчас. Как самый лучший подарок на Рождество — так был сладок его голос.       — I will read the last that they wrote, — подхватила она.       Тишина в гостинной наполнилась переливающимеся голосами. Они будто переплетались между собой и были неразделимы, как расстаявший зефир в горячем шоколаде.       — Said I'm by the open fire, — Галлус пел слова, а Сильвер подпевала.       — О-о-о-оу, open fire.       — Lovin' you is a gift tonight.       — О-о-о, о-о-оу, tonight.       — Lovin' you for all my life, — Галлус взял Сильвер за лапы — Lovin' you is a gift tonight.       — Oh, everyday is Christmas when you're here with me, — они громко и мелодично запели вместе.       — I'm safe in your arms, you're my angel baby, — Галл снова пел основные слова, а Сильвер подпевала ему.       — О-о-о-о, о-о-о…       — Everyday is Christmas when you're by my side.       — О-о-о-о, о-о-о…       — You're the gift that keeps givin', my angel for life.       Снег за окном продолжал медленно падать, костёр трещал в такт и танцевал языками пламени.       -Everyday is Christmas, everyday is Christmas, — они снова запели вместе в унисон, лишь через строку Сильверстрим протягивала аккомпанемент — Everyday is Christmas with you by my side.        Гиппогриф посмотрела на Галлуса с бесконечной нежностью, а затем перевела взгляд на часы и сказала:       — Я сейчас, — она улыбнулась и, встав, направилась в темноту.       Галлус слышал только шорохи и видел блеклый силуэт подруги. Она что-то искала в шкафу, усердно перебирая содержимое. Он невольно улыбнулся. Всю жизнь он чувствовал, что ему чего-то не хватает, как будто потерял где-то часть себя. Но теперь он точно мог сказать, что Сильвер — та, которую он искал. Та самая потерянная половинка…       Сильверстрим вернулась и села. В её лапах была фиолетовая коробка с хрустящей обёрткой, в розовое сердечко. Яркий пышный бант нежно-пурпурного цвета красовался на нём. Гиппогриф протянула подарок Галлусу.       — Это тебе, — она привычно улыбнулась так, что появившиеся морщинки мило украшали её лицо.       Галлус изумился. Это был первый подарок, от которого так и веяло любовью и заботой. Он был аккуратно запечатан, а бант трепетно завязан.       — А у меня тоже есть кое-что для тебя, — он отложил фиолетовую коробку и вытащил из-под ели голубую, чуть поменьше размером.       Сильверстрим схватила щёчки лапами от восторга. Она тут же бросилась обнимать Галла, едва не повалив его.       — Хэй, полегче, — смутился грифон.       — Открой свой подарок! — воскликнула она, пихая ему в лапы фиолетовую коробку.       Галлус с любопытством стал открывать её. Он старался не повредить упаковку, до того было жалко портить красоту. Сняв крышку, он вытащил большой жёлтый вязаный шарф. На одном его конце было вышито картинкой, означающей что-то вроде «С любовью, Сильви». Галл не мог не умилиться. Он посмотрел в тёмно-лиловые глаза подруги и негромко сказал:       — Спасибо, — грифон был тронут.       Сильверстрим рассмеялась и потянувшись к Галлусу, поцеловала его в щёчку.       — С Рождеством!