Subnautica. Дневник космического Робинзона

      И вот он настал — последний день моего пребывания на 4546В…       Я встал точно по будильнику, принял душ, оделся, позавтракал и расположился в столовой, уставившись в окно невидящим взором. Мысли витали очень далеко от планеты-океана, на которой в данную минуту пребывала моя тушка. — Райли, — осторожно начала Совесть. — Мы… это… ракету достраивать будем? — Будем, — покорно согласился я. — Пойдем тогда? — Пойдем, — кивнул я, но так и не тронулся с места.       Мне было невыносимо грустно. Где-то внутри образовался неприятный комок, который не давал дышать полной грудью. Не давал радоваться жизни и делать то, что нужно. А нужно было всего лишь достроить «Нептун» и… улететь.       А ведь я уже все решил для себя. Как бы ни было больно при мысли о расставании с планетой-океаном, на которой я провел почти два месяца, отлет все равно неизбежен. Я соскучился по родителям. По друзьям. Даже по Софи, которая фактически «прокляла» меня своей последней фразой. Хотелось побродить по улочкам родного городка, зайти в бар, выпить пива, обнять маму и отца, попикироваться с Недом…       Но, тем не менее, какая-то часть меня все равно останется здесь. На 4546В. На планете, которую я успел полюбить и возненавидеть. Которая всеми силами старалась меня уничтожить и одновременно подарила огромное количество впечатлений и эмоций. На которой оставалась моя Ласка, ушедшая Императрица, прождавшая тысячу лет именно меня и ее детеныши, сумеющие, надеюсь, вернуть в океанические воды свой уникальный вид.       Я буду скучать по 4546В — океанической красавице, которая показала, насколько причудливой может быть фантазия матери-природы. Буду скучать по рифоспинам, чьи протяжные стоны разносятся далеко за пределами Травяных плато. По сталкерам, которые едят из моих рук и таскают металлолом в качестве благодарности. По песчаным акулам, которые, забавно рыча, закапываются в песок в уверенности, что надежно замаскированы. По корове с ушами, которая боится всего, что видит, и защищается, выпуская фолликулы с едким веществом. Да я даже по жнецам буду скучать, вернее, по тому ощущению, которое накатывает, когда понимаешь, что чудом избежал смерти в объятиях этого чудовищного морского змея. — Райли, очнись, — прошептала Совесть. — Ракета. — Да-да, уже идем, — ответил я и решительно поднялся. Хватит распускать сопли и изводить самого себя. Лучше заняться делом.       Сделав щит для субмарины, который понадобится при постройке кабины и нагрузившись ресурсами и материалами, я запрыгнул в «Мотылек» и отправился к платформе, на которой сиротливо возвышалась башня подъемника. — Только не вздумай нырять, — предупредила меня Совесть. — Это почему? — удивился я. — Да потому, — проворчала нахалка. — Ты такой «везучий», что умудришься разбиться о платформу в день отлета. — Странная ты у меня все-таки, — произнес я. — Мы выжили при крушении «Авроры», умудрились не утонуть и не оказаться кормом для акул, крабозмеев, жнецов и других пренеприятных личностей. Нашли строения Предтечей. Добрались до Активной Лавовой зоны. Встретили Императрицу. Излечились от Хараа и спасли планету. И ЭТО ты называешь невезением??? — Это был комплекс обстоятельств, — начала объяснять нахалка. — Во-первых, нам помогали инопланетяне… — Слушай, не начинай, а? — попросил я. — Твое занудство вгонит меня в гроб раньше, чем мы успеем достроить «Нептун». Все случилось так, как случилось, поэтому не вижу смысла разглагольствовать о везении, невезении и «комплексных обстоятельствах». — Ну, и пожалуйста, — надулась наглая сущность. — Не хочешь разговаривать — так и скажи, и незачем обвинять меня в занудстве.       Я невольно улыбнулся. Совесть, она такая. Хотя, признаюсь честно, без ежедневных препирательств с этой нахалкой я бы уже давным-давно сошел с ума.       Забравшись на платформу, я остановился перед изготовителем и задумчиво почесал в затылке. Так, на очереди создание ускорителей, которые являются первой ступенью ракеты, а потом топливных баков, двигателя и шлюзовой камеры. Интересно, а куда пихать инопланетный девайс, который дал мне зеленорожий друг? В ускорители было бы логично, потому что устройство, врученное мне Ю, должно каким-то образом увеличить скорость «Нептуна». Или, все-таки, в двигатель? Задачка… — Райли, не усложняй, — проговорила Совесть. Обида была забыта, и наглая сущность вовсю контролировала процесс строительства ракеты. — Тебе было сказано запихнуть в двигатель, значит, туда и пихай. Ни к чему заниматься логическими построениями, когда можно четко следовать указаниям. — Господи, — и я закатил глаза. — И это говорит моя вторая, рациональная, половина? Да если я хотя бы на четверть такой зануда, то лучше сразу утопиться. Как люди со мной общаются, а? Совесть гаденько захихикала. — Что, открываешь в себе новые черты, Робинсон? — протянула она. — Давай-давай, это полезно. — Да хватит уже подкалывать, — беззлобно отозвался я. — Или ты таким образом пытаешься отвлечь меня от грустных мыслей? — А ты догадливый, — съязвила нахалка. — Давай, пихай уже материалы, хватит стоять столбом.       Ракету, как вы понимаете, я благополучно доделал. Оглядел этот шедевр космо-строительной промышленности и поцокал языком. После «Авроры» это «произведение искусства» доверия не внушало. Какое-то оно было… куцее. — Сам ты куцый, — обиделась за ракету Совесть. — Нормальный аппарат для одного человека. А ты хотел построить межзвездный лайнер в пару километров длиной? На коленке при помощи ломика? Наивный… Пошли лучше посмотрим, что там и как.       Я поднялся на лифте наверх и зашел в кабину. Ну, что сказать… Места там было, мягко говоря, немного, но, с другой стороны, больше и не требовалось. «Нептун» был предназначен для того, чтобы доставить мою тушку в целости и сохранности в обитаемую Галактику, а комфорт… Надеюсь, прибор Предтечей сработает, и мне не придется существовать в этой утлой каморке в течение полутора лет.       Я вернулся на базу, нагрузился водой и солеными пискунами и перенес их на борт «Нептуна». В ракете имелся стандартный фабрикатор, но вот беда: в его рационе были только питательные батончики. Полтора года (будем исходить из худшего) жрать эту гадость? Увольте. Если есть возможность хоть как-то разнообразить свое меню, то почему бы не сделать это? — А вода-то тебе зачем? — насмешливо спросила Совесть. — Пусть будет, — упрямо отозвался я. — Это вода с 4546В, и она мне дорога, как память. — Господи, какие нежности, — пробурчала нахалка и замолчала.       А я перекусил дыней, спрятал остатки в стазис-контейнер, застелил кровать и еще раз прошелся по базе. Все внутри меня протестовало против отлета, но я сжал зубы и всеми силами старался не обращать на крики души внимания. Получалось плохо…       Ласка крутилась около базы и тревожно ворковала. Я почесал ей брюшко и угостил последним батончиком. — Скоро вернусь, — бормотал я, не в силах развернуться и поплыть к ракете. — Давай, Райли, сделай это, — прошептала Совесть. — Ты сможешь.       Я рванул со специального крепления свой верный глайдер, схватился за его ручки и изо всех сил поплыл к стартовой платформе, стараясь не оборачиваться. Но не выдержал, и в какой-то момент все-таки оглянулся. Ласка плыла за мной следом и взволнованно ворковала. Я замер. — Не смей, Робинсон, — прошипела Совесть. — Отвернись и плыви, куда плыл. Если ты сейчас вернешься, то уже никуда не улетишь. Подумай о родителях.       Не признать правоту наглой сущности было невозможно. Сцепив зубы и глотая слезы, я продолжил свой самый трудный заплыв на 4546В. Последний раз обернулся только тогда, когда стартовая платформа была уже совсем рядом.       Рыбка застыла в нескольких десятках метров и неотрывно смотрела на меня. Я не мог видеть ее глаза на таком расстоянии, но мне показалось, что Ласка плачет. — Забирайся живее, — командовала Совесть. — Шевели своей тощей задницей!       Я поднялся на лифте к кабине и пулей влетел внутрь. Входной люк закрылся.       Пройдясь по нижнему уровню, я активировал вспомогательный источник питания, коммуникационную антенну и гидравлику. Проверил все шкафчики на предмет запасов провизии. Драгметаллы и камни брать не стал, а об ионных кубах и скрижалях речи вообще не шло.       Времени, надеюсь, у меня будет достаточно, поэтому в полете займусь тем, что проштудирую свой КПК и удалю все записи, связанные с Предтечами. Вернее, с контактом. Изыму свой аудиодневник, помещу на отдельный носитель, а из Стича удалю даже намеки на него. Слишком много там информации, которая не предназначена для загребущих лап «Альтерры».       Поднялся наверх и оглядел свое скромное пристанище, в котором проведу ближайшие… дни? Недели? Месяцы? Понятия не имею, насколько хитрое устройство Предтечей сократит мой полет. — Да хоть на пару месяцев, и то хлеб, — проворчала Совесть.       Я молча кивнул и начал готовить ракету к старту. Главный процессор и система жизнеобеспечения — вот и все доступные для активации устройства. Но это, в принципе, понятно, «Нептун» явно не был рассчитан на опытных космических волков.       Усевшись в удобное кресло, которое будет служить мне и сиденьем и кроватью, я положил руки на небольшую клавиатуру. Оставалось ввести код активации, но я медлил. В широкие обзорные экраны, расположенные на потолке кабины, мне было видно пронзительно синее небо, затянутое легкой дымкой облаков. Огромную луну, важно шагающую по небосклону. Птиц, с тревожным клекотом кружащих в синеве… — Запускай уже, чего сидишь, — Совесть явно опасалась, что в последний момент я передумаю.       Я немного помедлил и ввел код активации. «Готовность взлететь по вашей команде, капитан», — произнес приятный женский голос. Я резко выдохнул и нажал кнопку запуска. «Запуск через десять… девять… восемь…»       Начался обратный отсчет. Все, пути назад нет, теперь только вперед.       А на меня вдруг нахлынуло совершенно непередаваемое чувство. Ощущение, что я совершаю непоправимую ошибку…       Рванулся из кресла, но крепления держали великолепно. — Сиди спокойно и не дергайся, — прошипела Совесть. — Герой — спасатель, блин!       В следующую секунду меня вдавило в сиденье. Ракета начала взлет…