Не падай в прошлое

Девушка не могла выразить словами все свое замешательство и растерянность. Мерзкие типы были от нее в нескольких шагах, а она не знала что делать. Харчевня словно замерла, вместе со временем. Все здесь находящиеся злодеи и злодейки смотрели на Микаеллу и на возникшую из-за нее ситуацию. — В наших краях давно не было таких дерзких, — ухмыльнулся один. — Что ты так напряглась? Храбрость покинула твое милое тельце? — Или ты только со своей подружкой такая храбрая? — второй замахнулся, чтобы поймать ее за руку, но девушка отпрыгнула в сторону и с кем-то столкнулась. — Зови ее, тебя одной на нас всех будет маловато… — Ты кто такая вообще? — опомнился третий. — Здесь действует только одно правило: женщина ничто, против мужчины! Только мы можем решать, что вам, язвам, делать и когда открывать рот! Микаелла вздрогнула от грохота разбившейся бутылки. — Ребят, можно потише? За что мне эти мучения… Кто-нибудь отрубите мне голову, — раздался за спиной еле узнаваемый голос. Девушка обернулась и спряталась за его спину.– Вы что, обижаете эту девушку? Нехорошо вообще обижать девушек! Нельзя. Ай- яй — яй. Так и по голове получить можно. — Опять загалдел, — вздохнул один из них.- Ты когда-нибудь заткнешься? — Я имею право!!! — Марк облокотился о Микаеллу. Девушка едва удержалась на ногах.- Не хранить молчание. Имею?! Кто посмеет сказать мне: нет??! -Опять… — Снова, мой друг, сно-ва! Если я сказал, то это все. Точка. А если не я… тут решайте сами. Когда я говорю о том, что пора бы хоть раз услышать что-нибудь умное, ваши головы меня не понимают. И между прочим… -Танами, усмери своего дружка. Да где она?! Мои мозги еще от прошлого раза не отошли! -Так вот… -Всё! Всё я сказал. — и все трое стали расходиться. — Уходи отсюда, — шепнул он Микаелле. — Медленно, смотря в пол. Девушка потащилась к выходу. Комедия это было или нет, она была согласна сделать что угодно, лишь бы поскорее отсюда смыться. В сторону Марка бросали неодобрительные взгляды. На полпути его окликнул бармен и кинул парню ключи от комнаты. Он ловко поймал их и кивнул в сторону двери. Теперь она стала действительно сомневаться, что парень пил хотя бы бокал. Поднявшись в его комнату, Микаелла захлопнула дверь. — Спасибо за помощь, прародительница, — сказал он спустя недолгую паузу. — Я уж думал не выйду оттуда. — Что происходит? — спросила она, всплеснув руками. — Ты что вообще делаешь? — Вливаюсь в коллектив, — Марк сел на кровать, и положил под голову подушку. — У меня почти бы все получилось узнать, если бы не твоя выходка. Что ты там забыла? — Не поверишь, — прародительница облокотилась о стену. — Слышала лес слухов, и все -про тебя. — Да? И никто не поверил, что я из Бонаротти? — Не поверил. Марк засмеялся. — Странные у тебя методы. — Все под контролем. Видишь, я в здравом уме, в отличие от некоторых… -Ну спасибо! Знаешь, я не виновата, что тот сумасшедший полез ко мне! Я вообще просто хотела посмотреть как ты. — Плохая идея. Здесь нужно быть в тысячу раз внимательнее, чем раньше. Волновались? Я польщен, однако больше не совершайте подобных необдуманных действий. — Не строй из себя умного. Марк поднял одну бровь. -Передай Марго, что здесь еще один из наших. Тот бармен, что дал мне ключи. Мика кивнула. -У хозяина есть дочь, — продолжил он, когда девушка села напротив прародителя. — Она серьезно больна. Ей не помогает ни один врач, лекарства не действуют. Я знаю, что твоя мама была знахаркой и ты кое-что знаешь от нее. Если сумеешь ей помочь, думаю, он подпишет то, что мы хотим. Скажем, что это разрешение на осмотр там… придумаешь что-нибудь. Микаелла не знала, что ответить. С одной стороны, хотелось закричать, что в харчевне она больше не появится, а с другой… — Я пойду с тобой, — от этих слов стало легче и Мика согласилась попробовать. В любом случае, выбирать не приходится никому. — Если этот хозяин разоблачит наш план, я беру его на себя. Вы трое должны будете… — Марк, — парень вздохнул. — Не слишком много на себя берешь? Как говорится, мы плывем в одной лодке, поэтому… — Поэтому ты должна уйти с остальными. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось. Хватит с меня потерь. — Если ты решил, что мы просто сбежим в случае чего и оставим тебя здесь одного, то ты ошибся! — Хоть кому-то моя судьба не безразлична. — Как Танами? — резко сменила тему Мика. — Я ее дня два не видел. — Врешь, — девушка встала. Марк поднялся вместе с ней. — А ну если ты про клона, так и говори. — Про… клона? — в этот момент у девушки перехватило дыхание. — Марго создала мне его для Танами. Пока он развлекается с ней, я занимаюсь делами. Пожалуйста, сядь. Увидев на ее лице удивление, парень улыбнулся: — Он тебя обидел? — Скорее я его… — Что ж, мой клон вышел слишком наглый. Микаелла хотела сказать еще что — то, уточнить про тот вечер, но сейчас было не до выяснения отношений. *** Ринкита мерила шагами небольшую конюшню, ругая себя за то, что позволила Микаелле остаться там с этой сворой безнадежных людей. Марго доедала свой обед, состоящий из одной тарелки супа. Рядом стоял поднос с еще двумя нетронутыми тарелками. — Я плохая, — ругала себя русоволосая, — Я очень плохая. — Перестань. — Молчи! Посмотрите на нее! Мика осталась одна в комнате с целой толпой разъяренных мужиков, а ей все равно! — А смысл переживать? Марк мне сообщил, что наша подруга — с ним и скоро вернется с новостями. Все хорошо. — Раньше сказать не могла? — Я пыталась. — Марго потянулась к следующей порции. — Руки! — Ты отказалась от обеда. — Не правда! Я поем с Микой, когда она вернется. Прошло некоторое время и девушка вошла в конюшню. С ней действительно было все в порядке. — Я так рада! — воскликнула Ринкита и пошла к ней навстречу. Хоть обед уже остыл, Микаелла была тронута заботой Ринкиты. В момент, когда прародительница рассказывала о встрече с Марком, у нее словно появились новые чувства. Она поняла всю серьезность ситуации и ужасно переживала. Микаелле было безразлично, что бы могло случиться лично с ней, но как только приходили мысли о раненом Марке, просящей о помощи Марго или Ринкиты… начиналась истерика. Сама того не замечая девушка позабыла о том страшном предательстве и не заметила, как едва знакомых ей людей стала называть друзьями. И это чувство тревоги за них вызывало странные мысли. Мысли о том, что ради них она готова на любые жертвы.