Хозяйка Чудовища

— Какое твоё самое яркое воспоминание? Леди слышит знакомый мужской голос. Кажется, его обладатель улыбается. — Хм. Его собеседник женщина, она задумалась, прежде чем дать ответ на поставленный вопрос. — У меня много воспоминаний. – Всё-таки отвечает она. — Нет-нет. – Он смеётся…Подумать только, это действительно смех, но без толики садизма, а…обычный, человеческий смех. Да, наверное, можно выразиться именно так. Это совершенно не похоже на него, на Алукарда, непобедимого Носферату, которого так боятся все вокруг. – Самое яркое. До сего момента Интегра ничего не видела, но когда картинки снова заплясали в новом акте этой странной истории, сложилось впечатление, будто именно она сидит напротив красивого молодого человека в лёгких одеждах, с длинными, цвета вороного крыла, волосами, что развевались на лёгком ветру. Повисла тишина. Леди Хеллсинг воистину пораженная происходящим, решила осмотреться. Они сидели на поляне, усыпанной маленькими полевыми цветочками, а облокачивались о ствол огромного дерева. Было очень жарко, похоже, царило лето, ярко светило солнце и от перегрева спасала лишь тень от листьев их небольшого укрытия. Но даже с этого места был прекрасно виден величественный замок, который в грядущем войдёт в историю как логово Дракулы. — Я уверен, у тебя есть такое. – Продолжал Алукард, вернее…Влад. Как же непривычно Интегре это имя. — Наверное… - Снова раздался женский голос. – Я даже не знаю… — Не переживай, ты можешь доверять мне. – Вновь проговорил брюнет. И самое любопытное, что дочь Артура нисколечко не сомневалась в его словах, она воистину ему доверяла, всегда и во всём. — Что ж. Тогда, это момент, когда я смогла принять первое самостоятельное решение. – Твёрдо заявила девушка. И даже сейчас госпожа Хеллсинг была с ней согласна. Прекрасное чувство самостоятельности, которое приходит не сразу из-за родительской опеки. Опасное дело, ведь можно столкнуться с последствиями неверного решения и мучиться, если сделал нечто очень плохое. Но в целом, только когда человек учится решать всё своими силами, тогда его можно назвать самостоятельным, когда ты понимаешь, что больше ни от кого не зависишь. — Часто ли ты решала всё сама? – Вновь интересуется мужчина, а его собеседница смеётся. — Нет, увы. Моя семья имеет надо мной верховенство, точно так же, как и ты, мой Князь. – Она улыбается и протягивает руку к лицу Валашского господаря, а после накрывает ладошкой его щёку. Надо же…тёплая. — Однажды это изменится. Должно измениться. – Промолвил он с улыбкой, это и вовсе сбило Интегру с толку. Невероятно, но она чувствовала абсолютно всё! Как ветер играет с её одеждой и волосами, как солнце греет кожу и тепло его щеки… Сердцебиение ускорилось, когда Влад подался вперёд, казалось, будто температура тела дочери Артура вмиг поднялась до самой высокой отметки, а её щёки залились румянцем! С каждым ничтожным мгновением Князь был всё ближе и вскоре, она ощутила, как он притягивает девушку к себе, обнимая за спину. Сердце колотилось точно сумасшедшее, она паниковала, но в тоже время…осознала, что жаждет того, что грядёт. Ещё мгновение и брюнет касается её губ своими, увлекая в поцелуй, не робкий, а чувственный. Их языки сплетаются и девичьи пальчики сжимают ткань одежд Князя, она искренне наслаждалась происходящим. Но всё хорошее быстро заканчивается. Фрагмент завершился, и Интегра снова услышала, как капля водицы (но водицы ли?) падает наземь. Прежде, ей уже виделось подобное, когда маленький мальчик, свернувшись в клубок, ожидал прихода мучителя в своих покоях. Но на этот раз всё было иначе. Вместо хрупкого мальчонки был уже сформировавшийся мужчина, Леди Хеллсинг без труда узнала его даже в таком скверном состоянии, в коем он был. Грязная, рваная одежда, кандалы с таинственными рунами на его руках, растрепанные чёрные волосы, что спадали вниз, прилипали к лицу. Дракула был истощён, это видно, измучен заточением и голодом…Послышались шаги, казалось, настолько тяжёлые, что отдавались эхом в ушах. — Доброе утро, Граф. – От голоса незнакомого, казалось бы, мужчины, по коже Интегры пробежалась волна мурашек. Что это за чувство? – Вижу, тебе по нраву твои новые покои. Почему…почему этот голос пробирает до самых костей? Откуда это чувство ностальгии? Дочь Артура была в растерянности, такой сумасшедший контраст эмоций совершенно сбивает с толку! Но если до этого она испытывала вожделение, то теперь…теперь страх, а также нечто куда более приземлённое и знакомое сердцу. Она перевела свой взгляд на Алукарда, который теперь гораздо больше походил на ту версию, которую она помнит в день первой встречи с ним. Носферату поднял голову, и глаза его снова были кроваво-красными. Он был зол, это демонстрировал его оскал: белоснежные клыки вампира внушали ужас каждому, кому доводилось их видеть, но не главе организации Хеллсинг. Она не боялась его раньше, не страшится и сейчас. — Что такое? Господарь не в настроении принимать посетителей? – Светловолосый мужчина в шляпе, в достаточно изношенном плаще, старых кожаных сапогах и штанах, на которых крепились ножны, вышел из тени. Интегра обомлела. Будто обращённая в статую взором Медузы Гаргоны, она была не в состоянии даже пошевельнуться. Это…это же… — Ничего. Ведь твоё рычание говорит куда красноречивее любой мысли. – Мужчина взял себе стул и отворил дверцу темницы с раздражающим скрипом, вошёл внутрь и опустился на него. Носферату не растерялся и попытался сорваться с места, да только цепи не позволили сократить дистанцию до желаемого, а руны, нанесённые на кандалы, похоже, причиняли вампиру боль. Светловолосый даже не дёрнулся, будто ничего не случилось. — У тебя была возможность расправиться со мной, но она утеряна. – Издевался тот. Он достал сигару из кармана и запалил её, удовлетворённо затягиваясь. – Знаешь, как мне удалось поработить тебя? Заставить тебя лаять на мой голос? Носферату снова скалится. Его абсолютно точно не устраивает происходящее, только изменить это никак не удаётся. Мужчина в шляпе не ждёт ответа, а просто откладывает сигару в сторону, вынимает из ножен, что ниже колена, клинок и делает безобидный надрез на руке. Свежая кровь сочится из раны, от чего глаза Алукарда, кажется, стали лишь ярче. — Всё дело в этом. Кровь – твоя гордость и проклятье, Граф. — Воистину. – Наконец промолвил Князь Валахии. – И мне доставит огромное удовольствие вытянуть её из тебя, до последней капли. Мужчина в шляпе засмеялся. — В самом деле? Так с чего же ты опешил, когда впервые вкусил её в бою? Ответа не было. Алукард вновь попытался высвободиться, но тщетно. — И вновь мне известен ответ. Как бы мне не хотелось это признавать, но мы единой крови. Паршивый факт, однако, весьма полезный, мне пришлось изрядно покопаться в истории, чтобы до него добраться. — Не лги мне, человек. Между нами нет ничего общего. – Прорычал Носферату. — И да, и нет. Ты помнишь деву, которую любил всем своим сердцем, пока оно не обратилось в камень? О, о ней невероятно сложно было что-то найти, ведь кому интересна простая служанка? Брюнет прищурился. — Долг для Князя превыше всего и ты женился на венгерской аристократке, которая подарила тебе сына. Но ведь он был не единственным. Вопреки всему ты продолжал встречаться с некой Елизаветой, пока Илона не велела её казнить. Светловолосый снова принялся курить, рана была не глубокой, так что помощь лекаря ему без надобности. — И тогда ты решился на отчаянный шаг, велел подыскать девицу, похожую на Елизавету и собственноручно убил её. Своей жене ты принёс в ящичке лишь окровавленную голову в доказательство, но Княгиня посчитала это омерзительным, так и не заметив подвоха. А что же сама Елизавета? – Мужчина в шляпе сделал вид, что задумался, умудряясь удивить Носферату своим рассказом. – Вам пришлось расстаться, и она бежала из Валахии с помощью Димитрия. Сказать, что было дальше? — Ты не можешь знать! – Процедил Алукард. — О нет, напротив. Я точно знаю, что случилось. Елизавета понесла и родила дитя, в чьих жилах текла кровь и Князя и «грязи». Разлука с тобой довела бедняжку до самоубийства и мальчика воспитали в монастыре, где она пряталась. Он был прародителем великого рода, который в дальнейшем обратился против тебя. Моего рода. В ярости от услышанного, Алукард зазвенел цепями, он брыкался, скалился, рычал! Сказанное изводило его, но чёртовы руны на кандалах не давали возможности сполна расплатиться с ничтожным куском мяса за выдуманное оскорбление. Мужчина встал. — Отныне я – Абрахам Ван Хеллсинг, стану твоим первым хозяином, а ты моим орудием в борьбе против тварей, которых ты же и породил своим святотатством. Я заставлю тебя служить роду Хеллсингов до скончания времён без единой возможности причинить нам вред! — Печать Кромвеля воистину крепится на крови. Никто не мог предсказать появление такого чудовища, как я, но где-то в глубинах подсознания, люди к этому готовились. События в темнице продолжались, но Интегра видела уже знакомую ей версию Алукарда в красном плаще, шляпе и очках, в которых отражалась его более ранняя версия и пожирала несчастного смертного, брошенного в его лапы не без участия Абрахама. Этот, близкий её сердцу Носферату стоял подле, по правую сторону и наблюдал за трапезой без единой эмоции. — Люди убивали друг друга и до меня, причиняли боль, пропагандировали власть через насилие и создавали то, чем могли контролировать общественность. Он взглянул на Интегру, и в его очках Леди увидела своё отражение. Неужели…она тоже чудовище? Она была переполнена эмоциями…а также размышлениями обо всём, что ей удалось узнать. Из-за наличия подлинной «версии» её Слуги к ней снизошло озарение, что происходящее не её больная фантазия, а настоящие воспоминания, жизнь, которую она не знала. Интегра выступала наблюдателем в разных телах и это не хорошо смонтированный фильм, снятый по заранее написанному сюжету. Все эти люди были убиты и поглощены Носферату. Его личные рабы, бесчисленное количество запасных жизней, которые нужно уничтожить прежде, чем удастся одолеть древнейшего из вампиров. — Круг печати замкнётся на крови Хозяина, ставшего Чудовищем. Вот что говорилось в недостающих страницах дневника моего прадеда… — Да. – Протянул Алукард, заходя за спину Интегры. – Твой прадед не хотел, чтобы кто-то об этом узнал, особенно я. Брюнет снял шляпу и бросил её к ногам Сэр Хеллсинг, вмиг вещица обратилась в лужу крови, но охотницу это ничуть не испугало. Граф оголил шею своей госпожи, а после коснулся нежной кожи губами. Интегра вздрогнула, но это был отнюдь не страх. В следующий момент она ощущает, как вампир обнимает её и прикасается к шее уже острыми клыками, но дочь Артура даже не думает оказывать сопротивление. Ещё немного и Алукард укусит её, только…ничего не произошло, вместо этого он просто коснулся кончиком носа мочки уха Интегры, потёрся щекой о правый висок своей госпожи и отстранился. — Тогда почему? – Спросила она, томно вздыхая. – Почему ты этого не сделал?... В следующее мгновение девушка проваливается куда-то, падает долго, пугается и кричит. Но позже оказывается на поле боя, усыпанном трупами. Перед ней, в две шеренги выстроились янычары – верные солдаты Султана. Они ожидали предстоящей казни того, кого сочли врагом уже давно – обезумевшего Князя Валахии. Он был обессилен после кровопролитной битвы за своё Княжество и остался одним из той несчастной горстки выживших, чья судьба явно оставляет желать лучшего. Возглавлял войско никто иной как Раду – родной брат Влада, полностью решивший посвятить себя Империи. Он состоял в интимной связи с Мехмедом и союз с ним стал главной причиной безоговорочной верности туркам. Влада вели к тому самому дереву, у которого он часто сидел с Елизаветой…как символично. Но если с девой Князь чувствовал себя счастливым и мог позабыть о своей нездоровой тяге к убийствам, то ныне его там ждал палач, которому не терпится срубить голову великого Колосажателя. — Князь Валахии. Безумный Господарь. – Голос брата не казался чем-то родным и близким душе, напротив, он был Владу противен. Осознание предательства Раду снизошло к нему не сразу, но когда это случилось, желания более сильного, чем вырвать сердце младшему – нигде не сыскать. – Посмотри, к чему привело твоё сопротивление. Все мертвы: твои солдаты, женщины, старики и даже дети. Все они погибли, следуя за тобой и твоим любимым Богом, которому ты так давно молился. И что дала твоя вера? Раду откровенно насмехался над старшим братом, ощущал превосходство над ним и знал, что именно он станет новым Князем Валахии, хотя и осталось очень мало народу, выжившего после вторжения войск Султана в Княжество. — Он не спас тебя от домогательств Мурада, не спас и твой дом. – На лице Раду нарисовалась язвительная ухмылка. Влад дёрнулся и со всей силы вцепился в губы брата зубами, сжимая так, что кровь хлестнула в обе стороны! Младший сын Влада II завопил точно резанная свинья и янычары быстро разняли братьев, правда Раду осталась на память не совсем приятная взору травма. — Мразь! Ты предал всё, чему тебя учили! – Процедил Князь. – Кусок дерьма, тебе не будет места даже в Аду! — Заткните этого умалишённого! Отрубите ему башку! – Орал Раду в ответ и янычары подчинились, уводя Влада на плаху. Князь запинался о трупы своих верных солдат и кричал во всё горло, проклинал имя ЕГО, поливал грязью заветы ЕГО. Никогда в жизни Влад не позволял себе усомниться во власти Божьей, никогда прежде он ничего у него не просил, но где же был Господь, когда его люди проливали кровь за свой дом? Где было его правосудие, когда враги продолжали подступать к стенам замка? Где был его божественный свет, ослепляющий подлинных грешников? Он не спустился, не возвёл новый Иерусалим, не спас своих верноподданных, не помог в час нужды. Дракула кричал словно дикий зверь до тех пор, пока его не усадили на колени перед палачом. Это был момент полного отчаяния и…внезапно пришедшего спокойствия. Он понял, что больше ничего не может изменить и окончательно утратил веру в силу, которая, по его мнению, оберегала простой люд от невзгод. Истина бьёт метко и невероятно больно. Палач уже замахнулся, но Влад глядел далеко вперёд и видел рассвет во всей его красе. Прекрасное зрелище. Но немного после, он опустил взор своих голубых глаз вниз и увидел лужу чьей-то крови. — В пекло всевышнего…в пекло семью, в пекло всё, что зовётся святыней… — Чего ты там бормочешь, Князь без княжества? – Насмехается палач. – Неужто, решил молить о пощаде? — В пекло пощаду. – Проговорил Дракула и потянулся к этой луже крови. Руки были связаны и значительно осложняли это действие, но Влад был непреклонен и продолжал начатое, пытаясь дотянуться до крови языком. Палач опешил, а Раду ощутил приступ тошноты, янычары и вовсе растерялись, но были и те, кто уже молился своему Покровителю, считая, что безумец в конец утратил остатки рассудка. — Нет! Стой! – Кричит Интегра, будто зная, к чему всё идёт, но никто не слышит её, она всего лишь призрак в этом сюжете. – Не делай этого! Она подбежала к Владу и села перед ним на колени. — Остановись, молю тебя! Стой же! – Как будто это что-то изменит. Леди Хеллсинг лучше всех прочих знала, во что превратится этот человек, который не заслужил всего того, что выпало на его судьбу. На какую-то долю секунды, Влад поднял взгляд, будто бы воистину смотрел на девушку с волосами цвета пшеничного зерна, а она, как ей казалось, касалась его щёк руками. Увидь её кто-либо из приближённых, даже тот же Уолтер, не поверил бы своим глазам…ведь Интегра проявила так много эмоций сейчас, что совершенно не сходится с образом хладнокровного и уверенного в себе лидера организации Хеллсинг. Но сейчас, в этот самый момент, эти двое были такими, какими знали друг друга всегда. Сказочное мгновение, что оборвалось со взмахом меча палача точно в тот момент, когда Влад успел слизать языком немного крови…Интегра закричала и отскочила прочь, закрывая рот руками. Она уже не раз становилась свидетелем обезглавливания Алукарда, но сейчас она была скована паникой и страхом. То, что она увидела, воистину внушало ужас, сердце её колотилось, словно сумасшедшее и ей самой хотелось кричать от своей беспомощности. Всё закончилось. Раду вздохнул с облегчением и победной походкой отправился в свой замок, за ним следовали янычары и тот самый палач, который ещё и плюнул на труп павшего князя. — Колосожатель, ага, как же. – Напоследок бросил тот и удалился. Интегра оставалась на месте и обрывки воспоминаний больше не сменяли друг друга в хаотичном порядке. Показалось, что она просидела на одном месте целые сутки в реальном времени, ведь когда история подходила к своей развязке, Сэр Хеллсинг увидела ещё один рассвет. Прежде чем она услышала какие-то непонятные звуки, она просто сидела и смотрела в одну точку, куда-то в сторону замка, но после отвлеклась. Толь бульканье, толь что-то похожее привлекло её внимание и вскоре она нахмурилась, когда увидела, что голова Влада постепенно возвращается на своё место…будто притягивается к телу с помощью крови…откуда же берёт начало эта адская магия? Неужели проклятье всевышнего воистину возымело столь мощный эффект? У неё не было ответа на этот вопрос, но вот, Влад уже приходит в себя и громко кашляет. Голова воссоединилась с телом безо всяких следов, только кровь напоминала о той мерзости, что довелось лицезреть Интегре. Кто же открыл свои глаза? Влад? Алукард? Глаза мужчины, поднявшегося на ноги больше не были цвета небесного полотна, они были красными, точно та лужица крови, к которой Князь потянулся перед смертью. За его спиной раздавалось карканье воронов и смех мародёров, пришедших на поле боя чтобы поживиться. Именно они и стали первыми жертвами создания, которому на тот момент даже не нашлось подходящего имени. Он иссушил каждого, кто попался ему на пути и спустя какое-то время поверженные обратились в ходячих мертвецов – первые упыри. Они были готовы пойти на что угодно, только бы выполнить волю своего хозяина. Колосажатель быстро это осознал и пополнял свою армию по мере приближения к замку. Той резне не было и не будет равных в истории. Влад оставил за собой дорогу из горы трупов, обращая в упырей даже выживших в замке, тех, кто как и он, жаждали отмщения. Сила первого из Носферату превосходила все его ожидания, ведь он буквально разорвал своего палача на куски, когда загнал того в угол в тронном зале, жаль что Раду сбежал, поджав хвост... Вампир бесчинствовал до тех пор, пока в живых никого не осталось…а после стоял у своего трона и лил кровавые слёзы. То был последний момент слабости, который в дальнейшем Дракула станет скрывать, растворяясь в душах поглощённых им жертв. Интегра следовала за своим новорождённым слугой до самого конца, пока он не развернулся в её сторону. На этот раз, воспоминание приняло вид созданной Алукардом иллюзии, ведь перед Леди Хеллсинг стоял именно он, а не тот, кто канул во мраке былых лет. Она осознала это чуть позже, когда смогла к нему прикоснуться. Он был выпачкан в крови своих жертв: лицо, одежда, руки, даже ноги…и следы от слёз ещё не высохли на его щеках, но Носферату нашёл успокоение. — Мой бедный, бедный Князь… - Проговорила она, накрывая правой ладонью его левую щёку. – За что жизнь обошлась с тобой так жестоко? Он опустил взгляд кровавых глаз вниз, будто осознавая этот тяжкий грех и последствия пути, который ему довелось пройти. Интегра обнимает вампира правой рукой, левую опускает на область сердца Носферату, а он обнимает её в ответ. Сегодня дочь Артура слишком щедра на чувства, ведь в следующий момент она целует его, не боясь выпачкаться в крови…