За синими долами

Так как я заранее предполагала, для каких целей Гаж пошёл на приватный разговор с мастером, то я сразу собрала нужные для поездки вещи, и нам не пришлось сильно торопиться. И у меня хватило времени заранее разузнать о самой беседе и её итогах помимо тех, что были наглядно мне продемонстрированы. Это я о листках заказов. Честно, я даже не сомневалась в том, что мастер уступит нам, у него, по сути, имелось не так уж много вариантов: Лаксас изгнан, а громовержцы на испытательном сроке, им сейчас не позволено ходить на высокоранговые задания. Глючноглаз? У того семь пятниц на неделе. Когда придёт, тогда и ветер подует. Алая. Та сейчас постоянно нянчится с ребятами, она в основном на задания с ними ходит. Миражанне сейчас бы прийти в себя после недавней встряски. Я представляю какой у неё раздрай в энергоструктуре… Тут-то и остаёмся мы! Через час, по окончательному завершению сборов мы пришли на станцию, купили билеты на ближайший рейс и уже как двадцать минут стояли на перроне в ожидании нашего поезда. Лили, однозначно не желая нашей голодной смерти в тёмных, кишащих разнообразными монстрами лесах, собрала целый тюк провианта, который мне пришлось пихать в свой пространственный карман. Там и так-то места кот наплакал: все забито под завязку. И блин, обидно, всё нужное! Ничего не уберёшь. Порой завидки такие берут, когда представляешь, что хранится в закромах Алой и сколько на это требуется места. Ну, и также не обошлось и без напутствующих слов. От которых мои щеки до сих пор горят жаром. Эх, Лили… Лили! Как можно быть такой милой и… прямой, как дуло танка?! — Вот и поезд прибыл, — я радостно улыбнулась угрюмому Гажилу, который, обозначив ответ неясной улыбкой, опять вернулся к своим размышлениям. Обиженно надула губки. Мы стояли в ожидании, когда приехавшие пассажиры покинут вагоны и мы сможем спрятаться в прохладе своего купе. На улице в преддверии непогоды духота. Вздыхаю. Надеюсь, иных пассажиров, кроме нас, не предвидится. И затем кошусь на Железного. Ну, а с другой стороны, вряд ли кто выдержит хоть пять минут в его обществе. У него и так удивительное свойство и в благодушном состоянии вселять трепет и ужас в окружающих, а уж когда он немного не в настроении… Подняла голову, смотря на редкие, серые облака. Погодка сейчас условно ясная и довольно утомительная. По сравнению с данным моментом, утро выдалось прекрасным на прохладу. А на горизонте я отчётливо видела массивную полосу тёмных туч. Значит, дождь точно будет. Ну и ладно. Все равно едем в ту сторону, где непогода может застать лишь краем, и то, если ветер не повернет. Я с интересом поглядывала на Железного, стоявшего в тени колонны, олицетворяя собой несгибаемое дополнение к ней. Он хмурится от гложущих его мыслей, недовольно цокает языком, когда, наверное, эти мысли были не слишком ему по нраву. Нежно улыбаюсь, стараясь сделать это менее заметно. Хотя… Он слишком глубоко ушёл в себя, чтобы что-то заметить. Я осмотрелась по сторонам. Люди интуитивно обходили нас стороной, и я на это обращала внимание постольку поскольку. — Гаж, — легонько трогаю его за локоть, обида моя полностью никуда не ушла, но точно стала меньше. Никогда не могла подолгу обижаться на родных мне людей, на врагов — да, недоброжелателей — оооо… да! Там я могла до смертного одра помнить и мстить помаленьку, чтоб жизнь мёдом не казалась. Я дождалась, когда на меня обратит внимание взгляд острых, как чешуя дракона, глаз, вмиг ставших мягкими, когда до него дошло, что это я. — Что случилось? — спрашиваю, мягко улыбаясь, — ты слишком хмур для того, кто вернул себе прежний ранг. Мне, конечно, было немного обидно, что его вернули только Железному, но и рада, что хоть что-то в нашей жизни вернулось в прежнее русло. Подумаешь, придётся ждать какого-то экзамена! Не думаю, что мне будет не по силам с ним справиться. Это не опрос у госпожи Полюшки, — неощутимо содрогнулась. Надеюсь, эта женщина не сильно рассердится, если я приду к ней после выполнения этих заданий?! Гаж какое-то время просто смотрел. Пристально, цепко и так многообещающе. Мне под этим взглядом становилось жарко. И вряд ли это благодаря температуре воздуха. Я неловко отвела взгляд в сторону, чувствуя себя не в своей тарелке, а уж вспоминая о словах Лили, так тем более. — Прости, — вздрогнув от неожиданности, я ошарашено посмотрела на него. За что он просит себя простить? Наклоняю чуть к плечу голову, делая вид заинтересованный. — Ч-что? — чуть запнулась, «не смотри на меня так!». Это, как ни странно, смущает. Что же ты там обдумывал? — Говорю, прости, — он протягивает руку, слегка касаясь пальцами мягкой кожи моей щеки, — я не должен был говорить тех слов. Я дурак, Джу! Беру его руку и плотнее прижимаю к щеке, нежно потеревшись о грубую, испещренную мелкими шрамами и мозолями кожу. — Я всегда знала, какой ты, так что неудивительно… Нет, я просто порой поражаюсь тебе, ты знаешь о моих к тебе чувствах, а сам сомневаешься?!!! — чуть прикусываю губу, все же не удержала обиженных ноток в своём голосе. — Сомневаюсь. Согласно, не скрывая, кивает он, а у меня, по моим ощущениям, вздулась венка на виске от негодования. Ну что за чурбан?! Я его сейчас точно стукну! Я с угрозой просверлила его взглядом. Он, видимо, заметив мой настрой, оскалил рот, обнажая свои крепкие острые зубы. — Да, сомневаюсь, Джу, и ревную. Зверски ревную! — Он подгребает меня на руки и пристально вглядывается в мои глаза, которые я не отвожу. — И буду ревновать в дальнейшем. А знаешь почему? Я выжидательно на него уставилась. Пускай сам отвечает на этот до боли провокационный вопрос. Я не буду! Вдруг отвечу не так, как ему пожелается, и снова ругаться?! Ну уж дудки! Насупив брови, скрещиваю руки на своей груди. Кхм, хотя больше под грудью. И по взгляду сужу, что сделала я это зря! Он жадно прошёлся по приоткрывшимся частям тела, провел языком по зубам и верхней губе, даю свою руку на отсечение, он хотел другого, а взгляд… Мама! Он не сильно подкинул меня вверх. Я неосознанно втянула шею и опустила руки, перекладывая их на его плечи, лишь бы не упасть. А он… Гаденыш, ухмыляется! Вскидываю голову повыше, чтобы визуально казалось, что я смотрю на него сверху вниз. Дурная привычка, я вам скажу. Уж кому как не мне знать, он этого не потерпит. «Вооот, что я и говорила», — думала я, расширив от удивления глаза, когда почувствовала его пальцы там, где не следовало бы… По крайней мере, на виду у многих. — Гаж! — шиплю ему в лицо, но он лишь усмехнулся. — Потому что, — проникновенно шепчет в район моих губ, завладевая всем моим вниманием, — ты слишком яркая женщина. Ты как магнит для чужого внимания. — Вот, — судорожно вдыхаю, стараясь привести мысли в общий поток, — а я хотела сказать совсем другое. Завозилась, без слов прося меня отпустить, я старалась привести дыхание в надлежащее состояние, как, собственно, и сердцебиение. Гаж с толикой вредности рыкнул, но на землю опустил. Я одернула подол длинного платья. — Но я в этом не виновата, — продолжаю наш разговор, и, упрямо поджав губы, ждала, что он скажет. — Нет, не виновата, — отрицательно качает головой, его коса, что он все чаще заплетал, (посудив, что так легче с волосами справляться) соскользнула с могучего плеча, прячась у него за спиной. Он громко хмыкает, скорее всего чему-то своему, надуманному, — как и я, Джу. Я такой, какой есть. Знаю, притворно вздыхая. Именно таким я его и полюбила. Но только боги знают, почему тогда он не может просто поверить в меня и мои к нему чувства. Знал бы он, как это порой обижает. У меня и мыслей нет быть с кем-то кроме него. Кхм, Лаксас не в счёт, то все проклятая метка! Была. А Грей?! Да зачем мне он. Он только и годится для моего увеселения. Ну, и ещё я уверена, что он неплохо подходит для Люси. — Я тебя поняла, — прерываю поток своих мыслей, приподнимаюсь на носочки, держась двумя руками за грудь Гажила, стараясь дотянуться до чужих и одновременно таких родных губ. Алые глаза парня довольно сверкнули, на мгновение засияв углями. Он наклонился ниже, позволяя мне запечатлеть невесомый поцелуй, — я поняла, — и отстраняюсь, подмечая то, что народ начал заходить на посадку. — Нам пора. Покинув пределы его личного пространства, разворачиваюсь к черному, как смоль, поезду, у которого вдоль борта ярким зелёным цветом нарисованы три полосы. — Не понял, — пробурчал Железный, — и что ты поняла? — Всё, Гаж, — полуобернулась на мгновение, посмотрев на него, и тут же отворачиваюсь, продолжая свой путь к дверям, — дурак ты, огреть бы тебя чем потяжелее, так надорвусь, ну и жалко, свой ведь, родной, — тихо нашептываю себе под нос. — Хотя, я это осознавала и раньше! — Что-что, — прорычал он, пугая окружающий народ до побледневших лиц, но я слышала, давно научилась различать, он не был злым… Насмешливым! Он забавлялся. — ты знаешь, у меня отличный слух! — Я за тебя рада, — говорю и пожимаю плечами, в ответ посылая ему лисью ухмылку, и погружаюсь в прохладу тамбура. На улице подул ветер и все чаще скрывалось солнце, позволяя людям вздохнуть немного свободнее. Скоро грянет буря! Гаж нагнал меня быстро, открыл передо мной двери пустого купе, позволяя войти первой, и запер за собой двери на щеколду. Сам он коварно усмехнулся. В момент прижал к той самой двери, чуть сильнее надавливая всем своим телом, что мне невольно пришлось прочувствовать все неровности поверхности своей спиной. — Ммм, — простонала, почувствовав на своих боках сталь чужих пальцев. — Гаж, я надеюсь, ты помнишь? — Помню, помню… — Гаж втянул сильнее воздух, вбирая в свои лёгкие мой запах. Его ноздри резво затрепетали, а лицо сделалось таким пошлым, что у меня спёрло от этого вида дыхание. — Я только потискаю… — Ох, и какие слова ты знаешь, — говорю, восстанавливая свое дыхание, после минутного принудительного молчания. Легонько провожу пальчиками с длинными округло-заостренными ноготками по бешено бьющейся жилке на его шее. — Потискаю! Только, мне кажется, этим не обойдётся, позволяю оттеснить себя к мягким сидением. — А как же твоя драконья болезнь? — задаю ему вопрос, когда мне помогают запрокинуть голову и томно вздыхаю, чувствуя на своей щеке и шее, которую быстро освобождают от препятствия, в виде привычного широкого шейного украшения, ряд спешных поцелуев и смачный засос, выбивший из-под моих ног землю, или это мы уже поехали? — У меня есть несколько часов, прежде чем станет хуже, плюс, такой заманчивый способ отвлечься, — горячий язык проходится по моим губам. — Хватит болтать! Не выдерживает его тонкая натура моих попыток отвлечь его внимание, выливаясь в череду долгих поцелуев. — Хах, ты… про… метку… помни!