Irrepressible Madness

あたらしい未来 The New Future

August 8, 2007       Нахмурившись, недовольный Кай вновь перевёл взгляд на собеседника, смотревшего на него по-прежнему мягко и при этом невыразимо печально.       — Ты не можешь больше избегать этого, — надавил Тимотео, поясняя: — Я предоставил тебе и так слишком много времени. Теперь же пришёл момент, когда необходимо расставить приоритеты и закончить развлекаться.       — Развлекаться? — ироничное уточнение Альфани было проигнорировано, а Ноно продолжил, повышая голос, становившийся твёрже с каждым словом:       — Ты — единственный законный наследник, который только остался у Вонголы, и ты должен осознавать ответственность за неё, — на миг старик замолчал, наблюдая за Каем, во взоре коего нельзя было прочитать ни одной мысли или эмоции. — Пора уже взять эту ответственность на себя, — он слегка наклонил голову и прикрыл глаза, — Мы договаривались, что ты сделаешь это и сам, когда…       — Я прекрасно помню, о чём мы договаривались, — резко прервал его Кай. — Это «когда» ещё не наступило.       — Проблема с твоим Пламенем Посмертной воли больше не имеет такого значения, как раньше, — Тимотео строго посмотрел на него, точно перед ним стоял бунтовавший нахохлившийся подросток, а не зрелый самостоятельный мужчина. — Тем более ты нашёл способ контролировать его и давно забросил исследования. Гораздо важнее сейчас другие вещи.       — Именно ими я и занят, — жёстко отрезал Альфани. — Тебе не убедить меня, это бесполезно.       — В качестве кого? — продолжал напор Девятый босс Вонголы и с горечью признал: — Идёт война, Федерико…       Услышав своё родное имя второй раз за время беседы, Кай внутренне передёрнулся, но возразить ему на заявление было нечего, поэтому, сжав зубы, он воздержался от ответа.       — Назревает война между мафиози за власть, — повторно констатировал очевидный факт Тимотео после недолгого молчания. — Ты же понимаешь… — старик тяжко вздохнул и слегка прищурился. — Существование Вонголы и поддерживающего её Альянса — единственное препятствие для всех, чтобы эту войну развязать. Стоит хоть немного расшатать эту опору, и любая мелочь будет поводом для нового кровопролития за безусловные власть и влияние…       — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не допустить, — уверенно высказался молодой мужчина, ни капли не сомневаясь в том, что способен на такие действия. — Ризольвера была основана и для данной цели тоже. Поддержание мира в обществе, которое к миру просто-напросто не расположено, была и есть наша задача, — Кай смотрел на Ноно холодно и отстранённо, несмотря на собственные прозвучавшие весьма амбициозно слова.       — Ризольвера ещё слишком молода и захлебнётся, если и впрямь случится то, что уже и так висит в воздухе, — отмахнулся Девятый. — Если не прилагать усилий, время ни за что не пойдёт на уступки и не окажет помощь, оно как было, так и будет злейшим врагом.       — Избавь меня от метафор, пожалуйста, — поморщился Альфани, чей сухой и жёсткий ум не воспринимал утомительную абстракцию.       — Если у Вонголы не появится наследник, это чревато слишком серьёзными последствиями, — глухо отозвался старик.       — А как же мальчик Савада? — Кай слегка приподнял левую бровь, демонстрируя скептический настрой и нежелание идти на компромисс. — Выходит, всё это время ты всерьёз отвлекал мир мафии от темы наследования этой детской вознёй намеренно, но для тебя это было лишь прикрытие? — догадывавшийся о таком варианте развития событий мужчина ощутил лёгкий укол отвращения.       До момента основания Нео-Вонголы даже он попал в эту ловушку и действительно считал, что Вонгола нашла своего наследника и что теперь его оставят в покое. На момент инсценировки его убийства — после которого якобы остались одни кости — Савада Цунаёщи был ещё совсем малышом, и никакая речь ещё не шла о том, чтобы сделать четырёхлетнего ребёнка будущим лидером в мире мафии. Однако, как начал запоздало осознавать Альфани, Тимотео и впрямь продумал всё далеко наперёд, опережая даже самого Кая на несколько шагов. Именно в год фиктивной смерти младшего сына Ноно впервые познакомился с маленьким Цуной… «Именно поэтому отец тогда вообще согласился с необходимостью моей изоляции от мира…» — что-то щёлкнуло в тёмноволосой голове, и паззлы сложной и многотысячной мозаики соединились в одну картинку.       — Я не мог игнорировать тот факт, что прямой потомок Примо обладает настолько сильным Пламенем Посмертной воли ещё в детстве, — пояснил Тимотео, подтверждая догадки собеседника.       — И ты решил использовать его… — чёрные глаза сузились в осуждении.       — Саваде Цунаёщи было от рождения суждено стать наследником Примо, чтобы изменить мир мафии, как в своё время это сделал Джотто, — возразил старик. — Создание Нео-Вонголы было лишь вопросом времени.       — И тем не менее ты использовал его как наживку, чтобы отвлечь всех… убедить всех, что наследник у Вонголы имеется, — резко отозвался Кай. — Видимо, когда ты впервые попросил меня тренировать его, тебя точно так же, как сейчас, загнали в угол.       — Неужели ты действительно думал, что Цунаёщи так и останется истинным наследником Вонголы? Что он заменит тебя? — проницательно уточнил Ноно, и Кай сжал кулаки. — Если бы ты всё же стал его тренировать, ты бы и сам всё осознал ещё тогда. Но ты вместо этого, несмотря на согласие быть его репетитором, — обида заговорила в пожилом мужчине ясно и чётко, — сошёлся с той женщиной и занялся вовсе чужими идеями.       — И я не считаю, что ошибся, — надменно бросил Альфани, коего задела формулировка отца о его выборе.       — И где же она сейчас? — печально поинтересовался Тимотео, прозрачно намекая на незавидную участь той, о ком шёл разговор.       — Её подставили, — уверенно заявил Кай и твёрдо добавил: — И я докажу это.       — Ей уже ничем нельзя помочь. Ты зря тратишь время, — покачал головой Тимотео. — А его осталось слишком мало.       — Пожалуй, я сам буду решать, — глухо и непримиримо отозвался его сын.       — Твои решения уже привели к тому, что Вонгола находится в шатком положении… — начал Ноно, но был перебит.       — Так это были мои решения? — сарказм пролился в прохладный голос мужчины точно горький яд.       — Прекрати, — потребовал Тимотео, порядком уставший от разговора с человеком, который не желал его услышать, и вновь повысил голос: — Если у Вонголы не появится законный наследник, многие используют это как шанс дискредитировать её, — видя, что Кай хочет что-то возразить, старик настойчиво продолжил: — И Ризольвера, и Нео-Вонгола не справятся, когда эту плотину прорвёт. Это тоже всего лишь вопрос времени, когда это случится. Ты знаешь прекрасно и сам, какие сейчас царят настроения в нашем мире. И ты знаешь, что будет война. Большая, кровопролитная, нечестная… и мы её проиграем. Ты же не хочешь войны… Федерико? — сорвавшись на шёпот, Девятый почти неслышно вновь назвал сына по имени, но этот рычаг воздействия перестал быть рабочим.       — Да, она будет, — просто ответил Альфани, и Ноно внутренне передёрнулся. — Она уже неизбежна, если ты до сих пор этого не понял. Её не отменить лишь тем, что я вернусь обратно и займу своё место возле тебя, — мужчина говорил тихо, но чётко. — Но я не хочу её. Поэтому я буду искать свои способы предотвратить её при помощи Ризольверы и арбитров.       — Это погубит всех нас… — почти жалобно отреагировал Тимотео.       — Это может погубить лишь Вонголу, — возразил Кай и, подумав, с отвращением добавил: — Туда ей и дорога.       — Но в твоих руках и силах всё изменить, — Ноно понимал, что этот разговор уже ему не по зубам и что он побеждён в этой вербальной дуэли с сыном, однако всё равно не планировал сдаваться.       — Именно этим я и занят, — повторил Альфани, не прерывая зрительный контакт с отчаявшимся родителем и отлично понимая, что им предстоит выяснить ещё слишком много вещей — тяжёлый диалог, похожий на деловые переговоры с эмоциональной вовлечённостью обеих сторон, казалось бы, не имел конца.

・・・

      Ошеломлённый услышанным Ронан Хеффернан отстранился от двери и, переведя дух, на не гнувшихся ногах пошёл прочь от комнаты по коридору, пытаясь экстренно обдумать всё, что сумел понять из итальянской речи Девятого босса Вонголы и собственного заклятого врага Кая Альфани.       Во-первых, последний — не тот, за кого себя выдаёт, хотя ирландец так и не сообразил, в каком типе отношений состоят эти двое. Впрочем, ему, разумеется, и так всегда было ясно, что высокомерный итальяшка, строивший из себя бог весть что, носит чужую личину и притворяется кем-то ради определённо мерзких целей — осталось выяснить, каких и кто он на самом деле.       Во-вторых, Кай определённо связан с Вонголой и отчего-то жаждет её падения… А свергнуть Вонголу он планирует при помощи Ризольверы и её арбитров, что он даже, похоже, не скрывает перед самим Ноно.       В-третьих, если всё действительно так, как Ронан услышал, а Хеффернану не приходило в голову, что он мог что-то напутать, то получалось, что подонок Альфани замышляет некий переворот в мире мафии и что он в сговоре с Девятым боссом Вонголы, только каждый гонится за своей добычей и при этом никто не может толком обговорить условия сделки. Или они были в процессе?..       На минуту ошарашенный Ронан, чья спина охладилась выступившим потом, остановился в пустом коридоре, пытаясь собрать сумбурно скакавшие мысли воедино: что же он сам упустил? Ему явно стоило больше внимания уделять урокам итальянского ещё до того, как он пошёл в ученики к Масаэ, то есть всегда — разочарованный в своих лингвистических навыках ирландец нахмурился. Что, если он понял что-то неправильно, а значит, и выводы делает неверные? Интуиция утверждала, что хозяин прав в одном: он явно в чём-то — если не во всём — ошибается. Выругавшись на самого себя, Хеффернан крепко задумался.       Кай и Тимотео связаны — их неформальный диалог, которого вообще не должно было быть, потому что Ноно не должен был в принципе приезжать на прощание с Каваллоне в Японию, ведь это нонсенс, доказывал это красноречиво. Кай ненавидит Вонголу и не скрывает этого — в сием Ронан практически не сомневался. Ещё Кай как-то собирается использовать Ризольверу и арбитров и явно не с разрешения Цугэмии — здесь Хеффернан тоже особо не сомневался.       Впрочем… что бы то ни было, Кай не тот, за кого себя выдаёт, и этой информации ему достаточно, чтобы наконец-то приступить хоть к каким-то действиям. Ронан продолжил ходьбу, сжав кулаки. Если подставить малышку Ран… тогда во главе Ризольверы, очевидно, встанет Альфани, но поскольку у него самого рыльце в пуху, будет совершенно несложно сместить и его, и тогда…       Предовольный открытой перед ним картиной ирландец ухмыльнулся: Ассоциация Независимых Арбитров так и плыла к нему в руки. Выходит, дело с Каем решённое, осталось понять, как дискредитировать маленькую кайчо, а дальше всё само сложится как надо. Иначе и быть не могло. Необходимо всё тщательно продумать…       Вышагивая по коридору уверенно и твёрдо в сторону комнаты с гробом, Хеффернан резко остановился, заприметив фигуру прямо перед собой. Опознать её не составило труда: путь перегородил ему Ромарио — верная собачка почившего Каваллоне Дино.       Выглядевший чересчур серьёзно Ромарио поправил очки и нарушил молчание, глухо обратившись к молодому Ризольвенти:       — Я всё знаю.       — Хо-о… — только и отреагировал с усмешкой Ронан, приосанившись и засунув руки в карманы брюк. — Так ли это?..

・・・

      Приглушённый свет мягко разливался по узкому коридору со множеством дверей, отталкиваясь от покрытых роскошными, с позолотой обоями стен и прячась в тёмно-красном мягком ковре. Настроенное так, чтобы отключаться и включаться при появлении людей в своих сетях, искусственное скудное освещение радостно прильнуло к юноше и девушке, стоявшим друг против друга на небольшом расстоянии.       — Ну как? — вяло, но хоть сколько-нибудь дружелюбно поинтересовалась Цугэмия Ран у Хибари Кёи, никак даже не ответившего на её приветствие. — В итоге… получилось что-нибудь выяснить? — мягко уточнила она, намекая на расследование загадочной смерти Каваллоне Дино.       Уставшая и откровенно лишённая моральных сил юная Ризольвенти, сама от себя не ожидая, довольно спонтанно и чересчур легко решилась на подобный диалог со злейшим недругом, как если бы случившееся в каком-то роде объединяло их, однако её отстранённый собеседник атмосферу участия не разделял.       — Разве не ты должна мне на это отвечать? — флегматично отозвался лидер Дисциплинарного Комитета, отказываясь давать внятный комментарий на вопрос и пронзительно сверля тяжёлым взором утомлённый взгляд школьницы.       Тягостно вздохнув, Ран склонила голову, прерывая невыносимый зрительный контакт. Ни малейшего желания съязвить не появилось в её душе, настолько потерянной и одинокой она себя ощущала.       — Вот как… — рассеянно отозвалась Цугэмия и еле слышно добавила: — Да, действительно…       Повисло неприятного и неловкого свойства молчание, задевшее даже равнодушно наблюдавшего за девушкой Хибари, впервые увидевшего всегда собранную и готовую противостоять ему Ран совершенно безоружной и погружённой в явно нелёгкие мысли. Хмурая, бледная и точно находившаяся в коконе собственного маленького мира, перегруженного событиями, — Кёе не требовалось прилагать особенные усилия, чтобы понять, что так угнетает вечно упрямую и непокорную пигалицу, взявшую на себя, по его мнению, слишком много.       Служившие мотивацией и подгонявшие делать всё быстрее, чтобы скорее добиться цели и перейти к следующему этапу, амбиции любого человека рано или поздно вступают в бесконечную схватку с обязанностями этого индивидуума перед ним самим, обществом и его обещаниями себе и тем, кто от него зависит.       И что-то из этого в итоге всенепременно перевесит, делая выбор между эгоистичными желаниями и долгом чрезвычайно болезненным.