Старый, добрый кот.

На следующий день ребята были в Москве. Два дня и они выезжают в тур. Решив, что хотят больше времени путешествовать, поехали на маршрутке. Макс с Кристиной поехали отдельно ото всех, на машине. Громко играла любимая песня Кристины, Максим вел машину и громко смеялся. Кошелева закинула ноги на Максима и широко улыбалась рассказывая очередную смешную историю. Они обогнали остальных ребят, поэтому могли не спешить. Но Свобода не привык ездить медленно. Высокая скорость, он громко смеётся, Кристина заливалась смехом. На встречную полосу выезжает массивный грузовик. Свобода пытается затормозить или съехать, но управление не поддаётся. Вспышка. Максим открывает глаза. Голова раскалывается. По лицу текут тёплые, красные струйки. Тело отказывается вставать, но он поднимается. Где-то в дали уже слышен звук сирены. Единственный его вопрос: "Где Кристина?" Он подходит к дымящей машине и открывает дверь. Тело Кошелевой обездвижено вываливается. С сильным усилием он поднимает её и выходит на дорогу. Силы совсем покидают его и Максим падает на дороге. Свобода открывает глаза, белый потолок. Все тело ломит и болит. Он не может пошевелить даже пальцами. Вдох. Выдох. Дееспособность возвращается. Максим поднимает руку и осматривает. Вся в царапинах и ранах. Он шевелит ногами и немного морщится от боли. - Он очнулся. - кричит мед.сестра и забегает в палату. - Как вы себя чувствуете? - в палату заходит высокий, полный мужчина. - Со мной девушка была. Где она? - с тяжестью выговаривая слова спрашивает Свобода. - Нам очень жаль... - врач отпускает взгляд. Анисимов непрерывно смотрит на него в течение минуты. Он отворачивается к стене, слёзы сами выступают на глазах. Все, что у него было, просто разбилось. Пустота. Тишина. Боль. - Когда меня выпишут? - Состояние у вас хорошее, дня 2. - доктор выходит из палаты. Анисимов закрывает глаза. Её больше - нет. Значит нет и его. Звонкий смех Кристины навсегда в его памяти. * * * * * * * - К нему можно? - глухим голосом спрашивает Трущев. - Ненадолго. В палату заходит Софа с Серёжей и Назимой. - Братан, ты как? - садясь рядом с Максимом спрашивает Серёжа. Макс поднимает красные глаза. - Её. Больше. Нет. По лицу Назимы, в который раз, текут горячие слёзы. Она выбегает за дверь и начинает рыдать. Серёжа с каменным лицом смотрит на Софу, которая на грани истерики. Трущев берет её за плечи и выводит. Возвращаясь в палату он смотрит на убитого Макса. - Мась, мне очень жаль. Мы все в трауре. Я... - он встречается взглядом с Анисимовым и прекращает речь. - Держись, брат, держись! Убивающая тишина. Обрывки памяти. Проект. Тур. Поцелуй. " - Я хотела тебе сказать. Знаешь, повстречав тебя, я перестала влюбляться в любого, кто проявляет ко мне какой-то интерес. Мне стали безразличны все эти люди, они чужие для меня. А вот ты - нет. Для меня ты очень важный и крайне нужный." - отчетливый голос Кошелевой. "Я люблю тебя, Макс" - пространство сводит его с ума. - НЕТ! НЕ ВЕРЮ! ОНА ЖИВА! - кричит Свобода и встаёт с кровати. Приборы пищат, провода падают на пол. Врываются какие-то мужики с мед.сестрами. Кричат что нужно успокоительное. Ему нужна она. Он вновь лежит под капельницей. Тихо тикаю часы. Сколько прошло времени? Неизвестно. Утро без неё. - Макс, привет. - Трущев ставит фрукты на тумбочку. - Зря тратишься. - не поднимая взгляд говорит Максим - Что я могу для тебя сделать? - выжидательно спрашивает PLC. - Не пускай прессу. Я видел газеты с кричащим заголовком. "Финалистка шоу " Песни на ТНТ" Кристина Кошелева разбилась в автокатастрофе" - Я тоже видел. Ладно. Договорились. Серёжа вышел за дверь и громко выдохнул. Максим вновь следил за часами. Сколько он так лежит? Непонятно. Уже следующее утро. Второе утро без неё. Ходят девушки и мужчина. Готовят к выписке. Они уже едут с Трущевым домой. Звонок отца. - Максим, с тобой все хорошо? - Да. - Нам очень жаль, что так получилось с Кристиной. - Да. Пап, извини, я устал. - Да, конечно. Позвони. Вновь тишина. Пустая квартира в Москве. Тихо. Портрет Кошелевой. Хах, красиво. Их фотографии. Хах, весело. Свобода достаёт бутылку коньяка и предлагает другу. - Нет, спасибо. Я поеду. - Серёжа прекрасно понимал, что другу нужно побыть одному. Он заходит в прохладную комнату. Ванна. Садится на пол. Откидывает крышку от бутылки и залпом её опустошает. Кафельный пол, на стенах трещины, водопроводная грязь. Я бы любил тебя, даже если бы ты не родилась. Даже если бы ты появилась на свет мужчиной, чудовищем, дьяволом, деревом, птицей, одной из комет, стрелой, отчаяньем, яростью, стихией, что прячет в недрах Земли — я бы любил тебя. Даже если бы ты не была моей, а была бы чьей-то женой, подарившей ему дочерей, сыновей. Обезумевшей, слабой, смертельно больной, собиравшей в ладони искры огня — я бы любил тебя. Даже если бы ты была создана: ветром, пеплом, порохом, бурей в пустыне, островом, океаном, планетой, городом, той, никогда не любившей меня — я бы любил тебя. Кафельный пол, на стенах трещины, тусклый, мигающий свет. Я буду любить тебя, даже если, даже если тебя нет. Завтра похороны. Максим устало глядит в потолок. Темнота. Свет. Какой день он не спит? Второй... Третий... - Макс, ты поедешь? - дверь тихо открывается и в квартиру заходит друг. - Да. Они выходят из подъезда. Оба в чёрном. Оба мрачные. Вот они уже подъехали к кладбищу. Тихо. Толпа народа. Огромная толпа. Огромная. Они пробираются в первые ряда. Гроб. В нём его девочка. Вся в белом. Как она и мечтала выйти замуж. Рядом мать с отцом. Слёзы. Недалеко брат. На глазах тоже слёзы. Максима подводят к ним. Мама Кристины обнимает его и рыдает сильнее. В толпе видно его родителей. Тоже плачут, все плачут. Какой-то мужчина начинает говорить. О её жизни. О том какая она была. О её характере. Просит брата сказать речь. Маму. Папу. Максима. Он подходит к её телу. Лёгкая улыбка на её лице. Хотелось взять её за плечи и начать кричать, что бы она вставала. Но, нет. - Я знаком с ней не так давно, а в своих чувствах признался, только два дня назад. Я привязался к ней душой. Если она не дышит, я не дышу. Она для меня больше чем девушка. Она - моё все. Свобода целует её в лоб, как и раньше. Слёзы сами катятся по щекам. Все ревут. Все. Это конец. Она уже под землёй. Трущев отвез Максима домой, а сам уехал на поминки. - Малая, я так скучаю. - Максим сел у стены, хорошо что он не остался. Он видит, как она выбегает с кухни в его растянутой футболке. Больше нет сил. Он вновь достаёт бутылку виски. Опустошает её. Вторая. Третья. Четвёртая. Максим сидит в зале. Потолок. Стены. Её больше - нет. Спустя 4 года. - Нам очень приятно, что вы согласились дать интервью именно нашей газете. Простите за такие вопросы, но самый главный вопрос: "Были ли у вас отношения с Кристиной Кошелевой?" - За два дня до аварии, мы начали встречаться. Она очень важный человек в моей жизни. - Как вы пережили эту трагедию? - Я ничего тогда не ел. Вы когда-нибудь были сыты болью? Когда в горле ком и совсем не можешь есть. - Расскажите о ней. - Она была абсолютно ненормальной. Когда я расстраивал её, она на полном серьезе кричала, что ненавидит меня, что я ей больше не нужен, а потом закрывалась у себя в комнате и плакала, повторяя, что любит, очень любит. Она была взбалмошная и сумасшедшая. Без тормозов. Представляете, она жила так, словно в последний раз. Словно ей уже нечего терять. Смеялась прохожим в лицо и никогда не оборачивалась им вслед. Могла резко схватить меня и начать танцевать прямо на улице. Да, без музыки. Когда мы ссорились, на полной скорости открывала дверь автомобиля. Я понимал, что с ней лучше не шутить и её не взять на слабо глупыми играми. А любила она так страстно, что обжигала поцелуями и прикосновениями все моё тело. Порой она была такой колючей, что невозможно было дотронуться, а иногда словно обволакивала своей домашней теплотой и заботой. По щелчку пальцев из безрассудного ребёнка превращалась во взрослую, рассудительную женщину. Она очень любила говорить со мной, и мне хотелось бы думать, что ей, правда, было важно моё мнение. Подолгу расспрашивала меня о детстве, о друзьях, но никогда – о моих прошлых женщинах. Всегда слушала до конца, не перебивая. Именно с ней я научился говорить. Странно звучит, но, думаю, вы поняли, о чем я. Сложно найти те слова, которые в точности бы опиcaли её. Она всегда былa paзная. То кричaла «yйди, я тебя ненaвижу» и злилась, то смеялась и цeловaла меня в yгoлки гyб. С ней некогда было скучать, но по ней можно соскучиться за 5 секунд, представляете? Она всегда говорила, что ей всё равно, мол, не ревнует, но я-то знал, что это не так. Главное, она была моей. - А почему вы перестали выступать? - Я больше не занимаюсь музыкой. - Спасибо. Анисимов вновь возвращается в пустую квартиру. Садится за стол, достаёт листок с ручкой и пишет. " Здравствуй, моё необъятное счастье. Как ты там? Вспоминаешь меня? Скучаешь? Я невыносимо тоскую по тебе, по нам, по нашему сумасшествию и даже по нашим ссорам. Украдкой погружаюсь в воспоминания, а боль начинает овладевать моим сердцем, "чертов мазохист, прекрати" - говорю себе, но глупая мышца отторгает мою просьбу. Окунувшись в воспоминания, я словно оказываюсь рядом с тобой, в нашей квартире на девятом этаже: вода в чайнике закипела. из кухни теплым голосом доносится твоё: "Кот, пошли пить чай". Овсяное печенье с шоколадной крошкой, чашка кипятка и чашка чая. В очередной раз дразню тебя за твоё предпочтение пить горячую воду. Далее завязывается спор - что вкуснее: кипяток или чай. Результат: ничья. Ночь. Ты и я в одной кровати глядим в потолок каждый безмолвно о чем-то мечтает. В моё сердце закралось странное, необъяснимое желание - поселиться в твоей голове и знать о чем ты думаешь, что чувствуешь. Но не смею выходить за пределы молчания. Слышу биение твоего сердца, приятный звук, пожалуй, моя самая любимая мелодия. Но тишина не единственное наше увлечение. Лето. Ночь. Дождь. - погуляем? - погуляем. Сумасшедшие. На твоих губах капли дождя, а в глазах искрится любовь. Я тону в твоей улыбке. Ты тянешься к моим устам, и мы растворяемся в пьянящем поцелуе. Боже, я счастлив. Был. Счастлив. С твоим уходом в нашей квартире стало пусто. И даже тишина без тебя слишком громкая. Кажется, я окончательно свихнулся. Пишу тебе письмо, попивая кипяток из твоей любимой коричневой кружки, я полюбил то, над чем смеялся. Странно, да? Я мечтаю, что когда-нибудь, мы снова будем лежать вместе в зелёной траве. Я скажу, что я слишком нытик и зачем я тебе такой нужен. "Мой старый, добрый кот." - вновь осветишь своей улыбкой. Я скучаю, малая, я так скучаю."