Иллюзия судьбы

      Тишина давила, убивала, сводила с ума. Пётр Иванович с красными глазами тяжело поднял голову, которая как будто была налита свинцом, и посмотрел на часы, которые висели на стене, но те как будто замерли на месте. Мир словно замер с тех пор, как его сына забрали в операционную. — Петь, — Лариса осторожно коснулась руки супруга, но слова утешения, которые она готова была сказать, испарились, стоило ей только посмотреть ему в глаза.Его глаза были полны боли и слез, поэтому женщина лишь молча поднялась и обняла его.       Пётр уткнулся головой ей в живот, сдерживая ком в горле. Перед глазами до сих пор было безжизненное и окровавленное тело Петра. Пётр Иванович плохо помнил, что было потом.       Как набрал номер телефона скорой, как его сына забрали. Как он рвался сесть за руль, но Лариса его не пустила и заставила дождаться такси. — С ним все будет хорошо, — шепнула Лара, быстрым движением вытерев слёзы. — Наш Петька очень сильный. — Конечно, — ответил Петр немного охрипшим голосом. — Он очень сильный и обязательно поправиться. А если этого не случится, я эту дрянь своими руками задушу! — Пётр сжал кулаки и хотел подняться на ноги, но Лара удержала его за плечи.       Лариса очень хорошо понимала супруга, ведь картина, которую она увидела, войдя в номер следом за Петром, до сих пор стояла перед глазами. Хоть она и не могла до сих пор поверить в то, что увидела, но увиденное оказалось реальностью и, к сожалению, слишком жёсткой.       Перед глазами была испуганная Катерина, руки и платье которой были в крови, а рядом лежала аптечка и Петр, белая рубашка которого была залита кровью. Шум двери вернула Ларису в реальность.       Подняв глаза, Лариса увидела доктора, который устало снимал с лица маску. — Петь! — тихо позвала рыжеволосая, но Червинский уже стоял возле главного врача, который достал сначала пачку сигарет, а потом зажигалку и закурил, затягивая дым. — Доктор, все хорошо? — осторожно спросила Лариса, теребя ремешок сумочки, которая висела на плече.       Мужчина сделал ещё одну затяжку, а потом затушил окурок и, бросив его в урну, посмотрел на молодую женщину. — Нестор Михайлович, какого черта ты молчишь! — воскликнул Червинский, а потом схватил мужчину за грудки и затряс. — Что с моим сыном? Что с Петром?       Нестор не спешил отвечать, а когда поднял глаза, в них Петр увидел боль. — Мне очень жаль.       Лариса ахнула, прикрывая рот рукой, и медленно осела на кушетку. А Пётр продолжал смотреть на старого друга, пытаясь осмыслить то, что он услышал. — Нестор, что значит тебе жаль? Что с Петькой? Да отвечай ты! — крикнул он. — Его не удалось спасти, Петь! — Нестор опустил голову, но в следующий миг уже подхватил друга, которому стало плохо. — Арина, нашатырь быстро! — крикнул мужчина проходящей мимо медсестре. — Петенька! — Лариса бросилась к супругу, поддерживая его. — Сейчас, миленький, сейчас.       Пётр Иванович сидел на кушетке, но слова жёны и доктора слышал словно издалека. В ушах звучало лишь «Его не удалось спасти».

***

      Зелёные стены, приглушённый свет, пыльный пол, стол и наручники, в которые были закованы её руки, которые в свою очередь были в запачканы в кровь, также как и платье.       Внезапно дверь открылась, и Катерина услышала шаги, а потом на стол полетела папка. Подняв голову, Екатерина увидела седовласого мужчину лет пятидесяти. — Что с Петром? — справившись с эмоциями, спросила Катерина, пытаясь стереть слезы на щеках. — Хм, — мужчина закинул ногу на ногу, заинтересованно глядя на молодую особу, которая сидела перед ним. Раньше он часто видел её на афишах, по телевизору, в газете, но чтобы так, закованную в наручники — это впервые. — Екатерина Андреевна, Вы попытались убить своего супруга и ещё смеете спрашивать, как он? — хмыкнул старший следователь Амвросий Юльевич Суслов и открыл папку, которая лежала перед ним. — Он живой? — с надеждой спросила Катерина, глядя на неприятного мужчину. — К твоему счастью или несчастью, ещё живой, — хмыкнул Суслов. — Что Вы такое говорите? — ужаснулась Катерина. — Петр — мой муж и. — Слушай, не нужно мне здесь разыгрывать спектакль убитой горем жены. Сначала застрелить пыталась, а теперь крокодильи слезы льёшь. — Я пыталась застрелить? — переспросила Катя. — Как Вы смеете такое говорить? — Слушай, ты мне не указывай, что я смею, а что я не смею! — оборвал её Суслов. — Я таких, как ты, насквозь вижу! — Каких таких? — не поняла Катя, борясь с внезапно накатившей тошнотой.        Хотелось снять с себя это платье, принять душ и уснуть, а проснувшись утром, понять, что это всего лишь страшный сон. — Бедных провинциалок, которые очень хорошо умеют охмурять богатых папенькиных сынков. — Я люблю Петра! — воскликнула Катерина.       Суслов махнул рукой, а в допросную пожаловал молодой сержант, который осторожно бросил жалостливый взгляд на Екатерину Червинскую, а потом подошёл к Суслову и что-то шепнул ему на ухо. — Свободен, сержант, — хмуро бросил мужчина.       Дождавшись, пока дверь закроется, Суслов поднял глаза на заплаканную Екатерину и сообщил: — Что же, могу тебя поздравить. Пётр Червинский умер.       Екатерина в ужасе посмотрела на следователя, а потом опустила голову на руки и горько зарыдала.

***

      Стефан закурил уже десятую по счету сигарету и, опустившись на скамейку в больничном дворе, поднял глаза на окна больницы. То, что произошло никак не укладывалось в голове. Стефан семью Червинских вот уже пять лет.       С тех самых пор, как Лариса вышла замуж за Петра. Стефан и Лариса были знакомы ещё с института. Его тогда прислали учиться по обмену, и он, оказавшись в чужом для себя городе, чувствовал себя словно не в своей тарелке.       Тогда он впервые познакомился со старостой группы Ларисой Викторовной Яхонтовой. Бойкой девчонкой с огненно рыжими волосами, которая была очень бойкая и могла добиться всего, чего хотела. Они начали дружить, хотя многие шутили, что между ними есть нечто большее, чем просто дружба, но ни Лара, ни Стефан не придавали этому значения.       Они тогда смогли всем доказать, что между парнем и девушкой может быть просто дружба. Лариса встретила своего принца чуть позже, на одной из вечеринок. Это было день рождения одной из их однокурсниц, которое их пригласили отметить в один из самых популярных ночных клубов города.       Лариса, которая не особо любила такие места, но решила посетить их из вежливости и, чтобы не обидеть однокурсницу, весь вечер просидела за барной стойкой и пила коктейли. Именно там она впервые увидела Петра, который приехал за младшим сыном, который решил залить своё горе в этом же баре.       Вторая встреча, которую Лариса называла судьбоносной, произошла возле самого университета, куда Петр приехал, чтобы обсудить дела с ректором университета, который, как попозже оказалось, был другом Петра. Пётр чуть ли не сбил с ног Ларису, которая несла в библиотеку книги.       Груз, конечно, не выдержал этого столкновения и посыпался прямо под ноги. Лара, зло смахнув волосы, приготовилась отчитать виновника, но, увидев Петра, растерялась, а он, как истинный джентльмен, бросился ей помогать. Собрав все книги и посетовав, что такой хрупкой женщине нельзя таскать такую тяжесть, он вызвался отнести их в аудиторию, а потом, как компенсацию, пригласил Ларису в кафе на чашечку кофе.       Дальше размышления были прерваны, потому что из больницы бледная и заплаканная вышла Лара. Стефан, отбросив окурок, бросился к ней. — Лариса, — он остановился, увидев, что женское лицо залито слезами. — Лара, что? — обречённо спросил мужчина, осторожно обнимая рыжеволосую. — Петьки, Петьки больше нет, — сквозь слёзы произнесла Чеовинская. утыкась в плечо Стефана. — Как? — в шоке пробормотал мужчина, — механические поглаживая женщину по спине.

***

      Екатерина сидела в камере и, обхватив колени руками, раскачивалась из стороны в сторону. Все происходящее казалось кошмаром, а самое главное, она не знала, что ей сделать, чтобы проснуться. — Э, подруга, ты окей? — осторожно спросила с вызывающим макияжем в слишком коротком платье, которая сидела напротив, но Катерина ничего не ответила. Перед глазами был Петр и кровь, кровь, кровь.

***

Умывшись и осторожно промокнув лицо полотенцем, Екатерина посмотрела на себя в зеркало. Красные от слез глаза, немного потекший макияж это все казалось пустяком по сравнению с тем, что она сейчас нанесла сильную боль человеку, который находился в номера. Пётр прав. Он подарил ей новую жизнь. Сделал из неё человека. Именно благодаря ему она сейчас такая, но ведь она не виновата, что она полюбила. Что эта любовь сильнее. Намного сильнее той, что она испытывает к Петру. — Все правильно, — успокоила она сама себя. — Если рубить, то одним махом.        Ещё раз плеснув себе в лицо воды, Екатерина вышла из ванной. Номер был пустой. На кровати лежал пиджак Петра, а дверь на террасу была открыта. — Петь, ты здесь? — Екатерина взяла свой клатч и, достав мобильный телефон, посмотрела на дисплей. — Петька.       Отведя шторы, которыми играл ночной ветер, женщина выглянула на балкон и ужаснулась. Пётр лежал в луже собственной крови, а вся рубашка была алая. — Петька! — Екатерина бросилась на колени, а потом, опомнившись, бросилась обратно в номер. В попыхах найдя аптечку, Червинская бросилась обратно. Вновь опустившись на колени, женщина открыла аптечку. — Петька, сейчас, Петя, ты только дыши, милый. Петька! — Екатерина попыталась нащупать пульс, а потом в ужасе вскрикнула, зажимая себе рот рукой, которая была в крови.

***

— Ей, подруга, — Екатерина мотнула головой и увидела рядом с тобой ту самую девицу, которая теперь тормозила её за руку. — Ты в адеквате? Может быть тебе в больничку надо? — спросила та, жуя жвачку. — Нет, — Екатерина взглотнула, а потом добавила; — Не нужно. Все хорошо. — Ну да, — кивнула сокамерница. — Сюда же от хорошей жизни попадают. Тем более в таком наряде, — протянула она, намекая на платье Кати, которое было все в крови. — Что, пришила кого то?       Екатерина ничего не ответила, уткнувшись головой в колени, ощутила, как её бьёт дрожь. — Червинская, на выход, — грубо оповестил сержант, открывая дверь камеры.       Надев Екатерине на руки наручники, он коротко бросил: — Не повезло тебе, красотка. Вперёд!

***

      Григорий не знал, сколько он уже выпил коньяка и сколько раз переключал каналы, ожидая, пока Натали соберётся. Они уже и так пропустили концерт из-за того, что Натали задержали на работе, но мужчина надеялся, что они хотя бы успеют на фуршет, и он сможет поздравить невестку с очередным триумфом. Григорий ухмыльнулся. Кто бы мог подумать, что детдомовская девчонка, в которую без памяти влюбился его полоумный братик, как про себя называл его Григорий, всего лишь за несколько лет взлетит на такую высоту.       Он ведь помнил, какая была Катерина, когда Петр привел её знакомить с семьёй. Сарафан в горошек, балетки, которые, кажется, прошли все на свете, а на голове какая — то непонятная прическа. Да бедного папу чуть инфаркт не хватил. Но все самое интересное началось позже, когда краснеющая Катерина ушла, и братик оповестил о том, что возжелал жениться на Екатерине. Да, скандал тогда был знатный, но все-таки младший брат добился своего, и Екатерина Безродная стала Екатериной Червинский. — Григорий, ну как? — Натали в красном платье в пол покрутилась перед Григорием, возвращая его на грешную землю. — Тебе нравится? — Ты ослепительная, дорогая, — Григорий отставил бокал в сторону и, обняв Натали за талию, поцеловал в уголок губ. — Но если мы задержимся ещё хоть немного, то опозданием и ты никого не сможешь очаровать своей красотой.       Натали покачала головой и, отойдя, принялась одевать бижутерию. Телефон. Натали отложила серьги и бросилась в спальню, откуда доносился звон мобильного телефона. — Слушаю, Анна Львовна, — услышал Григорий. — Что? Да, он со мной.       Натали вернулась в гостиную и, протянув возлюбленному телефон, принялась одевать серьги. Григорий взял телефон и произнес: — Слушаю, мамочка. Да, у меня телефон разрядился. Что — заметно побледнев, спросил мужчина и начал искать пульт от телевизора. — Григорий, что случилось? — заметив, как изменилось выражение лица Григория, спросила Натали, но Червинский не ответил, а тишину комнаты наполнил голос ведущей выпуска новостей. — Как сообщают, Петр Червинский сейчас находится в больнице в тяжёлом состоянии. С Вами была Янина Димитрова.       Что говорила женщина дальше, Наталья не услышала, потому что бросилась за Григорием.

***

— Лучше бы этот коридор никогда не заканчивался, — подумала Катя, когда дверь комнаты допросов захлопнулась за её спиной.       Подняв голову, Екатерина увидела свёкра, который стоял у противоположной стены и, запрокинув голову, смотрел вверх, спрятав руки за спиной. — Петр Иванович, — охрипшим голосом начала Екатерина. — Как там Петя? — Что? — возглас Петра Ивановича испугал Катю, и он, развернувшись, словно хищник, направился к ней. Екатерина, словно загнанный зверь, следила за ним и заметила, что у него красные глаза. — Ты смеешь спрашивать меня о сыне? — прошипел Петр, остановившись в нескольких шагах от Кати. — Да как ты, тварь, смеешь упоминать его имя, после того, как ты…       Внезапно руки Петра сомкнулись на шее Катерины, и она ощутила, как перед глазами все плывет. А голос Петра продолжал: — Ты убийца моего сына. Я тебя, тварь, своими руками убью!       Екатерина шипела, стараясь вырваться из хватки Петра. Но внезапно в комнату допросов кто-то зашёл и оттащил Петра от Кати. Та упала на пол, растирая шею, а подняв голову, увидела Суслова, который пытался удержать Петра. — Отпусти меня! — крикнул Петр. — Я убью её. — И разделишь с ней одну камеру на двоих! — крикнул в ответ следователь. — А она свое получит. Сержант! — крикнул Амвросий. — В камеру.       Тот забрал Катю, а Суслов отпустил Петра и, похлопав по плечу, произнёс: — Она свое неприменимо получит. Пойдем ко мне в кабинет. — Хочу, чтобы она сгнила в тюрьме. Чтобы прошла все круги ада, — пожелал Петр с ненавистью во взгляде. — Петр, помни, что у тебя есть ещё один сын и молодая супруга. А эта девочка свое получит сполна, — пообещал следователь. — Пойдем.

***

      Подъехав к дому, Григорий и Натали увидели несколько десятков журналистов, которые пытались пробиться сквозь охрану. Въехав на территорию, Григорий сразу же бросился в дом. Натали, которая так ничего и не поняла, поспешила за ним. — Отец! Отец! — крикнул Григорий, ворвавшись в дом. — Григорий Петрович, — из кухни вышла перепуганная Василина с подносом в руках — Где отец? — пропустив мимо ушей все приветствия горничной, спросил белый, как стена, Григорий. — А он. — девушка смолкла на полуслове, потому что Григорий, не став её слушать, поспешил дальше.       Ворвавшись в гостиную, Григорий увидел Ларису, которая сидели в кресле и плакала, и Стефана, который говорил по телефону. — Лариса, что произошло? Где отец? Почему под домом чертова дюжина журналистов?       Лариса всхлипнула, вертя в руках носовой платок. Ты что, оглохла — повысил голос Григорий, выходя из себя. — Я тебя спросил, где отец? — Не смей на неё орать! — послышался злой голос Петра Ивановича, который стоял на пороге гостиной.       Лариса, увидев мужа, бросилась к нему и, обняв, прошептала, всхлипывая: — Петь, где ты был. Ты меня очень сильно напугал. — Все хорошо, милая. Я просто должен был посмотреть этой твари в глаза.       Григорий закрыл глаза, мотнул головой, а потом постарался взять себя в руки и произнёс: — Простите, конечно, но какого черта здесь происходит? Мне звонит мать, говорит, что Петра Червинского убили. — он запнулся, а потом ещё раз обвёл взглядом собравшихся и промолвил: — А где Петька и Екатерина?       Услышав имя младшего сына, Петр Иванович побледнел и схватился за сердце, а Лариса снова всхлипнула и, осторожно взяв мужа за руку, подвела его к дивану и усадила. — Любимый, успокойся, — попросила Лара, ласково сжимая руку супруга. — Василина, принеси успокоительное. — Не нужно, — отказался Петр Иванович. — Сейчас все пройдет. Стефан, ты сможешь разобраться с журналистами? — обратится он к поляку, и тот кивнул. — Спасибо. А ты, — он посмотрел на Григория. — Пойдем со мной. Поговорить надо.       Натали провела возлюбленного взглядом, а потом бросилась к Ларе, которая продолжала стоять возле дивана. — Лара, я ничего не понимаю. Что случилось? Что-то с Петькой? — Петьки больше нет, Натали, — ответила Лариса, повергая Дорошенко в шок.

***

      Закрыв дверь кабинета, который был оформлен в классическом стиле, Петр подошёл к бару и, достав бутылку виски, сделал глоток прям из бутылки, но даже спиртное, которое всегда помогало расслабиться после тяжело трудового дня, сейчас не могло унять боль от потери. — Отец, что происходит? — нарушил тишину Григорий, когда Петр, поставив бутылку на столик, опустился в кресло. — Петьку убили, — запустив пальцы в волосы, глухо произнес мужчина.       Григорий коротко засмеялся, но увидев взгляд отца, замолчал и опустившись на стул, пробормотал: — Да это какой то бред? Как это случилось? Авария, конкуренты? — Знаешь, если бы это было так, то было бы хоть немного легче, а так мы собственноручно пригрели змею на своей груди! — Папа, какая змея? — вышел из себя Григорий. — Ты можешь внятно ответить на вопросы! — Катька, — крикнул Петр Иванович. — Эта сиротка убила твоего брата и моего сына. Она застрелила его в номере отеля! — Что? — пролепетал Григорий, не веря в услышанное. — Да нет же. Этого не может быть.

***

      Натали вытерла слезы и едва слышно пролепетала; — Неужели такое возможно? Тихая, милая Катя. — Не знаю, — Лара повела плечами, держа в руках чашку с горячим чаем.- Когда я вошла в номер, то увидели Катю и Петьку, который лежал на полу в собственной крови. Вывод напрашивается только один. — Подожди, — Наталия тряхнула головой. — А как же свидетели? Орудие убийства? Мотив, в конце концов? Лара, Екатерина любила Петьку, а он любил её. — Не знаю, — задумчиво ответила рыжеволосая. — От любви до ненависти один только шаг.       Натали хотела ещё что-то сказать, но увидев Григория, который появился в гостиной, передумала и бросилась к нему; — Гришенька, — она попыталась взять его за руку, но тот, схватив пальто, ушел.       Попрощавшись и попросив прощения, Натали поспешила за ним.Лариса вернула чашку на столик и вздохнула. — Лариса, — Стефан вернулся, держа в руках телефон. — Я разобрался с журналистами, но я сомневаюсь, что завтра ничего не появится в прессе. Тем более, что телевидение уже гудит, как осиный улей. — Что, должно быть, будет, — ответила Лариса. — Ладно, я пойду к Пете. Спокойной ночи.       Дождавшись, пока шаги Лары стихнут, Стефан достал телефон и набрал номер.Дождавшись, пока возьмут трубку, он оглянулся и произнес; — Алло, папа, мне срочно нужна твоя помощь.

***

      Поднявшись в спальню, Лариса увидела, что супруг сидит на балконе в кресле качалке и курит. Покачав головой, рыжеволосая взяла из шкафа плед и выйдя на балкон, заботливо укрыла плечи Петра. Червинский оглянулся и поспешно смахнул слезы, а потом взял жену за руку, ничего не говоря. — Ты почему здесь сидишь? Холодно, — она подошла к перилам и присела перед ним на корточки, а потом осторожно провела ладошкой по щеке. — Ты очень устал, а впереди нас ждут очень тяжёлые дни. — Тяжёлые дни, — хрипло повторил Пётр, погасив сигарету в пепельнице.- Лариса, я разве о таком мечтал? Я мечтал, что Петька вырастет, выучиться, возьмёт форму в свои руки, женится, подарит мне внуков, в конце концов, а что я имею взамен? Младшего сына я потерял, а старший вырос маменькиным сынком, благодаря воспитанию моей бывшей жены, будь она неладна.       Лариса покачала головой, коснулась плеча супруга, пытаясь успокоить. Вспомнить о своей первой жене Анне, матери Григория, которая была хозяйкой картинной галереи в центре города и имела славу светской львицы — Петь, тебе нельзя волноваться, — ласково произнесла Лара. — Время вспять не повернуть и прошлого не изменить, но нужно жить ради будущего. — Ларочка, дорогая, мне кажется, что моё будущее теперь одна сплошная темная ночь. — Петь, — Лариса закусила губы.- Но после самой темной ночи всегда наступает рассвет. У нас с тобой он тоже будет. Поверь.       Пётр мотнул головой, глядя на бледную и уставшую супругу, пытаясь понять, что значат её слова. — Петь, я хотела сказать тебе это при других обстоятельствах, но, видимо. — она перевела дыхание и со слезами в глазах сообщила: — Петь. У нас с тобой ребенок будет. — Ч.что.— Петр смотрел на жену, словно видел её впервые. — Что ты сказала? Это правда?       Лариса кивнула, крепко обнимая супруга. — Правда. Совсем-совсем скоро наша с тобой жизнь изменится, и мы забудем эти страшные дни. Все будет хорошо, — шепотом пообещала она.

***

      Ночь была ужасной. Всю ночь Екатерину мучили кошмары, поэтому утром, когда её снова привели на допрос, она чувствовала себя, словно её избили. А следователь же был, наоборот, очень радостный. — Ну что, Червинская, или как там тебя по батюшке? — У меня нет отца, — произнесла Катерина, желая, чтобы все это побыстрее закончилось. — Вот именно, — подхватил Суслов. — Тебе, сиротке, выпал такой шанс, а ты все так испортила. Так. — он кашлянул и открыл папку. — Я тебя внимательно слушаю, — Господи! — Катерина запрокинула голову и прикрыла глаза. — Что Вы ещё от меня хотите? Я все уже Вам сказала. — Да слышал я уже эти твои сказки, — скривился Суслов. — Что ты пошла умываться, а когда вернулась, то обнаружила его уже мертвым. Хороший рассказ. Хоть завтра роман в издательство. Только я в эти сказки не верю. Словом, у тебя есть два варианта. — Какие два варианта? — не поняла Катя. — Или ты сама пишешь чистосердечное, или тебя судят по статье. Только до зоны ты можешь не дожить, — добавил он. — Если учитывать, кто твой свёкр и на что он способен.       Екатерина посмотрела на следователя, а потом на лист бумаги, лежащий перед ней.