Дети созвездий

I’m just a shadow in the light you leave behind The Birthday Massacre – Midnight

– Тсу, тебе… Нравится? Ты вглядываешься в зеркало, склонившись над столом. Щуришься, как близорукий, и, видимо, хочешь увидеть там что-то большее, чем отражение. Не знаю, к счастью или к сожалению, но там всего лишь твоё лицо. Ты недовольно поджимаешь губы. Странно, что тебе этого недостаточно. – Я… – вспоминаю, что ты ждёшь ответа. Мозг отказывается работать в нужном ключе, и ещё секунд десять я выгляжу как полный идиот, – Д-да, конечно. Очень красиво. Просто… Безумно круто. Правда. Смотришь на меня так, будто сейчас как минимум съешь. Чересчур пристально. Тёмно-синие линзы слишком подходят тебе; так ты кажешься ещё холоднее. И недоступнее. Так ты ещё сильнее напоминаешь мне персонажа из детских сказок. – «Безумно круто»?.. – о, этот любимый притворно-стервозный тон… – Ты разучился излагать свои мысли по-человечески? Смеюсь, потому что мы оба знаем – до стервы тебе далеко. Ты дуешь щёки, а затем высовываешь кончик языка. Стервозный образ испаряется моментально: ты снова лишь милая девочка, собирающая цветы. – Шучу, – устало улыбаешься ты, хотя в пояснении я не нуждаюсь, – Спасибо. Боялся, что ты сочтёшь всё это… Стрёмным. Если бы я «счёл всё это стрёмным», я отказался бы в этом участвовать. На что ты напрашиваешься? – Не неси ерунды. Выглядишь божественно. Громкие слова – вот то, что тебе нужно. Это как дать конфетку ребёнку. Ты обожаешь сладости, а ещё больше любишь комплименты. Здесь наши интересы пересекаются – я люблю делать тебе приятно. Видеть, как ты радуешься, это… Особое удовольствие. Уверен, сейчас ты краснеешь, но под толстым слоем блёсток не разобрать. Ты улыбаешься снова, пару раз хлопаешь в ладоши и, заложив руки за спину, подходишь ко мне. Каблуки, скрытые под цветастой тканью длинного платья, громко стучат по полу. Не могу не ловить каждый звук. Пытаюсь отвлечься, но ещё немного – и твои скрытые линзами поразительные глаза оказываются совсем рядом. – Ты тоже прикольно смотришься, – тихо говоришь ты, – Думаю, видео вышло потрясным. Слишком близко и слишком много блёсток. На лице и руках, в волосах, на одежде. Мне кажется, если снять платье, разрезать тонкую кожу и добраться до твоего сердца, оно тоже будет сверкать. Это всего лишь метафора – тебе не стоит меня бояться. Я и прикоснуться к тебе без разрешения не посмею. Мне можно только смотреть. Поворачиваюсь к зеркалу и пытаюсь понять, чего «прикольного» ты нашёл в моей физиономии. Я выгляжу скорее смехотворно, особенно если сравнить с тобой. Оспаривать твои похвалы – нонсенс, поэтому я просто пожимаю плечами, продолжая рассматривать отражения. Мы с тобой – король и королева призрачного отеля посреди леса. Сегодня мы оба прекрасны, ведь ты так решил. Касаешься моей щеки так невесомо, что я и удивиться не успеваю. Задумчиво закусив губу, стираешь ещё немного блёсток, стараешься не поцарапать меня накладными ногтями. Успешно. – Будет жалко всё это смывать, – вздыхаешь ты. Мы стоим перед зеркалами, окружённые мягким искусственным светом. Молчим. Пауза далеко не неловкая – мне нравится с тобой молчать. Нам определённо куда-то пора, но молчим мы довольно долго; ты теребишь одну из своих косичек из канекалона, а я наблюдаю. Как и всегда. – Спасибо тебе за день, – шепчешь чуть слышно, – Было здорово. Приподнимаю брови и усмехаюсь – ты благодаришь меня много реже, чем следует. Может быть, именно поэтому я каждый раз так горжусь собой?.. Сегодня мы приблизились к реализации твоей мечты, но не этим ли мы занимаемся каждый день?.. – У нас праздник какой-то, или ты где-то достал сигареты? Позволяю себе минутку сарказма, за что ты опять показываешь мне язык. – Вредина, – ты корчишь рожицу и, всё под тот же стук каблуков, возвращаешься к зеркалу, перед которым разложены твои вещи. Думаю, ты улыбаешься, но не решаюсь это проверить. Знаешь, я тоже безмерно тебе благодарен. За сегодняшний день, и… За всё остальное. Чувствую, мне ещё долго будет сниться, как ты смотрел в камеру, как подносил к лицу свои когти и улыбался – безумно, надменно, ласково или страстно, – в зависимости от того, что требовалось нашему режиссёру. Мы сняли несколько крайне удачных дублей, и я хотел бы пересмотреть их все. Ты хоть представляешь, насколько прекрасен, Коичи? Знаешь, что создан для вспышек камер, для яркого макияжа, для блёсток и платьев, для длинных когтей, каблуков и полупрозрачной ткани, подчёркивающей хрупкость твоих ключиц?.. Ты – кроткая девочка Герда с глазами жестокой и властной Снежной Королевы. И, разумеется, ты знаешь всё. – Хочешь, я покажу тебе путь до сияющих звёзд, Генки? Хочешь? Я помню твой шёпот и дрожь, помню, как ты хватал меня за руки, и, отбросив в сторону нотные листы, смотрел на меня. Помню безумие в твоём взгляде. Тебе наскучило сидеть, бесцельно перебирая струны, верно? В твоём сознании за минуты проносятся сотни идей, и держать всё внутри – выше твоих сил. – Хочу, – шёпотом же отвечал я, понимая, что ввязываюсь в очередную историю из твоей головы. Яркие городские огни, легион переливов под шум мотора и визг тормозов. Твоё настойчивое «подожди!», нервное «совсем скоро!», нетерпеливая ругань на пробки. И тишина. Залитые лунным светом полузаброшенные доки, табличка «купаться запрещено». Я давно привык не задавать вопросов. Привык бежать за тобой, пролезать под проволочными изгородями, забираться туда, куда никогда не забрался бы в любое другое время. Делать всё, что ты попросишь. Мы снова и снова спускались к морю, и тёмная, почти чёрная вода ласкала наши обнажённые тела, безумно красивые в ровном свете беспристрастной луны. Мы буквально ловили руками звёзды, отражённые водной гладью, путались в мягких голубых водорослях, тонули в той самой всепоглощающей тишине. И… В те моменты мы были единым целым. Прекрасные и одинокие, растворяющиеся в глубине мироздания. – Видишь? Мы внутри неба, – смеялся ты, – Внутри самых запутанных тайн. Знаешь… С тобой я чувствовал себя частью чего-то очень значимого. Будто мы последние существа на этой чёртовой грешной планете, или… Что-то вроде того. Будто я вижу и слышу то, чего никто никогда не увидит и не услышит. Будто ты сделал меня особенным. Вместе с тобой я нырял в прохладную и солёную пустоту, хватал ртом воздух и улыбался, когда ты касался моих ладоней. С тобой я знал, что ничего не боюсь, что мы справимся со всем вселенским дерьмом и пройдём этот путь. Через тернии в вечность. Я уверен: ты справился бы и один. Но ты выбрал меня. Никогда не смогу расплатиться за это. – Мы – это дети созвездий, – говорил ты, кутаясь в грубое полотенце, – Мы духи Хаоса. Мы – это лучшее и худшее из всего, что было когда-либо в человечестве, мы не такие, как все. И даже если мы захотим, мы не сможем здесь умереть. Тсу, ты же… Веришь мне? Я смотрел на твои губы, бледные от непривычного холода, ощущал твою дрожь и надежду, желание быть услышанным. Помню, как долго молчал, сидя на берегу безмолвного равнодушного моря, а потом произносил, пугаясь звука собственного голоса: – Не знаю, Коичи. Я… Правда, не знаю. Что всё это значит? Тогда ты улыбался и пожимал плечами, пальцами ног рисуя на песке странные символы, которые тоже совсем ничего не значили. А теперь я понимаю. Смотрю, как ты, уже избавившись от когтей, сдираешь с глаз длинные накладные ресницы, и понимаю всё. Дети созвездий… А говорят, бог метафор здесь я. Ради тебя я готов стать кем угодно. Уйти с тобой к краю Земли, спуститься в Ад или подняться на небеса. Ты много раз говорил, что не человек, и… Я верю тебе. Верю во все придуманные тобой сказки, в бред маленького сумасшедшего мальчика. И эта вера – лучшее из всего, что я когда-либо чувствовал. Ты стал героем моих новых текстов, Коичи. Ты – это тот, кто выходит из дома под покровом ночи и пачкает любимые ботинки в попытках найти дорогу до сияющих звёзд. Ты путешественник, личность вне времени и пространства, ты чёртово межгалактическое божество с рассеянной, чуть глуповатой улыбкой. Я ведь… Уже говорил, как тебе благодарен? За то, кто ты есть и за всё, что ты делаешь. – Слушай…– уже в машине, без всей этой сверкающей мишуры, в огромной футболке и брендовых шортах ты будешь выглядеть как-то совсем уж по-детски и по-домашнему, – Может, отметим наш маленький совместный успех? Ты не пьёшь, да и мои таблетки плохо сочетаются с алкоголем. Я улыбнусь и, мысленно вручив себе премию «Оскар», скажу: – Посмотрим. – На моё поведение? – ты подмигнёшь мне с притворной жеманностью и рассмеёшься над глупостью этой шутки. – И на это тоже. Ты ведь тогда догадаешься, что я ликую? Увидишь, что я пытаюсь спрятать блеск своих глаз, поймёшь, как много для меня значит твоё ненавязчивое приглашение? Тогда, выезжая с парковки и слушая, как ты напеваешь мелодию новой песни себе под нос, я не буду гадать или сомневаться. Не буду бояться ближайшего будущего, или… Бояться вообще чего-либо. Тогда я буду знать: нас с тобой ждёт ещё одна вечность.