***
Маринетт рисовала новые платья на новогоднюю вечеринку. Альино платье было уже готово. Голубоглазка перелистнула страницу в альбоме, и снова начала думать, какого цвета сделать своё платье? Она уже второй день мучается и никак не может решить. И тут в голову Маринетт пришла идея: «Может Тикки спросить? Да. И как я раньше не додумалась?». — Тикки, как ты думаешь, какое мне платье сделать: чёрно-красное, чёрно-синее или вообще чёрно-розовое? — Девушка взяла карандаши чёрного, синего, красного и розового цветов и поднесла к рисунку. Квами подлетела к хозяйке и посмотрела в начале на рисунок, потом на карандаши, на Маринетт и снова на рисунок. — Думаю чёрно-синее. Девушка посмотрела на свои зарисовки и карандаши, и поспешила согласиться: — Да, ты права, ведь в чёрно-красном платье могут догадаться, что я Леди Баг, ещё и маска будет, а чёрно-розовое — как-то не то, слишком обычно, предсказуемо… к тому же у меня и так много розовой одежды. Спасибо. — Не за что. Маринетт, раскрасив платье, любовалась на своё творение, которое она скоро воплотит в жизнь, как почувствовала сильную усталость, и посмотрела на часы, те показывали 0:20. Голубоглазка решила, что пора бы ложиться спать. Она сделала водные процедуры, легла в свою уютную кроватку, устроилась поудобнее и приготовилась отправиться в царство Морфея, но… Как только она легла, усталость как рукой сняло. Сна ни во дном глазу. Маринетт полчаса ворочалась в постели, и, поняв что не уснёт, присела: — Может мне свежим воздухом подышать надо? — Может быть. — и Тикки сладко зевнула. От этой картины просто невозможно было не улыбнуться. — Спи, я одна прогуляюсь. — и девушка уложила маленькую подружку на мягкую подушечку, которую сшила специально для квами. Малышка тут же заснула. Маринетт накинула плюшевую кофту, и вышла на балкон. Лёгкий порыв тёплого ветра сразу обдал лицо девушки ночной свежестью. Голубоглазка глубоко вдохнула ночной воздух и, опёршись о перила, стала рассматривать ночной Париж. Среди тёмных домов выделялась ярко-освещённая Эйфелева башня. Небо было чистым, звёздным, а луна такая большая! Засмотревшись на ночные пейзажи, Маринетт не заметила, что за ней наблюдают.***
Кот Нуар шагал по крышам домов и обводил взглядом ночной город. Вдруг он заметил на балконе женский силуэт. Присмотревшись, Кот узнал Маринетт. Ему стало интересно, что девушка делает на балконе своей комнаты в такое позднее время, и парень перепрыгнул на крышу дома девушки. Он бесшумно подошёл к балкону, и, опёршись на шест, стал наблюдать за голубоглазкой. Простояв так минут десять, Нуар спрыгнул с крыши на балкон. Маринетт, прикрыв глаза, слушала тишину ночи, как вдруг сзади раздался звук, будто кто-то спрыгнул, и девушка резко обернулась. — Кот Нуар? — она была немало удивлена. — Здравствуй, принцесса. — А-а, а что ты тут делаешь? — Да вот хожу, слежу за тем, чтобы разные совята вроде тебя ложились спать. Если завтра выходной, не значит, что можно всю ночь куковать на балконе. — и он состроил «строгую» гримасу. Из-зо рта девушки вырвался смешок, она снова приняла прежнюю позу и стала рассматривать звёздное небо. Подойдя поближе, сел на перила, и тоже начал высматривать созвездия. Лёгкий тёплый ветер слегка развевал выбившиеся из причёски синие локоны, а голубые глаза блестели на лунном свете. Парень даже засмотрелся на это голубоглазое создание. — Прекрасная сегодня ночь, не правда ли? — Маринетт повернулась к Коту, и встретилась с изумрудными глазами, и на её щеках появился лёгкий румянец. В знак согласия Нуар кивнул головой. Девушка отвела взгляд, и в поле её зрения попала башня. — Интересно, как выглядит ночной Париж с Эйфелевой башни? Блондин медленно повернул голову в сторону Маринетт, и его лицо расплылось в хитрой улыбке, девушка это заметила и поспешила оправдаться: — Мысли вслух, не больше. — и она подняла руки вверх как жест, подтверждающий её честность. Кот на это сощурил глаза: — Ты уверена? Маринетт тяжело вздохнула и призналась: — Ладно, я сказала это серьёзно. — и девушка опустила голову. — Я с удовольствием могу тебе с этим помочь. Голубоглазка обернулась, и широко распахнутыми глазами посмотрела на парня, и поняла, что он не шутит: одну руку Нуар протянул ей, а в другой держал шест. Маринетт несмело положила свою ручку в лапу Кота, он притянул девушку к себе, она обвила его шею руками, и одной рукой придерживая девушку, Нуар раздвинул шест и они взмыли в воздух. Маринетт сразу же вцепилась в парня и зажмурила глаза. Не то чтобы она боялась высоты или не доверяла Коту Нуару, просто было как-то страшновато, и самой передвигаться по воздуху всё-таки ей как-то больше по душе. Такой реакции девушки парень лишь улыбнулся: если честно, ему нравилось выполнять роль сильного защитника хрупкой девушки. Скоро они приземлились на самой верхней смотровой площадке Эйфелевой башни. Маринет с облегчением почувствовала под ногами твёрдую поверхность. Подойдя к самому краю площадки, девушка ахнула — ночной Париж был так прекрасен! Всё время, пока голубоглазка любовалась пейзажем, Кот Нуар наблюдал за девушкой, и в какой-то момент ему показалось, что Маринетт и Леди Баг очень похожи, но он не успел додумать. Маринетт довольно долго рассматривала ночной город, и от этого её оторвал резкий порыв ветра, который взлохматил волосы девушки, и они упали ей на лицо. Наконец она вспомнила про Нуара, и что если бы не он, она бы не увидела этой ночь такие прекрасные пейзажи. Маринетт развернулась, и, подбежав к Коту, крепко его обняла. Парень немного оторопел. — Спасибо. — едва слышно проговорила голубоглазка, но он всё услышал. — Не за что. — и он ответил на объятия. Скоро они возвращались обратно. Маринетт всё также крепко держалась за шею парня, зажмурив глаза. Когда Нуар вернул девушку на балкон её комнаты, она было собралась уходить, как вдруг развернулась и, подбежав к парню, чмокнула его в щёку, и тут же побежала к себе в комнату с ярким румянцем на щеках. Нуар буквально таки остолбенел: от Маринетт он такого никак не ожидал. Скоро он пришёл в себя, и аккуратно дотронулся до щеки, в которую поцеловала голубоглазка. Ему было так приятно! В животе запорхали бабочки. Весь светящийся от счастья, с довольной улыбкой он отправился домой. — Я его поцеловала. С ума, наверное, сошла... — Маринетт всё не могла поверить в то, что совершила. — Спи уже, совёнок. — шутя, Тикки укладывала хозяйку спать.