***
В те выходные всё закончилось. Должно было закончиться, ведь Маринетт решила, что так нужно. Что так правильно. Заглянув в стеклянные, пусть и полные чего-то неясного, зелёные глаза, она ощутила, что впуталась в совершенно ей не нужную игру, во что-то глупое и бессмысленное. Безрассудное. Конечно, в ту минуту тяжело было здраво мыслить, всё путалось. Девушка была склонна фантазировать и мечтать, а все взгляды и жесты только подпитывали это. А когда их ладони почти соприкоснулись… Маринетт могла бы даже решить, что нашла родственную душу, но знала горькую истину: у андроидов нет души. Каким бы этот андроид не был загадочным и почти манящим, каким бы не был привлекательным из-за стараний других людей, как бы он не двигался, как бы не смотрел, Маринетт помнила, кто перед ней. Машина. Ненормальная, неправильная, но машина. Быть может, некоторые роботы «Киберлайф» действительно были слишком очеловеченными по каким-то причинам, но это не значило, что они становились живыми. Или… Убегая, Маринетт тряслась. Тряслась от холода и от охватившего её безумия. За те выходные произошло слишком много всего. Оказавшись дома, девушка долго сидела и смотрела в одну точку. Пыталась прийти в себя, разобраться в наблюдениях, сделать выводы из увиденного и истории, рассказанной Делуном. Вопросы появлялись сами собой, но один из них затмевал другие, вытеснял. Он будто моргал перед глазами, привлекая внимание. А могут ли машины быть настолько похожими на людей? Ответ один, другого и быть не может. Маринетт знала его, но отчего-то потеряла уверенность в своей правоте. Нет?.. Маринетт так и не пришла в себя окончательно. Выпив стакан прохладной воды, легла спать, но сразу заснуть не получилось. Она всё думала, прокручивала все события до мельчайших деталей. Пыталась что-то понять. Где-то под утро задремала, но этот сон никакой роли не сыграл. Его будто бы и не было. Ну, разве что будильник проспала, а после опоздала на уроки. Когда же она возвращалась из колледжа, затормозила у развилки. Посмотрела по сторонам, неуверенно потёрла костяшки пальцев, а уже через минуту шагнула во дворы. По старой дороге Маринетт больше не ходила, даже если очень хотелось. В среду, когда Делун попросил приготовить ему что-нибудь на ужин, девушка старалась нарезать продукты аккуратно, но что-то, как обычно, шло не так. Чуть не порезавшись, почти отбросила от себя нож (почти, потому что бросаться такими предметами опасно, даже если у тебя плохое настроение), сложила руки на груди и гулко выдохнула, глядя на разделочную доску. Делун, до этого мирно смотрящий телевизор, медленно повернул голову и посмотрел на племянницу с немым вопросом. — Всё хорошо, — сказала Маринетт и выдохнула опять. — Руки целы? — поинтересовался мужчина и, увидев яростный кивок, поспешил убавить громкость художественного фильма. — Я не поранилась, говорю же, — отчего-то раздраженно фыркнула Маринетт, когда Делун присел рядом. Дядя оценивающе пробежался по ней глазами, нахмурился. Осуждения не было, но мужчина всё равно был суров. — Это я понял. Сейчас я хочу понять, что с тобой происходит. Теперь уже Маринетт нахмурилась, сдвинула брови и покосилась на маминого брата с некоторыми осуждением. Ей явно не хотелось ничего обсуждать. Дядя сверлил её взглядом, всё хотел получить ответ, но Маринетт продолжала молчать. — Только не надо делать вид, что ничего не случилось, — строго проговорил Чен. — Ты постоянно витаешь в облаках, тебя что-то беспокоит. Разве нет? — Маринетт не отвечала. — И ты не улыбаешься. Молодая леди вновь сложила руки на груди, принимая защитную позу, чем дала Делуну понять, что он во всём прав. — Так что? — опять спросил дядя, и Маринетт увела глаза, впилась ногтями в собственные локти. Тишину сейчас нарушали только приглушённый телевизор и дыхание обоих собеседников. Так и не дождавшись даже самой короткой реплики, Делун пододвинул к себе разделочную доску и взял нож. — Иди лучше к себе, отдохни, — отмахнулся он, когда девушка заикнулась было, что закончит готовку сама. — Всё равно из тебя в таком состоянии повар никакой… Подростку сразу стало стыдно. Она начала было что-то говорить, оправдываться, но мужчина и слушать не стал. Его интересовал только ответ на поставленный вопрос, каким бы он не был. А об остальном дядя говорить не собирался. — Иди, — буркнул он, ловко нарезая морковь. Маринетт сидела ещё около минуты, наблюдала за его движениями, после чего медленно поднялась со стула и побрела в свою комнату, понуро опустив голову. Когда она уже дошла до двери, Делун вдруг опомнился и попросил увеличить громкость телевизора. Дюпен-Чен обернулась и глянула на лежащий на диване пульт. Дойдя до места, остановилась на ковре и, взяв предмет в руку, нащупала большим пальцем нужную кнопку. Увидев на экране знакомое лицо, Маринетт зависла на долгих полторы минуты, чудом не выронив пульт из руки. Реклама AG-400 заставила Дюпен-Чен тихо ахнуть. Он был там во всей красе, казался ещё привлекательней, чем на витрине. Было, правда, что-то отталкивающее в этом смазливом личике, что-то незримое. Именно в этом личике, а не в лице модели из магазина. Странно, что Маринетт заметила… Опомнившись, повысила громкость и, поджав губы, посмотрела на дверь своей комнаты. По-правда говоря, ей очень хотелось запереться там и не выходить. Хотелось часами слушать музыку и читать книги, листать ленту в социальной сети и смотреть сериалы. Жить так, как все подростки её возраста. Но что-то не давало покоя, как бы бессмысленно это не звучало. Расправив плечи, чтобы придать себе уверенности, Маринетт опять убрала звук, а после отложила пульт. Дядя поднял голову, желая понять, что произошло. Племянница стояла в центре комнаты и теребила край кофты, явно боясь что-то произнести. — Делун… После того, что ты видел… Как ты думаешь, у машины могут быть настоящие эмоции? Или… Интересы? Чен опять нахмурился. — Так тебя этот вопрос беспокоит? — Просто ответь. Пожалуйста, — с нотками недовольства сказала Маринетт, и Делун отодвинул разделочную доску, после чего почесал переносицу с умным видом. — Не знаю. Я, скажем так, слишком хорошо разбираюсь в андроидах, и с уверенностью могу сказать, что они не могут ничего испытывать. Но тот андроид и правда заставил меня задуматься, — закончив предложение, Делун замолчал. Он уже догадался, что разговор только начался. — Но ведь это был только один андроид. Единичный случай ничего не доказывает, я правильно понимаю? После небольшой паузы, дядя забавно выпятил нижнюю губу и кивнул. — Да, думаю, что так. В любом случае, мы уже не получим ответ на этот вопрос. Маринетт рвано выдохнула и сделала пару шагов к Делуну, не прекращая мять край кофты. — А если… Мы можем на секунду представить, что роботы на самом деле всё понимают и действительно чувствуют? Можем? — Делуна явно удивило подобное высказывание племянницы, но он продолжил тактично молчать. — Просто… Если рассматривать андроида как живое существо, может ли он… Ну, не знаю… Влюбиться? Или даже не так!.. Может ли ему нравится другой андроид или человек? Дядя вскинул одну бровь и чуть приоткрыл рот. Это выражение говорило о том, что теория весьма странная. — Ну… Если представить, что андроиды действительно что-то чувствуют, то они вполне могут привязываться к кому-то или испытывать влечение, как люди. Но… Почему ты спрашиваешь? Маринетт нервно сглотнула. Этого вопроса она боялась больше всего, хотя знала, что подобная реакция ожидаема. Закрыв глаза, подобрала в голове нужные слова и произнесла еле-слышно: — Мне… мне кажется, что я нравлюсь одному андроиду. В понедельник выпал снег. Маринетт сидела на столе в своей комнате и смотрела в окно, наслаждалась сменой погоды. К уху был приложен телефон, в руках девушка держала планшет и отчаянно искала домашнее задание, которое пытался выяснить однокурсник. Дюпен-Чен с большим трудом перевела то, что от неё хотели, но теперь была довольна успехами в изучении нового языка. Продиктовав номера, попрощалась с парнем и положила трубку. В тот день Маринетт чувствовала себя лучше. Странное сковывающее чувство, зародившееся в груди, потихоньку отпускало. Теперь AG-400 она видела только в рекламе, и то редко. Его пристальный взгляд и мерцающий от перепадов «настроения» диод не преследовали, а после разговора с дядей стало просто намного легче. Наверное, нужно было с самого начала выговориться и всё обсудить с человеком, который тебя поддерживает. Не нужно было тянуть и держать всё в себе, нет. «Роботы не могут любить…» — сказала себе Маринетт и набрала полные лёгкие тёплого воздуха. Она повторяла себе эти слова уже много раз, словно мантру. Это, в какой-то мере, помогало. Конечно, Маринетт не могла быть уверена на сто процентов, это признал даже Делун, но, с другой стороны, а что можно сделать? Этого андроида можно было бы купить, да вот где взять деньги? Да и зачем? Ради чего? Маринетт хотелось бы верить, что она встретила не просто машину, а кого-то большего, но только сделать ничего не могла. За дверью Делун включил телевизор очень громко, началась какая-то возня, но девушка никак не отреагировала. Она привыкла, что стены в домике тонкие, а дядя всегда смотрел какую-то программу в это время. Почему только так громко?.. Неожиданно обеспокоенный голос разнёсся по дому: — Маринетт, иди сюда. Она испуганно вздрогнула. Свесив ноги со стола, уставилась на дверь и начала вспоминать всё, где могла сегодня по-крупному накосячить. Никаких подобных воспоминаний в голове не пронеслось, и поэтому Маринетт выкрикнула: «В чём дело?» Вместо ответа Делун вновь позвал её, но уже настойчивее. — Да что случилось? — повторил подросток, выбираясь из своей атмосферной тёмной комнаты. Наткнувшись на обеспокоенного дядю, перевела взгляд на экран. Увидев андроида без синтетической кожи, Дюпен-Чен не сразу поняла, что стряслось. Когда до неё дошёл смысл сказанных им слов, ответ пришёл сам собой.Мы просим вас принять наше достоинство, наши надежды и наши права. Вместе мы сможем жить мирно и построить лучшее будущее — для людей и андроидов. Я говорю вам о наших надеждах. Вы дали нам жизнь. Теперь пришла пора дать нам свободу.
Стало понятно, что ничего не закончилось. Всё только начиналось.***
Магазин «Кибарлайф» стоял пустой. Свет не горел, все сотрудники давно ушли. Не мудрено, было уже за полночь. Да и к тому же, после всего, что случилось в башне Стрэтфорд, никто особо не рвался покупать себе новых андроидов. Люди до жути испугались, и теперь прятались по углам. Город словно вымер. Войти в тёплое помещение Маринетт не решилась бы, будь дверь даже не заперта. Дюпен-Чен сжалась от тихого, но почти пронизывающего ужаса и шагнула назад, подальше от двери. Прищурившись, она оглядела всё вокруг через стекло. Кроме андроидов, стоявших без малейшего движения, никого не было, теперь она в этом убедилась. Заприметив камеру под потолком, девушка нервно сглотнула и натянула шарф повыше на лицо. AG-400 стоял у крайней витрины, смотрел невесть куда и всё ждал чего-то. Маринетт была уверена в том, что он ещё не заметил её, ведь ради этого обошла здание с другой стороны. Сейчас андроид не казался особенным. Он был самым обычным истуканом, как и другие роботы в магазине. Однако Маринетт уже знала наверняка, что он другой. Неуверенно засеменила к нему, игнорируя других андроидов. Впрочем, они и не реагировали на её появление. Дойдя до нужной точки, прижалась к стене, боясь выйти из тени. AG-400 всё не замечал её. Закусив губу, Маринетт трижды стукнула по стеклу костяшками пальцев и тут же опять поправила сползающий шарф. Зачем, собственно, она пришла? Прошло больше недели, за всё это время девушка так старательно себя убеждала в том, что это не её игра, что нужно отступиться, и что в итоге? Она вылезла из-под одеяла и сбежала из дома, ради чего? Получить ответы? Попробовать что-то понять? Зачем? Заметив Маринетт, AG-400 не повернулся. Он лишь искоса глянул на пришедшую и продолжил стоять как ни в чем не бывало. Можно было подумать, что это вообще другой андроид, да вот только диод выдавал его с головой. Маринетт же столкнулась с главной проблемой — она просто не знала, что теперь делать. «Умеют ли андроиды читать по губам?..» — пронеслось в голове, и подросток насупился. Наверное, могут. Их ведь создавали в помощь всем людям, всем без исключения. Только вот зачем такое умение, если все роботы обладают абсолютным слухом благодаря специальному датчику? Маринетт не знала ответов ни на один из этих вопросов, но хотела попробовать. Стянув шарф с лица и попытавшись взять себя в руки, вновь стукнула по стеклу. — Я… я не знаю, понимаешь ли ты, что я говорю… — начала она дрожащим голосом и тут же замолкла, прислушиваясь. Не услышав ничего подозрительного, сжала кулаки и продолжила: — Не знаю, есть ли вообще в этом смысл. Мне всё это… Мне не понятно. Я не понимаю, что происходит. Маринетт начала было волноваться, что всё придётся повторять на английском, но тут диод AG-400 моргнул жёлтым. Или это никак не связано? — Я просто… Хочу разобраться. Я совсем запуталась. У меня никогда не было андроида, я не знаю, что для вас считается нормой, но явно не то, что происходит. Да?.. Искусственные глаза AG-400 забегали. — Кивни, если понимаешь, что я говорю, — попросила Маринетт, а потом неожиданно для самой себя добавила: — Пожалуйста. Никакого кивка не последовало. В этот момент Маринетт осознала, что робот может просто не хотеть идти на контакт с ней. Может, потому что не разбирает слов, а может потому, что не хочет их понимать. А может быть, он боится?.. По-хорошему, уже на этом этапе нужно было уходить, но отчего-то Маринетт не спешила. — Я хочу узнать хоть что-нибудь. Хочу разобраться в том, что происходит. Ведь происходит, да? Сегодняшняя трансляция — не случайность. Андроиды… хотят независимости? AG-400 странно сдвинул свои светлые брови. И что теперь? — Да уж… И с чего я вообще решила, что ты знаешь? Ты ведь тут целыми днями стоишь… — девушка глубоко вздохнула, и клубы пара устремились из её рта. Стекло запотело, а AG-400 сразу обратил на это внимание, пусть виду и не подал. — В прошлый раз ты был более общителен, — заметила Маринетт с какой-то детской обидой. Холод пробирал до костей, так что Дюпен-Чен обхватила себя руками. Андроид на витрине старался глядеть куда угодно, но только не на неё. Почему и зачем, она не знала. А если он действительно всё понимал, но боялся вступать в контакт с человеком после того, что сегодня утворили те андроиды? Маринетт опять подняла глаза на своего «собеседника». Какое-то чувство, непонятное на первый взгляд, читалось в этом взгляде. Что-то неясное даже самой Маринетт. Она не знала, как относиться к андроиду, ведь по сути, они были чужие друг другу. Их ничего не связывало. Маринетт знала только, что он по-своему уникальный. Облизнув сухие и потрескавшиеся губы, девушка оторвалась от стены и побрела в сторону дома. Метрах в десяти от магазина она оглянулась и, встретившись с зелёными глазами вновь, продолжила путь. В другой ситуации она, быть может, и не ушла бы, но тут как будто обиделась. Ей было непонятно, почему этот андроид так себя вёл, каковы его мотивы. Когда Маринетт шла сюда, она искренне верила, что сможет что-то выяснить от него. Что ж, она ошиблась. Снег приятно хрустел под ногами. Это успокаивало. Маринетт всё думала, почему эта история её так задела, но в конечном счёте находила только новые и новые вопросы. Почему? Зачем? Как? Когда? В ночной темноте что-то зашумело. Отдалённый гул всё нарастал и нарастал, нагоняя девушку. Дюпен-Чен не знала, откуда шёл звук, да и не хотела знать. Она брела по тротуару, еле переставляя ноги. О том, что времени на сон почти не осталось, старалась не вспоминать, как и том, что через пару часов нужно было ехать на учёбу. Она даже допустила мысль о том, что стоит вообще никуда не пойти. Уговорить Делуна было трудно, особенно спросонья, но возможно. Попробовать стоило. Когда на смену гулу пришли выстрелы, Маринетт испуганно подпрыгнула. Точно ли то была стрельба? Может, воображение сыграло злую шутку? Нет, это уже невозможно ни с чем спутать… Осознав, что стреляют у магазина «Киберлайф», девушка со всех ног бросилась обратно, забыв об усталости.***
Тела лежали повсюду, тириум сочился из ран и окрашивал снег в голубой цвет. Тут, прямо под ногами, были все те андроиды, что совсем недавно стояли на постаментах в магазине. Были и другие, одетые в обычную человеческую одежду. Их отличала от людей лишь кровь. Всюду битое стекло, мерцающее в свете фонарей. Маринетт застыла, боясь пошевелиться. Свет от мигалок полицейских машин слепил глаза, а люди в форме выглядели как никогда устрашающе, особенно с оружием в руках. Они уехали не сразу. Потоптались вокруг расстрелянных андроидов пару минут, прежде чем сесть в автомобили и убраться подальше. Выбравшись из укрытия на ватных ногах, Маринетт сглотнула ставший в горле ком. — Нет… — только и смогла выдавить она. Сердце отчаянно забилось. Перед глазами вспыли картины прошлого, перестрелка в родной пекарне. Навернулись слёзы. Тяжело дыша, Маринетт посмотрела по сторонам. Нет, так не должно быть. Этого не может быть… AG-400 лежал на правом боку, лицом к кирпичной стене соседнего здания. На растрёпанные светлые волосы андроида успели лечь снежинки, а фирменная одежда смялась при падении, пусть и не сильно. На спине проступило три синеватых пятна. Маринетт боялась подойти ближе, но знала, что обязана это сделать. Опустившись на колени рядом с телом, до боли закусила нижнюю губу и перевернула андроида. Слёзы неконтролируемо хлынули из глаз, и от этой пелены Маринетт с трудом различала черты лица AG-400. Его диод ещё горел. Тускло, угасая, но горел. Горел устрашающим красным цветом. — Нет… — повторила девушка, обхватывая дрожащими пальцами прохладную шею андроида. Он не должен был вот так… Они же виделись совсем недавно, что… Что успело произойти? Светодиод слабо моргнул, и Маринетт перестала дышать, будто боясь, что этим сделает только хуже. С замиранием сердца она смотрела на андроида. На снегу появлялись всё новые и новые голубые капли. Когда андроид приоткрыл глаза, цвет его диода сменился слабым жёлтым, а уголки губ дрогнули. — Простите… — прошептал он сбоящим от повреждений голосом.***
Путь домой оказался нелёгким. Идти было тяжело, приходилось часто останавливаться. К тому же, валящийся с ног андроид, которого девушка так старательно волочила за собой, привлекал внимание. Маринетт была банально измотана. Горло саднило от холодного ноябрьского воздуха, все конечности болели, да и организм банально требовал поспать. Дюпен-Чен даже боялась, что сама отключится, если просто сядет где-нибудь перевести дух. Но останавливаться было нельзя. Дядя ещё спал. Он вряд ли представлял, что его подопечная сбежала и бродила по городу, а теперь ещё и ввалилась в дом с умирающим андроидом на плечах. Мужчина мирно посапывал, когда по дому разнёсся отчаянный крик Маринетт, просящий помочь. На вопрос, что происходит, ослабшая племянница ничего не ответила, а на вопрос, зачем она притащила с собой AG-400, сказала, что не могла бросить его умирать. Кратко всё пересказав, девушка взмолилась. Она знала, что сама не сможет ничем помочь, в отличие от её опекуна. — Если всё так, как ты говоришь, у нас будут большие проблемы, если тебя там видели! А если ещё и его найдут!.. — говорил Делун, втаскивая робота в гостиную. Спрятать его всё равно было негде. Маринетт в несколько резких движений освободила обеденный стол, и дядя аккуратно уложил андроида на гладкую поверхность. AG-400 был повреждён сильно, но при этом самые важные биокомпоненты пулями задеты не были. На данный момент он только потерял способность реалистично дышать, а его голос нестабильно скакал. Правда, третья пуля была в опасной близости от тириумного насоса, извлечь её было проблематично, но угрозу всё равно представляла потеря голубой крови. И, тем не менее, Делун сказал, что шансы у AG-400 есть, и это вселяло надежду. Пока дядя разбирался с повреждениями бедолаги, Маринетт сидела рядом. Она боялась отойти куда-то на минутку, а потом услышать: «Он уже отключился». Почему-то мысль о том, что этот любитель многозначительных взглядов может погибнуть, заставляла сердце сжиматься. Наблюдая за тем, как мерно мигает диод андроида, как отчего-то трепещут его ресницы, Маринетт медленно засыпала. Она старательно боролась со сном, но проигрывала. Отдавшись Морфею прямо сидя на стуле, она смогла ненадолго забыться.***
Марш андроидов закончился бегством последних. Лидеру восстания Маркусу и большинству его последователям удалось спастись. Они уносились как можно дальше, пока люди стреляли им в спины. Очень по-человечески. Маринетт не знала, как относилась к происходящему. Она с трудом переваривала всю поступающую информацию, а неподдельный страх нисколько не помогал делу. Девушка надеялась, что её не ищет полиция. Считается ли спасение андроида преступлением после всего, что случилось? Он не знала. Маринетт успокаивала себя тем, что если бы её искали, её давно бы уже нашли. Делун ушёл. Он пообещал, что раздобудет немного тириума. Точнее попытается раздобыть, ведь из-за восстания андроидов просто так зайти и купить немного голубой крови становилось практически невозможно. Но AG-400 это было необходимо. Он ещё был жив, однако нельзя было знать наверняка, дотянет ли до вечера. Маринетт постоянно крутилась рядом, боясь худшего, но этого «худшего» не происходило. Диод AG-400 и так горел очень тускло, но казалось, что он всё гаснет. Или это Маринетт уже себя накручивала? Обычная рутина превратилась в полнейшее безумие… Ночью андроиды решили освободить всех своих родичей и атаковали магазины «Киберлайф» по всему Детройту. Что удивительно, по большей части у них это получилось: магазины теперь стоят разгромленные и пустые, а андроиды пропали без следа. Почти все. В трёх магазинах, одним из которых был тот, мимо которого Маринетт всегда ходила, полиция успела предотвратить побег «девиантов» (так называли всех якобы чувствующих что-то андроидов). В Кэпитол-парке, где патрульные видели Маркуса, остановить андроидов не удалось. Не желая больше ничего слышать про бунт, Дюпен-Чен выключила телевизор. Сразу стало очень тихо. Настолько, что заболели уши. AG-400 будто спал. Маринетт знала, что это невозможно, но до чего же было похоже. Андроид лежал на животе, вокруг ран пластик чуть-чуть топорщился. А можно ли называть это ранами? Или это просто дыры от пуль? Как посмотреть… И как до этого дошло? Совсем недавно этот андроид казался просто куклой с витрины. Да, очень странной куклой, проявляющей загадочный интерес к Маринетт, но всё же. Маринетт никогда бы не подумала, что всё примет такие обороты. Оно не должно было принять. Всё должно было оставаться так, как и всегда. Рано или поздно, но AG-400 купили бы, и всё кончилось бы мирно. Без крови. Кто же знал, что андроиды действительно хотят быть свободными? Когда AG-400 открыл глаза, Маринетт заваривала себе чай, а потому не заметила этого. Андроид уставился куда-то, то и дело моргая. Понимание приходило к нему постепенно, если вообще приходило. — Где я? — услышав ломающийся голос, Маринетт от неожиданности пролила кипяток. Тут же забыв о нём, бросилась к столу и посмотрела на пришедшего в себя андроида. Тот, в свою очередь, явно не ожидал её увидеть. Изумлённо раскрыв и без того большие глаза, робот уставился на девушку. Возожно, он хотел что-то сказать, но уже забыл, или решил, что спрашивать не стоит. Маринетт тоже молчала, но с ней всё обстояло несколько иначе: она просто не представляла, что говорить. Зрительный контакт продлился ещё мгновение. Дюпен-Чен озадачило ещё и то, что андроид говорил на французском, а не на английском. Откуда он узнал? Может, слышал разговоры Маринетт и Делуна? Или всё-таки понимал, что говорила девушка тогда, до стрельбы? — У меня дома, — решила всё-таки ответить на вопрос Маринетт. Больше на ум ничего не пришло. — Мой… мой дядя отремонтирует тебя. Когда вернётся. Андроид словно потерял дар речи. Как в старые-добрые времена, он просто глядел девушке в глаза, ничего особенного больше не делая. Маринетт, в принципе, ожидала такой реакции. Она даже немного обрадовалась, что не нужно будет ничего говорить. Молчать было проще, если не считать нарастающую неловкость. Спохватившись, Маринетт решила всё-таки сообщить: — Он сказал, что с тобой всё будет в порядке… — стараясь не начать мямлить, проговорила девушка. Так как андроид молчал, она решила пока закончить на этом. Однако когда девушка отошла от стола и вернулась за своим чаем, тишина вновь была нарушена: — Спасибо… — явно с большим трудом выговорил он. Маринетт догадалась, за что её благодарят. — Пожалуйста, — ответила она приглушённо. Хотелось что-то добавить, да слова не шли. О чем вообще можно говорить с андроидом? Тишина угнетала. Забавно в этой ситуации было то, что Маринетт за последние недели столько раз представляла, каким будет их первый разговор с AG-400, но ничего подобного и в мыслях не было, а все адекватные реплики забылись сами собой. Сколько всего хотелось узнать! Только как завязать разговор? И надо ли? Может, правильнее оставить всё так, как есть? — Как вас зовут? — спросил вдруг андроид, и Дюпен-Чен не на шутку удивилась. Наверное, подобное его поведение лучше отнести к приятным сюрпризам. — Я Маринетт, — назвавшись, девушка поправила челку рукой и обернулась к столу, на котором лежал AG-400. Он не шевелился. Не зная, что делать, девушка спросила первое, что пришло в голову: — А тебя? И тут же хлопнула себя по лбу, вспомнив, что у него не может быть имени. Маловероятно. По вновь объявившемуся неловкому молчанию Маринетт поняла, что его действительно никак не зовут. — Прости… — выдавила она, уводя глаза. Андроид, никогда ещё не слышавший, чтобы перед ним кто-то извинялся, изумился. — За что? — не ожидавшая того, что робот начнёт реагировать, Маринетт поджала губы. — Ну… Как тебе сказать… — в этот момент андроид попытался встать, и девушка встрепенулась. Быстро отставив чашку с чаем, бросилась к AG-400 и, выставив руки перед собой, выпалила: — Нет, лежи! Делун говорил, что тебе нельзя вставать! На самом деле дядя ничего такого не говорил. Он вообще не был уверен, что AG-400 выйдет из спящего режима в ближайшее время. Но Маринетт казалось, что так правильнее. Андроид повиновался и вновь распластался на столе. Глядя на его голую спину (дядя снял форму, чтобы осмотреть повреждения), Маринетт ощутила, как краснеют щеки, а потому отвернулась. Это и раньше случалось, но тогда андроид «спал» и не мог ничего видеть. Сейчас обстоятельства поменялось. Опять повисло молчание. Дюпен-Чен смотрела куда угодно, только не на Безымянного (в своей голове она пока назвала его именно так), неловко поправляя волосы. Кажется, она всегда так делала, когда волновалась. AG-400 опять смотрел на Маринетт, ничто и никто ему не мешали. Тут не было слепящих фонарей и витрин, не было кучи прохожих, заслоняющих девушку. Не было и ледяного стекла витрины, отделяющего андроида от мира. Губы тронула мягкая улыбка. — Тебе… тебе не больно? — сымпровизировала Маринетт. Вообще-то, она давно хотела задать этот вопрос хоть какому-нибудь андроиду, не обязательно AG-400, чтобы узнать что-то новое о них, но предположение было таким абсурдным, что девушка постоянно себя сдерживала. Сейчас голос разума не успел сказать «стоп». AG-400 ненадолго задумался. — В каком смысле? — ответил он вопросом на вопрос, и Маринетт не сразу поняла, что ему непонятно. Потом до подростка дошло. — В прямом. В тебя трижды стреляли… AG-400 хотел было покачать головой, но в том положении, в котором он лежал, это было проблематично. — Нет, мне не больно. Всё в порядке, — после кратчайшей паузы он добавил: — Андроиды не чувствуют боли. Это было ожидаемо. Маринетт опять хлопнула себя по лбу, но в этот раз мысленно. На деле она стиснула зубы, проклиная всё и всех за то, что попала в подобную передрягу. Глянув на стоящий рядом стул, Дюпен-Чен собралась было присесть, но что-то остановило. Посмотрев на андроида, поняла, что он что-то хочет сказать. Или она просто убедила себя в этом? Сложив руки за спиной и качнувшись чуть вперед, девушка ждала. Ничего не происходило. Робот и человек смотрели друг на друга как раньше, без слов. — Тебе стоит опять уйти в спящий режим, — сказала Маринетт так, будто хорошо разбиралась в андроидах. — Дядя говорил… — Потом, — AG-400 перебил, и Дюпен-Чен несколько опешила от этого. — Если можно… Маринетт зависла, обрабатывая то, о чем её только что попросили. Когда обработка закончилась, подросток нервно хохотнул и, неловко махнув рукой, пролепетал: — Д-да, конечно, чего ты меня спрашиваешь?.. Ответ на вопрос пришёл сам собой. Маринетт была человеком, а Безымянный — андроидом. И, если соблюдать правила, он должен подчиняться людям, выполнять все их указания. Не удивительно, что AG-400 спросил. Просто хотел убедиться, что не делает ничего неправильного. Услышав, как распахнулась входная дверь, собеседники обратили внимание на влетевшего в помещение Делуна. Всего секунда понадобилась Маринетт для того, чтобы понять одно: добыть биокомпоненты всё-таки получилось. Возможно, именно поэтому он был так напуган. Уронив на пол пакет с тириумом и ещё парой каких-то деталей, дядя указал на AG-400 и решительно произнёс: — Нужно увести его. Немедленно.***
Маринетт чувствовала себя как никогда паршиво. Музыку впервые не хотелось слушать, она нисколько не помогала. Отвлечься на чтение не получалось, а по телевизору шли только ненавистные новости… За окном всё сыпал и сыпал снег. Хлопья медленно падали с неба, им ничто не мешало. Погода стояла безветренная и погожая для ноября. Маринетт не знала, куда уехал Делун. Он сказал только, что познакомился с человеком, который может помочь AG-400, а после ушёл, оставив племянницу с отремонтированным андроидом наедине. Девушка ещё долго стояла и смотрела на давно закрывшуюся дверь, будто надеясь, что дядя вернётся. Страх достигал своего пика, и оставаться одной было так невыносимо… Конечно, она не была одна, но всё же. AG-400 совершенно никак не проявлял себя в качестве защитника. Возможно, он и мог бы что-то сделать, но уверенности в его силах у Маринетт не было. Стоит заметить, что разговаривать с андроидом оказалось несколько проще, чем показалось вначале. Вчера, встав на ноги, он немного осмелел. Начал задавать вопросы, интересоваться происходящим. Делун объяснил такие перемены в поведении улучшением его «самочувствия», но имели место быть и другие причины. Когда люди решили поспать (точнее попытаться), он остался сидеть в гостиной без дела. Уходя в свою спальню, Маринетт постоянно оборачивалась, всё беспокоясь о чем-то. А правильно ли оставлять его одного? Может, стоит остаться с ним? Или же всё хорошо? А если ночью ещё что-то случится? — Не волнуйтесь, я буду здесь, — точно прочитав мысли Дюпен-Чен, проговорил андроид, и это немного успокоило девушку. Ложась в свою постель, она всё думала о новом знакомом, кутаясь в одеяло. Сколько раз нужно ещё сказать, что так всё не должно было обернуться? Какая-то глупая идея зародилась в беспокойной женской голове, и Маринетт широко раскрыла глаза. Покрутив эту мысль так да эдак, девушка улыбнулась, и с этой улыбкой сладко уснула. Отходя от двери всё дальше, вернулась в гостиную. AG-400 сидел на диване и прожигал глазами электронный новостной журнал. «Detroit Today» во всех красках описывал то, что происходило в городе. Взрыв Иерихона, массовое уничтожение андроидов в лагерях утилизации… Лишь войдя в комнату, Маринетт отобрала у AG-400 журнал и спрятала подальше. — Не читай это. Не надо… — казалось, что Маринетт относилась к AG-400, как к ребёнку, но это было не совсем так. Она просто знала, каково читать статьи с таким содержанием, особенно когда это напрямую касается тебя. Начиталась в своё время о том, каким видели журналисты произошедшее в пекарне родителей. Каждое слово лишь подтверждало то, во что страшно было поверить. Это трудно передать словами… — Но я должен знать, — возмутился Безымянный, хотя было видно, что на самом деле читать дальше ему и не хотелось. — Нет, не должен. Ты и так знаешь достаточно. Опустившись на пуфик рядом с диваном, Маринетт громко вздохнула. К тому, что андроид постоянно на неё смотрел, девушка уже начинала привыкать, так что это не очень смущало. Точнее смущало, но не так сильно. Дюпен-Чен упёрлась локтями в колени и, закрыв глаза, помассировала переносицу. — Вот я и получила ответы на свои вопросы… — зачем-то произнесла она вслух. Андроид замялся. Он не очень понимал, как реагировать на подобное высказывание. Наверное, он знал, что Маринетт было интересно, почему он игнорировал её за десять минут до той стрельбы, но не спешил рассказывать. Да, впрочем, девушка и сама не рвалась разбираться. Это уже не играло никакой роли. — Вы правда считаете, что я смогу попасть в Канаду? — после продолжительного молчания спросил андроид. Вчера Делун сказал, что для AG-400 другого выхода нет, и последний не мог не запомнить это. Понятно, что ему нужно было знать детали. — Я не знаю, это… Это нужно спросить у дяди, — Маринетт говорила почти шепотом от навалившейся душевной усталости. — Думаю, когда он вернётся, он нам всё объяснит. Андроид кивнул. -А что… что вы думаете по этому поводу? Маринетт приоткрыла глаза так, что ресницы мешали видеть всё четко, и, потирая руки, ответила: — Думаю, что это безумие. — Почему? — Потому что я не представляю, что ещё может случиться, если мы это сделаем. Андроид, кажется, всё понял. Он тоже вздохнул (Делун сделал всё, чтобы AG-400 мог это делать), хотя для андроида это было необязательно. — Слушай, а можно вопрос? — неожиданно встрепенулась Маринетт и, открыв глаза полностью, посмотрела на робота. — Даже два вопроса. Можно? AG-400, не привыкший, что у него спрашивают разрешения, опять неуверенно кивнул. — Почему ты обращаешься ко мне на «вы»? — Мне… Не сочтите за грубость, но мне кажется, то очевидно. Вы ведь… Вы человек. Маринетт выпятила нижнюю губу так, как делал это Делун, а брови её стали домиком. — Да, и правда очевидно… Но больше не надо, хорошо? Обращайся ко мне на «ты», — на лице девушки проступила грустная улыбка. Андроид, видя это, тоже попробовал улыбнуться. — Хорошо, я больше не буду. А второй вопрос? Улыбка Маринетт стала ещё шире, в глазах загорелся недобрый огонёк. — Знаешь, это даже не вопрос… Скорее предложение, — после этих слов Маринетт, AG-400 придвинулся поближе, демонстрируя заинтересованность. — Какое? — Ты хотел бы… Хотел бы, чтобы у тебя было имя? Андроид изумлённо вылупил глаза, а потом, помотав светлой головой, произнёс: — Обычно нас о таком не спрашивают. Если вы хотите дать мне имя, я запишу его… — Нет, ты не понял, — перебила Маринетт, пока огонёк в глазах разгорался всё сильней. — Ты сам этого хочешь? AG-400 скривил губы, а после многозначительно потёр подбородок. На лице андроида читался сложный мыслительный процесс, а мигающий диод это подтверждал. После минуты раздумий девиант (что AG-400 им являлся, девушка уже не сомневалась) подал голос. — Хочу. Маринетт загадочно хихикнула. — Я ждала такого ответа. Вообще, правильнее будет, если ты сам выберешь себе имя, но если ты не против… Я подобрала для тебя одно. Ты не обязан выбирать именно его! Но если тебе понравится… — Маринетт замолчала, так и не закончив предложение. Она вновь ждала, предоставляя андроиду право решать самому. Она понимала, что ему это нужно. Ей казалось, что нужно. — Какое? — поинтересовался он, и в этот раз улыбка выглядела куда искреннее. — Я… я вчера не могла уснуть, и всё думала… Вспомнила название твоей модели, и оно как-то само пришло на ум… — выждав момент, Дюпен-Чен сложила руки перед собой и на выдохе произнесла: — Адриан. Улыбка андроида сменилась некой задумчивостью. Робот увел глаза в сторону и одними губами повторил названное имя, будто пробуя его на вкус. Маринетт сильнее сжала пальцы и даже закусила губу. — Тебе… тебе нравится? Андроид вновь посмотрел собеседнице в глаза. Сейчас он был похож на маленького мальчика, которому подарили щенка, и это грело девушке душу. — Очень, — ответил андроид, и улыбка вернулась. Только сейчас Маринетт поняла, что впервые видела самые настоящие эмоции у того, у кого их быть по определению не должно. Так могут ли машины быть настолько похожими на людей? Теперь Маринетт знала ответ. Безусловно да.***
Машина Делуна неслась по пустынным улицам. Дядя крепко держался за руль, настолько, что белели пальцы. О спокойствии и говорить было нечего. Маринетт чувствовала себя виноватой, но понимала, что поступала правильно, спасая Адриана. Это был самый человечный поступок из всех, что она делала с тех пор, как покинула Париж, и Маринетт им гордилась. Так нужно было, иначе и быть не может.Это выглядит как видение апокалипсиса: улицы города заполнили андроиды. Жизнь в Детройте и так парализована из-за массового отзыва продукции: в качестве меры предосторожности власти приняли решение конфисковать всех домашних и рабочих андроидов. Но теперь новая группа андроидов, которую связывают с недавними терактами, провела устрашающую демонстрацию силы, атаковав один из центров утилизации. Андроиды завладели оружием и открыли огонь по людям на оживленных улицах, игнорируя ценность человеческой жизни. Власти вынуждены были действовать, чтобы остановить творящийся произвол и минимизировать ущерб и количество жертв. Сообщается, что помимо военных на место происшествия были отправлены сотрудники ФБР и офицеры местных полицейских участков, но ситуация все еще остается крайне нестабильной. Сообщается также, что президент Уоррен следит за событиями из Белого дома. О развитии событий вы узнаете из следующих выпусков новостей…
Стараясь унять дрожь, Маринетт убрала журнал в сумку. Адриан сидел на заднем сидении и ощупывал висок. Отсутствие диода смущало его, причем сильно. Можно было предположить, что андроид не до конца понимал, зачем Делун удалил эту деталь, хотя на деле это было не так. Он понимал лучше всех. Он старался не показывать свой страх, но это не означало, что он не боялся. Маринетт и представить не могла, что он чувствует. Он ведь и не жил никогда так, как мог бы. И сейчас его собирались выбросить в ту среду, в которой он не бывал. Выбросить совсем одного. Маринетт было очень больно принимать тот факт, что они больше никогда не увидятся. В тайне девушка надеялась, что Адриану тоже тяжело из-за этого. Маринетт не знала Роуз. Вчера она впервые услышала о ней, когда Делун вернулся домой. Дядя говоил, что эта женщина может помочь им спасти Адриана, но, если честно, верилось с трудом. Перспектива отправить андроида в Канаду по реке ночью, да ещё и совсем одного… Делун говорил, что там будут и другие андроиды, но Маринетт всё равно сильно волновалась. Да и что он будет делать в Канаде? Как он там выживет? — Если останется тут, его найдут и уничтожат, — напоминал Делун. — Иного пути нет. — Ты уверен? Неужели больше нет никаких вариантов? Дядя печально качал головой, заставляя сердце Маринетт разрываться. Когда машина затормозила, было уже очень темно. Звёзды горели как никогда ярко. Выходя из машины, Маринетт вскинула голову, чтобы посмотреть на всё их великолепие. Это была красивая, но ужасная ночь. — Нужно идти, — Делун вырвал племянницу из раздумий. Жестом указав направление, побрёл вниз, к реке. Маринетт тяжело дышала и смотрела дяде вслед, боясь пошевелиться. Руки дрожали. Очень хотелось плакать. Когда Маринетт всё-таки сдвинулась с места, за спиной зазвучал знакомый голос. Адриан стоял у машины, и, смотря на него сейчас, девушка осознавала, что быть человеком ему идёт куда больше. И это касалось не только одежды и отсутствия диода. Это касалось всего. — Постой, — он говорил тихо, но приятный голос будто звучал в ушах. Маринетт словила себя на мысли, что хотела бы всегда слушать его. — Мне нужно тебе сказать… — Что такое? — нежно отозвалась Маринетт. Она и сама не знала, что ещё может быть такой мягкой. После всего, что было… Адриан подошёл чуть ближе. Наверное, будь у него сейчас диод, тот сходил бы с ума, загораясь то желтым, то красным. — Я… я должен извиниться. За всё, — Маринетт хотела было уточнить, что андроид подразумевает под словом «всё», но Адриан не позволил вставить и слова. — И поблагодарить тебя. Тоже… тоже за всё. Знаешь, ты… Я не могу объяснить, почему всё так случилось. Почему тогда посмотрел именно на тебя. Я сам не знаю. И… Я стал замечать, что мне нравится наблюдать только за тобой. Может, потому что ты была единственной, кто замечал меня. А потом я и вовсе перестал обращать внимание на других. Я догадывался, что тебя напрягает моё поведение, но не мог остановиться. А когда ты пришла поговорить… Я боялся заговорить с тобой. Думаю, ты и так всё поняла… — Адриан… — Подожди. Я должен закончить, — андроид переминался с ноги на ногу, и глядя на него Маринетт уже ощущала предстоящую тоску. — Я хочу сказать, что мне… Мне жаль, что мы так мало времени провели вместе. Я бы хотел узнать тебя лучше, правда. Не знаю, смог бы, но хотел бы попробовать. Ты… Ты мне нравишься, Маринетт. Думаю, что это называется именно так. И… Я не хочу сейчас уходить. Из груди девушки вырвался воздух, и Маринетт тут же прикрыла рот рукой. Сердце сжалось. — Прости… — еле-слышно добавил андроид, опуская голову. Со стороны реки донёсся возглас Делуна. Нужно было идти, но Маринетт не могла тронуться с места. Игнорируя крики дяди, девушка подошла к Адриану и обняла его. Обняла крепко и трепетно, стараясь передать все свои чувства через эти прикосновения. Когда руки андроида сомкнулись за спиной, она заплакала. Кусая губы, прижималась к андроиду сильнее. Адриан всколыхнул какие-то давно забытые чувства, а может открыл новые, и теперь девушка не хотела его отпускать. Она тоже хотела узнать его лучше, хотела бы проводить с ним время. Но времени не было. Когда Адриан садился в лодку, Маринетт стояла у самой воды и провожала его взглядом. Когда знакомый силуэт стал расплываться в темноте, девушка продолжала высматривать его, боялась потерять из виду. А он всё уплывал куда-то, уносился в неизвестность, скрываемый тенями. В груди всё трепетало, а слёзы не прекращали оставлять дорожки на коже. Стало как-то очень холодно… Только лодка растворилась в ночи, Делун позвал Маринетт обратно в машину. Нехотя племянница развернулась и поплелась назад, шаркая ногами по земле. Теперь всё, да?.. Заметив яркие огни, Маринетт в ужасе обернулась. Внезапно началась стрельба, яростно зашумели моторы лодок. Сердце девушки пропустило один удар, а потом упало в пятки. Голова пошла кругом. Через секунду всё затихло, и стало ясно, что ни одна из лодочек так и не достигла другого берега. — Адриан!!! — истерически завопив, Маринетт бросилась к реке. Сильные руки дяди остановили только тогда, когда ноги по щиколотки ушли в ледяную воду. Дюпен-Чен брыкалась и истошно кричала, пока Делун, шепча что-то успокаивающее на ухо, оттаскивал её от берега. Когда ярость сменилась осознанием горькой истины, Маринетт взвыла и впилась ногтями в спину мужчины. Времени больше нет…***
Весенний Париж был как никогда прекрасен в этом году. Бродя по его улочкам, девушка забывалась. Меланхоличная музыка, популярная лет двадцать назад, звучала в ушах Маринетт, перекрывая все посторонние звуки. Эти песни и мелодии не помогали поднять настроение, нет. У них был другой, куда более мощный эффект. Так ничего не отвлекало от мыслей, роящихся в голове. Специфичная атмосфера тревожности и непроходимой печали сочеталась с чем-то поистине приятным, чем-то нежным и трепетным. Чем-то настоящим, чем-то искренним. Слушая такую музыку, Маринетт уходила в себя, думала, рассуждала… Это помогало уединиться даже в таком несправедливом мире, как тот, в котором жила девушка.Помогало представлять, что было бы, если б однажды что-то случилось иначе…