(Не)случайные

      Иногда даже самая рядовая операция превращается в невозможно сложную, если пациентом становится самый не рядовой человек. Крошечная гематома, которую она может удалить практически с закрытыми глазами, превратилась буквально в минное поле, где каждое движение отдается страхом ошибки.       Лена примчалась в больницу сразу же, как только ей позвонили с регистратуры. Растрепанная, в первой попавшейся одежде, растерянная и перепуганная. Она застала Нарочинскую на ближайшей к оперблоку лавочке. Сильная главврач сейчас походила на маленькую девочку. Лицо она прикрывала руками, но всхлипы не оставляли ни одного шанса не понять, в каком она сейчас состоянии. Женщина убрала ладони с лица и обняла сама себя за плечи в надежде успокоиться.       — Всё плохо? — дрожащим голосом пробормотала Лена, вытирая выступившие слёзы.       — А? — удивилась Марина, пребывающая настолько глубоко в своих мыслях, что сперва и не заметила Брагину, стоящую буквально в метре от неё. — Нет, операция прошла прекрасно. Там травма была пустяковая.       — Не надо меня успокаивать, я же вижу по тебе, — пробормотала медсестра и прислонилась к стене. — Скажи мне правду.       Женщина слегка вздрогнула от жалобного тона «подруги» и едва не сломалась под её пронзительным взглядом, титаническим усилием воли сдержавшись от того, чтобы легким движением пригладить уже немного выступающий животик (который, впрочем, под формой не особо заметен) — этот жест последнее время всегда успокаивал её. Она справится, ведь теперь не одна.       — Я испугалась, — шепнула Марина в тишине больничного коридора. — Одно дело оперировать поток совершенно незнакомых людей, а другое -… Брагина.       Она слегка запнулась перед последним словом, не зная как описать свои чувства так, чтобы его жена не догадалась. Да и что она к нему чувствует? Поначалу это было раздражение, потом страсть, затем благодарность за защиту и… влюблённость, ненависть из-за того, что выбрал не её… Дальше было странное осознание, что судя по сроку, отцом её ребёнка может быть только он. А потом несколько месяцев жалких попыток задавить любые чувства к нему.       — Не понимаю, куда и зачем он мог поехать среди ночи… — обреченно зашептала Лена, выводя из некого транса.       — Не знаю, — частично соврала Нарочинская, закусив губу. Её больше интересовало, зачем он звонил ей и что хотел сказать по приезде.       Через несколько часов Брагин пришел в себя, а Лена, несмотря на все возражения, им же была отправлена домой, практически сразу после того, как удостоверилась, что с ним всё хорошо. Не особо хотелось её видеть сейчас.       Марина сидела у себя в кабинете, вертя в руках песочные часы, которые ей однажды домой принёс Олег. Казалось, это было в прошлой жизни. Почему-то вспомнилось, каким образом были разбиты первые и череда событий, которые потянула за собой эта мелочь.       Она тихо отворила двери в палату, заметив покидающую больницу Лену. Было страшно до дрожи в коленках, до истерики. Женщина уже тысячу раз отругала себя за неосторожные слова в порыве эмоций. Не нужно было ему этого знать.       — Как ты? — стараясь дышать как можно ровнее, произнесла Марина.       — Спасибо.       Она присела на край его кровать, а он осторожно, словно не зная, можно ли, взял ее ладонь в свою руку. Надо было объяснить, что это недоразумение. Придумать нелепую историю о том, что она соврала… Что угодно, только не молчать.       — Можно задать вопрос? — от его хриплого голоса плечи задрожали, а она поняла, что от разговора уже никак не уйти.       — Задавай, — шепнула Нарочинская, осторожно выпутывая свою ладонь из её.       — Я помню, что звонил тебе перед аварией. Помню, что ты сказала мне что-то важное. Но… чёрт возьми, не помню что.       Сердце пропустило несколько ударов, а Марина, как от огня отдёрнула руку от своего животика, словно этот милый жест мог вмиг спугнуть везение, которое проявилось в его частичной потере памяти.       — Ничего особенного. Не бери в голову, — улыбнулась женщина и, уже выходя с палаты, добавила: — Поправляйся.       — А я ведь понял, что люблю тебя, — едва слышно прошептал Олег Михайлович уже в закрытую дверь под звук удаляющихся шагов.

***

      Спустя две недели вполне себе здоровый Брагин направлялся в кабинет главврача с целью закрыть больничный и… наконец-то закончить разговор, который пора было закончить еще несколько месяцев назад, той летней прохладной ночью. Натянув дежурную улыбку и постучав, он открыл дверь.       — Добрый день, Марина Владимировна.       Улыбка вмиг пропала, когда он увидел глаза, которые смотрели на какие-то бумаги на столе. Грозовое небо — первая мысль, которая пришла в голову, когда он увидел эти глаза. В зрачках летали рассеянные молнии и вот-вот должен был грянуть ливень. Бросив свои документы куда-то в сторону, он подошёл сзади и слегка приобнял, заглядывая через плече.       — Олег, уйди, — в попытках натянуть маску начальницы, сказала она почти твёрдым голосом и быстро перевернула лист, в который только что так пристально смотрела.       — Нарочинская, сними маску, а? — буквально прорычал хирург, а затем смягчился. — Мариш, что случилось?       — Ничего, Олег Михайлович, — сделав несколько глубоких вдохов, она смогла совладать со своими эмоциями. — Вы что-то хотели?       — Больничный закрыть, — сухо ответил Брагин, а затем неожиданно даже для себя ударил по столу. — И поговорить хотел.       — Как самочувствие?       — Долго мы ещё будем играть в эти кошки-мышки? — он попытался притянуть её к себе и обнять, но женщина с присущим лишь Нарочинской упорством оттолкнула его и осталась в кресле.       — Прости, Олег, мне правда не до этого… сейчас, — она старалась подавить ком в горле, но на последних словах голос дрогнул и она отвернулась. Не выдержав, он схватил бумаги со стола и начал читать. — Отдай.       — Это чье? — спросил он, с каждой строчкой всё мрачнея.       На этот раз ему удалось буквально поднять её с кресла и обнять. Как бы невзначай проведя ладонью по талии, он уложил её на выпуклый животик. Она всхлипнула и уложила голову ему на плече. Так они стояли несколько минут. Она дрожала, периодически всхлипывая, а он лишь аккуратно поглаживал по спине.       — На узи замер воротниковой зоны показал некрасивую цифру, — собравшись с духом, начала женщина. — А тест показал немаленькую вероятность рождения ребёнка с синдромом, ну ты и сам видел… Мы сделали амниоцентез, но результатов ещё нет. Чёрт возьми, я столько раз успокаивала даже самых тяжёлых пациентов, а себя почему-то не могу…       — Тише, — прошептал на ухо Олег, мягко усаживая на диванчик. — Всё будет хорошо.       Звонок вывел обоих из ступора, потянувшись за телефоном, женщина на несколько секунд замерла, увидев на экране «Покровская». Будь что будет. Принять вызов.       — Да… Это точно, Саш? Ошибки не может быть? Поняла тебя. Спасибо, — отключив телефон, она повернулась к мужчине, глаза были полные слёз. — Норма, Брагин… Два икса.       — Де-воч-ка, — прошептал Олег и улыбнулся. — Поздравляю тебя.       — Ты о чём-то поговорить хотел? — напомнила Марина, сердце ещё бешено колотилось в груди.       — Неважно, — поцеловав её в макушку, он встал и направился к двери. — Скажи, ты его любишь?       — Кого?       — Отца ребёнка.       — Люблю, — немного замешкавшись, но вполне уверенно прошептала женщина.       — Будьте счастливы, — сказал Брагин и хлопнул дверью, удаляясь от кабинета главврача. Теперь стало понятно, почему она избегает его последние, судя по бумагам на столе, шестнадцать недель. У неё новый мужчина, от которого она ждёт ребёнка. Нет смысла ломать их семью. А вот его - уже не спасти.