(Не)случайные

      — Олеж, не разбудила? — голос жены украдкой доносится из динамика мобильного телефона. Как всегда заботливый и почему-то немного виноватый.       — Нет, я уже на работу собирался, — ответил мужчина, параллельно решая, добавлять ли сливки в кофе. — Как ты? Все хорошо?       Дежурный, возможно, сказанный из-за дурацких правил этикета, вопрос заставляет ее улыбнуться. Ему ведь не безразлично, что с ней! Или?..       — Я была у врача, — голос перешел на шепот, а улыбка мигом пропала. — Тест ошибся… Я не беременна… Прости.       — Все будет хорошо, — Брагин постарался как-то взбодрить жену, понимая, что слез практически не избежать. Все-таки сливки лишние. — Все еще впереди.       — Ты правда веришь? — Лена почти подавила в себе всхлип и вытерла тыльной стороной ладони глаза.       — Конечно, — совершенно не задумываясь, произнес Олег и все же добавил сливки в кофе.       Он и сам не знал, хочет ли сейчас детей. Но знал, что Лена хочет. Вчера, буквально за час до прихода Нарочинской, она счастливая позвонила и попросила открыть телеграмм. Там было фото теста с двумя полосками, а Брагина, буквально светясь от счастья (это было слышно даже по голосу) минут десять радостно щебетала о том, как скоро изменится их жизнь.       — Ладно, давай. Я приеду сегодня в пять. Встретишь?       — Я на дежурстве, если аврала не будет, думаю, отпустят.       — Люблю тебя, — по традиции шепнула жена, а затем изобразила звук поцелуя.       — Целую, — дежурно ответил Олег, зачем-то проводя пальцем по ободку кружки, как вчера сделала Марина.       Что он почувствовал вчера, когда услышал новость? Что почувствовал сейчас, когда оказалось, что это ошибка? Он и сам не смог бы точно ответить на этот вопрос. Но сейчас ему было явно не больнее, чем вчера, когда Марина убегала по ночной Москве в слезах. Это так абсурдно звучит, но ему внезапно стало больно от того, что он причинил этой женщине боль.       Кто она ему? Подруга жены? Начальница? Любовница? Ядреная смесь. Только вот почему так тянет, если она очередная красавица на несколько ночей?       Руки сами собой разблокировали телефон, а в контактной книге сразу обнаружился абонент «Перочинская». Секунда раздумий — кнопка вызова. Гудки. «Абонент не может ответить на ваш звонок».       — Или не хочет, — предположил Брагин, делая глоток горячего кофе. — Какая гадость. Зачем тут эти сливки?

***

      — Марина Владимировна, подумайте еще раз, — женщина пыталась образумить главного врача Склифа. — Я не могу так быстро найти вам замену.       — А я не могу больше работать там, — блондинка опустила глаза вниз, нервно теребя край блузки. — Простите, Вера Георгиевна. Я не справилась. Не оправдала ваши ожидания.       — Марин, я ведь тебя столько лет знаю. Ты всегда к этому шла. Я не поверю, что ты не справилась. Ни за что не поверю.       Нарочинская хотела что-то возразить, но звонок телефона отвлек, выбросив из головы все мысли. Брагин. Какого черта ему надо? Отклонить.       — Я просто… очень устала, — Марина обычно не признавалась в своих слабостях, но сейчас решила не уточнять, устала она физически или же морально. — Руководить такой огромной больницей — большая ответственность.       — То есть, тебе не нравится должность? — уточнила Зименская. — Мне казалось, ты так обрадовалась…       — Нравится, но… мне нужна перезагрузка, — выдохнула женщина, признаваясь наконец-то и себе.       — Давай сделаем так. Я оформлю тебе досрочный отпуск на 28 дней. Отдохни, а потом возвращайся. Если не передумаешь, отработаешь положенные две недели и уйдешь, согласна?       Марина шла по улице, погруженная в свои мысли. Сегодня у нее выходной, а завтра она подпишет необходимые бумаги, которые подарят ей долгожданную свободу, а Павловой право временно поруководить клиникой. Только вот спасет ли этот месяц?       Это лето было тяжелым. Смерть отца, новая работа… Первое время на нервах срывалась, на всех. Потом этот чертов Брагин. Хаев, который «наградил» синяком, сейчас благополучном скрытым под несколькими слоями тоналки. А вчера… наверное, это была последняя капля.       С первых дней знакомства у нее возникали такие противоречивые чувства к этой звезде первой хирургии. Обаятельный хам. Профессионал, который обожает дурацкие шутки. Чертовски привлекательная сволочь. Заботливый изменщик.       Она была неуверенна, что он любит Лену (или уверенна, что не любит?). Но так же она не могла сказать, как он относится к ней самой. То, что он шептал на ухо в постели, скорее всего и близко не было правдой. Хотя его взгляд на этот синяк мог бы убедить в обратном, если бы не это совершенно лишнее «замерзнешь».       — Какая ты дура, Маринка, — прошептала сама себе, сидя в парке. — Во что же ты превратилась, а?       А Брагин тем временем застыл перед дверью ее кабинета, с трудом решаясь постучать. Не хотелось видеть ее глаза, но чертовски хотелось увидеть. Хоть он и не знал, как в них смотреть. Он любит Лену. Наверное.       — Марина Владимировна, — натянул улыбку и вошел. Кажется, идеально было бы сделать вид, что ничего не случилось.       — С утра вроде была Ириной Алексеевной, — в кресле главврача сидела блондинка. Правда, не та, которую он ожидал увидеть. Увидев его замешательство, женщина уточнила: — Я вместо Марины Владимировны. Вы что-то хотели?       — Да, — очнулся Олег. — Не могли бы вы отпустить меня сегодня пораньше… По семейным обстоятельствам.       Брагин испытал какую-то смесь облегчения и сожаления. И от того, что на день отстрочил встречу с Мариной, и от того, что скоро встретит Лену.