Амбивалентность

      В какой-то момент Дэнни перестал верить, что они когда-то смогут добраться до Северной Дакоты. Дорога вела в бесконечность, они не видели ни души вот уже несколько часов, и ощущение того, что на Землю незаметно напали пришельцы, забрав всех жителей, но при этом оставив ему двоих невыносимых друзей, начало преобладать. Поэтому сначала он принял бензозаправку с наполовину подсвеченной вывеской «Бенджи и компания» за мираж, а потом, когда тот не исчез по приближению к нему автомобиля, решил, что инопланетяне оставили ему прохладную газировку в качестве поощрительного приза. Последние три минуты езды Атлас почти ёрзал на месте от нетерпения.       На Мерритта оставили заправку почти пустого бака, а Ленни и Дэниел, разминая ноги, прошлись вокруг и зашли в магазин с ветхой дверью, но довольной звонким колокольчиком. Внутри было жарче, чем на улице. Под единственным вентилятором, который готов был вот-вот отбросить лопасти, рабочие часы коротала девушка за прилавком — подставив кулачок под щёку, она пялилась в маленький экран телевизора и не сразу обратила внимание на посетителей.       Зато в поле зрения Дэнни она попала буквально в первые секунды. Среди помех из телевизора доносился его собственный голос — на одном из каналов транслировали его интервью, и это был плохой знак. Девчонке точно-точно нельзя было догадаться, что за очками, загеленными волосами, щетиной и редко появляющейся в образе фокусника кожаной косухой, скрывается великий и ужасный… ладно, насчёт «великий и ужасный» в большинстве своём его эго молчало, но будь это старые-добрые времена до Ока, Таддеуша, слишком сложных операций и прочего, он бы точно нашёл в этом причину для тайного самолюбования.       Атлас бросил косо присматриваться к девчонке со светлыми волосами, от жары сбившимся во что-то отдалённо напоминающее дреды, в немного грязной, но всё равно сексапильной для дальнобойщиков (месяцами невидящих женского тела, кроме как на вырезках из журнала, торчащих из солнцезащитного козырька) майке, и решил, что угрозы нет. Она не могла узнать в нём не сходящую с экранов «звезду», если он будет оставаться в очках и не выдаст себя какой-нибудь глупостью. Поэтому фокусник расслабился и сосредоточился на поисках живительной содовой. Колокольчик зазвенел снова, МакКинни тоже вошёл внутрь. С практически детской улыбкой на лице он помахал Ленни купоном в руке, и тот с тяжко удерживаемой в рамках улыбки до ушей радости схватил ещё одну пачку читос, потому что купон означал скидку в пятьдесят процентов клиентам бензозаправки. Атлас реагировал на это закатыванием глаз, от чего те уже слегка болели, но с такими попутчиками, это было ещё не самое страшное последствие.       МакКинни и Кроуфорд набирали «армагедоновский паёк», а Дэниел, взяв две банки содовой и коробку зубочисток (потому что все имеющиеся он уже сжевал), подошёл к прилавку. У него была ещё одна невыполненная цель — Атлас хотел добавить к своим покупкам мятную жевательную резинку, а те всегда лежали только у касс. Плюс его отвлекли журналы. Когда его разум окончательно отказывался работать на благо операции против Таддеуша, а нескончаемая беседа Ленни и Мерритта обо всём, что только можно обсудить, продолжала наседать своими шутками и прибаутками, Дэнни пару раз спасался оригами, и в машине больше не осталось газет, чтобы складывать из листов динозавров. Он прищурился, а потом закопался в периодике, ища журнал с наиболее удобными листами для нового птеродактиля. Вот тогда девчонка впервые оторвалась от говорящей коробки и заметила посетителя.       Не зря говорят, что девушке хватает пару секунд на полное изучение противоположного объекта (особенно на пустынной бензоколонке).       — Помочь выбрать?       Дэнни от неожиданности вздрогнул и поморщился — протяжность её акцента совершенно не ложилась на ухо после четырёх часов тараторящих попутчиков из «спешащего даже в речи Нью-Йорка».       — Вы с юга? У нас такие как вы здесь бывают не часто. Сразу видно, что вы не местный.       Мысленно чертыхаясь и умоляя её заткнуться, он наугад вытянул журнал с менее глянцевыми страницами и бросил тот к оставленным на прилавке покупкам. На его счастье это оказался не "Плейбой", иначе девчонка наверняка увидела бы в этом знак «я очень-очень-очень одинок, помоги». Она и так из кожи вон лезла — выпрямлялась, прогибалась на прилавок и крутила свои дреды-волосы, чтобы хоть как-то привлечь внимание «таинственного незнакомца». Он продолжал молчать, в состоянии тотального форс-мажора выбирал жевательную резинку, как назло, не находя самую базовую и самую привычную. Ситуация стремительно становилась «самой неловкой на свете». Он не мог заговорить с ищущей его внимания девушкой, потому что его голос всё ещё трещал в чёртовом телевизоре.       Вот уже пару мгновений за всем этим из-за полок с консервированными бобовыми наблюдали МакКинни и Кроуфорд.       — Как мать вашу это возможно? — тихо прокомментировал менталист, снова и снова не находя объяснению самую абсурдную вещь в мире. От странности того, как на Атласа реагируют женщины, у его парика, в этот раз имитирующего безудержную шевелюру с завидным объёмом у корней, обещали дыбом встать волосы. Он никогда не понимал:       — Что они в нём находят? Ну, помимо причёски…       — …и фигуры, — добавил Ленни, крепко прижимая пакеты читос и маршмеллоу к урчащему животу, который плотно сдавливал пояс джинсов. — Может, это какая-то аура?       — Может… — скривил МакКинни лицо в недоумённой задумчивости.       — Я думал, ты разберешься в таких вещах.       — Я же не рентген. На вид, я вообще не вижу в нём чего-то такого. И тем не менее…       Дэнни больше не мог выносить пытку. Она уже рассказала, что её зовут Дейзи (и это навсегда уничтожило для него Гэтсби, потому что такой её не смог бы продать читателю даже Фитцджеральд), что она работает здесь на время каникул и Бенджи — это её брат, а «компания» — совсем не компания, а всего лишь двое его друзей, которые собирались открывать сеть мастерских до того, как стали банкротами. Всё это межевалось десятками вопросов о нём, которые Атлас игнорировал, но понимал «ещё чуть-чуть и заору».       «Почему молчание окружающих на этом свете меня обошло?»       Он уже заведомо ненавидел себя за то, что так и не смог сосредоточиться в этом хаосе, найти мятную жевательную резинку — он кинул к покупкам «со вкусом арбуза», от которой его точно всю дорогу будет тошнить, но это уже не было важным, лишь бы поскорее заплатить и выйти на улицу, спастись от ненужного внимания.       Он пододвинул к «Дэйзи» свой «выбор» и протянул купюры.       «Пожалуйста возьми. Просто возьми и не задавай вопросов!»       — А вы здесь надолго? Из вас и слова не вытянешь! Такой таинственный…       Дэнни собрал в охапку покупки, развернулся, быстрым шагом пересёк магазин, всучил свой выбор менталисту, который всё это время с полным затмением понимания наблюдал за всей сценой, и вышел на улицу, направившись прямиком в машину. Ленни смотрел ему вслед.       «Чувак, а деньги?!»       Приподнявшись на цыпочках, Дэйзи выглянула из-за прилавка в запыленное окно, а потом посмотрела на лишённую финансов парочку:       — У вашего друга всё в порядке?       В отличие от Атласа, Мерритт здорово умел менять свой голос до неузнаваемости (вторя своему "самозванию" «мастер перевоплощений»). Он сделал его скрипучим и, по его соображениям, безмерно притягательным, чтобы поделиться:       — Он у нас социопат. Ходячий недостаток. И почему женщины обращают на таких внимание? Вас явно тянет не к тому. Как ваши дела, милочка? Скучаете здесь?