Амбивалентность

      Порой самые нелепые вещи могут поменять обыденное течение жизни. Ни один из троих и подумать не мог, что однажды будет на постоянной основе делить вместе двадцать четвёртую часть своего дня, но, казалось бы, ничем не отличающаяся от прежних просьба Дилана собраться всем в «штаб-номере» в ранние часы одного из рабочих дней, в итоге привела Мерритта, Лулу и Дэнни, к обещавшей стать старой привычке.       Без помощи Хенли и Джека не обошлось. Их нигде не было, на звонки и сообщения никто не отвечал. Мерритт, Дэниел и Лула стучались в номера, искали Уайлдера и Ривз в гостиной этажа. Безрезультатно. И трое, предположив, что те уже завтракают, собрались спуститься в ресторан, но вовремя встретили у лифта Мэл.       — О, они всегда в спортзале в это время. Вы разве не знали? Джек говорил, что для следующего шоу им нужно быть в форме.       Сначала Дэниел подумал, что Хьюсак спасла его — Мэй и МакКинни перестали бурчать на тему извечного «почему Дилан никогда не поймёт, что я — сова, а не жаворонок?», а это уже было немалой победой. К тому же, пока все ехали вниз на лифте, Мерритт сосредоточился на шутливом разговоре с помощницей, тем самым сохранив квоту нервов Дэнни на остаток долгого дня, а Мэй болтала с ним «взглядами», так и формируя своим видом:       «Ты только посмотри на МакКинни! Он же ради неё наизнанку выворачивается!»       С этим Атлас мог мириться. Но с некоторых пор кататься в лифте с Лулой всё равно вызывало у него дискомфорт. Видимо, из-за того, что каждую секунду он подсознательно готовился: она вот-вот выкинет очередную глупость.       Волшебные качества Мелани, искрящиеся своей эффективностью на пути к спортзалу, потухли, как только тройка Всадников оторвалась от неё и оказалась перед «вратами» храма здоровья. Увидев коллег в напичканном тренажёрами зале, фокусники застыли на месте. Нижние челюсти сами отяжелели под воздействием «невидимой силы». И тут Атлас понял, что спасение, которое он приписал Мелани, было всего лишь иллюзией.       Даже если бы зал, в котором помимо Джека и Хенли в то утро занималось всего четыре человека, был забит народом, три пары глаз, наблюдающих за происходящим через стеклянную стену, всё равно бы не смогли оторваться от бывших напарников.       Уайлдер жал штангу из положения лёжа, а разгорячённая после эллиптического тренажёра Ривз считала для него, готовясь в любой момент помочь с окончанием подхода. И каждое их движение больше напоминало картинку Голливудского фильма, нежели тренировку обычных людей.       Пока МакКинни и Атлас давились пересохшими языками от вида Хенли, вот уже пару дней нуждающаяся в крепком коктейле Мэй пьянела, рассматривая Джека. Мышцы на его руках оставались в практически постоянном напряжении, на них поблескивал пот, Уайлдер стискивал зубы и раз за разом превозмогал тяжкий вес штанги, показывая всю физическую мощь, на которую был способен. Тактильная память Всадницы сама поднимала из «запрещённых секций» воспоминания того, как пальцы ощущали напряжение этих мышц под собой, когда цеплялись за него в привычных ей вспышках желания. Такое вряд ли можно было забыть. Если Лула и пыталась, в это утро выходило из ряда вон плохо. То, как его руки обычно лежали на её талии, будто тяжёлый ремень, то, как они тянули её в укрытие, чтобы она случайно не сорвала операцию, — Мэй жевала щеку, а её зрачки всё расширялись, будто планируя поглотить всё, что она видит, словно чёрные дыры.       Мерритт испытывал почти то же самое, но его либо проклятием, либо благословением было то, что в отличие от Дэниела, памятных моментов того, как спортивные тренировки и подглядывание за ними могут привести к неисправимым последствиям, у него не было. Но какое дело могло быть до воспоминаний, когда даже вполне себе скромные спортивные леггинсы и монотонный топ поднимали его воображение до опасных границ! А ещё притягательный румянец на щеках и собранные в пучок волосы, несколько прядей которых выбивались и липли к шее. Впервые МакКинни не завидовал Атласу в отношении Ривз.       — Чёрт… Вам не кажется, что они сейчас лопнут? — приворожённый вопрос Лулы для фокусников прозвучал как что-то нечленораздельное.       — Я имею в виду мускулы. Только посмотрите! Они с каждым разом всё больше и больше!       Дэнни вздрогнул и заставил себя взглянуть на Джека. Тот, как раз закончил подход, естественным толчком выдвинулся из-под штанги и принял сидячее положение, смеясь над чем-то, что рассказала ему Хенли. Неожиданная мысль пришла Атласу в голову: с момента аварии он ещё сильнее похудел и никак не мог избавиться от чувства, что слаб. Спортивная форма друга лишь усилила это ощущение. Но Дэнни всё равно был благодарен Мэй за то, что хоть на пару секунд он перестал смотреть на Ривз и видеть её гимнастические тренировки из далёкого прошлого.       — Я неплохо держу себя в форме, подтягивая живот, — слепо проговорил МакКинни. — Видимо, он по этой логике в последнее время лишь увеличивается. Говорил ведь, что мне лучше работать с Хенли.       — О! — Лула тоже была не против отвлечься от Джека, из-за которого внизу живота у неё всё нетерпимо сводило. — Знаешь, какая она гибкая?! Мне как-то не спалось с утра, ещё в прошлом году, и я забрела в тренировочный зал покопаться в бумагах Дилана, а она там йогой занималась. Сесть на шпагат – это только разминка!       — Замолчите! — не выдержал Дэнни. Сжав переносицу, он зажмурился и в который раз мысленно выругался. Склонность к визуализации всегда усложняла его жизнь. А МакКинни и Мэй делали её непосильной.       — Да я просто говорю, — Лула снова прикусила щёку. — Она бы довела тебя до инфаркта, Мерритт. Без обид.       Менталист прищёлкнул языком:       — Да было бы на что, — его взгляд снова магнитом притянула миниатюрная фигурка.       Мэй отвлеклась на Уайлдера, но потом вновь не смогла устоять:       — С другой стороны, я вот тут подумала… Если, к примеру, ты накачаешь себе мускулы, то будешь выглядеть нелепо. Ты же вроде интеллектуал?       Пусть вопрос и был направлен стоящему между ними Дэнни, вместо него, он выбил из колеи магической притягательности Ривз МакКинни, и тот даже отпрянул назад, чтобы увидеть Лулу. Та выглядела так, будто в уме пыталась решить уравнение с дифференциалами, написанное на лбу Атласа. Но она заметила «шаткость» менталиста.       — Что?       — Да, ничего.       — Он удивлён, что ты используешь сложное слово, — Атлас повернулся к Мерритту, — она ещё «концепция» знает.       — Да идите вы… Вон к ним! — Мэй указала на Всадников за прозрачной стеной и собралась отчётливо надуться, чтобы все уяснили, больше она и слова не скажет! — Дилан уже всех ждёт. Давайте, скажите это нашим «мистеру и мисс совершенство»! Мне вообще есть хочется. Чего тут стоять?       — Это не голод, — хмуро заметил Дэниел. Он скрестил на груди руки. Тяжело было смотреть, но не видеть перед собой Ривз. — Мэй с завтрашнего утра мы начинаем бегать. Ежедневно. В семь утра встречаемся у лифта. Подчёркиваю: у лифта, а не в моём номере.       — Чего? Да я в семь утра только засыпаю!       — Меня не волнует. Не будешь появляться на пробежках, скажу Дилану, чтобы запретил тебе участвовать в операциях, пока не начнёшь.       — Эй!       Мерритт, пряча свой интерес почти за кошачьей ухмылкой, смотрел за перепалкой ровно до того, как Дэниел повернул голову в его сторону и небрежно добавил:       — Ты бежишь с нами. Рассматривайте это, как часть подготовки к вашей операции. Скажите им, — иллюзионист махнул головой в сторону тренажёрки, — что Дилан просил собраться через десять минут. И принеси план моей операции.       Улыбка на лица менталиста растаяла, как и присутствие Атласа.       — Не поняла… Он сейчас серьёзно?       Мерритт посмотрел ему в след, перевёл взгляд на напарницу, достал из кармана брюк телефон, и написал Дэнни:       «Я-то тебе зачем?»       На что получил режущий глаза ответ:       

«Чтобы наконец понял, что между мной и Мэй ничего нет».

      Всадник нахмурился и поднял голову.       — Судя по всему, завтра мы действительно идём на пробежку.

***

      За три дня Мерритт, и правда, успел поменять мнение. Правда не то, на которое рассчитывал Атлас. Если тренировки и были направлены на что-то, то МакКинни почти не сомневался, их целью было заставить его и Лулу люто ненавидеть Атласа за каждое прикосновение ступни к асфальту. И способ работал.       — Нет… Серьёзно… — выдыхая шмотки воздуха, Лула держалась за бок, из последних сил волоча ноги за медленно плетущимся МакКинни. — Он хочет свести нас в могилу… У меня внутри всё болит, и я лучше в ад спущусь, чем побегу с ним завтра!       Мэй и правда казалось, что все её внутренние органы бились друг о друга словно камни в мешке. Бок резало, и хотелось просто упасть на газон парка, по дорожкам которого Атлас заставил их бегать.       — Стой… Предлагаю перерыв, — выжал из себя лишённый воздуха менталист. Ему тоже с трудом удавалось остановить вращающийся вокруг него мир, и пришлось даже упереться ладонями в колени, чтобы удержать баланс.       Шаркая, Лула подошла к нему и протянула бутылку с водой. Своим дыханием она будто пыталась поработать мехами.       — Вот значит, какая благодарность за то, что я сидела с ним всё это время и, в прямом смысле, возвращала его к жизни?! Знала бы, и близко бы не подошла.       Мерритт выпил воды, щурясь и ненавидя пробивающийся сквозь листву деревьев солнечный свет, что слепил ему глаза. Все эти дни он следил за Мэй, чтобы понять, что происходит. Он следил за Дэнни, чтобы выполнить задание Дилана, и он присматривал за остальными, потому что в клубок его рассуждений были вовлечены все. Постоянная бдительность скоро обещала вернуть ему новый сезон мигреней. Понятнее ничего не становилось. Он только ещё больше запутывался в своих домыслах.       — Слушай… А ты… Ты с ним случайно не пересекалась во время отпуска?       — С кем?       — С Атласом.       Брови Лулы сдвинулись хмурой галкой на мокром от пота лице, и она выплюнула:       — Да, Господи упаси! С чего бы? Я вообще-то думала, что можно забыть о его существовании! Раз они с Хенли решили… Того. Откуда ж мне было знать, что он станет нашим надзирателем?! Теперь есть только один вариант — вернуться в прошлое и кокнуть его там. Один удар ножом и даже без крика. Я знаю «точки».       Мэй была явно не в восторге от привнесения спорта в свою жизнь.       — Мда, может не помочь. У него есть свойство возвращаться из мёртвых, — глядя на сужающуюся вдали дорожку, по которой они изначально плелись за Дэнни, Мерритт отдал Луле бутылку.       — Я вообще не понимаю, какого чёрта мне бегать?! Я и так не толстею. Бегал бы с тобой, раз ему так хочется!       — Эй, я тоже в форме! Просто чуть меньше круассанов. Я понял свою ошибку.       — О, чёрт! Он возвращается. Так, у тебя есть десятка? Мы успеем выбежать на дорогу и поймать такси, — Лула редко включала режим «сверхбыстрых соображений», и на секунду её голова даже закружилась под напором мгновенных стратегий.       — Откуда у меня в единственном спортивном костюме, который я никогда не надеваю, десять баксов?       Мэй простонала, видя, как измождённый почти до предела Дэниел, лишь на своём упрямстве, энергии несомненно для него бездонной, с каждой секундой всё сокращал расстояние между ними.       — Да и ладно! Мы чёртовы звёзды! Снимем капюшоны и скажем, чтобы довезли за бесплатно. Давай! Надо бежать прямо сейчас!       — Эй, чего застряли? К месту приросли? — послышался голос Атласа.       — Ну нет! — протянула Мэй, обречённо глядя на менталиста. — Он никогда не оставит нас в покое.       «По крайней мере точно, пока его не оставим в покое мы», — ненароком подумал Мерритт.       Лула приложила ладошку ко лбу и прокричала в обратную:       — Я больше не могу бежать! У меня печёнка скоро из носа вывалится!       — Это потому, что она у тебя вся алкоголем проедена. Хорош прохлаждаться!       МакКинни заставил себя выпрямиться и даже переставлять ноги в жалком подобии бега, не фокусируясь на боли во всём организме и лютой ненависти к Дэнни. Луле ничего не оставалось делать, кроме как двинуться за ним.       — Всё же не стоит откидывать криминал… Ты скрутишь его в ухват, а я заеду по… — задыхаясь, предлагала Мэй. — Он сам уже выдохся… Это сыграет на руку…       — Хочешь дезориентировать?       — Пфф… Я тебе что, Хенли? Мы свяжем его… Накидаем в карманы камней… И в Гудзон.       Несмотря на жуткое состояние, Мерритт усмехнулся. Представить такой вариант развития событий доставило ему огромное удовольствие, и он смог пробежать ещё ни одну милю, подкреплённую этим видением.