Виолетт: Шанс на любовь

      На следующий день решительность Виолетт немного поугасла. Она не имела ни малейшего представления, с чего ей начинать. Весь день она ходила ещё более задумчивая, чем обычно. Пару раз девушка даже столкнулась с кем-то в коридоре. Такое и раньше происходило довольно часто. И всё из-за привычки Виолетт направлять взгляд в пол в присутствии большого количества людей. Обычно, когда Виолетт с кем-то сталкивалась, она бормотала невнятное извинение и спешно уходила, не поднимая глаз.       «Надо действовать, но как? — размышляла Виолетт. — Не могу же я просто подойти к Алекси и признаться ему в своих чувствах. Может, я нарисую для него картину, которая даст ему понять, как я к нему отношусь? Нет, глупая идея».       От невозможности найти решение настроение Виолетт стремительно ухудшалось.       — Виолетт, встань, пожалуйста, — неожиданно обратился к ней учитель Фарэз.       Виолетт только сейчас осознала, что находится на уроке. Она поднялась с места.       «Не хватало только получить двойку из-за того, что не слушала учителя во время урока!», — подумала Виолетт.       — Я хочу, — продолжил Фарэз, — чтобы ты показала свой портрет маркиза Чарльза Уотсон-Уэнтуорта всему классу.       Фарэз смотрел на Виолетт с таким восхищением, как будто перед ним была сама Жанна д’Арк. От этого девушка покраснела сильнее, чем обычно. Но её пунцовость сменилась бледностью, когда она поняла, что весь класс увидит её портрет Алекси. Виолетт встала и неуверенным шагом пошла к доске. Её руки крепко сжимали тетрадь. Фарэз молча ждал, когда она продемонстрирует свой портрет, но его любимая ученица только смотрела на класс округлившимися от страха глазами.       — Виолетт? — поторопил её Фарэз.       Дрожащими руками Виолетт раскрыла тетрадь и показала свой рисунок одноклассникам.       — Я бы хотел, — обратился к ученикам Фарэз, — чтобы и остальные проявляли такой же интерес к моему предмету. Виолетт, очевидно, потратила много времени, рисуя иллюстрацию к моему уроку.       Пока он это говорил, девушка наблюдала за реакцией учеников. Амбэр с подружками перешёптывались и ухмылялись. Скорее всего, насмехаясь над Виолетт. Она надеялась, что они не заметили сходства рисунка с Алекси.       Сам же Алекси больше смотрел на Кентина, чем на неё. Это только сильнее огорчило Виолетт: даже когда она стоит перед классом, Алекси умудряется её не замечать. Розалия внимательно разглядывала рисунок. Виолетт показалось, что она раскусила её. Розалия уже открыла было рот, чтобы что-то произнести, как внезапно раздался голос Амбэр:       — Странно! — воскликнула она. — Что-то твой маркиз уж очень похож на Армина! Как-то это подозрительно.       Виолетт замялась, подыскивая слова для ответа. К её безграничной радости, на помощь к ней пришёл Алекси:       — Виолетт же надо было срисовывать с кого-то портрет. Как она могла нарисовать маркиза, который жил триста лет назад? Само собой, что Виолетт понадобилась модель, чтобы нарисовать его в другом ракурсе. А не так, как в учебнике.       — А может, Виолетт влюбилась в Армина? — не унималась Амбэр.       — Продолжаем урок! — выпалил учитель Фарэз. Он выглядел очень взволнованно и широко раскрытыми глазами смотрел на Армина.       Виолетт снова взглянула на Алекси, но внимание того опять было приковано к Кентину. По взгляду Алекси она не могла понять, что между ними происходит. Кентин, как показалось ей, старательно избегал встречи взглядами с Алекси. Виолетт подумала, что парни поссорились.       — Садись, Виолетт, — вежливо произнёс Фарэз и строго обратился к Армину. — А следующим к доске выйдет Армин. И расскажет нам об отношениях между маркизом Чарльзом Уотсон-Уэнтуортом и королём Георгом Третьим.       Армин ошеломлённо встал и с трудом произнёс:       — Но вы же нам не рассказывали об этом на прошлом занятии.       — У вас есть учебник, молодой человек. Могли бы удосужиться и открыть его хоть разок! Садитесь, Армин. Очень плохо.       Весь класс притих. Они не привыкли видеть Фарэза в таком плохом расположении духа. Все ученики недоумевали, что же с ним произошло.       После урока Виолетт была сама не своя. Теперь благодаря Амбэр половина класса думает, что она неравнодушна к Армину. Ситуацию хуже Виолетт даже не могла себе представить.       Она размышляла об этом на пути в кабинет рисования, когда её окликнули:       — Виолетт, постой!       Девушка остановилась и обернулась. К ней быстрым шагом шёл Алекси. Её сердце забилось от волнения.       — Я тут подумал о том, что сегодня произошло в классе, — начал он, — и я бы хотел тебе помочь.       — Помочь? — недоумённо переспросила Виолетт.       — От меня не так-то просто скрыть чувства, — улыбнулся Алекси. — Я сразу понял, что значит твой рисунок.       — Правда? Я… Это хорошо, потому что… Мне сложно говорить о таких вещах.       — Не беспокойся, — успокоил её Алекси, — я всё отлично понимаю.       Алекси приблизился к Виолетт, чтобы сказать ей что-то на ухо. Он ещё никогда не находился так близко к Виолетт, и её сердце чуть не разорвалось от нахлынувших переживаний.       «Наконец-то, — подумала она. — Это тот самый момент!».       — Ты же на самом деле влюблена в Армина, — прошептал он ей.       — Чт… Чт… Что?!       Сердце Виолетт подскочило к горлу от этого утверждения.       — Ничего страшного, — продолжил успокаивать её Алекси. — Хочешь, я помогу тебе стать с ним ближе?       Виолетт не знала, что на это ответить, и только в замешательстве смотрела на возлюбленного.       — Встречаемся завтра в одиннадцать у торгового центра.       — Зачем? — ещё больше удивилась Виолетт.       — Будем подбирать тебе одежду для свидания с Армином! Я знаю его вкусы, и с моей помощью ты покоришь его в два счёта!       Лицо Алекси просто светилось энтузиазмом. Так что Виолетт не смогла его огорчить отказом. Тем более, что это отличный повод провести с ним время в выходной день. И, возможно, там она сможет признаться Алекси в своих чувствах.       — Хорошо, — согласилась девушка.       — Тогда до встречи, — попрощался Алекси и поспешил по коридору обратно.       У Виолетт уже не было сил на прощание. Она могла лишь ошеломлённо смотреть ему вслед.       Этим вечером рысь на картине сменилась изображением фиолетовой овечки.       «Это больше на меня похоже, — думала Виолетт, оценивая свою работу. — Сегодня я была больше похожа не на хищницу, а на овцу. Но завтра всё изменится».