Жизнь после Стрэнджа

      Сварив себе новую порцию ароматной арабики, Стрэндж с головой ушел в чтение одного занятного фолианта, прикупленного по случаю в магическом квартале Дели, где описывались наиболее эффективные защитные заклятия и ритуалы.       Правда, написана книга была на санскрите, но им Стивен с некоторых пор владел почти свободно. И даже без гугл-переводчика.       Взгляд бегло скользил по витиеватым письменам, а мозг сосредоточенно анализировал поступающую информацию, раскладывая ее по воображаемым полочкам.       Вариантов было множество. Но далеко не все из них были возможными, приемлемыми и подходили под поставленную задачу.       Например, ритуал полного сокрытия позволял не только спрятать человека физически, но и стереть из реальности любые упоминания о нем, в том числе воспоминания знакомых, записи в документах и все мало-мальски значимые следы его присутствия в этом мире.       С одной стороны — идеальный выход. С другой — главным условием ритуала было жертвоприношение. А Стрэнджу как-то не улыбалось — сидя в центре рунического круга, зверски расчленять двенадцать человек под заунывный речитатив на ведийском.       По этой же причине были отвергнуты еще несколько ритуалов — в одном требовалась кровь новорожденного младенца (вся, до капли), в другом — вырезанное специальным ножом человеческое сердце, а еще для двух нужна была такая мерзость, что о них даже вспоминать не хотелось.       С заклятиями дела обстояли не сильно лучше. Если бы спрятать требовалось только Лили — проблема решалась бы в два счета. Но наличие Гарри сильно усложняло дело, так как он был связан кровными узами с Джеймсом Поттером, а поиск на крови был одним из самых сильных.       Вот, например, вариант с иллюзорной подменой личности — хорошая штука. Родная мама будет смотреть на тебя в упор, а видеть совершенно незнакомого человека. Но все тот же кровный поиск такими чарами не обманешь.       Здесь могла бы помочь замена тела, о которой как-то упоминал один китайский целитель, но эта мера была весьма радикальной.       Во-первых, вернуть собственное тело после замены было невозможно, а во-вторых, чужое тело еще нужно было где-то взять. То есть найти женщину и ребенка с похожими биологическими характеристиками, убить их и занять освободившиеся оболочки.       И почему только местная магия такая кровожадная?       Нет, можно, конечно, организовать новый Фиделиус и снова посадить Лили и Гарри под замок, например, в старом доме Эвансов, но… не могут же они всю жизнь просидеть в четырех стенах, дрожа от каждого шороха.       Стрэндж задумчиво потянулся к вазочке с сухим печеньем, но пошарив некоторое время пальцами по стеклянному дну, обнаружил, что оно закончилось.       Впрочем, кажется, где-то в кладовке был еще пакет.       Не отрывая взгляда от книги, он вышел в коридор и тут же уловил периферийным зрением какое-то движение.       Возле двери в гостиную, куда Лили увела Снейпа для разговора, обнаружилась Петунья, которая, заметив Стивена, тоже замерла.       Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Стрэндж моргнул.       — Даже спрашивать не буду, — и снова уткнулся в книгу, проходя мимо нее к кладовке.       Петунья смутилась.       — А я тут…       — Невысказанный вопрос тем и хорош, что ответа не требует, — невозмутимо сообщил Стрэндж, возвращаясь мимо нее на кухню с найденным печеньем в руке.       Петунья, помявшись еще с полминуты, отправилась за ним.       — Ну да, да, я подслушивала! — она забавно сморщила нос, совсем как Лили, и вздохнула, усевшись на высокий табурет. — Но я же из лучших чувств! Просто было ужасно интересно, как Снейп отреагирует на всю эту историю…       — И как? — поинтересовался Стрэндж, хрустя печеньем.       Петунья хмыкнула.       — Весьма живо и не совсем цензурно. Точнее — совсем нецензурно. Особенно на ту часть, где Лили опаивали зельями. А как у вас? Нашли что-нибудь?       Стивен неопределенно качнул головой.       — Что-нибудь нашел. Но не сказать, чтобы много полезного. Если, конечно, у тебя нет на примете кого-нибудь, кого не жалко принести в жертву.       — В жертву? — Петунья скривилась. — Нет. Хотя я бы с удовольствием пожертвовала куда-нибудь мамашу Джейсона… Нет, ну правда, она — натуральная ведьма в самом кошмарном значении этого слова! Всякие там Лорды и Дамблдоры ей в подметки не годятся… Послушайте, — она вдруг осеклась, — но если мы не можем спрятать Лили и Гарри, то что же нам делать? Они ведь будут искать ее, если уже не ищут!       Стрэндж задумчиво потер шею, закрывая старинный фолиант.       — Раз мы не можем надежно спрятать их и дать возможность начать новую жизнь, придется решать проблему на более глобальном уровне.       — Как это? — не поняла Петунья.       Стрэндж взглянул на часы.       — Как думаешь, кто заявится сюда первым — Поттер, Дамблдор или Волдеморт со своими ПСами?       — Ну, я не знаю, но…       — Зато я знаю, — Стивен спрыгнул с табурета. — Никто. Потому что здесь нам оставаться нельзя — многоквартирный дом, девятый этаж, вокруг полно людей, и если сюда явится толпа разъяренных магов…       — Ой-ой…       — Вот именно. Так что иди к сестре, пусть берет ребенка и своего рыцаря, и аппарируйте в ваш старый дом. Там, по крайней мере, жертв будет меньше в случае чего…       — А вы?       — А я возьму кое-какие вещи и буду чуть позже.

***

      Еще два года назад, когда в магической Британии только начинались все эти политические безобразия, Стрэндж зарекся вмешиваться туда.       Проблемы британских магов его не касались от слова «совсем». Вот если бы Волдеморт внезапно решил пойти войной на мирное немагическое население, тогда да, совесть и въевшаяся под кожу привычка защищать обычных людей от сверхъестественных угроз не позволили бы ему отсиживаться в сторонке.       Но магглы даже и не подозревали о существовании Темного Лорда, и пока Волдеморт увлеченно бодался с Дамблдором на руинах того, что маги называли министерством, Стрэндж, в общем, не дергался.       Однако, появление Лили, попавшей под перекрестный огонь в противостоянии этих двух маразматиков, в корне меняло дело.       Потому что использовать беззащитного годовалого ребенка в качестве приманки — это по меркам любого мира — мерзость. Да еще и прикрывать все это… как там Снейп сказал? Общим благом?       На это словосочетание у Стрэнджа давно выработалась стойкая аллергия. Везет же Земле на двинутых «благодетелей», ей-богу! То нацисты, то Локи с его планами всеобщего порабощения, то Танос, великодушно избавивший вселенную от перенаселения, теперь вот Дамблдор этот…       Ох уж эта «светлая» идея собственного превосходства… И ведь каждый раз эти господа свято уверены, что они — истина в последней инстанции! Ну загнется мир без их сиятельного вмешательства, как же иначе? Миллионы лет существовал, но без них обязательно загнется.       Впрочем, вращающееся на уровне стратосферы самомнение некоторых личностей Стрэнджа волновало мало. Сейчас нужно было сообразить, как вывести из-под удара маленького Гарри Поттера, а заодно остудить воинственный пыл всех этих темных, светлых и серо-буро-малиновых граждан.       А что делать, если ты стоишь на рельсах, а на тебя с двух сторон мчатся на бешеной скорости неуправляемые поезда? Правильно — отойти в сторонку и не мешать их фееричной встрече.       Вот только…       — Мне не нравится ваш план! — черные глаза смотрели с вызовом и недоверием.       — Мне тоже, — искренне заверил Снейпа Стрэндж, чем, кажется, изумил того до крайности. — Я вообще не фанат любого рода планов, поскольку на своем опыте убедился, что они никогда не работают.       Лили посмотрела на него с недоумением.       — А что работает?       — Импровизация.       — То есть, вы предлагаете положиться на волю случая и действовать по обстоятельствам? — сощурился Северус. — И снова подвергать Лили и Гарри опасности?       Стрэндж прищурился в ответ.       — Скажите, мистер Снейп, вы когда-нибудь слышали, что лучшая импровизация — это заранее заготовленная?       Взгляд Лили стал еще более растерянным. А Петунья внезапно усмехнулась. Из всех присутствующих она была знакома со Стрэнджем дольше и лучше остальных, а потому привыкла к его словесным вывертам.       — Доктор имеет в виду, что если не получается выйти из игры, то нужно заставить противника играть по твоим правилам. Короче говоря, если рано или поздно Дамблдор и Волдеморт все равно вас найдут, то лучше, чтобы они нашли вас тогда, когда это выгодно нам. Так? — она обернулась к Стивену.       — Браво, мисс Эванс, — тот слегка наклонил голову.       Снейп и Лили переглянулись.       — Но как вы себе это представляете, док? Ведь Джеймс уже наверняка обнаружил мой побег, и у них вот-вот будет готово зелье поиска…       — Кстати, о поиске, — оживился Стивен, — как ты считаешь, твой муж примчится сюда сам или сразу вместе с господином директором?       — Вряд ли он расскажет о моем побеге Дамблдору, — Лили поморщилась и качнула головой. — Готова поспорить, что сначала он попытается вернуть меня сам. В крайнем случае, возьмет с собой Сириуса. Он очень гордый, понимаете? Ему будет стыдно признаться Дамблдору, что он не уследил за собственной женой…       Внезапно из комнаты, в которой спал Гарри, раздался детский плач. Лили вздрогнула и побежала к сыну, а за ней черной тенью метнулся Снейп с палочкой наперевес. Однако, через некоторое время плач стих, и в гостиную вернулась несколько удивленная Лили.       — Что? — насторожилась Петунья.       — Нет, ничего страшного, просто Гарри проснулся, — слегка растерянно сказала та. — Он часто просыпается по ночам, его сложно потом уложить, но тут… Похоже, Сев ему понравился. Он только его на руки взял, как Гарри тут же затих… Теперь вот Сев сидит, сказку ему какую-то рассказывает…       Петунья несколько секунд молча смотрела на растерянную сестру, а затем внезапно беззвучно рассмеялась, прикрыв глаза рукой.       — Что? — Лили непонимающе нахмурилась.       — Да ничего, — фыркнула Петунья, вытирая выступившие на глазах слезы, — я вот думаю, в кого ты у нас такая?       — Какая?       — Дурында! Такого человека чуть не потеряла! Приворожил тебя этот Поттер, что ли?       Лили вздохнула и села на диван рядом с сестрой.       — Да нет, никто меня не привораживал, я сама дура. Маленькая была, глупая, а Джеймс ухаживал красиво — цветы, подарки, широкие жесты… С ним весело было, интересно, мне же даже рейды против Пожирателей сначала казались приключением. Это потом я поняла, что война — это не игрушки, что я могу погибнуть в любой момент, что семья и ребенок — гораздо важнее какого-то там блага… А Джеймс, он так и остался мальчишкой-гриффиндорцем, не наигравшимся в солдатиков. Да и меня он вряд ли любил, скорее, я для него была трофеем — его бесило, что я не вешаюсь ему на шею, как все на курсе, а после того, как мы поженились, он постепенно начал терять ко мне интерес. Правда, когда я забеременела, он обрадовался — на руках меня носил, мол, наследник, все такое. Но когда Гарри родился… Джеймс, видимо, плохо представлял себе, что такое маленькие дети. Его раздражало, что Гарри плачет по ночам, что за ним все время нужен присмотр, что я все внимание уделяю ему, у нас ведь не было эльфа или помощницы по хозяйству. В общем, Джеймс стал все реже появляться дома, постоянно уходил куда-то с Сириусом и Ремусом, говорил, что по делам Ордена, но мне кажется, он просто искал причину, чтобы вырваться куда-нибудь… Для него тяжело было постоянно находиться в четырех стенах, он для этого слишком деятельный…       Петунья задумчиво посмотрела на нее.       — Ну, а ты? Ты сама его любила?       Лили безрадостно усмехнулась и качнула головой.       — Да какая там любовь… Так, страсть, увлечение, может, влюбленность… не знаю. Но это не то. Не настоящее. По крайней мере, то, что я испытывала к Северусу было гораздо глубже. Да, я люблю его, как друга, но он мне дорог, я переживаю за него, хочу, чтобы он был счастлив… И я знаю, что он никогда не поступил бы со мной и сыном так, как…       Окончание фразы заглушил неожиданно раздавшийся в воздухе звон. Лили замерла на полуслове. Петунья непонимающе вскинула голову. А Стрэндж мгновенно выхватил палочку и метнулся к стене рядом со входом в гостиную.       — Док, это?..       — Сигналка, которую я натянул вокруг участка, — сосредоточенно кивнул Стрэндж. — У нас гости.